1 марта 2000 года, среда

            
               Утром Череповец дышал размокшей в талом снегу Москвой. На грязных мартовских остановках толпились люди. Пожалуй, по своеобразному весеннему освещению этот год вполне удался. В феврале это же самое воспринималось по-другому. Даже пасмурные небеса вовсе не казались угрюмо-зимними, а приподнятыми и лишёнными тягости. Так, этот день в тягость мне не показался, и появилось новое, не зимнее чувство природы.
                Prestissimo училища вовлекло вроде бы как, и, однако же, это allegrissimo никогда не станет для меня нормой. Не тот характер, не те жизненные токи, не те импульсы. Как рассеян и медлителен был, так остаюсь и останусь, очевидно. В принципе, из этого и профессия моя сложена, из размышлений, дум и неспешности. Всё же приобретаются навыки и понимание, что ошибки лучше всякого педагога учат человека, делают его сильнее и маститее.
                Покатилов не даёт денег на поездку на мастер-класс в Петрозаводск. Это пакость. Из-за неё мы потерпим нежелательные последствия, лишившись знакомства с консерваторией города.