Мне девяносто пять лет, месье!

  (Je quatre - vingt - quanze ans, Monsieur!)
   
  Обычное августовское утро в одном из чудеснейших пригородов Парижа - Le Plessis Robinson ( Ле Плесси Робинсон). После изнуряющей физической зарядки в центральном  парке, привычным шагом захожу в частный магазинчик. И в самом городе, и во всех его общественных местах людей немного: август для Франции - это активное время отпусков. Привычные автомобильные пробки отменяются, не слышно детского смеха, рестораны, кафе наполовину пустые.  В магазинчике всего пять посетителей. Складываю в корзинку: сыр, обжигающий пальцы багет, фрукты  и направляюсь к кассе. Впереди меня только бабушка. Она неторопливо выкладывает на стойку: кусочек сыра, колбасу, багет и... не поверите - бутылку красного Бургундского вина.

 Бабушке где - то за восемьдесят, прикидываю я. Возникает непредвиденная заминка: десять евро, выложенные  бабушкой перед кассиром, явно недостаточно, молодой человек громко называет общую сумму, которую следует уплатить, это тринадцать евро и  пятьдесят сантимов.  Покупательница кивает головой и углубляется в свой кошелек. Долго перебирает мелочь, потом ее высыпает перед собой и пытается снова сосчитать. Всем, кто стоит за ней в очереди видно, что ей остатками мелочи не расплатиться. Но бабуля не сдается и в который раз начинает отсчёт сантимов.

 Очередь молча наблюдает за происходящим. Поторапливать, а тем более, выражать свое нетерпение, здесь не принято. Первым сдаюсь я : "Monsieur, je paierai la somme manquante pour une grand - mee,- произношу я.( "Месье, я заплачу за бабушку недостающую сумму.") Кассир соглашается. Бабушка и все в маленькой очереди с облегчением вздыхают,  таинственный иностранец разрулил ситуацию.
 Вот это дела! Украинский беженец, с правами " зайца, "помог французской пенсионерке выйти из затруднительного положения. Браво! Кому расскажи, не поверят! Бабушка меня благодарит и направляется к выходу. Меня разбирает любопытством и я, на правах спасителя, игнорируя принятые нормы, тактично и с лёгким волнением в голосе, интересуюсь ее возрастом.

 Моя подопечная, надо отдать ей должное, окидывает меня взглядом и понимая мое состояние, бодро отвечает: Ne sois  pas timide, jeune homme. Il arrive un age ou on peut en parle avec fierte!"
 (Наступает такое время, молодой человек, когда о своем возрасте можно говорить с гордостью!) " Jai quatre - vingt - quinze ans! ( Мне девяносто пять лет!)

  Я попадаю в цейтнот, не нахожу в себе силы ответить привычное:
" Не может быть, вы выглядите намного моложе!" Признаюсь честно, в Лувре, возле портрета Моны Лизы, у которой в почтении выстаивал много раз, мои эмоции проявлялись куда более сдержаннее, чем при общении с этой неординарной француженкой. Как говорят, она меня своим заявлением, убила наповал.

  Раскланиваюсь с моей подопечной, она благодарит меня ещё раз и мы расстаёмся. О чем подумалось? Дай нам Бог, чтобы мы с вами в таком почтенном возрасте покупали не только сыр, колбасу, багет, но и обязательно - бутылку красного Бургундского. Будем здоровы!