Услышать голоса весенних птиц. Часть 39

Черновой вариант. Версии причин таёжной трагедии. Написано без редактирования.

13.08.2022, суббота. Солнечно. Утро. 8.00,- если правы часы. Спала хорошо. Дымка вечно голодный, - лезет достаёт, невозможно прокормить. Много бегает, выбегивается. Пулька даже не заходит в избу, лежит на сене в сенках, или сидит, смотрит по сторонам. В глазах – тоска! Всё думаю пути захода\выхода по поискам. Никак не могу решить, откуда начинать, куда сегодня идти. Планирую идти в центр, туда заносить спальник, палатку, ночевать, опоисковывать центр. Он совсем не опоискован мчеэсниками, судя по рассказам сына.

Внутри непрерывно что-то тормозит. В итоге откладываю многодневный заход с вещами, решаю самой просто сходить на Сопку. Там мчеэсники ходили много раз, да только гложут сомнения сильно относительно того. У них – поиски – работа, план, зарплаты, итоги определяют не результаты, а затраченные ресурсы. У меня же цель – найти. Думаю, если найду в центре участка, то похороню сама. Выносить вряд ли что осталось. И никто не станет, туда не пойдут, транспорт в те края не пролезет никакой. У структур цель не найти человека, а закрыть «дело» без лишних хлопот для отчётности, - поняла это уже… - Для них главное, чтоб ружьё нашла и отдала им… - Всё крутится о том. Детям потом сама расскажу, что нашла и похоронила, остальным смысла нет: один геморрой. Сейчас пойду до сопки посмотреть. Отнесу полиэтилена кусок и ещё чего-нибудь.

Варианты поиска:

- Сплавиться вниз на резинке до нижней избы. Там самой поискать, осмотреть. Потом вызвать лодку через сына после восемнадцатого августа, чтобы вывезли в село.

- Выходить через девятнадцатый километр. Идти на Кресты, на переправу – брод, через Щекурью, если сухо, не зальют дожди. В дожди реки вздует, перекат вброд мне не перейти. Идти придётся с ночевой. На Полье, на пятнадцатом километре оставлен велосипед. Его потом оставлять на девятнадцатом километре, чтобы заходить с Каменистого, где заходил в мае Володя. И опоисковывать по путям, где он ходил. Однако то одна-две ночи у куста, минимум, а то и более, - физически запредельно.

Снилось сегодня непонятное, никак не могу расшифровать работу собственного мозга. Сон странный, явно вещий, а понять не удаётся:

- Снились мне мои ноги. Вижу грибок на ногах. Пришла в бассейн поплавать. А необходимы санитарные справки в бассейн о здоровье. Мне стыдно, что ноги поражены болячками, прячу от медички. На ногах одеты чёрные носки . Медичка видит: вру, оттого совсем неуютно, совестно.

Вижу: вода, дочка. Позже подумала: доставали всё это время - разрешительная, менты, все клонят на предмет моей «больной головы», звонили детям. Не смогли тормознуть, отправить на небеса, за решётку прививкой, подставами Дымка и Пульки, угрозами урков, соседей алкашей, решили через психолога и психиатра упечь. Подключили и детей. Необходимо просмотреть рецепты Володины на лекарства. Накануне захода в угодья он ходил «в больничку», ему выписали от давления, и тоже ревакцинировался. Да и водка – палёнка… - подсыпали в неё? В соседней лавке у известного торгаша, что напрямую контактировал с чиновниками, постоянно продавалась из-под прилавка в неразрешённые сроки, в любое время суток, палёная водка. Проходила мимо регистрации. И так годами! Спаивали и детей даже. Округ начали трясти. В других поселениях пошли трупики от метила. У нас тоже продали водяру девочкам школьницам, а те на машине, пьянущие, врезались в дерево. В итоге- инвалиды, трупы. А всё – дети видных людей села – все заняты комерцией, все родственники чинуш… Естественно всё замяли. А продавец – моему кланялась в ножки! Тот – постоянный клиент как-никак, да не только. И не понимал, как не говорила, что суть не в его обворожительной поседевшей внешности, а в деньгах, которые с таких «кавалеров» стригутся, да дела чёрные делаются. И до добра то не дойдет…

Запись:

Решаю наконец: иду на сопку, на запад и обратно, заношу по пути палатку.

Утро 13 августа 2022. 11.15. Нашла Володю.

16.00. Как о том писать?!..

Нашла сразу. Смотрели туда собаки. И убежали туда. Выскочили оба в …. Я на тропе шла. Увидела их впереди. Остановились. - Ждут меня. Стало очевидно. Пошла туда и они бегом туда… – к тому кедру. Его хорошо помню. - Совсем рядом от нашего бугра. Володя прошёл болото. Не дошёл менее пятьсот метров до избы. На этом кедре много лет назад Серый лаял глухаря - давно. И там Володя решил отдохнуть. А потом встал, чтобы идти дальше и не выдержало сердце. Упал вниз головой. Стоял на лыжах. Оттого и много воронов, медведей.

13 августа 2022 суббота – нашла останки.


Сейчас не всё помню. Выпало из сознания. Мозг ставил блокаду, чтоб организм выдержал, не сошёл с ума. Когда шла в тайгу, хотела взять фотоаппарат. Понимала: необходимо фотографировать, фиксировать всё, только есть смартфон. Потом подумала: не смогу пересматривать такое. Вполне осознавала, что предстоит обнаружить и как то выглядит.

Зайдя на поиски, непрерывно продумывала стратегию, тактику поиска до мелочей: где опоисковывать и как. Около избы скопились в огромном числе медведи, вОроны. Ведут себя необычно, много иного зверья. Человека игнорируют, более того – гоняют, прогоняют и лаек, и меня. Собаки непрерывно носятся, лаят. И постоянно убегают в одном направлении на запад, именно туда, куда бегали в мае, когда заехала, искали. Только тогда метель, моё никакое здоровье после искусственного подсаженного мне ковида, не позволяли лично самой досконально прочесать. Отправляла туда парня мчеесника. Тот ходил, сообщил, что не нашёл, все пролез именно там. А сидя у костра по приходу, шептались, типа: криминалист сюда не полетит… Тогда переспросила: «Вы нашли?!..». Ответ: «Нет», а глаза застыли напряжённо. Подумала: нашли, только не хотят возится с тем, что нашли или… меня не хотят беспокоить… Миллион раз продумав всё, решаю искать там!.. Палатку не беру, ухожу налегке.

Иду по тропинке, собаки обгоняют, уносятся вперёд. Вижу, как спускаются не по тропе с гривы, а галопом бегут туда, куда постоянно смотрят, непрерывно бегают раньше и сейчас, и тогда- в мае, туда вела тропка Пулькина, как заехала, ничего ещё не зная. Только не успела по ней пройти: заставили сообщать в полицию, ждать следаков и прочих. Сомнений уже нет, только необходимо найти.

Спускаясь с гривы, наблюдая за собаками, - где бегают. Они прямиком убежали туда! В одно и тоже место. Почти не сомневаюсь: Володя лежит где-то там. Путик со склона делает разворот на запад. Именно тут муж заходит по весне в избу. Смотрели туда постоянно собаки. И убежали туда обе сразу. Иду медленно, ожидая их. А сердце оборвалось, оно уже всё знает, и поняло: что нашла. Ноги плохо ощущаю.

Пулька и Дымка выскочили оба, остановились. Стоят на тропе впереди, поджидают меня, перевозбуждены. Хотят сказать, да не умеют. Только из белых (палёвых) превратились в грязно- пятнистых. Вывозились напрочь! Втёрли в бока, шею голову!.. Так лайки неизменно поступают. Объяснения тому нет. Говорят, - перебивают запах свой, только не пропустят ни одной погибшей живности, медведей какашки, лосиной кучи – надухарятся, втерут в шерсть, в кожу. Воевать, ругать бессмысленно. Только сейчас они перепачканы не лосиным помётом!.. – отчётливо понимаю, - чем!.. стараюсь сохранять рассудок.

Оба поджидают, зовут за собой. Пошла туда, откуда прибежали вымазанными в… и они бегом рванули туда… – к тому единственному кедру, что хорошо виден с путика, растёт посреди болотной чистовинки. Его хорошо помню. – Кедрушка совсем рядом от нашего бугра. Пройти до склона осталось сто метров. Дальше – подъём на гриву, где зимовье. Володя прошёл самое тяжёлое болото. Не дошёл менее пятьсот метров до избы. На этом кедре много лет назад Серый лаял глухаря - давно. Помню, как кралась к нему. Тот сидел на вершине, а кругом чистовина. Заметила издали. Начала скрадывать. А Серка заметил: крадусь, застыл, подняв лапу, и не опуская, чтобы не шуметь, не спугнуть. Стреляла издали. Тогда стояли сороковники. И нам с Серым надолго хватило птички. Оттого и запомнила кедрушку. Ибо поведение пса в тот миг поразило разумом. И там Володя, видимо, решил отдохнуть…

Снял рюкзак, ружьё. А потом встал, чтобы идти дальше и не выдержало сердце. Упал вниз головой, как стоял на лыжах. Оттого и много воронов, медведей скопилось.

Заставила себя усилием воли просто идти в сторону, куда убежали лайки. То, что найду под кедром, сомнений не оставалось. Я бы тоже перед подъёмом на гриву, тут отдыхала. Подъём крутой, сложный, снег прогрет солнцем и налипает. А остались до дома метры!

И всё же, как ни крепилась, увиденное вышибло из рассудка. На подходе нечем дышать, - сильный непереносимый запах тлена. Вышла вплотную, неожиданно. Шла, ориентируясь на кедр. Его постоянно видно сквозь кустики берёзок. Со стороны гривы, с востока, во мху в рядок стоят: череп, котелок, лежит пачка дошерак. Они сразу бросились в глаза странностью упорядоченности. Разложены отчётливо в рядок. Подхожу. Необходимо рассмотреть. Страха нет. Только дышать невозможно из-за удушающего запаха тлена.

Череп стоит во мху в метре от ствола кедрушки, первым к путику, с которого пришла. Всё чётко ориентировано в ряд с юга на север. Череп поразил размером: необычно показался маленьким. Чистый, словно отмытый. Цвет не белый, - ещё не обелился. Чуть сероватый. Глазницы направлены чётко в сторону избы. Получается: не ошиблась, непрерывно ощущая взгляд мужа, когда сидели у костра, за столом с сыном, парнями МЧС, и когда одна сидела у костра там, где всегда курил муж. Помню, когда вертолётом не нашли, сидели за столом, парни выпили, разговаривали ни о чём, чтоб не думать. А я постоянно ощущала: на меня смотрит муж, да и собаки непрерывно бегали туда. Пулька лежала, неотрывно глядела именно туда, только поверила опытным поисковикам, профессионалам, когда сказали: всё там просмотрели и Володи там нет.

То, что череп мужа, сомнений нет. Поразила верхняя челюсть: металлические зубы в ряд ярко, ослепительно сияли на солнце, - вычищенные микроорганизмами. Нижней челюсти не видно, там Володя накануне ставил протез, только тот не прижился. Протез оставил дома. И зубов нет. Справа на черепе зацепился кусок сгнившей чёрной ткани от шапочки. Сразу отметила: на черепе нет царапин, повреждений, следов зубов диких животных. Он – не тронут! Полное впечатление: поставлен человеком! Зверь так бы не смог. Медведи – разгрызли. А поверхность ровнёхонька, без повреждений. Поняла, что ткани в жару оплыли. Читала про войну 1914 года про уральских солдат, казачество. Бои шли в жару. И солдат писал, чтоб выжить, не застрелили австрийцы, лежал среди убитых раненым под палящим солнцем несколько суток. А черепа на жаре у него оплывали за часы, оголяясь, и самое тяжёлое, - не страх, раны, а непереносный запах тлена. Исходя из того, выходит, что череп поставлен ещё по холоду, в мае. Изначально на голове находилась шапочка. Её не сняли даже звери. Скорее всего Пулька не подпускала. Череп именно стоит, не лежит, не наклонён.

Севернее черепа, в тридцати сантиметрах стоит Володин армейский котелок. Он закрыт крышкой, - не открывался. Крышка в солдатских котелках служит одновременно и миской, и сковородкой. Крепится ручкой, защёлкой. Котелок объёмом в литр. Володя, помню, собираясь, его укладывал в рюкзак. В нём размещался сахар в пакете, заварка, кружка, соль. Котелок не деформирован. Поставлен чётко вертикально, крышкой вверх, не упал, не завалился в бок. Более того: медведи не трогали! Не утащили, не помяли. Как правило медведи, разоряя многократно нашу избу, всю посуду прогрызают, тем более, - закрытую. Посуду, банки, растаскивают. Володя нёс с собой сало свиное, медвежьи шкварки. Так что котелок неизменно пах едой, и медведи не могли пройти мимо, не сместив, не прокусив. Опять же, - Пулька не подпускала.

И что примечательно! Правее котелка, севернее его, во мху, в одну линию с черепом и котелком, лежала абсолютно не тронутой пачка дошерак. Даже мыши не растащили! Никто не погрыз. А Пулька три недели жила одна! Крайне сложно объяснить расположение предметов случайным совпадением, тем более: в традициях местного люда исконно, -веками традиция: Манси хранили в избах черепа медведей, обожествляя. А ранее, ханты, манси, ненцы традиционно отделяли головы врагов, хороших воинов, охотников и хранили в специальных лабазах, святилищах. До сих пор у них считается: таким способом они забирают силу, удачу врага, только вырезают язык, глаза, чтобы мёртвый не смог рассказать, кто убийца, не видел, куда тот ушёл, - не навредил. Такие верования существуют и по-ныне. Стоит и учесть: нынешние ненцы именовались самоедами (самоедь) ещё в революцию. После запретили негласно так их именовать. А суть в том, - что название этноса идёт от «сами себя едят» - каннибалы! Ели людей. Так при замирении вогулов с ненцами, коми, как пишут летописи, племена угров устроили пир и сварили сына своего вождя в котле, съели в знак мира. Сейчас редко о том пишется по политическим соображениям, только северные народы, как и южные австралийцы, ели людей…

В паре метров от черепа, в направлении гривы, стоит открытым Володин станковый рюкзак, под ним во мху, в направлении северо-запад, юго- восток, стволом к путику, брошено ржавое уже ружьё. По всем признакам расположения, - муж, устав, скинул его с правого плеча, точнее – со штыря станкового армейского швейцарского рюкзака, положил на наст снега. Рядом сбросил рюкзак, открыл его. Думаю, достал с кармана рюкзака телефон, набрал мой номер. Я третьего мая, заходила с Дымком, открывала ключом дверь и что-то почувствовала. Ждала давно звонка от мужа. Не сняв обувь, подскочила. На телефоне пропущенный звонок от мужа. Тут же перезвонила, только ответа не последовало. Набрала номера детей, спрашивая, - не звонил ли отец? Мы все начали ему звонить, полагая, тот ещё не отключился, но больше звонка не поступило.

Ружьё, частично рюкзак придавлены, перекрыты сверху кучей из останков одежды, разложенной массы органических тканей человека. Сверху, сквозь смесь тканей, жижи чёрной, белели тазовые кости.

Слева, севернее наперекрест, лежали мои лыжи, в которых Володя заходил. Правая лыжа, на развороте, накрест лежала на левой. Судя по положению лыж, тела, ружья, рюкзака, Володя, сняв ружьё, рюкзак открыв, разворачивался влево на снегу в сторону кедрушки и упал вниз лицом правее, южнее, лыж.

Одна (левая) нога оставалась в креплении лыжины. При падении она пяткой, как и случается, поднялась вверх. В креплении лыжины остался болотный сапог с содержимым. Голенище болотника закручено- подогнуто так, как делал только Володя. Он дважды подгибал голенище. У меня так редко получалось, приходилось его просить помочь. Никто в селе подобным образом не поступал! Только это означало: Володя шёл по насту! И наст не проваливался! Ибо, если рискуешь черпать снег в сапог, голенище расправляешь. Тогда его на ходу можно руками подтянуть вверх. Получается: наст держал! И не понятно:

- Если муж, решил посидеть под кедром, перекурить перед последним подъёмом, то снимал лыжи, утаптывал снег, а тот выше колена! Он бы распрямил болотники, стоя на лыжах. Спрашивается? – зачем в десяти минутах от избы, печки, чая, нужно было доставать котелок, тем более – дошерак! Кипятить чай в трёхстах метрах от жилья! – абсурд! Тем более, - есть лапшу, запаривать. Для того необходимо топить снег. А то часы! Да на заготовку дров ушло б больше времени и сил. Однозначно: муж не блуждал. Шёл напрямую по насту, срезая поворот тропы – расстояние двести метров! Ночи – белые! Тут известен каждый куст. Володя чётко шёл с тропы, срезая по ровному болотину открытую, чтоб не идти по тропе, по склону. Заходил в основание спуска. До того оставалось менее двух сотен метров!

Никто не станет тут сидеть, есть дошерак всухую! Дошерака пачку положил в рюкзак, сказав: «Поем в дороге горяченького».

Левая рука при падении вывернута назад. Сохранилась хорошо. Вычищенные кости ладони крепко сжимали палку. С палкой мы постоянно ходим на лыжах сквозь тайгу. Без неё невозможно. Поразило, как крепко сжаты кости ладони, зажав палку. Умирая, Володя их не разжал. Кости пальцев – чистые! Без тканей. Абсолютно не тронуты зверьём. Сразу узнала руку. Если череп показался маленьким, то руку ни с чем не спутать. Сомнений, что нашла мужа, естественно не возникло. Только невозможно поверить: знакомая рука, сапоги, вещи… - всё знакомо до боли, всё – родной человек! А его нет! Не встанет! Никогда! Стояла, заставляла рассматривать, анализировать. Всё говорило: муж умер почти мгновенно, упав замертво, стоя на лыжах, только скинул рюкзак, ружьё, стоял, куря, отдыхая перед последним подъёмом. Радовался: дошёл, прошёл тяжёлый участок болот. Оставалось пятнадцать минут неспешного хода. Упал замертво, вниз лицом, сложившись, подогнув назад при падении руку с палкой, не выпустив ту. Падая, пытался устоять, только нога с лыжами чуть пошла в внахлест. Заем-то поворачивался в лево, словно хотел посмотреть, - кто за спиной?..

Голова при падении вперёд должна находится в направлении гривы, на восток от тела, правее лежащей на месте, левой руки. Палка в левой руке. Ружье придерживал правой, правой сняв со штыря рюкзака. Вправо сброшен и рюкзак. Сбрасывал правой рукой, значит, рюкзак не был тяжёлым. Сбрасывал, не отпуская палку. Голова должна была находится правее лыжины правой, правее левой руки и палки. Впереди от тазовых костей, что сверху, примерно в метре. А черп оказался аккуратно поставленным западнее тела, под кедрой, с обратной стороны, без следов звериных зубов. Поставлен, явно, человеком.

Володя брал с собой хороший топор. В рюкзаке топора не было. Не стоял тот и у котелка. Вопрос: зачем он извлёк топор из рюкзака, и куда дел?!..

Впечатление такое:
- Мужа поджидали. Шли следом по лыжне с западной дороги. Выстрелили в спину из мелкашки, когда тот курил. Володя попытался развернуться, посмотреть, кто стреляет? Выстрелили повторно. Подошли, раскрыли рюкзак, достали котелок, дошерак, поставили рядом с кедром, будто бы муж сбился с пути, и собирался жечь костёр, запаривать дошерак, пить чай. Голову отделили и поставили рядом, чтоб дух охотника не мстил, и забрать его силу.Так у манси принято. Расчёт на медведей! Свежая кровь соберёт стаю зверья, те поднялись голодными после зимней спячки. Не останется и следа! Собаку оставили в живых. Та всё видела, только так надёжнее скрыть, имитировать сердечный приступ, тромбоз. Оттого и так всех беспокоило моё стремление пойти на поиски. Непрестанно интересовало соседей, - где Пулька? А та кидалась на запахи аборигенов, соседей, лишь те проходили мимо, заходили в подъезд. Она – свидетель!

Импровизировано, будто Володя устал, дошёл, решил поесть дошерак, развести костёр, да упал замертво от приступа сердечного. Только он бы не стал в десяти минутах от избы жечь костёр, тем более, - есть дошерак. Он бы уютно расположился в избе, хорошо поев там.

Человек ушёл с избы на запад по путику пешком, в болотных сапогах. 22 мая я нашла чёткий след во льду на путике, в двухстах метрах от позже найденного мужа. След майский. По всем признакам, на западе, на дороге, стоял болотоход – трикол. Реки ещё стояли. Снег таял. При поисках, ниже по реке МЧС нашли лыжи. По всем признакам – наши, сворованные ранее у нас в избе. Володя о том ранее мне говорил, сам прятал, опасаясь: соседи украдут, как уволокли немало чего, в том числе и дефицитные дорогие спальники. Позже обнаружились у них в избе. Не стали конфликтовать, - плюнули! Показывала след парням МЧС, только те уверенно отговорили: старый, осенний. Восемнадцатого мая соседка, мать пожарника, в спину крикнула злорадно: у тебя проблемы! Поняла сразу, что с мужем беда. Её родственники- наши соседи. Всё пытались отжать у нас угодья, наглели. Много лет назад, угодья нам передал охотовед. Он с рыбинспектором там охотился, до него – его отец. Только семью друга заживо сожгли вместе с ребёнком. Мать смогла выбросить в окно грудную дочь. Сами трое заживо сгорели. Местные аборигены, подпёрли дверь лопатой, облили бензином, подожгли. Охотовед отдал землю нам- русским, не манси! Зная, - мы не браконьеры, тайгу сбережем от разорения. Не исключаю: - война продолжается…

Позже, предпринималось всё, чтоб собак убрать, запугать меня, настроить против матери детей, не допустить, чтобы нашла, уйдя с собаками в тайгу. А дальше пошли пожары! Все следы б исчезли. Опасность представляла я и мои лайки. Опасались моих знаний тайги, умения читать следы. А собаки- залог успеха. Лишь с ними могла найти. Уже трое свидетелей, молодых! За этот год ушло на небеса по странным обстоятельствам.

Ничего не трогая, ухожу. Дольше находится тут сил нет. Голову мутит. Иду на путик, до него семьдесят метров, только голову понесло. Очухалась, сжалась в кулак, ибо испугалась, - проскочу путик, уйду в дебри, плутану, потом не найду останки. Память вышибает. Соображаю: начала подламывать ветки , кустики на случай, если заплутаю, да надо будет выносить, хоронить. Выскочила на тропу, едва заметив. Остановилась. Тут можно дышать. Хотя пропахла насквозь, да и наносит. Достала нож, вырезаю крест на сосенке для ориентира, иначе- не найти позже. Сосредоточившись, иду по путику в избу. Поднялась наверх, сбросила рюкзак, ружьё, включила мобильник. Набрала дочь, говорю:

- - Не паникуй, не голоси, не реви! Отца я нашла. До избы по тропе шестьсот метров, напрямую – триста. Умер мгновенно. Упал. Не лежал. Оторвался тромб. Со мной всё в норме. Не реви! Реветь будем позже. Сейчас только дело. Свяжись с полицией. Необходимо решать о вывозе. Я не могу поддерживать связь: телефон разряжается. Держи меня в курсе. Дочь поняла всё. Взвалила на себя всё! Связалась с сыном, тот находился не в России. Связались через Интернет.

У меня находился номер участковой. Набираю её. Та весёлая, - выходной! Говорю чётко:
- Н. А.! Вас беспокоит Татьяна. Слушайте внимательно, не перебивая. Я – в избе. Нашла останки мужа. До него шестьсот метров по путику западному, триста напрямую. Вещи все при нём. Ружьё, рюкзак на месте. Сохранился череп, рука, нога, тазовые кости. Стоит на лыжах, в руке держит палку. Череп поставлен в стороне, под кедром, вряд с котелком, пачкой дошерак. Рюкзак открыт. Медведями останки не тронуты, не повреждены, не растащены. Умер мгновенно, упав вниз головой.
Необходимо сообщить МЧС. Мужики знают, где изба. Заехать можно на горнячке. Лодка стоит возле огорода. Бензин, баки в гараже. Дочь в курсе, где что лежит. Связь поддерживайте с ней. Я не могу: разряжается телефон. За меня не беспокойтесь! Я в избе, продуктов достаточно, со мной ружьё и собаки. Спешить сейчас смысла нет. Решайте не торопясь. Я подожду. Огонь притушило, в мою сторону не идёт.

До Натальи дошло. Смех исчез. Она – умница! Опытная. Работу знала. Именно знала.- Похоронили её спустя десять месяцев, в июле 2023 года. В возрасте сорока пяти лет оставила детей. Говорят, умерла внезапно, - то ли от рака, то ли от тромба. Она знала всё и многим больше, чем я!


Услышать голоса весенних птиц. Часть 39.


Анонс: поиски трагически погибшего таёжника в тайге.

Кдючевые слова: трагедия, гибель, тайга, поиски, лайки, Север.

 Фотоснимки автора. На фото: Западная Сибирь. Июль 2010. Закат на Ляпине.