Сашка. Глава 3

Глава 3.  История с демографией


                К 80-летию Курской битвы

      
       Обычно в школу Сашка шел в хорошем настроении. Учился он на совесть, давалась ему учеба легко. по всем предметам успевал.
       Нравилась Сашке и сама школа. Кирпичные стены всегда белили к началу учебного года. Белоснежное здание на фоне просторной зеленой поляны смотрелось живописно! Здесь проходили уроки физкультуры, да и на перемене было где побегать!
Со всех сторон поляну окружали деревья. Въезд был только со стороны дороги на Теплое, между двумя огромными тополями.   
       Рядом с входом в учебные классы выделялась своей архитектурой полукруглая, тоже кирпичная, пристройка, напоминающая о былом предназначении здания школы.
Еще от своих родителей ученики знали, что их школа занимает бывшее здание деревенской церкви, построенной еще в 1907 году.
       Поначалу здание Знаменской церкви, к приходу которой относились Самодуровка и Тёплый Колодезь, согласно описи метрических книг было деревянным. Метрические книги по Самодуровке сохранились только за период 1914 -1918 г.г. Видимо, перед этим периодом с деревянным зданием что-то произошло, церковь была восстановлена в каменном исполнении, в коем благополучно существует и поныне.
       Прямо от школы начинался небольшой погост, поросший кустами вишни. Собирать ее было не принято, тем более вишней богаты были все деревенские сады.
      
       Утром на душе у Сашки было неспокойно, даже портфель казался тяжелее. Там лежала география, которую он вчера проспал… А она, как назло, первым уроком сегодня.
       Правда, была надежда, что его фамилия - Овсянников, в журнале где-то в середине, кого-то спросят первым, а он успеет прочитать тему. Но в классе Сашка понял, что такие же надежды вынашивают и многие его однокашники…
       Все разрешилось неожиданно. Дверь распахнулась и в класс вошла, приветливо улыбаясь, незнакомая молодая девушка. Она положила на стол классный журнал, карту, свернутую в длинный рулон и вышла к доске, как будто собралась отвечать:
       - Здравствуйте! Меня зовут Елена Георгиевна. Я буду проходить в вашей школе практику. Материал по географии мы с вами закончим вместе: ваш преподаватель Анна Петровна ушла в декретный отпуск, до конца учебного года ее не будет.
       По классу прошелся ропот, в целом, казалось, одобрительный… Практикантка, видимо, понравилась.
       - Сейчас мальчики мне помогут – повесят карту (всех желающих опередила, конечно, первая парта!), а я послушаю, как вы подготовили домашнее задание! К доске пойдет… - после паузы она ткнула ручкой в журнале где-то в середине списка. – Овсянников!

       В классе повисла напряженная тишина, которую разрядил басовитый голос Домны Кофановой, сидевшей у окна и наблюдавшей до сих пор за голубем и голубицей, ворковавших прямо за стеклом:   
       - А какой?!
       Ее вопрос сопроводило падение карты, которую долго и старательно вывешивали мальчики с первой парты…

       Елена Георгиевна вздрогнула, посмотрела на Домну и удивленно воззрилась в классный журнал: в списке учащихся следовали друг за другом пять Овсянниковых…
 
       Сашка никогда не задумывался, почему самыми многочисленными из жителей Самодуровки и Тёплого были Овсянниковы. Проблема идентификации, - о каких же именно Овсянниковых идет речь, на бытовом уровне в деревне решалась просто и надежно присвоением каких-то дополнительных определений. 

       Сашкина семья, например, именовалась Царичкины.
       - Это чей же такой мальчик? - спрашивали в детстве про Сашку.
       - Да Царичкиных же!
       - Что ты-ы…

       Как и откуда брались эти фамильные дополнения, чаще всего передавалось из поколения в поколение. От матери Сашка знал, что в их доме когда-то останавливалась проездом карета из царского двора.
Так незамысловато решили в Самодуровке проблему однофамильцев и даже родственников, проживающих отдельными домами… 

       Первым анализирует фамилии живущих в Курской и Орловской губерниях однодворцев, пути их расселения по краю, пытается выявить первозаимщиков отдельных деревень Николай Андреевич Благовещенский.
       Он родился 17 сентября 1859 года в Курске. Окончил курс юридических наук в Московском университете, а затем работал по земской статистике в Курской губернии. Составил сборник сведений о крестьянском хозяйстве, обобщив данные земских подворных переписей конца XIX века. После Октябрьской революции работал в Курском губернском статистическом бюро.
       Трудно переоценить вклад, который сделал Николай Андреевич в исследование устройства крестьянского хозяйства в Курской и Орловской губерниях. Многие сведения, как, например, материалы переписи населения Курской губернии 1870-х годов, до наших дней сохранились лишь в его фундаментальном труде «Четвертное право».

       Изданное Н.А. Благовещенским в 1899 году исследование «Четвертное право» отражает положение однодворцев Курской и Орловской губерний. 
       Согласно Н.А. Благовещенскому, Овсянниковы были в числе заимщиков и в Самодуровке, и в Тёплом Колодезе: «…в высшей степени трудно дать ответ на поставленный вопрос: однофамильцы или родственники однодворцы Овсянниковы? Тургенев знал эту фамилию и в Орловской губернии, как же после этого судить о фатежских Овсянниковых?
       Что предки их, или, вернее, часть предков пришла в свое время из Орловской губернии, это мы знаем из местных исследований земских статистиков, но особенных подробностей в памяти крестьян не сохранилось, а иные источники вроде писцовых книг случайны и скудны: скудна вообще источниками история нашего крестьянства, и избыть этой скудости мы подчас совсем не в силах.
       Волей-неволей приходится удовлетворяться предположениями, а еще чаще самыми смелыми гипотезами.
       По складу однодворческой жизни, по историческому развитию института четвертного владения, я лично склонен предположить, что…  также родственники фатежские Овсянниковы между собой и с тургеневским однодворцем Овсянниковым. Но ведь это – гипотеза, и быть может, до смешного смелая…»

       Наиболее вероятным местом, откуда многие переселенцы прибыли в Усожский стан, в который входили Фатеж, Молотычи, Теплый Колодезь и  Самодуровка, считается Орловский уезд. (Н.А. Благовещенский. Четвертное право, 1899).

       Да что далеко ходить – с Орловщины в свое время  приехала в Самодуровку вместе со своим отцом мать Сашки, Елена Емельяновна. История Емельяна, Сашкиного деда, удивительно похожа на историю лесника, описанного еще в 1848 году в «Записках охотника» (рассказ «Бирюк») Иваном Сергеевичем Тургеневым. Емельян тоже служил лесником у богатого помещика. Жена его умерла, оставив на его руках дочку. Так и росла Лена с отцом в лесной избушке.
       Емельян был физически крепок, служил исправно. Помещик ценил его весьма, а мужики из окрестных деревень боялись и ненавидели: даже в самую ненастную ночь он вырастал как из-под земли перед воришками, вязал их, лес отбирал и … отпускал!
Вот в такую ночь задумали они избавиться, наконец, от Емельяна, убить его: небось, другой на его месте посговорчивее будет…
       План заговорщиков не удался, зело крепок был лесник, да и ружьем успел воспользоваться. В завязавшейся схватке он смертельно ранил одного из нападавших…
По делу было расследование, Емельяна оправдали, но велено ему было покинуть уезд, так он с дочкой оказался в Самодуровке.

       В этой же деревне жил и будущий Сашкин отец – Дмитрий Стефанович. Он тоже остался с дочкой на руках после смерти жены. Маруся была совсем маленькой, управляться с нею было совсем трудно…
       - Так ты погляди – вона у Емельяна дочка какая ладная! – говорил сыну Стефан. – Да, она тебя старше на пять лет, и что?! А работящая, таких мало! Да и мастерица завидная, шить умеет, в доме порядок! Жена тебе добрая будет, а Марусе матерью станет!

       Так и стала Елена Емельяновна Овсянниковой… Марусю она приняла как свою дочку, а с Дмитрием Стефановичем они еще нажили детей: Ивана,  Сашку и Зину! Был и еще один мальчик, но умер младенцем, об этом они не любили рассказывать…      
      
       Исследование Н.А.Благовещенского развил и продолжил орловский писатель-краевед Агошков Василий Иванович:
       «В первой ревизской «скаске» 1719 г. в Тёплом Колодезе перечислено 8 дворов, принадлежавших Овсянниковым (каждый четвёртый). Занятно, что фамилия в то время писалась как «Овсяняковъ» (звук «и» иногда писался как «я»). В каждом дворе (кроме одного) жил владелец с роднёй – то могли быть братья, дети, внуки. Судя по отчествам, все эти Овсяняковы были потомками 8 человек: Селявана, Ивана, Костетяна, Евдокима, Сергея, Петра, Силеентия (?), Г(? – неразборчиво). 
       Упомянутые 8 человек родились ориентировочно не позже 1670-х.
       В последующие два века их потомки сотворили настоящий «демографический взрыв» на севере современной Курской области. В последней ревизии 1858 г. я насчитал в Тёплом Колодезе, Самодуровке, Красавке, хуторе Авсяникове и хуторе Ефимове около 500 (!) Овсянниковых, проживавших в 61-м дворе.
       Казалось бы, это трудно представить! Ан нет. Мне представляется, что дочери нередко могли выходить замуж и в окрестные сёла, а сыновья обычно оставались при родном селе. И всего-то достаточно, чтобы у каждого из 8 селян и их потомков в среднем рождалось по три сына. Даже с учётом высокой смертности (по ревизской сказке 1858 г. получается, что каждый пятый умирал до 18 лет) и небольшого оттока населения в другие губернии, уже через пять поколений в этом случае число однофамильцев с восьми увеличивается более чем до пятисот.
Исходя из этого несложного подсчёта можно сделать вывод, что на протяжении двухсот лет крестьянские семьи были большие, и детей рождалось в среднем по шесть-семь у каждой пары».

       Семья Овсянниковых - Царичкиных вполне вписывалась в такую статистику.


       Согласно Н.А. Благовещенскому, фамилию Овсянниковых в Фатежском уезде (по-видимому, во второй половине XIX века) носили 155 дворов, причём 112 из них (72%) приходилось на две близко расположенные деревни – Самодуровку и Тёплый Колодезь: «Овсянников весьма распространенный род, так что трудно обнаружить, куда он пришел впервые…» .
       Особенно интересна приводимая Н.А. Благовещенским  таблица, отображающая число дворов по этим трём сёлам – число дворов, принадлежащих представителям той или иной фамилии. Так вот, в Самодуровке более всего дворов принадлежало Овсянниковым – 78 из 219-ти (т.е. 36% жителей села носили фамилию Овсянниковы). Следующие за ними Кофановы и Болотовы владели только 37-ю и 22-мя дворами соответственно (17% и 10%). В соседней деревне Тёплый Колодезь Овсянниковым принадлежало 34 двора из 112-ти (30% населения). Следующие за ними фамилии  Кофановы, Мезенцевы и Воробьёвы владели 22-мя, 14-ю и 11-ю дворами соответственно (20%, 13%, 10%).

       «Увы, по Самодуровке метрические книги сохранились только с 1880 года, да и то не все. – пишет В.И. Агошков. - Я посмотрел Ревизскую сказку 1858 года. Занятно, но переписчики не сделали разграничения между Самодуровкой и Тёплым Колодезем, записав всех жителей в одну часть книги под записью «Тёплый Колодезь (Самодуровка)». В эту же Ревизскую сказку обособленно записали жителей деревни Авсяникова, хутора Ефимова и жителей деревни Кр;савка.
       Все жители этих деревень (а также Молотычей) относились к сословию государственных крестьян. Крепостного права в этих деревнях никогда не было.
       Но, похоже, что только часть Красавки  относилась к Курской губернии, а  другая часть – к Орловской. Красавка курская упоминается вместе с Молотычами и Тёплым Колодезем и населена была государственными крестьянами. Красавка же орловская относилась к приходу села Гнилец, в её населении были крепостные крестьяне.

       Судя по Ревизской сказке, в середине XIX в. редко кто из жителей этих мест доживал до 70 лет. Да и до 60-ти – не часто. Причём, вплоть до 60-ти лет у отцов семейств могли появляться дети – но, конечно, в таком возрасте это случалось редко.
       Жили большими дворами. Редко, когда во дворе жил только один владелец. Обычны же были дворы с 10 – 15 жителями, а могло число жильцов доходить и до трёх десятков. Помимо хозяев, одним двором с ними могли жить семьи одного или нескольких детей с внуками, а иногда и маленькими правнуками. Изредка проживали вместе с ними более отдалённые родственники. Свадьба в дореволюционной России, насколько мне известно, разрешена была с 21 года. Но судя по Ревизской сказке, нет-нет, да и бракосочетались крестьяне на год-два ранее разрешённого. В виде редкого исключения и в 16 лет такое случалось.
       Согласно той же Ревизской сказке, небольшая часть жителей Самодуровки и Тёплого Колодезя в 1856 г. были переведены на новое место жительства в Оренбургскую область.

       Забавно, но все Овсянниковы в Ревизской сказке фигурируют как Авсяниковы.
По метрическим книгам хорошо прослеживается, когда фамилия «Авсяников» снова стала обозначаться через «О». Вот в начале апреля 1903 г. фамилия всё ещё пишется как «Авсяников», но с конца мая 1903 г. – уже только как «Овсяников».

       Сашка, конечно, не читал труды Н.А. Благовещенского, не изучал четвертное право и демография его не интересовала. В его жизни было много более важных и интересных событий, ведь наступало лето! Оно обещало Сашке и его друзьям много новых приключений. К тому же отец пообещал в уборочную привлечь его к работе на тракторе: молодых ребят призывного возраста в колхозе почти не осталось, в воздухе пахло войной… 

       Не знал в те дни Сашка, что лета не будет, уборочная будет сорвана, а уже в ноябре Самодуровка окажется в оккупации на долгие полтора года…