Донецкие крыши

11.06.2018 года.               

Донецкие крыши.               

  Мы, поселковая гладковская босота, были заражены модной послевоенной болезнью – шастать по крышам-чердакам в городе Сталино , как, впрочем, и шпана «городская» не чуралась увлекаться этой забавой. Все-таки сказывался зов предков – обезьяну бананом не корми, дай возможность залезть на пальму, чтоб оттуда беспрепятственно корчить рожи любопытным прямоходящим. Во время футбольного матча мы выбирали себе с западной трибуны стадиона «Шахтер» объект для покорения. По визуальной горизонтальной воображаемой линии мы определяли в центре города наиболее высокие строения, которые должны были покорить к следующему матчу. Особым вниманием у нас пользовались здания с башенками на крыше. Первую вершину – здание «Водоканала» на Первой линии (официально – улица им. Артема), мы покорили почти беспрепятственно. Зашли со двора, чтоб миновать вахтера у входа, поднялись по лестничным пролетам на самый верх, вышли на крышу, а тут и сама башня с ограждением. Подошли к двери, на которой висел хлипенький замок, но мы не стали его взламывать, как полагается по законам приключенческого и комедийного жанра, а, осмотревшись, убедились, что одна из фрамуг окна открыта, через которую пробраться к заветной цели для нас было делом техники. Как ни странно, но внутри будки было прибрано и без ожидаемого неожиданного запаха необитаемого помещения. Потом, когда проходила первомайская демонстрация трудящихся города Сталино, мы, уже взрослые девятиклассники, проникли наверх по изведанному ранее в глубоком детстве маршруту, и принимали с нашей трибуны парад. Внизу двигалась колонна нашей родной школы № 54, а мы, опершись на ограждение, приветственно махали руками в ответ на восторженные возгласы и рукоплескания  в наш адрес. А еще я ловил восхищенные взгляды моей зазнобы Светочки Зелинской.

   Следующий дом с башней «трамвайщиков» стоял рядом с бывшим трамвайно-троллейбусным парком, в конце современного бульвара Пушкина, сзади построенной позже гостиницы «Украина». Перед очередным матчем мы пошли на дело. Легко поднялись на верхний этаж, а там металлическая лестница упирается в люк, закрытый на амбарный замок, который и фомкой-то не возьмешь. Так что, не покорился нам пушкинский Эверест из-за, как говорится, отсутствия наличия ледоруба. В 1953 году сдали в эксплуатацию  Институт травматологии с башней над центральным корпусом. Мы следили за ходом строительства комплекса, поскольку он находился в шаговой доступности от нашей родины, Гладковки, но перед сдачей объекта государственной приемной комиссии, сами произвели проверку новенькой башенки. Лет через пять в ней поселился филин, призывный клич которого был слышен на всей округе.

  Одним из самых высоких зданий в городе был Оперный театр. Пошли брать его вдвоем с дружком, старший брат которого работал там рабочим сцены. Последнее обстоятельство требовало от нас особой осторожности – в случае провала операции нам обоим досталось бы от него по шее. По пожарной лестнице с тыльной стороны театра мы, убедившись, что малочисленный озабоченный своими проблемами люд не обращает внимание на двух шалопаев, забрались на крышу нижней части основного здания. Выше вели две параллельные лестницы, и мы полезли наперегонки каждый по своей. Осторожно, чтоб не греметь, прошли по гулкой железной крыше до выступающей надколосниковой части с жалюзийными решетками. С верхотуры заглянули вниз, а там – колосники с конструкциями, блоками, декорациями, и копошатся где-то далеко-далеко малипусенькие люди-муравьи, готовят сцену к вечернему представлению. Оркестровая яма без никого в полутьме, как и видимая часть партера. Спустились на землю в обратном порядке, погуляли у танка – памятника Ф.А. Гринкевичу.

  Вечером мы направились в театр к первому звонку перед спектаклем, прошли через служебный ход как завсегдатаи, к брату, который удивился – ведь на сегодня вроде не договаривались. Он нас раньше просвещал, показал главных танцоров балетной группы – легендарных Елену Горчакову и солиста Лифшица, научил, как посмотреть капустник труппы. Надо было затаиться после спектакля в туалете, пока не подозревающаяся о продолжении вечера публика не покинет здание, а потом пройти в партер и раствориться в среде осведомленных о капустнике личностей. Брат давно провел для нас ознакомительную экскурсию по всему закулисью. Позже, уже повзрослев, я в антракте «Травиаты» пошел по местам трудовой и боевой детской славы и в одном закоулке напоролся на Юрия Гуляева в гриме. Он сидел на каком-то письменном столе, видимо, из реквизита. Меня поразила его полная отрешенность, будто он заглядывает вовнутрь себя. Я сделал вид, что не заметил его, и прошел мимо – не прерывать же творческий процесс знаменитости. В тот вечер партию Жермона он провел вдохновенно. А мне подумалось, не одолей меня в детстве болезненная страсть мотаться по городским чердакам и крышам, шнырять по темным подвальным помещениям, не смог бы я в антракте представления спуститься с бельэтажа  на сцену, где идет подготовка к следующему акту спектакля.
  Занавес расстегнется и жизнь продолжится!