Охота на людоеда, картина 16-я

(Продолжение, начало см. «Охота на людоеда», части 1-15)

                Картина шестнадцатая

                Явление первое

               Входит посол Царя Гороха Борис Бодров. Он сильно взволнован, его буквально колотит. Тем не менее,  он одет строго по протоколу, его бородка и прическа безукоризненны. Их Величества, сидя в своих креслах,  некоторое время молчат, посол отвечает тем же.
 
    Л ю д м и л а. Здравствуйте, Борис Васильевич! Прекрасно выглядите. Вы и по пути на Страшный Суд зайдете к цирюльнику...
    Б о д р о в. Простите, Ваши Величества. Мне от этой привычки уже не избавиться...

                Пытается засмеяться с приятностью, но от волнения у него получается плохо.

    Л ю д м и л а. Вы как будто взволнованы.
    Б о д р о в. У меня два совершенно секретных и сверхсрочных сообщения... 
    Г е н н а д и й. Вот как. Сверхсрочных! Но Клара и Крук у нас.
    Б о д р о в. Ваши Величества, у меня остались Крак и Крик.

               Пытается засмеяться второй раз, и снова у него ничего не выходит.

    Г е н н а д и й. Раз новостей две, начинай с хорошей.
    Б о д р о в.  Я должен убедиться, что нас не слышат...

              Пытается подойти к двери, но Геннадий встал и преградил ему путь.

    Л ю д м и л а (холодно). Борис Васильевич! Здесь никого нет.
    Г е н н а д и й. Садись сюда (указывает на стул) и рассказывай.

              Посла передергивает, однако постепенно ему удается справиться с собой. Он занимает указанное место, Геннадий, минуя свое кресло-трон, садится за стол по другую сторону.

     Б о д р о в.  Ваши Величества! Когда, по Вашим сведениям, должны прибыть союзные войска?
    Г е н н а д и й. Через неделю примерно.
    Б о д р о в.  Это не так. Войска Царя Гороха идут форсированным маршем. Будут через четыре дня.
     Г е н н а д и й. Отлично! У нас все готово: и квартиры, и провизия. Если и вправду через четыре дня придут, получишь орден.
    Б о д р о в (приятно улыбаясь). Рад стараться на благо Союза...
    Л ю д м и л а. Погоди ордена обещать. Мы еще плохую новость не знаем...

               За боковой дверью слышится шорох. Похоже, что Матюша, подумав, что о нем забыли, решил напомнить о себе. Господин посол меняется в лице.

    Б о д р о в (нервно). Кто там?
    Г е н н а д и й. Мыши, ваше превосходительство, мыши. Обнаглели совсем. Небось слыхали – котик у нас приболел...
    Л ю д м и л а. Борис Васильевич! Подавайте плохую новость....
    Б о д р о в. О форсированном марше стало известно врагу. Через четыре дня, если не принять никаких мер, силы сторон сравняются. Поэтому Герцог отдал приказ: любой ценой лишить Вас жизни. Покушения будут продолжаться.
    Л ю д м и л а. Кто агент Герцога?      
    Б о д р о в. Он у Вас вне всяких подозрений.
    Л ю д м и л а. Тогда это точно не Вы.
    Б о д р о в. Я в восхищении от чувства юмора Вашего Величества...
    Л ю д м и л а. Никаких шуток. Вам придется ответить на несколько вопросов.
    Б о д р о в. Напоминаю, что я – лицо неприкосновенное. Вы ведь не хотите испортить отношения между государствами...
    Л ю д м и л а. Вы тоже.
    Г е н н а д и й. Ты что – забыл, как тут нас умолял?
    Б о д р о в. Я отправил депешу Государю, где описал все происшедшее между нами. Он поверил мне.
    Г е н н а д и й. Скользкий ты, однако, тип.
   Л ю д м и л а.  Давайте не будем ссориться. Борис Васильевич! Ваши депеши мало что значат. Вы отвечаете головой за исход событий.
   Г е н н а д и й. Я же тебе объяснял. Ты только для нас неприкосновенный...

               Снова пауза. Обе стороны сверлят друг друга взглядами. Приободрившегося было посла снова начинает заметно колотить.

    Б о д р о в. Вы бы лучше спросили, кто этот агент.
    Г е н н а д и й. Только что спрашивали.
    Б о д р о в. Мне дан приказ поделиться информацией...
    Г е н н а д и й. Делись.
    Б о д р о в. Мой долг раскрыть Вам глаза...
    Л ю д м и л а (теряет терпение). Черт побери! Кто он?
    Б о д р о в. Это ваш комендант.
    Г е н н а д и й. Пахомыч?
    Б о д р о в. Он самый.
   Л ю д м и л а.  Вы уверены? 
   Б о д р о в. Уверен почти наверняка.

                Их Величества переглядываются. Нельзя сказать, чтобы они были ошарашены. Скорее похоже, что сказанное не воспринято ими всерьез.

    Л ю д м и л а (принюхиваясь). Вам не стоило пить коньяк с утра.
    Г е н н а д и й. Но раз уж начал  – можно продолжить (кричит). Ваня! Фужер коньяка для  его превосходительства!

                Явление второе

                Ванька мгновенно, словно он уже стоял наготове, выносит поднос с немалым фужером коньяка, ставит его перед послом и выходит. Его превосходительство единым махом выпивает половину.

    Б о д р о в. Спасибо. Нервы.  Я и в самом деле за вас отвечаю головой.

                Приканчивает фужер.

Вот убьют вас – и что мне делать?
     Г е н н а д и й. Только и останется, что сбежать к Герцогу...
     Л ю д м и л а.  ...и доложить, что задание выполнено.
     Б о д р о в (мрачно). Все шутки шутите...

                Короткая пауза.

Не хотите слушать – не надо. Иван! Еще коньяку!

                Ванька так же быстро приносит вторую порцию. Посол выпивает все одним глотком. Коньяк подействовал: дрожь в членах у него пропала, голос стал ровным и уверенным.

Скольких правителей погубило слепое доверие и нежелание смотреть правде в глаза. Не сосчитать! Не вы первые, не вы последние. Я, пожалуй, воспользуюсь вашим советом. Все равно вам ничего не втолковать.

     Л ю д м и л а (лениво). Гена, может, послушаем? Видишь, как человек старается...
     Г е н н а д и й. Хорошо. Говори. А потом мы выслушаем других.

                Его превосходительство встает. Одной рукой он опирается на стол, второй начинает размахивать в такт словам.

     Б о д р о в. Позвольте спросить:  давно Пахомыч во дворце? Неделю?
     Г е н н а д и й. Чуть больше. А что?
     Б о д р о в. А то, что покушения начались одновременно с его появлением. Но, конечно, это совпало чисто случайно...

                Со значением смотрит на Геннадия и Людмилу.

     Л ю д м и л а. Продолжайте...
     Б о д р о в. Ваш комендант получил доступ во все помещения. У него была возможность положить яд в кофе. Виновного тогда не нашли. Пахомыч умен: он сам себя внес в список подозреваемых.
     Г е н н а д и й. Все остальные сделали так же.
     Б о д р о в. Это так. Но они, в отличие от него, были невиновны...
     Л ю д м и л а. Вас куда-то понесло, Борис Васильевич. Вы еще вину не доказали, а уже могилу копаете.
     Б о д р о в. Прошу прощения. Я немного поторопился. Можно дальше?
     Л ю д м и л а. Слушаем...
     Б о д р о в. Когда Пахомыч подсыпал яд, его случайно увидел Кузьма. Что произошло дальше, Вы знаете. Бедный мальчик!
     Г е н н а д и й. Люда, а ведь мы Пахомыча не проверяли...
     Б о д р о в (как бы между делом). А что за проверка?

               Молчание.

Можете не говорить. Я сам догадался...
     Л ю д м и л а. У вас одни предположения. «Так могло быть» не значит, что «так было». Доказательств нет.
     Б о д р о в. У Вашего Величества потрясающая логика.
     Г е н н а д и й. Это все? Пора слушать других...
     Б о д р о в (торопливо). Нет, не все. Вот вам целых три доказательства. Раз – он поставил стражу во дворе только после того, как в Вас через окно метнули нож. Пахомыч мог это сделать. Он старый солдат и много чего умеет.
     Г е н н а д и й. Опять «мог»?
     Б о д р о в. Он создал условия, чтобы это могло случиться... кстати, из моей коллекции сегодня кто-то украл два метательных ножа.
    Л ю д м и л а. Придется, хоть это и не по закону, вашу коллекцию изъять. Второй раз – и опять ножи! Ваш агент начал повторяться...

               Пауза.

     Г е н н а д и й (с тревогой в голосе). Дальше говори...
     Б о д р о в. Два и три  – выстрелы с колокольни и молоко. Пахомыч не знал,  что Лиза подобрала кота. Поэтому он отравил молоко и зарезал скотника. Тот мог вспомнить, что господин комендант заходил в хлев...
     Г е н н а д и й. Откуда ты все знаешь?
     Б о д р о в.  Ваш слуги не умеют хранить тайны. Много болтают  – и между собой, и с первым встречным...
     Л ю д м и л а. Надо пресечь...
     Г е н н а д и й. Опять «мог сделать»? Ты доказывай...
     Б о д р о в. Самое главное – он вас очень скверно охраняет. Полюбуйтесь, как расставлена стража во дворе! Она не сможет помешать убийце...

               Геннадий машинально встает и делает шаг по направлению к окну.

    Л ю д м и л а (поспешно). Стой, Гена! Назад!

               Геннадий, опомнившись, возвращается на свое место за столом.

(громко кричит, не подходя к окну). Стража! Никого лишнего во дворе нет?
     Г о л о с   с о   д в о р а. Никак нет, Ваше Величество! Все свои...
     Л ю д м и л а. А где Пахомыч?
     Г о л о с   с о   д в о р а. На минуту отошел... да вот он!
     П а х о м ы ч (кричит со двора). Во дворе только все свои! Прикажете явиться, Ваше Величество?
     Л ю д м и л а. Нет. Продолжайте службу.

                Меланиппа вскакивает со своего трона и садится за стол с той же стороны, что и ее муж, но в некотором отдалении от него. Она вынимает платок и вытирает свое мокрое, покрывшееся потом лицо. Шутки кончились. Пауза.
   
У вас не все сходится. Когда стреляли с колокольни, Пахомыч был во дворе. Это все видели...
     Г е н н а д и й. Значит, Пахомыч не убийца. Максимум пособник...
     Л ю д м и л а. Вспомнила, Гена! Вспомнила!  Меня тогда осенило, но внизу стали орать, и все из головы вылетело. А сейчас вспомнила! Пособник!

                Действие коньяка кончилось, и посла снова начинает трясти. В комнате, где сидят Ганс и Матюша, во второй раз слышится шорох.

     Б о д р о в (с растущей тревогой). Так громко мыши скребутся?
     Л ю д м и л а.  Мы пошутили. Там не мыши. Там Ганс. Он утверждает, что видел, как вы убили Кузьму...
     Б о д р о в.  Он не мог быть свидетелем. Он убежал из замка за полчаса до убийства.
     Г е н н а д и й. Ай-яй-яй! Убежал, говоришь. За полчаса. А ты-то откуда об  этом знаешь?

              Посол, поняв, что проговорился, впадает  в истерику. Голос у него сел, и его еле слышно.

     Б о д р о в. Я не убивал Кузю! Не убивал! Вот! Смотрите!

              Его превосходительство от страха забывает о всяких приличиях. Он срывает с себя камзол и оголяется. На его теле нет никаких следов.

Смотрите! Ни одной царапины! Я не убивал!
     Л ю д м и л а.  Очень хорошо. Повторите это еще раз – и погромче. Во весь голос.

              Господин посол кричит то же самое, уже изо всех сил. На его лице появляется выражение безумной надежды.

А теперь послушаем, что скажет Кузя. Кузя! Мальчик мой, иди сюда!

   
                Явление третье

               Боковая дверь открывается.  Из нее выходит Матюша в своем белом, грязном, запачканным глиной саване и медленно подходит к парализованному от ужаса послу.
 
     М а т ю ш а. Что скажешь, гад? Смотрел, как меня убивают? Ребенка убивали на твоих глазах, а ты смотрел. Думал – все? А я из могилы вылез и судить тебя пришел...

               Его превосходительство падает в обморок. Вторая дверь слегка приоткрывается, оттуда выглядывает Ванька.

     В а н ь к а. Так и знал, что нашатырь понадобится.

               Вынимает пузырек и подходит ближе.

Э-э, да он, кажется, того...

             Нюхает посла и брезгливо морщится.

     Г е н н а д и й. Ты в первый раз, Ваня, сам чуть не обделался.
     В а н ь к а.  Привычки не было, Ваше Величество. Теперь хоть двадцать покойников из могилы вылезут – ухом не поведу (деловито). Оживлять или переодеть сначала?
     Г е н н а д и й. Оживляй.

             Оборачивается к Матюше.

Спрячься пока.

               Матюша возвращается в боковую комнату. Ванька открывает пузырек с нашатырем и сует его под нос господину послу. Тот чихает и открывает полные ужаса глаза. Борис Васильевич,  что называется, рухнул.

     Б о д р о в (то и дело сбиваясь).  Ваши Величества, я все расскажу. Это страшный человек! Он меня шантажировал и... и завербовал. Мне пришлось работать на него. Я все расскажу! Только пощадите!
     Г е н н а д и й. Жаль, что нам нельзя тебя казнить. Ты  – неприкосновенный. А теперь, когда обделался – тем более...
     Л ю д м и л а (тихо).  Гена, сейчас ножи кидать будут. Стань к стене.

               Геннадий и Меланиппа прижимаются к стенам, теперь их нельзя достать со двора.

     Г е н н а д и й (послу). Садись за стол и пиши. Кайся. Что, где, когда...
     Л ю д м и л а.  Еще кто.
     Г е н н а д и й. Будешь честен – может, Горох тебя помилует. Хотя лично я бы не стал...

                Его превосходительство берет со стола лист бумаги  и карандаш, и, уже ничего не соображая, садится на трон Геннадия.

Куда сел, засранец! Слезь немедленно!

                Посол не двигается. В трон Меланиппы со стуком вонзается метательный нож. Только сейчас становится видно, что такой же нож торчит в груди его превосходительства.

Стража! Тревога!

                Во дворе слышатся звуки боя и яростные крики.
   
     П а х о м ы ч (со двора). На помощь! Мы его не удержим!

                Грохот сапог вниз по лестнице. Похоже, что это спешит Филиппыч со своими людьми.

     П а х о м ы ч (со двора). Скорее! Уходит!
    
                Звуки боя и крики становятся все громче. Боковая дверь едва не слетает с петель. Из комнаты выбегает Ганс и прыгает в окно. Геннадий было кидается за ним, но в его ноги намертво вцепляется Меланиппа. Геннадий падает, они вдвоем катятся по полу.

     Г е н н а д и й (рычит). Пусти, Люда, пусти...

                Все мгновенно стихает. Их Величества, тяжело дыша, становятся на ноги. Из боковой двери выходит насмерть перепуганный Матюша.

     Л ю д м и л а (переведя дыхание, ласково).  Испугался, мальчик? Здесь часто так бывает. Привыкай.

                Шаги вверх по лестнице.  Дверь открывается, входит Пахомыч. Хотя он весь в крови, но, похоже, либо вовсе не ранен, либо ранен совсем легко.

     Г е н н а д и й. Кто?
     П а х о м ы ч. Цирюльник, Ваше Величество.
     Л ю д м и л а. Я так и думала.
     Г е н н а д и й. Как я не догадался! Посол из цирюльни не вылезал.

               Короткая пауза.

Живым взяли?
     П а х о м ы ч (сокрушенно). Где там, Ваше Величество. Пятерых уложил! Если бы Ганс не подоспел, он бы и вовсе ушел. Его Филиппыч только и смог, что на пять секунд задержать ценой своей жизни...

               Короткая пауза.
   
     Г е н н а д и й. Подлец ты. Не обратил внимание на постороннего. Погубил пятерых бойцов и своего товарища, а сам цел. Уходи, один час тебе сроку.
     Л ю д м и л а.  Хоть на минуту задержишься – убью! Сама, своими руками. 

              Пахомыч, не говоря ни слова, поворачивается и выходит.

Надо было, Гена, тебе его под суд отдать.
     Г е н н а д и й. Надо. Да я сам же его на этот пост и назначил. Не самого же себя судить.
     Л ю д м и л а.  Я тоже виновата. Недооценила цирюльника. Он был во всех списках подозреваемых, а мы его в расчет не брали. Над послом смеялись...
     Г е н н а д и й. Ладно. Что теперь терзаться. Уже ничего не вернуть.

              Вынимает  нож из груди посла, он мешком сползает на пол.  Геннадий нюхает трон и морщится.

Надо же! Чуть-чуть посидел случайный человек на троне – и все засрал!
     Л ю д м и л а. Так оно всегда и бывает. Отмоем...
     Г е н н а д и й. Ты лучше скажи, как мы теперь с Горохом объясняться будем. Как-никак, полномочный посол жизни лишился.
     Л ю д м и л а. Это как раз проще всего. Я тебе буду диктовать, а ты пиши. Только не садись на трон, в дерьме измажешься...

              Геннадий берет бумагу, перо и чернильницу и садится на один из стульев, стоящих вдоль стола. Людмила прохаживается по кабинету, подбирая слова.

Государь, брат мой! Вы по праву можете гордиться своим достойнейшим и благороднейшим подданным, который, подставив грудь под удар злодея, спас меня и Ее Величество ценою своей жизни...


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.