Вторая кожа

«Устали от чувства одиночества и неуверенности в себе? Кажется, что все видят вашу незащищенность и стремятся ею воспользоваться или унизить? Тогда наша коллекция «Вторая кожа» именно для вас».

Ангелика не могла оторваться от экрана, где гордой уверенной походкой выхаживали женщины всех возрастов в фантастических одеяниях.

Она быстро набрала на клавиатуре код платья и индивидуальные платежные данные.
На экран выплыла медуза, смутно напомнившая Ангелике ее бывшего. Она внимательно посмотрела на девушку и растворилась.

Раздался звонок в дверь. Ангелика удивленно вскинула брови, ожидая, как обычно, получить заказ через окошко пнвемодоставки. Она уже давно не открывала входную дверь и поначалу даже что-то напутала с последовательностью кнопок.

Наконец дверь отворилась. На пороге стоял долговязый молодой человек в форменном синем комбинезоне с надписью на груди «Вторая кожа». Его лицо искажала широкая улыбка. Протягивая внушительных размеров пакет Ангелике, курьер проникновенно произнес: «Наша компания придерживается традиционной политики работы с клиентами. Важной частью этой политики является непосредственный личный контакт между клиентом и курьером. Внимательно изучите инструкцию на обороте упаковки и пользуйтесь с удовольствием».

Ангелика попыталась улыбнуться в ответ, забрала пакет и захлопнула дверь за курьером.

Пакет оказался удивительно легким, практически невесомым. Ангелика резким движением разорвала упаковку и достала платье.

Оно было полупрозрачным, будто светящимся изнутри. Ткань не напоминала ничего из ранее виденного Ангеликой. Она подбросила платье в воздух, оно расправилось и, плавно паря, мягко приземлилось на кровать.

Ангелика быстро сбросила домашний костюм и, повинуясь внезапному импульсу, снова подбросила платье, подскочила под него и подняла руки. Платье медленно скользнуло по телу, ни за что не цепляясь и нигде не натягиваясь.  Ангелика застыла в ожидании. Незнакомая ткань мягко обхватила все тело, струясь по бокам, издавая тихий шепот речного потока. Ее обволокло приятное тепло. А затем Ангелика вскрикнула от резкой боли: будто тысячи микроскопических жадных пчел впились в кожу. В глазах потемнело, и девушка потеряла сознание.

***
Когда Ангелика пришла в себя, за окном уже стемнело. Значит, прошло, как минимум, часов шесть-восемь. Ангелика открыла глаза и удивилась произошедшим в себе изменениям. Раньше она никогда не подозревала, что все в жизни устроено так просто, без намека на трудность или загадку. Теперь она знала, что нужно делать, как и почему. Ни малейшей тени сомнения, ни единого вопроса, лишь одна сплошная, монолитная уверенность во всем и, в первую очередь, в себе.

Вся предыдущая жизнь, наполненная тревогой, беспокойством, неопределенностью… Нет, это было не с ней, она, кажется, прочитала об этом в какой-то книге.

Ангелика распахнула дверь и шагнула на улицу, бурлящую, волнующую и манящую.

На высоте трех метров над головой шло на снижение такси, готовясь к посадке. Высоко в воздухе, на третьей транспортной линии проносились поезда. Где-то еще выше летели самолеты, но их Ангелика не слышала, только чувствовала. Она чувствовала единение со всем: с безжизненными механизмами, громадами зданий вокруг и бесчисленным множеством людей, куда-то спешащих и прогуливающихся.
Неопределенность исчезла без следа. Ангелика забыла, что такое неуверенность и сомнения. Ей открылась простая непреложная истина: все в этом мире существует для нее и в ней.

Всю свою жизнь она не могла понять, откуда в некоторых людях это непостижимое ощущение собственной исключительности и неотразимости, почему они безапелляционно излагают свое мнение, ни на мгновение не сомневаясь в том, что оно кого-то интересует.

Она столько времени провела дома взаперти, мучаясь мыслью, что то-то в ней не так, ее бросают мужчины, у нее почти нет подруг, она не так ходит, носит не ту одежду, неправильно говорит.
И теперь Ангелика вознеслась надо всеми. Она будто парила, не чувствуя земли под ногами.

Ангелика услышала какой-то гул у себя за спиной, который выпадал из общей гармонии. Она с негодованием обернулась, готовая уничтожить нарушителя одним лишь словом.

На огромной скорости на нее несся зеленый автомобиль. Пешеходы бросались врассыпную, отскакивая от надвигающейся опасности. Лишь Ангелика застыла на месте, уверенная в том, что остановит водителя властным взглядом…

«Странно, что кто-то еще пользуется такой рухлядью,» - было последней мыслью Ангелики прежде, чем зеленый автомобиль врезался в нее, сбив насмерть.

***
«Очередная жертва «Второй кожи»?

Раскин едва заметно кивнул в ответ на вопрос следователя Кондора. Уже не один десяток лет он работал судмедэкспертом в Главном Бюро Расследований. Практически столько же был знаком с Кондором. Они вместе начинали борьбу с остатками криминалитета, но теперь смертность от незаконных преступлений полностью изменила характер: смертность росла, а количество преступников уменьшалось. Было невозможно однозначно определить и наказать виновного.

«Сколько их уже?» -  вздохнул Кондор, скорбно сморщив лоб.

«Десятая за последнюю неделю», - ответил Раскин.

«Получилось отделить платье?»

«Нет, - Раскин приоткрыл простыню, прикрывавшую останки Ангелики на секционном столе. – Оно приросло к телу, подобно второй коже».

Кондор машинально бросил взгляд на то, что некогда было цветущей молодой женщиной. Он знал, что не увидит ничего нового. На том, что осталось от тела после столкновения с автомобилем, кожа казалась полупрозрачной, будто светящейся изнутри. «Удивительно, что кто-то еще ездит на такой рухляди», - подумал следователь. Сам он давно пользовался плаволетом, на котором было одинаково удобно передвигаться и по воде, и в воздухе. Автомобилей остались буквально единицы, в основном все было представлено в музеях.

«И, как обычно, мы не в силах что-либо сделать, - Кондор кусал губы от бессилия. – На записи с налобной камеры курьера ясно видно, что он настоятельно рекомендует покупательнице внимательно изучить инструкцию пользователя».

«Очередная бедная, неуверенная в себе дурочка не стала читать инструкцию», - Раскин, за годы работы закаленный чередой трупов на своем столе, тем не менее остро переживал из-за страданий своего друга.

«Мне кажется, - следователь нервно теребил свой желтый галстук, который еще утром так эффектно смотрелся на фоне форменного фиолетового костюма, а теперь превратился в тряпку. Его голос предательски дрогнул, - что я знаю наизусть эту чертову инструкцию. Там четко прописано: не носить дольше тридцати минут в день. Не надевать натощак. Ни в коем случае не надевать на голое тело, только поверх одежды. Уверенность, как мало изученное явление, нужно жестко дозировать, чтобы она не переродилась в самоуверенность, рискующую превратиться в убийственную убежденность в собственном всесилии».

Раскин закрыл останки простыней и одернул свой серебристый комбинезон, пытаясь скрыть смущение, почувствовав, что Суровый Кондор, гроза преступного мира, может на этот раз не сдержаться и расплакаться.

Однако следователь взял себя в руки и уже совсем другим голосом решительно произнес:

«И ведь никто даже не думает о запрете их рекламы. Потому что процент несчастных случаев невелик в сравнении с общим числом покупателей и прибылью от продаж».

Мужчины вздохнули и замолчали ненадолго, каждый думая о своем: следователь – о том, что ему никогда не найти виновного во всех этих смертях, а судмедэксперт – о том, что пришло, пожалуй, время, подумать о пенсии.

«Ну что, - первым прервал молчание Раскин, - тогда, как обычно?»

«Да,- ответил Кондор. – Больше ничего не остается.  «Несоблюдение условий эксплуатации».