Новодевица, 2015 г

Знаете, я сейчас хочу несколько отойти от своего основного повествования и немного рассказать о доме, в котором нашёл своё спасительное пристанище наш ДПЦ. У каждого человека свой вкус, свои потребности, своё отношение к комфорту и своё понимание, что для него значит комфорт. Но если человек любит деревню, в том виде, какой она была всегда на Руси, то дом в Новодевице полностью соответствовал этому восприятию. Это была настоящая русская изба, из брёвен с русской печью на дровах. Зимой, правда, топили углём, но эта печь была единственным источником тепла в лютые зимы. А как она грела! Дом был буквально насыщен её заботливым теплом и незабываемым запахом дров, который тонко сочетался с остальными запахами этого дома. На трапезной пахло домашним хлебом, творогом и приготовленной едой. Трапезная была просторная с длинным столом, за которым кушала братия и за ним же проводили общие собрания, учились и сдавали экзамены. Одна дверь с трапезной вела в летнюю пристройку, в которой находился самодельный спортзал, а через него можно было попасть в омшаник, в котором находились соленья, маринады и все остальные запасы на зиму. Другая дверь с трапезной вела в сенцы, там была раздевалка, в ней братцы снимали «послушанскую робу», переодевались и в чистой одежде уже проходили в избу. А третья дверь вела в комнату. Это была большая келья и почему-то чуть ниже трапезной, чтобы туда попасть, нужно было спуститься вниз по лесенке в три ступени. В избе были маленькие деревенские оконцы, на зиму обитые плотным целлофаном, с настоящими деревенскими ставнями, отчего в келье был постоянно полумрак. В ней вдоль стен стояли двухъярусные деревянные кровати примерно на двенадцать – пятнадцать человек, диван и несколько кресел. Вся эта немудрёная бытовая утварь была старая, прожившая свою длинную мебельную жизнь где-то, а теперь до последнего показывала свою стойкость и готовность послужить ещё и нашей центровой братии. Средней перегородочной стеной между трапезной и кельей и служила русская печь. Она как раз топкой и чугунной плитой смотрела в трапезную, а ее спина была мощной батареей, которая обогревала всю нашу избу. Вдоль этой стены были натянуты верёвки, на которых висели братские вещи и сушились от исходившего тепла, им дышала, как заботливая мама, русская печь. Часть кельи была отгорожена самодельной стеной, образуя как бы маленький закуток, в котором находился самодельный иконостас, висела лампада и стоял потемневший от времени настоящий аналой, служивший раньше в храме и оттого такой намоленный и серьёзный.
И вот здесь мы с братьями проводили наши молитвенные правила и читали акафисты. Во время молитвы разжигали ладан. И тогда дом начинал дышать всей своей неповторимой благодатью – теплом, ароматом печи и домашнего хлеба с растворёнными запахами свечей, церкви и ещё чего-то истинно русского. Такого родного, но утерянного в современном мире, в потребностях и требованиях современного комфорта. Вот такой раньше был в Новодевице дом, в котором обитал наш ДПЦ.