3. Вернемся к нашим забегам

Не ищи врага где-то - он всегда рядом.

Откровенно признаться, и сейчас не до конца понимаю, зачем нужен был такой забег. Впоследствии убедился, что это - глупость полнейшая, ничего более. Верно, что во всём виноват алкоголь - ужасное изобретение человечества... Неуловимое состояние невесомости, скорее, надматериальности времени. Секунда ускользнула - и всё, исчезла и никогда не вернётся.
   
Мы были и будем детьми системы. В рамках которой сначала страшно было говорить что-то неподходящее, нечто противоречащее нормам жизни, о которых вещали по телевизору. Вещали ещё тогда, когда было две программы - первая и вторая. С ранней юности я твердо верил, что буду в первых рядах вещих строителей вящего коммунизма. Выдержу все испытания, но не сдамся. И что всё должно быть по справедливости.
 
Затем училище и техникум внесли сбой в оценку ценностей. Что-то стало рушиться, а что - я не мог понять. К примеру, почему мы боялись милиции? Ведь дядя Степа такой положительный герой! И так хотелось подражать ему.

В армии меня убедили в том, что система всегда права. Окончательно это произошло, когда я заступился за рядового, который начистил репу старшине батареи. А начистил за дело. Тот издевался над солдатом. Отправлял в наряды вне очереди. Избивал. А однажды завел в "ленинскую комнату" и решил учинить расправу. Ан не тут-то было. Рядовой так ему ввалил, что пришлось зашивать череп. Поделом, на мой взгляд. Мне тогда сказали, что Минтаев был неправ, и поэтому его нужно исключить из рядов ВЛКСМ. И исключили, - всеобщим единогласным голосованием; потом отправили в дисбат. А старшина батареи получил очередное воинское звание старшего сержанта. Меня же разжаловали в рядовые. Не фиг дисциплину разлагать.

Мои сомнения зародились тогда, когда мама рассказала, что за безобидную частушку -
"Колхозник идет, весь оборванный,
Лошаденку ведет - хвост оторванный" -
моего прадеда упрятали в кутузку. "Да это был стеб чистой воды, не более", - думал я. Стеб не стеб, а прадед не вернулся.

Но жизнь продолжалась. Я вступил в комсомол, а в армии меня, как комсорга, даже освободили от службы. До случая с Минтаевым. Хотя, что тут греха таить, вытащить его было невозможно: нападение на старшину батареи, - это круто. Эх, лихой был парень.

В конце концов, я понял, что против системы не попрешь. Обломают. Выгонят из комсомола, партии с-большой-буквы "П", лишат очередной премии и передадут её в пользу голодающих Нигерии, вышибут из очереди на бесплатное жилье, которое нужно ждать десятки лет. Люди доносили друг на друга, пахали за копейки, получали бумажки-грамоты. Служи системе - получишь вознаграждение. Сколько судеб было искалечено, да что там, - изничтожено. Хотя, кто знает, что хуже - социализм или нынешний капитализм? Сейчас получить бесплатно жилье невозможно. Не те времена. Зато могут урезать зарплату, а то и выгнать взашей, - просто изгнать, лишив средств к существованию. И ничего не докажешь. Убрать человека - тоже запросто. Так что любая карлова "формация" обладает своими действенными рычагами для усмирения и переформатирования недовольных.

Помню, как, выбрав момент, "наше" "мудрое" руководство, краснобайствуя о перестройке торговых рядов, оглушительнейше всё и вся сломало. Моя карьера инженера-строителя покатилась по наклонной вместе с идеями марксизма-ленинизма. Партийные идеологи внезапно оказались верующими, зачастили в церковь. А мне зачем? Религия - опиум для народа! Это в свое время я уяснил четко. А, если честно, никогда не мог понять толпу народа, простаивающего сутками в церкви. (С иной стороны, должны они были, как люди порядочные, дать ширнармассам какую-то идеологию взамен той, от которой сами же отказались? Народ "без царя в голове", как минимум, не совсем лоялен. А так, - организовали-возглавили, дав ему "царя", что вполне логично и пристойно).

Нда, на мой взгляд, чтобы как-то выбиться, нужно много работать. Или же, вот, - стать очень умным и сделать так, чтобы работали на тебя. Впрочем, я отвлекся. Простите великодушно.

***
Водка, приятно разливаясь по телу, вытесняет из головы проблемы. По привычке я таился в полумраке кабака, держался в тени на улице, прятался в такси, и полагал, что меня никто не видит. Фобия. От кого прятался? Не знаю, не люблю быть на виду: подсознательно чувствуешь себя как под прицелом снайпера. Огни ночного города - почти те же звёзды - не слепили так, как слепит солнце, и я ощущал внутренний комфорт, укрывшись от света, надев очки. И где-то воображал себя человеком, который наблюдает за окружающими...

Что будет дальше тем вечером и ночью, я примерно представлял, поэтому на всякий случай стал инструктировать Длинного:
- Прошу, - не устраивай приват-танцы с девочками, а то опять вывалишь кучу денег.
- У меня их не много, - парировал мой товарищ.
- Отдай лучше мне, - предложил я.
- Не отдам, - огрызнулся Удав.
"Вот урод", - мелькнула мысль.
- Копальт ты, Длинный: конь в пальто. С яйцами в карманах.
- Сам такой.

При входе в подвал, где находится мужской клуб, нас обыскали. Затем кто-то невидимый дал "добро", и врата рая отворили. "Наверное, братки шалят, - думал я. - Иначе бы так не шмонали. А, может, порядок у них такой?" Впрочем, мы были уже на взводе, и, если бы нам сказали, что там засела бригада с автоматами, все равно пошли бы на шоу. Потоптавшись, сдали одежду в гардероб.
- Слышь, - спросил Удав, - а чо у гардеробщика рожа, как будто он всю жизнь нары грел?
- Бандитская?
- Ага.
- А хрен его знает, тебе-то что?
- Да ничего, просто заведение, типа, приличное...
- Вот именно, "типа", - передразнил я.

И вот она - опять же, администратор стрип-клуба, тоже вся "обтянутая" - приветствует нас, ведет к мягким посадочным местам, на которых можно и уложить кого угодно: это не диваны, это - траходромы. Перед глазами так и стояла картинка, где я заваливаю на огромный диван какую-нибудь блондинку... или брюнетку... какая хрен разница, а она, задрав ноги выше головы, томно стонет, может быть, в такт музыке. (Прямо наваждение какое-то. Умеют же создать антураж. Респект, что уж там. Обстановка провоцирует, ни дать, ни взять). Да, проститутка, кстати. Ни разу, мне думается, не испытывает она истинное наслаждение. Ну, может, в одном случае из ста, а то и тысячи. Но мне пофиг, я же заплатил!  Поэтому беру то, что понравилось. Покупаю. А она продаёт.

Но я никогда не унижал их; по сути, я - такая же проститутка в этом городе. Просто они продают своё тело, я - свой труд. И мы стараемся не лохануться, сделать работу достойно, ведь платят-то хорошо. Она получает за ночь столько, сколько некоторые за месяц работы. Да и я, в общем-то, имея под рукой команду парней, подобных Удаву, особо не перерабатываю. Ну да, ей пахать иногда, конечно, приходится, вдруг её придёт "пахать" какой-нибудь страшный клиент, паханавт даже: старый, лысый, с гнилыми зубами, с кучей проблем и запросов?.. И что? А ничего! Работать надо. Арбайтен! Товарно-денежная масса, твою мать!

Я вообще-то смотрю на стриптизёрство как на публично-производственную феерию в рамках показательных мероприятий, - вольные местами выступления девушек с казенным шестом под эгидой здравого фаллоимитаторства. Где-то - как на смесь циркового и отрадно-эстрадного представления с некоторым - не без того - заскоком и на сцену театральную; делаю, разумеется, щедрые скидки на молодость, задор и, безусловно, выдающиеся в сторону клиентуры внешние данные участливых и безучастных участниц. Шест, или, проще говоря - пилон - есть ведущая и направляющая сила заведения, ядро его экологической системы, инструмент и продукт столпотворения. И хорошо, кстати, что шест стоит крепко и там, на нем, уже что-то успешно крутится, мелькая голыми сиськами и жопами.

Началось, - к нам приближается первая пара дев. Они в одних стрингах. Задорно торчат соски. Кажется, эти вечно голодные голозадые зайчушки осторожно подкрадываются - тут и желание получить деньги, и страх - конкурентки прискачут первыми и перехватят клиентов, и, мало ли, а если кто-то из нас неадекватен? Вдруг и набросится на них? Что ни говори, а народец случается разный, особенно если учесть, что некоторые принимают наркоту и приходят обдолбанными в ноль. Кстати, еще вам короткая песня про зайцев длинной строкой:

Захотелось дранки зайцам спозаранку, прошлою зимою, а, скорей, весной.
Драли-драли дранку, в основном зайчиха, заяц отвлекался, драл зайчиху знай.
А жена, поганка, в потолок глядела, гладила вибратор, - вот, мол, запасной.
Муж трудился тупо, а она - смотрела, пригляделась, — зайцы, ну а где ж Мазай?

Да, здесь умеют выбирать товар, - я просто балдею от желания пристать вот прямо сейчас к одной из товарок, только бы нас где-нибудь оставили наедине; сиськи совсем как у Жанны, - красивые мощные торпеды, самодвижущиеся боевые снаряды с боеголовкой в сосочном отсеке. Говорят, девчонки дают. За о-о-очень большие деньги. Или по любви. "Любовь придумали русские..." Когда-то мне нравились такие моменты. Время замирает. Я в нирване. Алкоголь, полумрак, музыка, и офигенные обнаженные девочки. Может, ради этого и стоит жить?

Продолжение - http://proza.ru/2023/08/26/448