Психотравма, отрицание, самообман, зависимость

Нормализация психики и здоровья напрямую зависит от умения избавляться от психотравм. Как возникают психотравмы и каковы последствия от их образования? В рассказе «Лягушка» я рассказываю об образовании мощнейшей психотравмы, в значительной степени повлиявшей на мою жизнь негативным образом. В полутора годовалом возрасте я впервые увидел лягушку. Сначала испугался, но увидев, что лягушка сама старается спастись от меня бегством, решил проследить за ней, держась от нее, как мне казалось, на безопасном расстоянии. Я подсознательно вычислил скорость, с которой передвигалась прыжками лягушка, со своей скоростью, если бы мне пришлось спасаться от нее бегством под защиту бабушки, которая ушла вперед меня, чтобы нарвать бобов на нашем участке.

Любопытство и страх были определяющими в моем поведении. Увидев, что лягушка запрыгнула в бочку с водой и плавала там, не думая на меня нападать, я осмелел, нашел палочку и постарался дотронуться до лягушки, чтобы тут же отскочить назад и быть готовым к бегству. Но лягушка (потом я узнал от мамы, что это была лягушка), вместо того чтобы наброситься на меня, скрылась под водой. Я пытался достать ее повсюду, улегшись на живот и кружа возле бочки, но палочка оказалась слишком короткая и лягушка очень быстро это вычислила, поэтому после каждого моего тычка палочкой, она выныривала строго на противоположной стороне бочки, закопанной вровень с землей. Во время дождя бочка наполнялась стекающей со склона водой и служила для полива огорода. Для меня это была игра. О том, что лягушка может что-то чувствовать и переживать, мне не приходило в голову.

Я постарался запомнить место, где была бочка и решил при случае обязательно сюда вернуться, но при этом заранее запастись более длинной палочкой, чтобы лежа на одном месте, я мог достать лягушку в любом месте бочки и погрузить ее под воду, а потом постараться угадать, где она вынырнет в следующий раз. Такой случай представился, когда наступила осень и пришло время собрать все растущие на грядке бобы. На мое счастье лягушка оказалась в бочке. Я устроился поудобней таким образом, чтобы не свалиться в бочку, которая была больше, чем наполовину заполнена водой и начал тыкать в лягушку палочкой, приходя во все большее возбуждение. Игра становилась все более жестокой. Мне припомнились все обиды от родителей и свою подавленную агрессию я стремился выместить на лягушке. Я не позволял ей выныривать, не понимая, что ей нужно дышать воздухом, от чего она все больше слабела и выныривала все реже и реже. Моя жестокость по отношению к ней нарастала. В какой-то момент я настолько увлекся, что потерял бдительность и начал сваливаться головой в бочку. Меня поразил ужас и страх. С одной стороны, мне захотелось смириться с неизбежностью и перестать сопротивляться, ведь спастись не было никакой возможности. С другой стороны, ужасно захотелось жить, но для этого пришлось покаяться перед лягушкой и признать свою неправоту. Все это длилось мгновение. Именно раскаяние включило инстинкт самосохранения, я невероятным образом прогнулся и вынырнул из воды, после чего ухватился за край бочки. По началу я боялся становиться на дно, мне казалось, что там бесконечность, но немного придя в себя и осмелев, я все же нащупал дно и встал на ноги. Это помогло сохранить силы, чтобы обдумать дальнейший план действий. Снова нахлынул ужас. Мне показалось, что лягушка сейчас нападет на меня и съест, ведь я в полной ее власти, но лягушки не было видно. Я попытался выбраться из бочки, но очень быстро убедился, что сил для этого у меня недостаточно. Снова накатил ужас. Мне показалось, что я в бочке наедине с лягушкой останусь навсегда и я никак не смогу ничего изменить.

Сначала я плакал, в надежде, что хоть кто-то услышит, но потом просто перешел на всхлипывание, так как сил на громкий плач больше не оставалось. Меня заметила проходящая мимо парочка, которая просто шла по полю. Парень легко вытащил меня из бочки, разыскал мой дом и привел к родителям. Я думал, что меня накажут, но обошлось. Когда рассказал то, что было для меня выгодным, маме – мол лягушка погналась за мной и я, спасаясь от нее, упал в бочку. Потом приплел, что я просто хотел дотронуться палочкой до лягушки, а она за это напала на меня. Мама уловила суть и сказала, что не следовало так поступать с лягушкой, ведь у нее есть маленькие детки, которых надо кормить. Решив, что я успокоился и все позади, мама переключилась на домашние дела, а я остался один на один со своим страхом. По ночам лягушка приходила ко мне в сновидениях в кошмарах. Я оказывался в бочке, а она злорадно тыкала в меня палочкой, а ее маленькие детки радовались моему страху.

Мысли о лягушке заполнили все мое сознание и не давали думать ни о чем ни днем, ни ночью, от чего образовавшаяся ранка страха (психотравма) истощалась все больше и больше. Начались провалы в памяти не только на события, касающиеся лягушки, но и на все, что было связано с ней даже косвенным образом. На месте психотравмы образовалась «черная дыра», которая засасывала в себя любые раздражения, которые постоянно приходилось подавлять. Чтобы избавиться от кошмара, я начал отрицать все, что связано с лягушкой, что периодически приводило к нервным срывам из-за устойчиво нарушенного равновесия. Я лишился части себя, мое мировосприятие стало искаженным. Я попал в зависимость к страху, через который был вынужден протаскивать всю поступавшую в меня информацию из реальности. Связь с реальностью стала разрывной, что не позволяло воспринимать мир целостно. Чтобы избегать травмирования, я вынужден был создать у себя в голове «конкурирующий очаг возбуждения», основанный на самообмане. Главное было утеряно, а второстепенному придалась повышенная значимость. Это задало мышлению одностороннюю сдвиговую направленность, которая принуждала постоянно убегать от полученной психотравмы с помощью подстегивания, взвинчивания нервной системы.

Раздражения отводились от перворанки в «конкурирующий очаг возбуждения», вокруг которого выстраивались эмоциональные связи, его оправдывающие, но сама психотравма при этом продолжала первой реагировать на любые раздражения и накапливать их в себе, как через полупроводник. В результате она становилась настолько раздражимой, что спазматическая защита, ограничивающая в нее приток раздражений, давала сбой и тогда все понастроенные вокруг «конкурирующего очага возбуждения» связи, обрушивались в психотравму и своим травмированием принуждали ее снижать активность до минимума. Если в уравновешенном состоянии накопления раздражений не происходит, так как противоположности взаимно уравновешивают друг друга, то при устойчиво нарушенном равновесии торможение перераздраженной ранки, у которой нет противовеса, ее активность тормозится принудительно, что изнашивает нервную систему и все системы организма. Итогом психотравмы стала незаживающая ранка, сделавшая психику не устойчивой, искажение мировосприятия, выгорание чувств, связанных с лягушкой, а в последующем не только с ней. Я видел лягушку (через какое-тот время), но воспринимал ее как что-то неодушевленное, так как чувства полностью выгорели. По этой причине люди становятся бездушными и даже жестокими. Я видел водоемы, их обитателей, но чувств ко всему этому не было. Они начали возвращаться постепенно, по мере заживления и осмысления полученной психотравмы.

Если человек убегает от реальности в мир самообмана, то реальность жестоко накажет его, так как придуманный мирок ей не соответствует. Мыслить целостно, напрямую трудней, но правильней, так как разрушительные процессы сводятся к минимуму.

Можно ли каким-то образом избавиться от груза психотравм и начать мыслить правильно, без искажений? Этот механизм заложен в каждом человеке природой, просто мало кто знает, как он устроен и как им пользоваться.

Первым делом, надо уйти от раздражителей и пролечиться сном и покоем. Психотравмы настолько чувствительны к любым раздражениям, что активизируются даже от ничтожного раздражения. Далее, необходим сон и отдых в больших количествах. Во время сна приток раздражений сводится к минимуму, спазматическая защита, заблокировавшая ранки, чтобы оградить их от травмирования, ослабевает и вся накопленная, но подавленная за жизнь боль, начинает выходить через травмирование (отложенное наказание). Благодаря этому раздражимость ранок начинает снижаться. По мере снижения раздражимости начинает активизироваться подавленная страхом противоположность, благодаря которой прошлое начинает видеться с сильных, не травмирующих позиций. Когда сильное «Я» наберет свое, активизируется «механизм саморегуляции», при котором активность двух половин мозга чередуется, что позволяет двусторонне, объективно, со справедливых позиций оценивать реальность. Психотравмы, уравновешенные противоположностью, лишаются повышенной значимости, осмысливаются и упраздняются. В полном объеме восстанавливается память, чувства, способность разумно мыслить.

Увидь свой страх. Увидь то, что тебя раздражает в момент раздражения, без прерывания внимания и тогда внимание станет устойчивым, а психика – уравновешенной. Уйдет психотравма и потеряет свою значимость самообман, как нейтрализатор страха. Человек с уравновешенной психикой, предпочитает самообману правду, которая содержит психику в чистоте и делает жизнь человека настоящей, а не фейковой.
24.08.2023 г.