Аутизм и межполушарное взаимодействие

В середине прошлого века Р.У. Сперри и М. Газзанига была выявлена самостоятельная роль полушарий мозга, организованных во временном аспекте противоположным способом: правое – сукцессивно, левое – симультанно.

Комиссуральные связи при такой асимметрии, фактически, реализуют реципрокные отношения, обуславливая вопрос о способе интегративного взаимодействия столь по-разному организованных полушарий (субъектов).

Включение же в эту интегративную связь посредника в виде механизма громкой эгоцентрической речи позволяет внешним для самого мозга способом синхронизовать деятельность столь разнородных субъектов, коими являются полушария мозга.

Автором данного текста была предложена на роль такого синхронизатора эгоцентрическая громкая речь, равно, как и любая громкая речь, в парадигме Пиаже – Выготского, как механизма взаимодействия и функциональной интеграции полушарий головного мозга.

Тем не менее, остается крайне важным понимание того, как дети овладевают механизмами эгоцентрической речи как в условиях нормы, и так и при нарушениях социальных коммуникаций.

Представляется достаточно очевидным, что дети заимствуют лексические средства и грамматические модусы языка у окружающих их людей, как правило, членов их собственных семей.

Это – родители, родители родителей, сибсы и другие члены семьи. Но, рассматривая природу общения этих людей, составляющих непосредственное окружение ребенка, можно предположить, что и само это общение есть не что иное, как взаимодействие противоположных (гетеролатеральных) и гомолатеральных полушарий этих родственников, когда преимущественно правое полушарие матери коммуницирует с преимущественно левым полушарием отца (в традиционных семьях традиционных родителей).

При этом, грамматический и лексический материал матери будет организован «правополушарно» и сукцессивно, а отца – «левополушарно» и, соответственно, - симультанно.

Пренебрегая реципрокными отношениями межполушарного взаимодействия родителей, а также и межличностной реципрокностью, можно утверждать, что в семье супруги – родители ребенка в своем общении посредством громкой речи реализуют внешнее интерпсихическое взаимодействие двух полушарий: правого матери и левого отца.

Что потом станет интрапсихическим общением правого и левого полушария самого ребенка в модусе эгоцентрической речи.

Как формулировал генетический закон культурного развития в его самом общем виде Л. С. Выготский, на сцене всякая психологическая функция возникает дважды, первоначально в социальном модусе, между людьми, как функция как интерпсихическая или трансперсональная, а затем «внутри ребенка» - как функция интрапсихическая.

Причем, в данном контексте межполушарного взаимодействия или модуса межполушарного сознания, перед тем, как межполушарное взаимодействие супругов – родителей станет функцией межполушарной интеграции ребенка, последний должен пройти опосредующий этап внешней межполушарной интеграции посредством громкой эгоцентрической речи.

Строго говоря, подобное понимание сущности эгоцентрической речи в контексте межполушарного взаимодействия, находится в контексте рассуждений и самого Л.С. Выготского, утверждавшего, что знаковая организация высших психических функций является их важнейшей отличительной чертой, и что, по его мнению, имманентно предполагает их социальную природу.

Происхождение функций, связанных с употреблением знаков, является процессом, который, как категорически утверждал Л.С. Выготский, нельзя вывести, оставаясь в пределах индивидуальной психологии.

По самой природе этот процесс – есть часть истории социального формирования личности ребенка. Любая высшая психическая функция, по Л.С. Выготскому, была когда-то формой сотрудничества нескольких лиц и лишь позже превратилась в индивидуальный способ поведения одного лица (личности), перенеся внутрь психологической системы ребенка ту систему, которая и при переносе сохраняет всю свою основную структуру, меняя лишь модус своей реализации.

Эта методология развития является универсальной и может быть применена к любой сфере психологических функций человека. По существу, Л.С. Выготский в свое время дал настолько фундаментальное обобщение закону развития, что его положения могут быть использованы и в настоящее время в отношении вновь полученных научных данных и результатов.

В том числе и к феноменам межполушарного взаимодействия. Если понимать поведение человека, согласно этой его концепции, как продукт формирования более широкой системы, как системы социальных отношений, коллективных (семейных) форм поведения и социального (семейного) сотрудничества, то единицей такой системы отношений будет индивидуальный профиль доминирования функциональной межполушарной асимметрии члена семьи, а всей системой отношений этого семейного коллектива – групповой интегративный ландшафт профиля функциональной межполушарной асимметрии уже всей семьи.

Последний, в свою очередь, будет являться тем социальным фоном, на котором будет реализован индивидуальный профиль функциональной межполушарной асимметрии ребенка.

Соответственно, можно утверждать, что, если имеются деформации и дисфункции ландшафта группового интегративного профиля функциональной межполушарной асимметрии семьи, то и, соответственно, следует ожидать нарушений функций межполушарного взаимодействия и у их детей.

При этом, следует учитывать и то место (вакантную экологическую нишу), которое тот или иной ребенок может занять как в групповом интегративном ландшафте функциональной межполушарной асимметрии семьи или в групповом интегративном ландшафте функциональной межполушарной асимметрии более широкого социального сообщества.

Так, мальчики могут не иметь четких признаков функциональной межполушарной асимметрии, находясь в модусе, преимущественно, правополушарного недифференцированного общения. Однако, в возрасте семи лет мальчики проходят этап идентификации с правополушарным отцом, по сути, подвергаясь процессам инвертирования функциональной межполушарной асимметрии, в соответствии, как со своей социально-ролевой, так и эндокринной половой дифференциацией.

При анализе половой и гендерной дифференциации упускается, как правило, этот процесс левополушарной инверсии функциональной межполушарной асимметрии у этих детей мужского пола.

В дальнейшем пройдя процесс этой гендерно-навигационной «инициации» мальчики, как правило, в традиционных сообществах переходят в модус «левополушарной» коммуникации эгоцентрического преимущественно навигации, создавая с лицами противоположного пола, включая мать, противоположного пола сибсов, и других лиц женского пола отношения либо реципрокности (конфликтности), либо интеграции.

Поэтому, крайне важным представляется учет этого третьего типа половой дифференциации функциональной межполушарной асимметрии (эгоцентрической навигации) мальчиков, помимо двух других дифференцировок: эндокринно-соматической и социально-ролевой.

А поскольку этот период является уязвимым для развития данных детей, то, соответственно и смена «стиля» общения, вызванная инверсией функциональной межполушарной асимметрии у мальчиков в столь юном возрасте может оказаться подверженной неблагоприятным факторам, вызванным, в свою очередь, дисфункциональностью группового интегративного профиля функциональной межполушарной асимметрии семьи.

Такого типа профили могут изначально препятствовать формированию полноценного межполушарного взаимодействия у детей, что особенно критично в отношении формирования социализации мальчиков.

Поскольку левополушарное доминирование функциональной межполушарной асимметрии предполагает полноценные коммуникации в трех модусах: правополушарном, левополушарном и их интегративном модусе, то при уплощении или же одностороннем доминировании невозможно реализовать.

В отношении же девочек в традиционных обществах инициация, приводящая к социализации и инверсионным процессам доминирования функциональной межполушарной асимметрии, как правило, происходит достаточно поздно после процессов пубертатного кризиса. Поэтому они составляют в статистике РАС значительно меньшую долю относительно мальчиков.

Однако, если мальчики, как «дети дождя», манифестируют с яркой клинической симптоматикой социопатии и психопатии, то у девочек возможны стертые субклинические проявления эквивалентов РАС, преимущественно в психосоматической форме по типу так называемого синдрома Рейно.

Мальчики, не справляясь с инверсией доминирования функциональной межполушарной асимметрии, в случае низкофункционального РАС демонстрируют гиперреактивность и психопатическое поведение в круге социопатии, а при высокофункциональной социопатии РАС погружаются в шизоидный мир.

Правополушарные девочки при предъявлении к ним левополушарного социального давления оказываются в ситуации «аутистической невыразимости», когда реакция на неблагоприятное окружение оказывается эмоционально и структурно близкой к каким-то физиологическим эквивалентам, типа реакции на холод, со сбрасыванием крови через центральные анастомозы с резким обеднением периферического кровообращения и ишемическими проявлениями со стороны дистальных частей тела.

Возможно, поэтому асимметричная статистика РАС с преимущественным мужским доминированием чуть позже вполне уравновешивается такой же асимметричной статистикой синдрома Рейно, но уже с преимущественно женским доминированием. В этом контексте первичный синдром Рейно прагматично было бы отнести к РАС в его психосоматическом эквиваленте.

Вышеприведенные факты и их анализ позволяют сформулировать вопрос: какая именно функция изменяется при нарушении межполушарной интеграции в модусах социального (семейного) взаимодействия и индивидуальной громкой эгоцентрической речи?

При изучении межполушарного интегративного процесса обнаруживается определенная система, сводящаяся к такому взаимодействию функциональных модусов полушарий, когда в некоем феноменологическом пространстве сознания формируются области совпадений (фузий) и зоны различий (диспаратностей).

Такая интегративная функция сличения и различения двух модальностей реализована в бинокулярном зрении, когда два латеральных центра бинокулярного зрения формируют стереоскопическую картину на основе содружественного использования зрительных картин обоих глаз.

Метафора бинокулярного зрения как модель связывания межполушарной ассимметрии сознания в свое время была обоснована рядом нейрофизиологов. Н. И. Бавро продолжил и развил эту эвристическую логику при изучении межмодального взаимодействия зрения и проприоцепции. Он предложил концепцию интермодального пространства сознания, в котором феномены взаимодействия представляют собой явления фузии, аналогичные феноменам бинокулярной фузии, которая осуществляется без уподобления одного модального образа другому, а трактуется как совмещение разномодальных образов в общем феноменальном пространстве, на основе сходства их содержаний.

Продолжая эту модельную логику межмодального взаимодействия в феноменологическом пространстве сознания, но уже относительно интеграции модальностей правополушарной и левополушарной субъектности, следует предположить наличие подобного же модуса феноменологического пространства сознания, в котором коммуникация осуществляется на основе совпадений сходных содержаний высказываний, формулируемыми противоположными полушариями, как разных лиц, так и одного лица.

При этом само это пространство является единым вне зависимости от его социального или же индивидуального модуса, что позволяет определенное совмещение пространств семьи и их ребенка.

И предполагает подобие части группового интегративного ландшафта функциональной межполушарной асимметрии семьи и профиля доминирования функциональной межполушарной асимметрии ребенка.

При этом следует отметить чрезвычайную важность сукцессивного и симультанного аспектов для формирования полноценного сознания в его индивидуальном и социальном модусе, на чем в свое время настаивал А.Н. Леонтьев.

Однако, при уплощении интегративного профиля по типу двух или более левосторонних доминирований функциональной межполушарной асимметрии в семье формируется симультанная парадигма коммуникативности, что в бинокулярной парадигме будет свидетельствовать об утрате самой бинокулярности из-за резкого снижения различения сукцессивных значений и смыслов (снижение остроты зрения одного глаза).

В интегративном профиле семьи с выраженным односторонним правосторонним доминированием функциональной межполушарной асимметрии коммуникативность приобретает черты избыточной сукцессивности, когда достижение сходства содержаний с противоположным симультанным полюсом просто не достижимо.

В офтальмологии в таком случае, принято говорить о разрушении бинокулярного зрения из-за разницы в оптических системах обоих глаз, больше чем в 5 диоптрий. Следует полагать, что оптимальным саногенетическим ландшафтом группового интегративного профиля функциональной межполушарной асимметрии будет наличие как минимум двух выраженных противоположных полушарных доминант, формирующих обширное перцептивно-коммуникативное феноменологическое пространство сознания в его двух важнейших координациях: симультанной и сукцессивной, что в принципе прослеживается в контрольных группах относительно РАС.

Таким образом, подытоживая это рассуждение, следует сформулировать следующие положения, которыми можно обосновать рекомендации в отношении столь важной и актуальной на сегодня проблемы РАС, а также сформулировать психогигиенические принципы профилактики, психокоррекции и восстановления данного круга расстройств.

К таким принципиальным положениям следует отнести выявление (мониторинг) группового интегративного профиля функциональной межполушарной асимметрии семей группы риска РАС, позволяющим, с одной стороны, выявлять семьи из группы риска еще до рождения у них ребенка, а с другой дать рекомендации и сформировать комплекс мероприятий по вторичной профилактике данного типа расстройств.

Понимание интегративного группового профиля функциональной межполушарной асимметрии как саногенетического или же, наоборот, патогенетического в отношении РАС, позволяет сформулировать педагогическую парадигму, в которой превентивность мер в отношении вторичной профилактики должна стать основой для обучающих программ всего круга специалистов, имеющих отношение к данной проблеме.

Немаловажным представляется формирование программ соответствующего воспитания будущих родителей, а также создание системы коррекции и восстановления в отношении уже выявленных РАС с учетом выше изложенного.

[Папков, В. Е. Принципы профилактики расстройств аутистического спектра в контексте эпидемиологии и демографии / В. Е. Папков // Детская и подростковая реабилитация. – 2022. – № 1(46). – С. 57-64. – EDN PSDKDF.https://elibrary.ru/item.asp?id=49410855
Папков, В. Е. К вопросу о профилактике расстройств аутистического спектра у детей в контексте парадигмы семьи / В. Е. Папков // Медико-социальные проблемы семьи. – 2021. – Т. 26, № 4. – С. 33-43. – EDN CAACJC.https://elibrary.ru/item.asp?id=47935460
Кулемзина, Т. В. Скрининг факторов риска расстройств аутистического спектра у детей с позиций психогигиены / Т. В. Кулемзина, В. Е. Папков // Медико-социальные проблемы семьи. – 2022. – Т. 27, № 3. – С. 66-73. – EDN IMEEYG.https://elibrary.ru/item.asp?id=49810334
Ластков, Д. О. Психогигиена расстройств аутистического спектра в контексте семиотики / Д. О. Ластков, В. Е. Папков, И. В. Коктышев // Медико-социальные проблемы семьи. – 2022. – Т. 27, № 4. – С. 43-52. – EDN AKRFWY.https://elibrary.ru/item.asp?id=50337939]