Остров испытаний. Глава 6

— Вы глупцы, — простонал мертвец, — мы с этим уже не справимся никогда!


— Я бы так не говорил, — возразил я, — не поделишься ли теперь с тварью своей силой, возможно, кое-что и получится. Да если сгинешь, все одно возродишься, так ведь?


— Ладно, — покойник скрипнул зубами, — чего не сделаешь ради победы?
Дохлый Лич накинулся на вампира, тот схватил нашего спутника, рассмеялся злобно и тут же начал поглощать силу, все больше рос и раздувался, потом, видать, что-то дошло, ойкнул, попробовал остановиться, (лич осыпался отдельными косточками, остался лишь череп в руках общего врага), но не сумел, по коже побежали светящиеся алые линии, задрожал и... взорвался. Нас отшвырнуло аж к деревьям, сползли по стволам, почти потеряли сознание. Меж тем, кости мертвеца взмыли в воздух, собрались обратно, в человеческую фигуру, поднял руки. Мы подползли к нему.


— Остаток весь забрал, так сказать, — пояснил мертвец, — чтобы всю округу злом не заразила, а как ты узнал, что, поглотив слишком много, врагиня самоуничтожится, даже я о подобном не слышал.


— Если наполнить мех слишком большим количеством воздуха, он лопнет, — я пожал плечами, — подумал, вдруг и здесь получится?


— Вообще-то, это совсем не так работает, — покойник упёр руки в бока, — нам просто сказочно повезло.


К сожалению, остатки тёмной энергии, как-то, ухитрились починить мой щит или его в принципе уничтожить невозможно и самый краешек уже окаменел.


— Полностью избавиться от чар не удалось, — я сплюнул, — лишь отсрочили конец, но это уже лучше, чем ничего.


— Что у вас тут происходит, чего шумите? — послышался голос друида.
Мужчина тут же вышел из дома, мы замерли, поражённые, потому как у бедолаги отсутствовала левая рука! Впрочем, думали, что он и был вампиром, и погиб, но, оказывается, лишь пострадал.


— Левая рука считается нечистой, — Лич покачал головой, — вероятно, ею и касался тёмной книги, и именно в конечности пряталась умершая, или якобы погибшая сестра. Скорей всего, фолиант обманул её и поглотил, ну а дух использовал, чтобы вселять в смертных и через них поглощать жизненную энергию живых существ. Она забирала немного, чтобы не быть обнаруженной и не переесть, а мы перекормили и вот результат.


Услышав слова покойника, лекарь опустил глаза и вскрикнул, он, оказывается и не заметил, что чего-то недостаёт, застонал от отчаяния.


— Урок на будущее, — я поморщился, — не стоит хватать неизвестную вещь вот так, не уточняя, с чем дело имеешь, а то рискуешь сам пострадать и других погубить. Цветы, зайцы, трава, а главное, феи. Не удивлюсь, если, после их поглощения, вампир захватил тело полностью и начал творить зло открыто, ничего и никого не опасаясь.


— Сестра, — лекарь всхлипнул, — я ведь ей говорил, что путь тьмы ведёт к гибели, вот, едва и меня за собой не утянула, не погубила душу и тело.


— Зато, чёрной магией больше не пахнет, чист, — Лич потёр руки, — если не захочешь заняться соответствующим видом запретных чар, чтобы вернуть конечность, потому как белые не помогут, не тот случай...


— Нет уж, мне этот грех свой невольный придётся замаливать очень-очень-очень долго, едва не всю жизнь, — отмахнулся пострадавший, — слишком хорошо познал, как дурно связываться с тёмными заклятиями, хватит потери руки, без неё, как-то обойдусь, а вот без души, точно нет.


Распрощались мы и поспешили дальше, надеялись, что теперь все и со всеми будет в полном порядке. Ведь теперь обычные лекарства должны начать работать. Не рискнули ночевать у друида, предпочли в лесу забраться на деревья. А утром, увы, и кисть у подруги снова стала лапкой с когтями и кусок щита окаменел, словно мы только в путь отправились. Если и сняли чары, то ненадолго. Лич прогуливался под нами туда-сюда со скучающим видом. Чем он там ночью занимался, даже спрашивать не хотелось, или же...


— Послушай, а когда мы засыпаем, мир вокруг как-то меняется? — уточнил я.


— «Меняется»? — переспросил покойник.


— На нас же никто не нападает, не прибегает с заданием, пытаясь разбудить, — пояснил я, — с чем связано подобное благородство, спрашивается? Ты не спишь никогда и должен видеть, летают ли вокруг птицы, поют ли, рычат ли звери?


— Странно, что я не думал об этом, даже не помню, — мертвец почесал затылок, — представляешь, напрягаю память и ничего.


— Не удивлюсь, если я такое неоднократно спрашивал до того, — я прикусил нижнюю губу, — просто есть некие подозрения относительно происходящего, но не стану их высказывать, потому, как и у меня есть небольшие провалы в памяти, нам не позволяют мыслить в определенном направлении. Впрочем, даже если я прав, это ничего не меняет в принципе, просто придётся пройти весь путь до конца, в любом случае, ибо мучитель сильнее. Вопрос в том, какую цель преследует и что за предмет, который ищем?


— Думаешь все вокруг не совсем настоящее? — спросила перворождённая.


— Очень возможно, — кивнул я, — больше всего похоже на сон, но проснуться не получается. Вопрос в том чей он, мой, твой, лича, злого мага или общий? И до какой степени способны влиять на него, в принципе. Проверить просто, скажем, хочу, чтобы в моей сумке лежал большой пирог с мясом.


Я протянул руку к сумке и тут послышался чей-то крик: — «Спасите, помогите, умоляю»! Как и следовало ожидать, манипулятор, поняв, что просто стирать память бесполезно, предпочёл прервать эксперимент иначе, ведь долг игнорировать не получится. Ну, поспешили на голос. И представьте, обнаружили нечто совершенно немыслимое, на дороге стоял какой-то старик, обычный путник, с ужасом уставившись на мясной пирог в его руках, а у последнего обнаружился рот и именно он умолял спасти.


— Интересная материализация мыслей, — я покачал головой.


Меж тем, дед отшвырнул живую еду, альвийка едва успела поймать. Просто рефлекторно, а то ведь испачкается.


— Что здесь случилось? — спросил я.


— Неужели непонятно, это чудовище собиралось меня сожрать, — заявил оживший хлеб, — прямо открыто, не прячась, накажите его.


— Вообще-то, я сейчас это чудовище спрашивал, — возразил я, — с тобой же все более или менее понятно.


— Не знаю, — странник сглотнул, — жена еды в дорогу дала, вроде за чародейством её никогда не замечали, да и зачем бы надо мной так издеваться, не ссорились, не ругались, всю жизнь душа в душу живем.


— Проверьте остальное, — посоветовал я.


Дед сумку открыл и оказалось, что все продукты внутри ожили, даже фляга с водой из сушеной тыквы, тряслись от ужаса, проклинали свою судьбу и молили нас о пощаде. Ну, мы теперь уже знали, что не все волшебники могут знать о своих способностях. Потому, стоило провести расследование.


— У вас дома ничего особого не происходило? — уточнил я. — Может новая вещь появилась, или некий неизвестный человек в гости заглянул?


— Мы новый колодец вырыли, потому как прежний совсем пересох, — пояснил собеседник, — и вода в нем какая-то особенно вкусная, потому везде используем. Некоторые даже думают, что она способна лечить, но это не доказано. Я лично сильно сомневаюсь, но явно лучше обычной, которой пользовались прежде.


— Ага, при приготовлении пирога, овощи помыли ею и флягу наполнили той же жидкостью, — я погладил подбородок пальцами, — Давайте-ка вернёмся к вам домой, полагаю, дело, каким занимались, можно и отложить на потом?


— Вполне, — путник поежился, — тем более меня, как колдуна, со всеми этими живыми продуктами, сожгли бы в первом же поселении, не успел и опомниться. Уж не знаю, не расправились ли уже и с женой?


Мы чуть не бегом побежали в деревню к несчастному деду. К счастью, беды пока не случилось, хотя односельчане окружили его жилище, которое само верещало от ужаса, а ещё громче старуха внутри. Мы протолкались сквозь толпу, вбежали внутрь, к счастью, и там ничего серьезного не произошло, просто бабушка стояла на лавке и громко верещала с испугу, а на полу кричала метла.


— Помыли полы водой из нового колодца, — я всплеснул руками, — поздравляю.
Пришлось успокаивать всех и объяснять, чего произошло, в том числе и крестьянам. Те начали между собой перешептываться. Лич сразу пояснил, что Магия исключительно светлая, добрая, никакого реального вреда быть не должно. Но, жизнь у всех не настоящая, наколдованная. Если не возобновлять, поливая вновь водой, вскоре станут обычными.


— Боюсь, вам придётся из родной деревни уехать, — я нахмурился, — наверняка, обвинят в чародействе, хотя и невинны, но, ничего, просто так, не появляется, прежде чем закопать, возьмём себе некоторый запас.


— А надо ли зарывать? — уточнила Кошачья Лапа. — Чары ведь не злые совсем.


— Поселяне не любят ничего необычного, — напомнил я, — лучше уж не пугать их и не злить, да и не вижу особой необходимости в том, чтобы была такая штука, что могут толкового рассказать вещи? Просто не захотят, чтобы их использовали или потребуют плату за работу. О еде вообще молчу. Единственно, есть кое-кто, с кем поболтал бы, глядишь, чего интересное и узнаем.


Я полил водой из фляги старика свой щит, не знаю, на что рассчитывал, и того сразу же появился рот. Скривился немедленно. Я замялся, не знаю с чего начать, но нельзя же молчать вечно. Наконец, решился начать.


— Привет, — я откашлялся, — приятно познакомиться, наверное, не подскажешь, какова твоя природа, может, знаешь, для каких целей придуман?


— Откуда? — собеседник хмыкнул. — Я ведь обрёл сознание только сейчас и мало что помню. Кроме того, что обращаешься со мной очень плохо, то бросаешь, то бьешь мной кого-то, то вообще разломал, так не годится, ничем не заслуживаю подобного.


— А тебе что, больно? — удивился я.


— Обидно, — пояснил волшебный предмет, — разве с остальными вещами так себя ведёшь, меж тем, являясь артефактом, заслуживаю лучшего отношения, как минимум, уважения. Решительно против подобного.


— Прости, — я растерялся немного, — просто ты, вроде как, часть злого проклятья, наложенного тёмным магом, странно было бы ценить, любить и уважать. К тому же, и весишь немало, ладно бы там хоть какую-то пользу приносил, так нет. И избавиться не удаётся. Потому и применяю, хоть как-то.


— А ты уверен, насчёт проклятья и злобности волшебника? — не сдавался щит.