44. О Государственном Оптическим Институте ГОИ

Витольд муратов . Впервые опубликовано   22.08.2093  15:55

В нём я проработал тридцать пять лет  лет (с 1956 по 1991. )Начавши с  и.о. младшего научного сотрудника до начальника  лаборатории в непосредственном подчинении Директору Института.

ГОИ представлял собой совершенно уникальное среди других отраслевых институтов учреждение. Он был основан академиком  Дмитрием Сергеевичем  Рождественским на базе Физического института Университета и был его любимым детищем.

 Сам Рождественский известен своими работами по организации производства отечественного оптического стекла и исследованиям в области спектроскопии.

Здесь ему принадлежит идея скрестить спектрограф с интерферометром, что позволило создать ему оригинальный метод получения данных о строении вещества.
 
Мне пришлось как-то прочесть его брошюру листов этак в 30, посвященную настройке своего интерферометра. Для него эта работа была подлинным священнодействием, занимающим многие часы работы.. В мое же время  настройку такого интерферометра делают за 10 минут.

В этом я усматриваю великое свойство человеческого мозга компактно сворачивать получаемые знания и превращать их в рутину, без чего никакой научный прогресс при огромном количестве получаемой новой информации не был бы возможен.

Дмитрий Сергеевич был в душе романтиком и лично принимал участие в разработке проекта нового здания института. До этого он располагался в жилом доме известного петербургского кондитера Елисеева и  его производственных зданиях. И несколько лет наша лаборатория находилась в бывших кондитерских цехах.
 
В качестве образца для главного здания Института Рождественский  выбрал дворец в Павловске.
 Стоя у Медного всадника, а еще лучше – на пандусе Сената, можно видеть за Невой характерную ротонду, венчающую главное здание института.
 
В те годы развернулся процесс тотальной милитаризации не только производства, но и науки. И потому ГОИ было решено передать в ведомство Наркомата оборонной промышленности.

Рождественский был категорически против и, скорее всего, на этой почве разыгралась трагедия. Рассказывают, что в последний день своей жизни Дмитрий Сергеевич в состоянии крайнего возбуждения искал своего помощника – Колю Пенкина. Не найдя его, он и застрелился.

По официальной версии причиной его смерти была смерть жены.

Новым руководителем ГОИ был назначен Сергей Иванович Вавилов, младший брат великого ботаника и растениевода Николая Вавилова, собравшего уникальную коллекцию злаковых растений. В годы блокады города, когда люди массами умирали от голода, сотрудники института растениеводства не взяли для себя и для своих погибающих родственников ни единого зернышка из уникальной коллекции института . Они предпочли смерть от голода.

 Николай Иванович Вавилов стал жертвой сталинского любимца, безграмотного Лысенко и кончил жизнь с отбитыми во время пыток почками в тюрьме города Саратова.
 
Сергей же Вавилов, оставаясь  руководителем ГОИ, был избран Президентом Академии наук.
 Как-то при встрече с ним, Сталин осведомился, нет ли у него брата по имени Николай Вавилов, сидящего в тюрьме.
 
К Сергею Ивановичу, именем которого, кстати, назван ГОИ, у меня двойственное отношение.
С одной стороны все помнящие  его относятся к нему исключительно хорошо.
 
С другой стороны я прекрасно помню его жалкие попытки защитить новые направления в зарубежной науке, не порывая, по  долгу службы,  с официальным идеологическим ажиотажем . Кроме того, я не знаю его работ, за какие его можно было бы избрать академиком. Так, например, я читал его статью, где он обращает внимание на очень сильную зависимость яркости нити лампы накаливания от подаваемого напряжения, когда нить только начинает светиться.  И это было напечатано в журнале « Успехи   физических наук»!
 
Но он был прекрасным популяризатором и его книжка «Глаз и Солнце» была увлекательным  пособием  введения в  Физическую Оптику.

Правда, и тут не всё обошлось гладко.  Описывая спектр Солнечного излучения, он  подчёркивал, что его максимум лежит в области длин волн зелёного цвета. И делал на этом основании далеко идущие предположения о цвете растительности.

Правда, если  изобразить спектр дневного света в координатах  зависимости интенсивности от  частоты излучения,   максимум  энергии  окажется смещённым в другую часть спектра.

Кроме того, ему принадлежит заслуга в пропаганде внедрения в производство люминесцентных ламп.
Так, например, при голосовании какого-то проекта закона  он, будучи депутатом Верховного Совета , нарушил стандартную процедуру единогласного голосования. И, в ответ на формальный вопрос о том, есть ли возражения, поднял руку. И в наступившей мёртвой тишине предложил рассмотреть вопрос с заменой светильников в зале на люминесцентные лампы.

Во время войны ГОИ  со  своими сотрудниками был эвакуирован в Йошкар-олу, а затем возвращён обратно и потому  меж его сотрудниками оставались  далеко неформальные отношения.
Некоторые из них закончили в молодости ЛИТМО и сохранили  в своих душах лучшие воспоминания о его Первом Завуче Муратове Сергее Владимировиче.

Который был сослан и реабилитирован лишь через сорок лет после своей смерти. Во всяком случае когда либо моя жена, либо я сам, придя на оптико-механическое производство, представлялись и  называли свою фамилию, отношение к нам заметно изменялось.
Возвращаясь к особенностям работы в ГОИ, замечу, что это был весьма давно сложившийся коллектив, основной состав которого был знаком друг с другом не только по работе, но и по бытовым отношениям, оформившимся во время совместного проживания в эвакуации в городе Йошкар-Ола.

Каждый из них весьма четко определил для себя область занятий и, сидя в своей норке, вел себя вполне добродушно до тех пор, пока кто-нибудь не вторгался в его сферу деятельности.

 Я на своем опыте однажды убедился в могуществе института. Как – то мне на рецензию поступило обоснование на постановку в московском Институте Стали работы для решения некоторой оптической проблемы. Текст был написан в типичном для Москвы   стиле и, на мой взгляд, недостаточно аргументирован.

Поэтому я дал отрицательный отзыв и забыл об этом. Через некоторое время, находясь в командировке в Москве, я случайно узнал, что из-за полученного отрицательного отзыва в этом институте была ликвидирована целая лаборатория. После этого я старался быть предельно сдержанным в своих рецензиях.

Во время моего появления группа Михаила Павловича Ванюкова, моего начальника  лаборатории , переживала кризис жанра. Идея ночного видения с подсветкой  импульсными источниками света , казалась,  исчерпавшей свои возможности..
   
Вспоминаю  Владимира Гавриловича Вафиади, да и самого начальника отдела Александра Алексеевича Лебедева. Каждый из них был весьма своеобразной личностью.

Ванюков был воспитан и скромен, но с принципами. Первым из них было никогда не наживать себе врагов.
Вторым принципом было всегда думать о том, можно ли будет использовать любую выполняемую работу в своей будущей диссертации
 
Но наиболее важным для меня была его заповедь всегда, создавая что-либо новое, четко определять его предельные возможности и границы, в которых твои выводы будут оставаться справедливыми.

 И потому Наконец, излюбленным его приемом  было в конце любого семинара, независимо от степени абстрактности темы, задавать вопрос о том, как же можно применить полученные результаты на практике.


Однажды пришло сообщение, что в Казани местный университет проводит Всесоюзную конференцию по теме «Светового эха» - эффекта еретически о бъясняемого  квантомеханического процесса, требовавшего для своего обсуждения специальных знаний.

Но мой  шеф вообразил, что речь  там  будет идти о явлении рассеянного света, с которым помогала справляться разрабатываемая нами аппаратура.
   
Таким образом,  я оказался в Казани представителем  ведущего в области оптики и механики мозгового центра.

Но и этого было мало.  Организаторы  , правильно отнесясь к звучанию моей фамилии , поместили меня на самом высоком этаже  самый большой гостиницы города и пришли в гости с бутылкой водки.

 А наутро меня посадили в президиум конференции в надежде, что я организую дискуссию по  основному докладу.  Тут я вынужден был неожиданно выбирать среди слушателей тех, кто  проявлял  беспокойство и давал ему слово. Для  экспромта.

Сосем плохо стало , когда надо было , заслушав основного докладчика, произнести заключительное  слово.
И тут я отыгрался  : я спросил основного докладчика: каково практическое значение  изложенного им материала.....



С Вафиади я не контактировал лично. Помню лишь, что во время прослушивания прямой трансляции митинга, на котором выступал Хрущев, Владимир Гаврилович лежал во весь свой немалый рост на столе и, дрыгая ногами, дико хохотал после того, как Никита Сергеевич заявил, что с помощью обещанного им изобилия масла и продуктов мы так себя подмажем, что вмиг перегоним Америку.

Что касается академика Лебедева, то он был для всех загадкой. В свое время он был Председателем одной из палат Верховного Совета. Все знали, что он имел отношение к налаживанию производства оптического стекла, а затем посвятил себя работам по прожекторному освещению. Но всех озадачивало, что никто не знал его работ. Но я, все-таки, откопал одну из них. В ней академик предлагал использовать палку с прикрепленной к ней термопарой для измерения температуры зеркала прожектора. Воистину, решение достойное действительного члена Академии Наук.

У меня создалось впечатление, что неравнодушным ко мне был и легендарный его Заместитель директора пГОИ по научной части профессор Царевский Евгений Николаевич..Присутствовавший на защите мною дипломного проекта в ЛИТМО  и  искренне одобривший его.

Во всяком случае, не могу сказать, что своими профессиональными успехами  и служебным ростом я обязан своей биографии . Но я просто не был чужим в коллективе, состоящим из специалистов высокой квалификации , ко всем своим достоинствам  в дополнение ещё и ревниво оберегающими своё влияние в избранных ими ообластях.

Мне всегда сказочно везло в жизни, хотя однажды  я допустил серьёзную ошибку.   Написав диссертацию на соискание степени Доктора технических наук, я  выбрал в качестве Учёного Совета для защиты Уч1ный Совет ГОИ. Хотя  следовало бы избрать для этого  ЛИТМО.  Решение о присуждении мне степени было принято большинством голосов.

Но среди присутствующих  на защите оказалось двое несогласных  .Которые написали донос в ВАК,  Которая  направила  диссертацию на повторное рассмотрение в некую организации, возглавлявшуюся некоей высокопоставленной личностью . Список авторов Всех публикаций этой организации начинались с фамилии этой персоны.  Я же в списке использованной литературы не упомянул ни одной такой публикации. …
The game was over.


Особенностью ГОИ, как института, была свобода выбора направления  своей деятельности каждым научным сотрудником. Руководству института, во всяком случае, во все годы, в какие я в нем работал, удавалось убедить руководителей министерства, что, при такой широте тематики работы институт является компетентным  в любой области оптики. И это было выгодно и институту, и оптическим заводам.
 
Любая неудача на производстве не вызывала немедленных административных выводов, как это было в других министерствах. Обычно в таком случае нерешенная проблема превращалась в научно-исследовательскую работу, для выполнения которой в ГОИ всегда находился требуемый специалист и найденное решение рано или поздно доводилось до производства.
 Нелишне напомнить, что в мое время в институте работало три Академика: Линник, Теренин и Лебедев.

Такое положение сохранялось несколько десятков лет, до тех пор, пока на заводах не появились свои кадры, способные решать проблемы самостоятельно. Тогда отраслевые институты стали не только анахронизмом, но и тормозом на пути научного прогресса.

Но в это время изменилась  и вся прежняя жизнь.