Осуществляют партократы

Как идеи коммунизма, так и идеи миризма осуществляют партократы.
Они не корпят над мудрыми книгами по восемнадцать часов и ещё шесть ча-сов в полудреме, потому что сами они – мудрые, партия – родная, массы – дис-циплинированные, толпы – радостные, общественность – согласная, съезды – поворотные, заседания – ответственные, отчёты – секретные, доклады – осве-щающие, пресс-конференции – важные, речи – пламенные, выступления – осно-вополагающие, высказывания – исторические, парламенты – европейские, кон-грессы – американские, делегации – дружеские, рукопожатия – мирные, гимны – торжественные, аплодисменты – переходящие в овацию.
Их доказательства: я надеюсь; я очень надеюсь; я так думаю; я верю; я очень верю; нет сомнения; нет никакого сомнения; не может быть иначе; так должно быть; я не вижу другой дороги; а если не так, как может быть иначе?
Как перед коммунизмом, так и перед миризмом основоположники научно объявляют: «Мир изменился!»
По суетным своим делам, я пробрался через будку в одно здание, которое без будки не бывает, и, не зная, куда дальше идти, одиноко стоял у лестницы. А по ней медленно и величественно спускался будущий основоположник миризма. Около него двое: молодые, один впереди, другой сзади, в белых оттопыренных рубашках навыпуск. Будущий основоположник шёл, задрав подбородок, и только глаза смотрели вниз на меня; красивые приспущенные веки, как теат-ральные занавесы, прикрывали глаза, пресыщенные всем, кроме славы. Веконо-сец куда-то прошествовал с одной рубашкой, а другая маячила передо мной, поигрывая в пистолетик, вынутый из-под рубашки. Не сказав: «Ну и мудаки», – пошёл к выходу.
Мы сидим с Учителем под нашим деревом. Он отрывает глаза от Книги, поднимает их к небу, за кроной дерева неба не видно.
«Мы в райском саду, – улыбается он мне. – Дерево у нас есть, вода есть, птички щебечут, тишина, покой – что ещё надо? А там – переживания, что кто-то подставил ножку, кто-то обидел. А мы в раю».
Он смотрит мне в глаза, до самого нутра моего, ставшего его вотчиной, его слова наводят порядок в моём неустроенном доме, и мои глаза полны благодар-ности.
Учитель склоняется к Книге, перерыв окончен: нельзя терять времени ни мне, который почти всё время растерял до встречи с Учителем, ни ему, которо-му ещё многих учить.
…Закутавшись в талит и наложив тфилин, стоял я между сановниками, вель-можами и царями у лестницы к трону, на котором восседал еврей, у которого тысяча лошадей, тысяча жён, вокруг его дворца воздушные сады, его подданные живут в мире, и никто не посягает на них, он знает семьдесят языков, понимает голоса птиц и зверей, его мудрости нет границ.
И сказал он: «Видел я все дела, что делаются под солнцем, и вот всё суета и погоня за ветром».
Если бы это сказал нищий, можно было бы не поверить.
То есть пар седьмой кастрюли, как объясняет мидраш: первая стоит на огне, а седьмая – в воде шестой, и вот все наши суетные дела – пар седьмой кастрюли.
И ещё сказал: «Нет ничего нового под солнцем».
И я заплакал от этой открывшейся мне мудрости.
Один великий рав перед смертью сказал своим ученикам: всю жизнь учился, а всего лишь как будто сделал несколько глотков из моря-океана.