15 марта 2000 года, среда

                Носки не постирать - не высохнут, ноги не помыть, брюки не погладить; то есть это - перечень неприятных деталей, влияющих на настроение. Настроение, впрочем, хорошее. Совсем нет ни отдаления, ни охлаждения, ни равнодушия, что чудесно и искупает всё прочее.
                В общежитии понемногу привык. С трудом, медленно, но справляюсь. Письмо мне приходится вести, скрючившись на провалившейся подо мной железной кровати. Да и очки забыл.
                В консерватории прошли три лекции, две из них по музыке (додекафония и вообще о XX веке), третья - важная - касалась экзаменов в консерваторию. Я не то чтобы не был ошарашен, а был даже обрадован - они показались мне легко преодолеваемыми.
                Затем с нами, композиторами, занимался преподаватель по мастер-классу (фамилию укажу завтра). Что плохо - много развязал, расклеил, можно было и посжатее. И ценного было мало. Указывает опять на мой 'врождённый скрябинизм', на моё осознание красоты природы, жизни и радости. Я этому рад безмерно, не взирая даже на моё отнюдь не новаторское направление. Я жив гармонией, мелодией и красотой Музыки, что для многих непонятно.
                Вечером был концерт студентов-композиторов консерватории. Понравились мелодии, подход к тембрам и сочетаниям различных инструментов. Программа концерта есть.
                Одиночество.Никто не хочет лезть ко мне на 8-й этаж. Понятно...