Пешком по детству. Не путеводитель

Прошел год и я снова в родной Тюмени. Хожу только пешком.

Город опять не узнаю. Где узкие петлястые улочки и старые кривобокие деревянные дома? Почти не осталось и поэтому каждый встреченный случайно, такой дом вызывает кучу воспоминаний.   Напротив моего дома остались стоять три огромных тополя, раньше за ними стоял двухэтажный деревянный дом Монаковых, Юрка - по прозвищу Монах был моим уличным товарищем. Скоропостижно скончался, поднимаясь по лестнице на второй этаж, много лет назад.Сейчас на  месте этого дома многоэтажка, но тополя остались и скрывают мусорную площадку.
Прошел вниз по Усиевича. Иду по улице Пристанской вверх.  Здесь был хлебный магазин «Каменушка». Я, не один раз,  выстаивал здесь огромную очередь за кукурузным хлебом. Кстати, горбушка у него была не вкусная. Поэтому, родители меня спокойно и отправляли, зная, что булку принесу целой.

Выше был овощной магазин с прекрасным изюмом, мне тогда не доступным. Напротив вросший в землю домик из моего детства. Это дом моей первой учительницы Ольги Фроловны. Она была мудрой, полной и одышливой женщиной.  Я неоднократно бывал в этом доме и она, неплохо ко мне относясь, кормила стряпанным. Увы, ее давно уже нет. Дальше над Масловским взвозом стоит(стоял) двухэтажный дом 101 года от роду, там жил мой одноклассник, забыл как звали. Здесь гулял Пришвин. Дом,увы, снесли, а красавец был.

Вот здесь стоял кинотеатр Победа. Единственный кинотеатр в городе, где продавали пиво. Главное, что я водил сюда свою будущую жену Иришку и на фильме «Романс о влюбленных», мы самозабвенно целовались на заднем ряду. Поэтому, когда много позже я снова его смотрел, то увидел немало новых для себя сцен. Сейчас здесь обычная элитная многоэтажка.
Иду по Свердлова. Здесь был магазин «Хлеб». Какие вкусные были кирпичики хлеба, пока донесешь, горбушка обгрызена, а если помедленнее идти, то и обе. Сейчас здесь кафе  «История хлеба».
В этом доме  жили мои одноклассники. Вот здесь на первом этаже жила моя одноклассница Оля Трифонова, с ней мы самозабвенно танцевали импровизации на школьных вечерах. Узнал, что ее уже нет, к сожалению. В крайнем, по Свердлова подъезде жил Серёга Южаков, Знаю, что он стал немалым начальником, но, увы.  Потерял.
  Выше по Свердлова уникальная круглая церковь, «Всех святых». Здесь, однажды, на службе я почувствовал пристальный взгляд и, оглянувшись, встретился глаза в глаза с иконой Серафима Саровского. С тех пор чту его своим святым.
Вернусь и пройду по улице 25 лет Октября. В этом доме на пятом этаже жил друг и одноклассник Мишка Толоконников. В его квартире я однажды потерял рубль, который мне дали на продукты, а мы заигрались и не нашли его потом. Рубль были немалые деньги тогда. Семья могла прожить на него целый день, как наказали я не помню, плохое забывается! На третьем жила Светочка Еремина. Не видел ее уже полвека.
 Поверну налево. А вот и развалины моей первой школы №4. Здесь после революции располагалось ВЧК.  Мы рассказывали друг другу, что в подвале расстреливали и там же закапывали, поэтому,  там водится масса привидений. Но мы их никогда не видели.
Напротив  «Парикмахерская».  Папа здесь брился, а меня стригли. Популярные тогда стрижки -  бокс, полубокс, молодежная. Мастера меня  знали и всегда давали мне играть баночки из-под мыльного порошка для бритья. Сейчас помещение пустует.  На пятом этаже жила Наташа Грузинцева. Мы с ней учувствовали в театральных постановках. Кажется, я был в нее влюблен.
На первом этаже  был молочный магазин, куда я ходил с бидончиком, за разливным молоком. Сейчас тут кафе. Налево, по улице 25 лет Октября здание водочного завода. Я здесь подрабатывал грузчиком с восьмого класса и не раз.
Сейчас здесь женский монастырь с Ильинской церковью. Всегда сюда прихожу, когда приезжаю.
 Вернусь на Дзержинского. Иду вверх. Справа полуразвалившееся двухэтажное здание. Здесь на первом этаже была Почта. На втором этаже я студентом третьего курса впервые самостоятельно осмотрел больного. Я, тогда как раз закончил пропедевтику, и слушать умел. Перед этим я выслушал пневмонию у мамы. Она подтвердилась.
Больная  была дочкой знакомых. Кашель, температура. Надо было исключить пневмонию. Прослушал, не ошибся, исключил, и лечение назначил, исходя из того, как лечили меня, когда я простывал.  Все закончилось выздоровлением.

Дальше громада новостроек. Улицы помню, но не ориентируюсь,  где они проходят. Главное знаю, где река, и ориентируюсь на нее. По улице Водопроводной выхожу к берегу. Здесь была широкая деревянная лестница вниз. Три пролета, к пляжу. Напротив, на другом берегу тоже был пляж. Возвращаюсь. Иду по улице Комсомольской. Здание гинекологии. Однажды мы с моим соседом по улице Монахом забрались на чердак, где обнаружили пачки амбулаторных карт и сравнивали, по картам у кого было больше абортов. Знали, что это такое.
Вот дом, где жил мой друг Васька - Юра Васильев. Однажды я до рвоты накормил его мёдом. Нам тогда из Украины послали его, наверное, килограмм пять. Я поставил перед Васькой трехлитровую банку  и дал ложку. Васька наелся досыта, а потом дома, мама поставила перед ним оладьи и мисочку меда. Его рвало так, что на следующий день он в школу не пришел. Интересно, ест ли он мед сейчас.
Свернул по улице Водопроводной к реке. Вот и мост через Туру. Ровно с его центра мы пацанами прыгали в реку, чтобы доказать свою крутость.  Высота примерно с пятиэтажку. Сейчас прыгнул бы, только под страхом смерти. Иду домой. По дороге спускаюсь по Масловскому взвозу вниз на набережную. Интересно, что сохранили кусочек булыжной мостовой. Возможно,  я на неё наступал. Спускаюсь к набережной. Здесь стояли жилые бараки, где жил мой товарищ Ленька Корейченко. Помню, что зимой, набегавшись и накатавшись, на реке и продрогшие до окоченения мы прибегали к нему, а его мама поила нас чаем со стряпней. Помню даже запах в квартире.
Здесь, справа, в кирпичном лабазе был магазин, где позже отоваривали талоны на водку.  Ужас, что творилось. Мужиков передавали вперед по головам. Крик стоял такой, что слышно было и у "Победы".
Набережная. Какая красота, но помню, что вот здесь была заводь, где стояла наша с Ленькой лодка, на которой мы собирали бутылки и ловили бревна, которые продавали здесь же, в заводи,  жильцам на дрова. Устал от воспоминаний и физически, иду домой.
На потом оставлю остальные места из детства.