Услышать голоса таёжных птиц. Часть 5

http://proza.ru/2023/08/21/685

Разбираю свои дневниковые записи. Написано экономно, в каждой клеточке старой - старой тетрадки школьной по арифметике. Так поступаю из-за экономии веса рюкзака. При переходах таких, как мои, приходится учитывать граммы, ибо килограмм веса, что тащишь через болотА, продираясь десятки вёрст сквозь завалы лесные, складывается из граммов. Давно заметила, - в многодневных переходах напрочь теряешься во времени, ибо идёшь пока позволяют силы, погода, световое время. Идёшь и ночами, и днями; думаешь только о том, как дойти до избы, до дома, а не о том, какой сегодня день, - суббота или понедельник, не контролируешь и время. Все расчёты идут по солнечному и звёздному свету, по рельефу, проходимости местности, самочувствию. А ощущения организма всегда запредельные, так-как идёшь неизменно на пределе человеческих возможностей, - и за пределом всех сил.

Психиатры, психологи проверяют состояние человека, задавая вопросы относительно ориентации во времени (регулярно прохожу обследование при продлении разрешения на оружие), однако их методика не берёт в расчёт особенность таёжного бытия, где охотник ориентируется не на установленные обществом городскими понятиями, а на реальное взаимодействие с Природой, с её часами, а не с тикающими будильниками. Приходя в избу, прейдя в себя после сложнейшего пути, как правило, веду записи, высчитывая время и дни, составляю расклад по дням,чтоб потом выходить обратно, согласно «расписанию», - не проколоться в днях, если договариваешься ещё и о том, чтоб встретили на трассе, подвезли. Только заметила: всегда непросто, - путаюсь. Вот и сейчас, - гадаю, какое число, и какой день недели. – то ли десятое, то ли девятого писала. А мобильники выключаешь, те сбрасывают установки времени и дат.

В тетрадке стоит дата: 9 августа 2022 год, просчитала, получается, - всё же уже писала десятого числа, или девятого вечером?.. – вылетело напрочь с головы!. Помню лишь фрагментами. Помню отдельные участки пути: болото, где с Володей ездили с оснёвки на мотособаке домой. Оно огромное, верховое, покрыто мхами. Болото открытое, без кустов и деревьев, шириной по железке с километр, с лесными перешейками. Тянется с грив, с запада на восток на километра два. То единственное место, где видно далеко вниз, до горизонта, в восточные многокилометровые болотА, что тянутся до самого села. Место необычное, единственное. Обычно, когда выезжали, Володя сидит впереди в корыте, а я ючусь у него за спиной. Потом купили ещё одни сани- пластиковое корыто под груз и под меня, ехать стало удобнее, главное, есть где распрямить мне ноги. Собаки бегут своим ходом. Когда выезжали на этот участок, обычно далеко внизу на горизонте, поднималось над чёрной полосой таёжного леса, алое солнце. Выезжали в декабре, а то и в январе, и день короток. Зрелище завораживающее. Постоянное беспокойство: не сломаться бы! Доехать! Молишься на технику, на погоду, просишь всех Ангелов, всех Духов помочь, пропустить сквозь таёжные владения до дома…

А сейчас я второй раз в жизни шла тут - этим "путём" одна, пешком, в избу, где меня никто не ждал, где ждала одна неимоверная боль, страх, тоска, и необходимо заставлять себя делать ещё один шаг вперёд. А дорога нескончаема!.. -Шагаешь и шагаешь, а конца и края ей нет. И душа пылает болью несносной, заливается слезами, и расчёт только на свои силы, на собак и на Бога с Ангелом, да на лесных "жителей", что не раз мне помогали выжить. -Кто они?.. – вряд ли найду ответ… Да и особо нельзя распространятся в этом плане, чтоб не сочли психически больной. А ноги вязнут в моховой подушке... Ищу едва заметную тропку звериную: её проложили лоси, медведи, да охотники соседи, -поняла: шарятся, браконьерничают у нас...

***

...Помню, - дорга нескончаема. Идут знакомые места, только оказалось: ночевала слишком рано, - не дошла до места, где ночевала, заходя осенью к мужу пару лет назад, прилично. Оттого беспокоит, - не придётся ли ещё ночь ночевать под кустом?.. - Сейчас костёр не развести из-за суши, - рискованно даже кипятить чай у ручья. Тайга, подобна пороховой бочке. Стоит жара за тридцатник!Приходится идти без обычного костра!..

Запись:

- Пришла в свою маньинскую избу где-то в обед. Уютно! Чисто. Убрано. Привычно пахнет таежным жильем и успокаивающее чувство дома. Сразу ощущение уверенности и защиты снимают напряжение психологическое. Жгучая тоска, страх ,неуверенность ушли временно в сторону.

Пулька не хотела идти по моему маршруту, -всё смотрит грустно на запад. Солнце... - красное от дыма гари. Стоит дикая сушь. Сбило настройки телефона. Не сразу дозвонилась до дочери. Развела костёр, затопила печь. Попила кофе, потом чай, сидя за столом перед окном. Вышла, наколола дров. Сын, уходя весной, всё прибрал, помыл. Людей, судя по состоянию избы, не было, -не разорено. Всё думаю: "Пулька очень боялась идти сюда, ничего не забыла... - жуть, что пережила одна- одинешенька, месяц защищая останки хозяина от зверья всякого...". Плохо ест и сейчас.

***

Душа возрадовалась, когда дошла до наших грив, где постоянно охотилась, - на высоком правом борту долины Хапаяна. Здесь спуск начинался на переправу через ручей, и тропу до дома (до избы), оставалось пройти не более пяти километров до жилья лесного. Погода стоит солнечная.

Иду сегодня с раннего утра, -как рассвело. Утром поднялась по будильнику телефона, - холодно, сыро от росы. Дым немного развеяло, он идёт верхом, надо мной. Я ночевала в низине. И, как поняла, - то ли вертолёты, пожарники притушили, то ли ветер развернулся, и в мою сторону, кажется, огонь не идёт. На открытом верховом болоте совсем успокоилась, ибо туда верховой пожар не пойдёт, и в экстренном случае смогу уйти по чистовине вниз по склону, на восток, в болотные сырые места. Огонь верховой пожирает тёмнохвойные боры, с огнеопасными смоляными кедрами и соснами. Те взрываются факелами снизу доверху в секунды. И пылают жуткими свечами, высотой в сотню метров при верховых пожарах. При низовых выгорают корни, и огонь идёт под мхами, под землёй, по корням кедровых исполинов, прячась в торфяники и пожирает лес даже зимой под метровым слоем снега.

Наконец спускаюсь к Хапаяну! Фактически я – дома! До избы остается чуть более двух- трёх километров. Идёт знакомая просека, её подчищаем на выезд ежегодно, только навалило поперёк опять листвянок, обходить и переползать по веткам приходится непрерывно.

Села, отдохнула, гоню усилием воли тревогу, бол, тоску испепеляющую. И вот!.. - наконец- то знакомый ручей!.. Он журчит по камням. Тут переезд зимний. Обычно заранее хожу сюда на осневке, обустраиваю спуск и подъём, наваливаю снега в лощину и утаптываю берега- спуск и подъем.

Берега Хапаяна отвесные, - вертикальные, в мой рост и выше, сложно и спускаться и выползать с ручья. Аккуратно сползаю вниз, в ручей, на попе вперёд ногами. Так надёжнее. Спустившись, ставлю ноги в воду, а сама сижу на берегу, рюкзак откинула на склон, ослабила лямки, сняла. Отдыхаю.

Спина болит от перегрузки. Достаю пустую бутылочку, наполняю чистой ледяной водой, пью, неспеша, глотками. Собачата бегают, они знают хорошо эти места. Для их лап десять минут, - и... дома! Гляжу на ручей, на родные гривы, - впереди моё клюквенное болото, где ежегодно собирала ягоды...

 Подниматься не хочется, а надо сделать последнее усилие над своим измотанным телом и над исхлестанной бедой душой. Набираю полную бутылку воды. – На случай, если не смогу идти от жары, хоть и осталось по раскладу полчаса топать по таёжной тропке, только последние метры всегда самые опасные и сложные. Замечено, что таёжники гибнут как правило именно рядом с зимовьем, с домом, подчас. Дойдя до забора огорода своего, или на пороге!(Писала в избе. Тогда ещё не знала, что муж погиб рядом с избой. Оставалось подняться на гриву и пройти минут десять неспешным шагом... Всего шестьсот метров!..).

Нести лишний килограмм воды непросто, только и дома воды может не быть, а на реку сегодня сил не хватит идти. Без чая же, ночь невозможна, даже дома. Поэтому-то и несу воду. Около избы есть "колодчик", только тот сейчас, скорее всего пуст, – пересох.

***

Поднимаюсь с трудом. Идти плохо: мох глубокий! Сворачиваю с Хапаяна на нашу гриву, она с пережимами низинными, болотными, идёт до избы. Подъём наверх с болота - крутой, приходится подтягиваться за ветки деревьев руками, выволакивая и себя, и рюкзак.

Выползла! Восстанавливаю дызание. Дальше необходимо не промахнуться, и выйти на тропу путика, иначе напрямую, по буеракам, мху, идти крайне сложно физически.

Удалось найти затеси на деревьях, только тут напутано с путиками. Оттого ориентируюсь по склонам, едва видимым в рельефе.

И вот!.. - Наконец-то тропка  южного путика!.. Её вытоптали за десятки лет хождения тут. Она постоянно заростает карликовой берёзкой. Иду, непрерывно на ходу ту подламываю, как и раньше поступала. Ибо по берёзке продираться канительно! - Физически тяжело, та -по-пояс, цепляется, как сети! Не пройти напрямую через заросли.

Подхожу к разорванной знакомой лиственнице. Её недавно повалило. Лиственница -высокая, древняя, ствол толстый! А один год у самого основания ствол разорвало на четыре части, и дерево стало походить, - точь в точь! На Эйфелевую башню. Простояла так пару лет, а теперь рухнула, перегородив путик. Теперь ищу обход, опасаясь потерять путик. А сейчас, вымотанной в доску, лишние сотни метров… – караул!..

Собаки уже давно убежали в избу. А я всё ползу. И вот... – наконец последний ручей с болотинкой!..

Топко! Пробираться приходится по торчащим из мха и воды корчам, -не обойти по завалам...

-Перешла! Не начерпала в болотники!

Впереди идёт подъём на нашу гриву, где стоит изба. Осталось пятнадцать минут ходу, если идти б налегке и не устала. Вспомнилось, как однажды зимой, где-то тут, ночью, жгла костёр. Мороз давил! Одежда обледенела в лёд. Точно не знала, где нахожусь, благо лежал сухой кедр. Развела костёр яркий. Поворачивалась боком, растаивая гусь шерстяной. Он схватился панцирем в сплошной лёд и не грел, опасалась, как бы не сломался. Тогда этапами пробивала лыжню наверх, обратно спускалась, оттаивала, грелась, и опять била по склону сто метров лыжни по целику вперёд, пока не вышла на нашу затесь путика в избу.

Тогда спускалась, подкладывала ветки в огонь, таяла одежду и шла вперёд, не гася огня, чтоб всегда вернуться. Наверху нашлась старая лыжня. И оставалось триста метров до старого зимовья. На ходу разгружалась. Увидев впереди, в сотне шагов, избу, сбросила рюкзак, потом – и ружьё. Дойдя до стены избц, до окна, считала шаги, стараясь не потерять сознание от перегрузки, и от переохлаждения.

Остановилась перед входом в сенки на сугробе, головою выше крыши. Заставила не терять себя сознания, снять лыжи и спуститься вниз, в сенки с сугроба, потом заставила себя открыть дверь. Боялась упасть у двери, от усталости, и не верила, что не сплю. Шла четверо суток без сна! -По снегам и морозу.

В избе пахло избой!..

Упала на колени перед печью, зажгла бересту. Смольё вспыхнуло, только тогда позволила себе поверить, что нахожусь в сознании и не сплю, потеряв сознание...

Вырубилась на двое суток. Спала, не просыпаясь, почти двое суток. Проснулась ночью. Не могла понять, сколько проспала, какой день, число. Тогда телефонов не имелось ещё...

И вот сейчас, - тот же склон!.. Карабкаюсь вверх, подтягиваясь руками за дервья. Наверху отдохнула на приметном бревне. Рядом лежит пачка из-под сигарет мужа. Он также тут всегда отдыхал. Встаю. Иду дальше по тропке, обходя поваленные деревья, а это дополнительные силы и необходимо не потерять тропу.

(Тогда я не знала ещё, что останки мужа лежали совсм рядом, в трехстах метрах от меня, на западном склоне этого же подъёма. Я поднималась с юга. И именно тут, где я много лет назад жгла зимой костёр он погиб, не поднявшись наверх...).

**"

Наконец-то знакомые кедры, берёзки!.. Тут раньше стояло старое зимовье, но однажды оно сгорело. Тогда Володя с юной Пулькой, что привезла её щенком с Южного Урала в подарок мужу, зашёл по весне на весновку выгонять лодку, да сразу же погорел. Едва успел выкинуть с избы спальник, документы, ружьё, да немного продуктов. Заскочить в горящую избу повторно не смог. Пришлось весновать с юной Пулькой, шестимесячной, под полиэтеленом, под кедром и охотится на болоте на уток, чтоб кормить и себя, и щенка до ледохода. Так весновали они пару недель. ...Ничего! -Выжили! Не голодали! Патронов хватало! А изба сгорела...

Оказалось, - мыши свили гнездо на чердаке у трубы. Володя, уставший, растопил печь, а крыша полыхнула. – Так он мне говорил, только думаю, - роль сыграла и армейская фляжка, да с усталости обрадовался, развесил портянки около трубы… - Всегда ругалась, что погорим однажды, да бесполезно!.. Жена -есть, - проконтролирует, уберёт и т.д, - на то и жена… Расслабился...

Пришлось строить новую избу. Строили всем семейством. Участвовали в строительстве дети, зять… Хорошая вышла! Уже семь сезонов жили, -и летом, и весной, и осенью, и зимой – второй дом!

(Останки нашла в двухстах метрах от старой избы! Старые кедры с места гибели были уже видны..).


Сейчас не помню, как дошла последние метры, - напрочь вылетело из памяти. Только запах избы – то запах дома, уюта, безопасности. Таёжники знают особую цену таким нехитрым жилищам, порой кособоким, низким, с крохотным окном, но с железной печкой, с дощатыми нарами, с ворохом пропахших сыростью, мышами, спальников, одеял, курток, списанных с хозяйства «на дачу». Изба – это жизнь! Дойдя, открыв дверь, осознаёшь до клеточек тела, мозга: «Выжил! Дошёл!». – Что может в тайге быть ценнее этих брёвен стен, крыши, ржавой жести печи, стопки сухих дров на полу, куска бересты, коробка не вымоченных спичек! -Какое счастье лечь на спальник, распрямив спину, и смотреть на огонь в печи, слышать радостное гудение пламени. А потом встать, -залить кипяток из чайника в кружку, вдохнуть аромат чая или кофе, и, сидя на чурке перед окном, пить медленными глотками, всем нутром понимая, что жив, что дошёл, что живёшь.

**"

...Гляжу в окно, сидя за столом. Дымка поймал и съел мыша, типа ондатрёнка. – Умница! Это сто грамм мяса!

Тепло. Кругом висит дым, - затягивает дымом. Стоит неимоверная сушь, полыхают кругом лесные пожары. Летает непрерывно низко над избой, в горы, вертолёт - через нас. Оттого беспокоит, понимая:

- Горит уже рядом, -лишь бы ко мне не пошло! Просчитываю, на всякий случай, как бежать вниз на реку, что схватить с собой. Подготовила на этот случай рюкзак, еду, поставила  у входа. На реке можно отсидеться. Только существует опасность: стена огня, если пойдёт на избу, может перекрыть тропинку на реку. До Маньи от избы почти километр. С запада у нас находится широкая старица. До неё чуть меньше километра... - Прикидываю пути побега, при экстренном случае. Наша грива -кедровая, сухая, оттого полыхнёт разом. Только по краям гривы находятся болотины и, есть надежда, - там притормозит огонь.

**"

Запись:

- Шла с чаем. На Хапаян дошла по ж\д, ручьи текут. Вода в ручье чистая. Несла с собой воду. Без неё никак не дойти. Думаю: участковая – Наталья, пришла вечером в воскресенье, - я собиралась в тайгу, нажарила щуки в дорогу. Оказалось: по поводу собак поступила на меня жалоба, якобы насмерть рыжая собака загрызла чью-то псину. Жалоба от кого-то в полицию именно на меня, тогда как Дымка и Пулька – белые! И постоянно привязаны в огороде, а ночью спят у моих ног, у дивана! Подстава продуманная! Пытаются заставить убить собак и меня в тюрьму или в психушку закрыть. Всё, чтоб не ушла в тайгу на поиски мужа и сбежала с села. И всё то идёт от соседей, хорошо известных людей, что рядом!..

Показала капитанше своих собак, - те сидят на привязях у бани, в моём огороде, смирные! Наташка подходила, - проверяла, боится Дымка, оглядела рядом привязь и ещё что-то искала... - что?!.. Сказала ей, что заплатили соседке, чтоб замять. А вот заявление, - забрала ли?.. – враньё! – Подстава подлая! Мерзкая! И ниоткуда, - от соседей! Цель ясна: хотят уничтожить и собак, и меня, чтоб не ушла с собаками на поиски мужа, не обнаружила чего-либо нежелательного. Подлости людской предела нет! Да удивляться не приходится. Умом - интитивно, поняла, что в полицию сообщили - прослушивали телефон, отправив участковую, с единственной целью: не допустить, чтоб я ушла на поиски мужа, - чтоб не нашла! Чтобы медведи и огонь уничтожили всё! -Все следы! А я, чтоб заткнулась, испугалась, - делают всё, пытаясь зажать меня!.. - боятся, что найду останки мужа!.. - Кто отправил ко мне участковую?!.. То есть, слишком высоко боятся и делают всё, чтоб я не ушла на поиски, ибо лишь мои собаки, и я сама могу найти... Я одна в том заинтересована, тогда как в селе и, вероятно выше, крайне заинтересованы замять это дело...

**"

Запись:
-9- августа 2022, вторник день, шла с 9 на 10 августа 2022, ночевала на ж\д, а с восьмого на девятое, - на Полье. 10 августа 2022 – среда, шла до обеда. Пришла в избу в обед. Позвонила дочери, что дошла, нахожусь в избе.



Анонс. Трагедия в тайге. Поиски погибшего мужа. Тайга горит!

Ключевые слова:
Западная Сибирь, крайний Север, Югра, тайга, август, 2022, трагедия, охотник, гибель, поиски, дорога, сквозь горящую тайгу, лайки, ручьи, верховые пожары, тушение вертолётом, Хапаян, болота.

Услышать голоса весенних птиц. Часть 36.


Фотоснимок Татьяны Немшановой. На фото Западная Сибирь, югорская северная тайга.