Пианино

                       
     Честно признаюсь, я ни бум — бум ни в пианино, ни в рояли — всё едино. Но так было до поры, до времени…
    А случилось вот что…

    Забрёл по случаю к друзьям. У них событие — приобрели по случаю пианино — совершенно бесплатно. Знакомая встретившая жену друга, поведала, что не знает как избавиться от столь громоздкого музыкального инструмента.
    — Сколько лет стоит без дела. Мол, давно — бы на улицу выставила, но что соседи скажут… 
    Ранее ведь как было, если висит на стене гитара или стоит на крайний случай гармонь — про пианино и говорить нечего — точно культурный и наверняка песни спевает. Книги стоят — грамотный. Что — то вышивное или вязанное — рукодельный. А у меня тобишь, дочка ни в зуб ногой  — бесталанная. Может твоя?…

    Все довольны у друга. Жена… Такая вещь ценная досталась. Большие тыщи наверно стоит… Дочка тоже рада — есть новая забава. Только муж — друг мой, губы рассупонил — места нет. Да и вон какая царапина на крышке, на самом видном месте.
     Захлопал я удивлённо газами — это у него?… Особняк в два этажа. Здоровущая мансарда. Подвал, можно бал устраивать, а он — места нет…
    Только я открыл рот, чтобы вставить свои пять копеек, как звонок в дверь. Пришёл такой импозантный с виду мужичок. Бородка аккуратненькая — клинышком, вылитый Пётр Чайковскиий. Или, как его там…
    Оказался настройщик — жёнушка подсуетилась. 
    Мастер долго и деловито суетился возле инструмента, нет — нет цокая языком. Что — то подкручивал — постукивал и явно не спешил. Изредка пробегал шаловливыми пальчиками по клавишам. Затем склонив голову, долго выстукивал по полюбившейся клавише.
    Затем сев на стул заиграл. Нет, не «Мурку»  из фильма с Высоцким, а нечто непонятное, но наполняющее душу необъяснимо прекрасным. 
    Мы безмолвно стояли, широко распахнув рты. Такой красоты — вживую, я отродясь не слышал. Другие созерцатели музыкального чуда, похоже тоже.
    — Хороший инструмент! — вынес свой вердикт настройщик — редкой душевности и звучания!
    Я был тут как тут…
    — Да какая может быть душа у инструмента, даже если он большой и красивый, как это пианина пусть и с педальками, как в машине?
    Я так и сказал по простецки, с «А» на конце.
    Не стал поправлять меня мужчина, лишь коротко и укоризненно глянул.
    — Нет, молодой человек, уверяю Вас, что Вы ошибаетесь! Любой… буквально любой музыкальный инструмент имеет свой голос, звучание, характер и конечно душу. Всё, как у нас — людей.
    Он немного помолчал, поочерёдно окинув всех внимательным взором.
    — Вам повезло! Берегите его… А это… — он указал на вызывающую царапину — Легко можно устранить. На первый случай сделайте вот так… — и он накинул на повреждённое место вязанную аккуратненькую салфетку.

    Первое время на пианино пиликали все, окромя хозяина дома. Даже я забегал… Стыдно конечно, но хотел сбацать всё ту — же «Мурку». Далее с фантазией было туго.
    Затем, как — то закрутился… Командировки, то да сё… Прохожу как — то мимо одного общественного места. Смотрю… О Боже! Стоит там пианино, ну то — душевное. Я его сразу по царапине узнал.
    Как оказалось, всё таки добил мой кореш домашних. Зажав уши после очередного наезда по нехватке места в доме, они со слезами сказали хором — мол делай, как хочешь.
    Ну он и сделал…

    Признаюсь, хоть я и не шибко сентиментальный, но нечто, подобное жалости, стиснуло моё сердце. Так бывает, когда увидишь дрожащего кошанёнка, выброшенного на улицу. Мокрого и такого несчастного.
    А тут к слову начала хмариться погода, вот — вот зарядит дождь. Осень ведь на дворе.
    Нашёл я некий обрывок целлофана. Укрыл им горемыку, придавив  двумя обломками кирпича. Домой его взять не мог, потому что жил на съёмной квартире.
    Чуть попозже увидел, что злополучный кусок целлофана спёрли, оставив кирпичи.
    Тяжело и обречённо вздохнув, я убрал их с бедолаги. Чудесный, с широкой чувствительной душой, инструмент не был нужен — ни кому...  Безголосый, он, как бомж, быстро доживал свой, сильно укоротившийся век. Все спешили, не удосужившись окинуть его взглядом. Хотя — бы мельком.  
    А расходившееся погода делала своё дело, начатое человеком.
    Нет — нет, что то щёлкало внутри. Видимо рвались те пресловутые нервы души.
    С выпавшим снегом, несчастное, бездомное пианино малость покосилось. Затем больше…
    Вскоре оно вовсе исчезло и я со временем, забыл о нём.

    Удивительно, но мне везёт на таких друзей…
    Однажды забредя в гараж, к очередному товарищу — язык почесать и побаловаться свеженьким пивком, я увидел его… Нет, не пианино, а то что осталось от него. А осталась только крышка с царапиной, по которой и узнал горемыку. Приспособив, как полку, на нём мирно стояли банки с ржавыми гвоздями и лежали в беспорядке разбросанные ключи. Рядышком, словно в насмешку. лежали две педальки, так полюбившиеся мне.
    — Братан, давай выпьем, не чокаясь, за упокой души… — с горечью выдавил я.
    — Чьей?… — недоумевал друг.
    — А вот его… — и кивнул на блестящую крышку инструмента, некогда дарящего людям прекрасное, страстно говорившего в своё время о любви и других высоких чувствах, которые мы, похоже сильно растеряли, став бездушными...