Взрослые как дети

    Внимание дядям и тетям: не надо болеть детскими болезнями! Не надо! Может получиться неинтеллигентно. Описываю:
 
    1.  Февраль. Мокрый снег. Лужи. Инфекционная больница – старинная, флигели из красного кирпича, ограда с чугунными завитушками – архитектурно украшает главную улицу города – тогда еще Ленина. Мимо чешут кишиневцы и гости столицы, автобусы, троллейбусы, автолюбители на самобеглых колясках. Все путем. И вдруг...

      Со стороны одного из корпусов больницы несется – нарастающий – вначале неясный галдеж, потом женский визг, а потом – низко-рокочущее, а-ля Кинг-Конг – Ыыаааааа! И по снегу – приближающееся: чав-чав-чав…

      И – картинка. Обнаженный мужик, средней упитанности, кожные покровы медно-красные, глаза выпучены, слезятся, морда в соплях и каких-то струпьях, резво бежит по территории больницы. На волю, в пампасы! Но, правда, зигзагами, что говорит о не вполне обдуманном плане побега. За ним несется группа медработников обоего пола и разного статуса, от санитаров до профессора, вооруженных швабрами, каким-то тряпьем и шприцом с чем-то успокаивающим.

      Бежит тоже зигзагами – повторяет пациентский маршрут. Мужик сквозь ограду видит буйство жизни за пределами больницы, еще раз говорит «Ыааааа!», впечатывается всем телом (и немного лицом) в решетку, на чем его и фиксирует догоняющая команда. Пеленает, и быстренько тащит внутрь. Под аплодисменты охеревших кишиневцев и гостей столицы. Не считая водителей троллейбу… и т.д.

    Смех и грех. Ужас. Если коротко - корь. Коревой энцефалит с делирием. Удовольствие для взрослых. Мужика, кстати, вытащили. С трудом, но смогли. Вовремя надо болеть! Вовремя!

    2.   Клиника детских инфекций. Бедные детки. Мы с ними носимся, смотрим, курируем, зубрим – что-что, а это НАДО. Второй день цикла. Группа наших девушек получает задание найти ребятенка с мононуклеозом, идут искать палату.

    Ошибаются дверью. Открывают. Зырят внутрь. И у всех, как это по-русски – в зобу дыхание? Причем – Чейн-Стокса. С переходом в Куссмауля. Закрывают дверь, и бегом к нам.

- Там, это… Извращенец! (взявшись за щеки) – Ой, что это было? ТАКОГО не бывает!!!!

    Уже интересно. Идем смотреть, что за диво. Девицы топчутся сзади, не в силах еще раз ТАКОЕ увидеть и испытать.

     Открываем. Да. Что да, то да. Пациент. Тридцатилетний. Небритый. Лицо страдальческое. Его можно понять. В коридоре агукающие младенцы играют в догонялки, а он тут. Лежит. Раскорякой. Потому что иначе – низзя. Потому что, иззините, яйца - страусиного размера (угадываются под наброшенной тряпочкой) и явно болят. Бедный. На тумбочке – импортные соки и недоеденные остатки ананаса – сочная деталь для 1980 года – не просто так среднестатистический! Видит нас, что-то шипит, машет ручкой, типа, уё… отсюда!

     Легко. Успокаиваем девиц, берем историю, и начинаем хавать трагикомедию. Член ЦК местного ЛКСМ. Свинка. Не фамилия, не в Чехии все-таки! И не в Словакии! А диагноз! Эпидпаротит. С приятным вариантом течения. С орхитом. В смысле, воспаление этих самых. С отеком. И раздутием оных до… до пока кожа позволяет. А она позволяет!

    Причем умники-затейники из местного Лечсанупра, когда заболевание у уважаемого комсомолиста только начиналось, пардон, забздели настолько, что переправили его из райских комфортабельных кущей в детскую инфекционку, под надзор СПЕЦИАЛИСТОВ…

    Мы наших девиц, как могли, успокоили. Носики высморкали. Глинтвейном напоили. Все будет хорошо. ТАКОЕ бывает только при свинке. И только у цековских. У остальных - мамой клянусь – нормальные!

    Идем дальше учиться…