Букет каменьев. Часть 2. Единение. Глава 2

        Глава 2. Друзья познаются в беде 


        Четыре тысячи всадников под командованием воеводы Готфилда, как стремительная горная река, хлынули на равнину вдоль отвесных скал Ревущего Нагорья. Множество речек и ручьёв зарождалось в этом горном крае. Неся свои воды в долину, они срывались с огромной высоты, украшая камни коронами и ожерельями хрустально чистого льда. Нескончаемый шум потоков кипучей песней воды оглашал окрестности на версту.

        Минуло два часа безудержной скачки. Остался позади край поющей воды и хвост горы Сом, но проводник всё нахлёстывал своего коня, не замечая, что всадники понемногу начинают отставать.

        – Так нельзя, Светозар. Мы загоним лошадей! – пытался остудить горячую голову тирейца Готфилд.

        – Скоро будет река Беглянка! – ответил на скаку проводник. – Там заночуем!

        На берегу мелкого бурлящего горного потока развели костры, чтобы согреться и кое-как утолить голод. Светозар заснул, как только костёр разгорелся в полную силу. Тайво дремал, а Братигор не мог заснуть, мешали воспоминания. Подбрасывая хворост, он взглянул в лицо Далегляда. Глаза его были открыты.

        – Ты чего не спишь? Волков испугался? – подсев рядом и плотней укутывая парнишку одеялом, шепнул Братигор.

        – Я не боюсь. Они не сунутся сюда. Слишком много огня и людей, – убеждал самого себя Малыш. – Но мне кажется, что сейчас вой более зловещий и тоскливый одновременно.

        – Это потому, что ты его давно не слышал, – сквозь дрёму пытался подбодрить Малыша Антила.

        – Вой волков пару раз мне снился и потом, в мягкой постели, – вспоминал Далегляд. – Я иногда из-за него не мог больше заснуть. Но это завывание мне кажется ещё более жутким. Может быть, потому, что зимой они сильнее страдают от голода?

        – На морозе голод чувструется сильнее, а добычу поймать труднее, правда, Тайво? – взялся утверждать Каваль.

        – Правда, правда, – ворчал, ворочаясь, Антила. – Угомонитесь, дайте поспать. Впереди ещё долгий путь, а потом битва.

        – Ну, ты успокоил, – сказал Малыш, поворачиваясь спиной к огню.

        – Привыкай, коль с нами увязался, – подставив спину огню, молвил Тайво.

        Три часа сна на лапнике вокруг костров под песни волков – и снова скачка в полной темноте. Чуть забрезжил рассвет, тропа стала заметно подниматься  в гору. Армия Готфилда достигла перевала Карман. Пологий подъём, заросший хвойным лесом, закончился покатой лысой седловиной, с которой открывался вид на речку Каменку, чёрной ниткой струившуюся по белому покрывалу. Проводник повёл войско на северо-запад через русла трёх ручьёв к реке Быстрой. По льду всадники вышли на её крутой правый берег увенчанный Западной Стеной. Здесь, на севере Междуречья, обрыв был не выше трёх саженей. Всё же, чтобы подняться наверх, пришлось сделать изрядный крюк вправо. Вечерняя заря догорала, когда войско вступило на извилистую лесную тропу, ведущую на юг. Постепенно дорога становилась шире и прямее. Конница двигалась быстрее.

        – Придержи коня, Светозар, пусть армия подтянется, – после нескольких часов скачки остановил проводника Готфилд. – Далеко до опушки?

        – Менее полверсты, – сдерживая коня, закрутился на месте Светозар. – Дальше раскинулись луга и поля.

        – Нужно выслать разведку, – настаивал командир конницы вандов Важин Буслак.

        – Я сам пойду, – спрыгнув с коня, сказал Светозар.

        – Мы с тобой, – загородив дорогу, вызвался Тайво.

        – Хорошо бы добыть языка, – предложил Братигор.

        – Пусть будет так, – согласился тиреец. – Только Далегляд останется здесь. Возможно, придётся убегать от преследователей. Он не сумеет.

        – Малыш, постереги коней, – попросил Каваль. – Мы скоро вернёмся.

        Далегляд, опустив голову, взял коней за уздечки и отвёл в сторону, а разведчики скрылись в темноте. Сразу за лесом взорам открылась заснеженная пашня, разгороженная на отдельные участки ровными рядами плодовых деревьев и кустов.

        – Что там впереди? – тихо спросил Тайво. – Похоже, какие-то строения?

        – Хутор Лежняка, первое с этой стороны жильё, – ответил Светозар.

        Они, пригнувшись, подбежали к длинному ряду подстриженной лозы, за которым было широкое голое поле. Далеко на краю примостилась изба с надворными постройками.

        – Надо заглянуть, – решил тиреец. – Дым из трубы идёт. Наверное, живы хозяева. Попытаемся узнать у них новости.

        – Надеешься, что враг сюда не добрался? – спросил Братигор.

        – До подножия Лысой горы, где возвышается город Сруб больше пяти вёрст, – мыслил вслух Светозар. – Какое им дело до маленького хутора?

        – Подозрительно то, что хозяева не спрятались от степняков в лесу или крепости, – грызли сомнения Антила.

        – Пошли, проверим, – настаивал тиреец.

        – Стойте, – услышали разведчики громкий шёпот сзади. – Не ходите. Там четверо балков.

        – Далегляд?! – опешил Каваль. – Ты как здесь оказался?

        – Тихонько бежал за вами, – виновато опустил голову Малыш. – Боялся остаться один.

        – Там же целое войско? – удивился Светозар.

        – У меня кроме вас никого на свете нет, – оправдывался Далегляд.

        Ответом было тягостное молчание. Да и что можно было на это сказать подростку-сироте?

        – Откуда ты знаешь, что там враги? – спросил Тайво.

        – С опушки леса я увидел, как они подъезжали к дому, – утверждал Далегляд. – Потом понял, что вы туда направляетесь, и испугался за вас.

        – Что за бред? – засомневался Светозар. – И почему думаешь, что это кочевники? Без факелов в такой темноте?!

        – Что, я степняков никогда не видел? У них шапки кочевников и сабли кривые, – говорил Малыш. – Ещё у одного бляха на груди, а у тебя карман дырявый.

        – Не убедил. Дырку ты мог увидеть ещё днём, – возразил Светозар.

        – Коробочку вот-вот потеряешь, – предупредил парень. – А из неё иголка торчит. Я и ночью, и днём лучше вас вижу.

        – Давно ношу с собой, а зашить забываю, – оправдывался Светозар, перекладывая коробочку в другой карман.

        – Может, попробуем взять балка в плен? – предложил Тайво.

        – Хорошо бы того сотника с пластинкой на шее, – уточнил Братигор.

        – Сориентируемся на месте, – сказал Светозар.

        Разведчики подобрались к дому вдоль изгороди. Через щель в закрытых ставнях пробивался мерцающий отсвет огня в печи. Стукнула входная дверь, и под чьими-то ногами заскрипел снег. В сарае коротко заржал конь, приветствуя хозяина. Братигор метнулся к конюшне и прижался спиной к стене у открытых ворот. Тайво натянул лук и осторожно выглянул из-за угла дома. Вскоре кочевник вышел из конюшни и хотел закрыть дверь, но не успел даже вскрикнуть. Обмякшее тело со свёрнутой головой Каваль опустил на снег.

        – Коней в сарае четверо, следовательно, врагов в избе осталось трое. Я надену тряпьё этого степняка и войду первым, – предложил тиреец. – На себя беру ближнего. Тайво с луком – за мной. Дальше, как получится. Малыш, сейчас, будь добр, не суйся. Жди здесь.

        Тиреец вошёл в дом и, сделав шаг в сторону, навалился с кинжалом на кочевника, сидевшего у открытой печной топки. Пущенная Антилой стрела воткнулась в шею, сидящего за столом спиной к двери, степняка. Третий стоял лицом к двери в дальнем углу маленькой комнаты и успел выхватить из-за пояса саблю. На шее у него блестела бляха. Братигор с мечом бросился к нему. Зазвенела сталь. Степной воин был опытным фехтовальщиком и держался так, чтобы в него не пустили стрелу. Друзья опасались за кузнеца, но в тесной комнате никак не могли прийти ему на помощь.

        – Сдавайся! – крикнул Светозар. – Не то умрёшь!

        Но сотник увернулся от очередного удара мечом, выбил его из руки Каваля и, приставив саблю к его горлу, крикнул в ответ: «Уходите, или он умрёт первым!». Тут кочевник взвыл от боли и выронил саблю. В его руке торчал метательный нож, а в ногу мгновенно впилась стрела. Братигор и Светозар повалили степняка на пол и связали.

        – Опять ты встреваешь, сорванец. Дождёшся у меня порки. Мог промазать и убить его, – суровым взглядом пытался припугнуть Далегляда тиреец.

        – Я хотел как лучше, – надув губы, сказал Малыш.

        – Ладно, ладно, не жури, – подмигнув, оправдывал паренька Братигор. – Всё получилось как надо. А ножи он метает отлично.

        В подтверждение похвалы Малыш неуловимым движением руки кинул второй нож. Он вонзился точно между пальцами руки Светозара, которой он опирался на стол. Выдернув клинок из столешницы, тиреец кинулся к Далегляду, но тут же засмеялся.

        – Ты же знаешь, что это любимое занятие всех наших мальчишек, – отскочив к двери, виновато произнёс Далегляд.

        – Знаю, знаю, но старших нужно слушаться, – сдвинув брови, молвил Светозар. – Война – это не игры в ножички. Уходим.

        Пленный рассказал командирам кавалерии койнов и вандов, что на земли тирейцев вторглось всё войско балков, то есть шестнадцать с половиной тысяч. Лагерь кочевников расположен вокруг Лысой горы. Посёлок Дик  сгорел пять дней назад. Крепость Хрон пала вчера. Утром будет решающий штурм столицы тирейцев, города Сруба.

        – В открытом бою нам их не победить, – высказал общее мнение Готфилд, – но мы всё равно сразимся. Покажем, что такое конница койнов!

        – И вандов! Внезапный стремительный налёт может облегчить нашу задачу. Сейчас ночь. Они не знают, что мы пришли, и не ожидают нападения, – перечислял преимущества Буслак.

        – Пойдём широким фронтом и будем сметать балков, как мусор, – продолжил мысль Готфилд. – Надо охватить весь лагерь кочевников и гнать их к южному обрыву Западной Стены. Степняки спешились, чтобы штурмовать Сруб. Легче будет их одолеть. Сбросим врага вниз! Не задерживайтесь и не отвлекайтесь на мелкие группы. Сбивайте их в толпу и гоните к обрыву. Внезапность, быстрота и напор – вот наши союзники в этой битве.

        Сотники разошлись, чтобы рассказать план действий своим воинам. Светозар подошёл к разлапистой сосне, под которой расположились на краткий отдых Тайво, Братигор и Далегляд. Не успели они открыть рот, чтобы расспросить друга, как он обратился к ним с речью:

        – Тайво, Братигор и Далегляд, вы уже с лихвой оплатили долг, который упоминали, хотя ничего нам не были должны. У меня к вам просьба-приказ. да, приказ. Не смотри на меня так, Антила. Я ведь новый воевода тирейцев, а  вы находитесь на нашей земле.

        Братигор и Тайво переглянулись, не понимая, что имеет в виду Светозар.

        – Говори прямо, без предисловий. Что от нас требуется? Мы всё выполним, – заверил Каваль.

        – Обещаете? – чуть прищурил глаз воевода.

        – Всё, что в наших силах, – молвил Тайво.

        – Будет сеча…– сказал тиреец и сделал внушительную паузу. – Я хочу, чтобы вы трое вышли из неё живыми.

        – Мы хотим, чтобы войны не было вообще, – поняв намёк, сказал Братигор. – Надеюсь, что ты не прикажешь спрятаться в кусты? Нам не под силу выполнить такое распоряжение.

        – Понимаю, – приложил руку к груди Светозар. – Но прошу, прежде всего, позаботиться о безопасности моего юного земляка и своей. Посему, в боевом строю ваше место в последних рядах. Умоляю: не лезьте в пекло хотя бы в этом сражении. Много ещё битв вам предстоит. Успеете намахаться мечами.

        Антила и Каваль посмотрели на Далегляда. Озабоченные взоры друзей переполняло чувство тревоги. 

        – Я постараюсь не быть вам обузой, – угадав их мысли, обещал Малыш.

         – И почему я не оставил тебя в Туре? – тяжко вздохнув, произнёс Каваль.

         – Нельзя было всё предусмотреть заранее, – положив руку на плечо кузнеца, молвил Тайво. – Теперь мы в ответе за его жизнь.

        – Всё будет хорошо, – застенчиво улыбнувшись, произнёс Малыш. – А друзьям расставаться нельзя.

        Через полчаса сводная армия под командованием Готфилда вышла из леса, обогнула хутор Лежняка и, развернувшись длинными рядами, молча двинулась на море костров, разлившееся у подножия Лысой горы. Как невод охватывает косяк рыбы, так конница стала обтекать с двух сторон лагерь балков. Середину строя заняли колесницы. Боевая злость закипала в сердцах воинов, и лошади постепенно ускоряли бег. Командиры едва сдерживали всадников, чтобы не нарушался строй. В ближних биваках утомлённые битвами кочевники даже не успели проснуться.

        Табун лошадей балков вместе с обозом находился у южной оконечности Западной Стены, поэтому враг оказался почти беззащитным перед кавалерией койнов и вандов. Всадники рубили, кололи и топтали конями, опешивших от неожиданности кочевников, смертоносным потоком катясь через лагерь врагов. Самый большой урон войску степняков наносили колесницы, которые двигались через центр лагеря, где было наибольшее скопление живой силы балков. Немногие из кочевников пытались обороняться. Конница и паника гнали их на юг.

        Малыш скакал между Кавалём и Антила в последнем ряду, в боевом азарте размахивая коротким клинком. Светозар сверкал мечом в авангарде, чуть в стороне от друзей. Чем дальше, тем труднее становилось кавалерии продвигаться по лагерю врага, который местами уже начал организовывать отдельные очаги сопротивления. Подчиняясь приказу командиров, всадники обходили немногочисленные отряды балков, оставляя их в своём тылу. Случилось так, что одна группа кочевников оказалась на пути конницы как раз в том месте, где скакали Светозар, Тайво, Далегляд и Братигор. Степняки стояли плотным строем, ощетинившись копьями. Конь Светозара напоролся на копьё, а всадник, получив ранение стрелой в ногу, вывалился из седла. К нему подскочили двое балков с саблями.

         Всадники-горцы, которые скакали в первых рядах стали обтекать с двух сторон пеший отряд балков. Кавалеристы же последнего ряда койнов, не успев вовремя сориентироваться, напоролись на копья. Тайво и Малыш промчались вдоль края группы балков, а Братигор протаранил самую середину клина. Его конь, получив смертельную рану, рухнул, подминая под себя нескольких кочевников. Рядом налетели на строй балков трое койнов. Оказавшись в окружении степняков, Каваль и воины-горцы стали спина к спине, защищая Светозара. Началась стычка. Зазвенели мечи.

        – Тайво! – вскрикнул Далегляд и, осадив своего скакуна, развернулся назад.

        В тот же миг повернул своего коня вспять Антила. Засвистели его меткие стрелы, разя балков с тыла. Потом он вынул из ножен меч и направил коня в самую гущу врагов. Далегляд приготовил метательный нож и, объезжая толпу кочевников, выбирал первую жертву.

        – Малыш, посторонись! – крикнул Тайво и со свирепой яростью набросился на балков.

        Антила рубил степняков мечом налево и направо. Расталкивая их конём, лауканин старался разорвать кольцо окружения, в котором бились Каваль и койны. Вот уже он сам оказался в гуще кочевников.

        – За маму, за папу, за бабушку Эвелину, за деда Стогуда! – приговаривал Далегляд, метая ножи в цель.

        Четверо кочевников упали, обагрив своей кровью снег. Малыш вынул из ножен свой короткий меч, направил коня на толпу балков, но скакун вдруг поднялся на дыбы, жалобно заржал и начал падать набок. Далегляд едва успел освободить ногу из стремени и отскочил в сторону. В груди жеребца торчала стрела. Двое степняков с саблями в руках бросились к Малышу, а он закинул щит за спину и, что было сил, пустился наутёк. Тяжёлый щит съехал на плечо. Где-то сбоку раздавались крики. Далегляд мельком заметил, что в бой вливается ещё какой-то отряд воинов. В это время в открытую спину Малыша ударила стрела. Споткнувшись от удара, он упал. В голове подростка стремительно мелькали мысли:

        – Это конец? Я ранен? Ну, нет, я ещё посражаюсь!

        Стиснув зубы, Далегляд встал, прикрыл грудь щитом и поднял над головой меч.

        И тут он увидел, что кочевники бегут, но не к нему, а от него. Малыш опустил меч и посмотрел вокруг. Неописуемая радость заставила громче стучать его сердце. Он понял, что в окружении теперь бьются балки, а большой отряд тирейцев с неистовой силой крушит их топорами и мечами. Далегляд почувствовал, что нервное напряжение, в критический момент звеневшее, как натянутая струна, слабеет. Он сел прямо на снег там, где стоял, и опустил голову. Меч выпал из обессилевшей руки.

        Войско Готфилда уже прокатилось по лагерю степняков далеко за середину. А в тылу собирались в отдельные отряды уцелевшие кочевники. С высоты крепостных стен Сруба это вовремя заметили тирейцы. Они открыли ворота столицы, и вышли на поле битвы громить недобитых врагов.

        Далегляд, постепенно приводя мысли в порядок, вспомнил о друзьях, порывисто встал и присмотрелся к воинам, сражающимся поблизости. Вот наконец последний дикарь упал на землю. Малыш, заметив двоих высоких воинов в толпе низкорослых тирейцев, направился к ним. Конечно, это были Братигор и Тайво.

        – А вот и Малыш! – засовывая меч в ножны, повысил голос Тайво. – Ух,  жаркий был бой. Некогда было даже о тебе вспомнить.

        – А я, как трусливый заяц, в кустах отсиделся, когда подо мной убили коня, – вглядываясь в лица друзей, сказал Далегляд. – Братигор, у тебя кровь на щеке.

        – Пустяки! Царапина. А за то, что не сунулся в пекло спасибо тебе! Молодец! – прижав к груди, похвалил Малыша Каваль. – Нам рубиться было бы труднее, защищая тебя и себя.

        – Легко отделался, – подошёл к друзьям воин в шлеме с забралом.

        – Что-то голос твой мне знаком, – присмотрелся к ратнику Тайво.

        Тиреец снял шлем и улыбнулся.

        – Реколик! Ты снова нас спас! – заключил в объятия знакомого охотника Братигор.

        – На этот раз вы спасли нас от неминуемой гибели, дорогой друг! – хлопнув кузнеца по плечу, молвил тиреец. – Нежданная помощь радостна вдвойне. Здесь на поле боя больше делать нечего. Сотник! Соберите всё оружие и несите воеводу в город.

        – Ты теперь командуешь сотником? – спросил Тайво.

        – Должность обязывает, – разводя руки в стороны, сказал Реколик. – Я начальник гарнизона крепости Сруб. Прошу в нашу столицу!

        – Я сейчас! Только отыщу свои метательные ножи, – спохватился Далегляд.

        – Светозар, как твоя рана? – подошёл к носилкам Каваль.

        – Не беда. Спасибо тебе и Тайво за выручку, – крепко пожал руку друга воевода тирейцев.

        – Рана серьёзная, – сказал воин тиреец, заканчивая перевязывать ногу Светозара. – Кость задета. Долго будет хромать воевода.

        Малыш, нагибаясь и присматриваясь, стал метаться между трупами. Один из недобитых кочевников схватил Далегляда за руку. От неожиданности юный воин потерял дар речи. Раненый балк пригибал его всё ниже. Зловеще сверкнуло лезвие кинжала. Над ухом Малыша свистнула стрела, степняк застонал и выронил клинок. К месту события, тяжело дыша от волнения, подбежали Тайво с луком, Братигор с мечом и Реколик с топором.

        – Ну, ни на шаг тебя отпускать нельзя, – простонал Каваль. – Пойдём, горе– вояка. Обойдёшься как-нибудь без своих ножичков.

        – Но они уже не раз выручали нас, – обиделся Далегляд.

        – Сейчас тебя выручил только меткий выстрел Тайво, – ведя за руку, укорял Малыша Братигор.

        – Ну, поругай меня, Тайво, – виновато заглядывал в лицо друга Далегляд. – Твоё молчание хуже пощёчины.

        – Пустяки, Малыш, – проронил Антила. – Всего прядь седин прибавилась в моих волосах. Поле битвы – это не лужайка для резвых игр. Теперь ты это знаешь.

        Этот первый бой на всю жизнь впечатался в память Далегляда жестоким багровым пятном. Его фрагменты ещё долго потом снились, заставляя Малыша просыпаться в холодном поту.

        – Мы с Тайво очень любим тебя, – молвил кузнец. – Но не заставляй нас больше так переживать за твою жизнь. Будь осторожнее.

        – Обещаю впредь быть более осмотрительным, – торжественно произнёс Малыш. – Я и сам, если честно, натерпелся страха сегодня.

        У южной оконечности Западной Стены несколько тысяч конных балков, выстроившись клином, готовились принять бой. Воглаве отряда, прикрывшись щитами, стояли самые сильные и опытные воины.

        – Месть! Смерть варварам! – крикнул Готфилд, издали заметив скопление конницы противника, и пришпорил коня.

        – Смерть! Смерть! – взревело войско освободителей и, переходя на бешеную скачку, ринулось на врага.

        Расстояние между конницами стремительно сокращалось. Зловеще сверкая в свете луны, вращались закреплённые на колёсах колесниц лезвия кривых клинков. Грозным тараном мчались на врага диковинные смертоносные повозки. Степнякам казалось, что приближается огромное войско, стремящееся утопить их в крови. В ночном небе схлестнулись тучи стрел, летящих с двух сторон. Арбалетчики на колесницах меткими выстрелами затупили клиновидный строй кочевников. Войско балков превратилось в охваченную паникой толпу и перед самой стычкой показало противнику спины. Кавалеристы Готфилда и Буслака гнали врага, колесницы прижимали его к обрыву Западной стены. В темноте на быстром скаку, подталкивая друг друга, не видя перед собой ничего, кроме спин передних всадников, конница балков прискакала к краю пропасти и, как горох, посыпалась с обрыва высотой в тридцать саженей.

        Довершив разгром кочевников, союзная конница направилась к Лысой горе. У её подножия к всадникам присоединились ликующие отряды тирейцев. После многих веков рабской жизни, для них наступало утро долгожданной свободы. Небо на востоке стало проясняться.

        Из города Сруба с восторженными, прославляющими освободителей возгласами спускалась по склону пёстрая толпа горожан.

        – Где найти самые лучшие слова, чтобы выразить наше чувство признательности! – воскликнул новый князь тирейцев Добробор. – Мы готовились принять смерть сегодня утром, а получили свободу!

        – Друг не оставит друга в беде, – слезая с коня, сказал Готфилд. – Благодарите Светозара за то, что он оповестил нас.

        – Людям и коням нужна еда и отдых, причём немедленно. Впереди у них дорога на север, князь, – произнёс Реколик. – Ты никого не узнаёшь среди воинов?

        – Кажется, эти двое пекли грибы на костре, на том берегу реки Быстрой прошлым летом? – присмотревшись, молвил Добробор. – Каваль и Антила, если мне не изменяет память! Вы всё же дошли до цели! Сердце щемило в груди, когда вы уходили в дебри тайги. Уверяю вас, что теперь тирейцы будут гоняться только за кочевниками, как охотник за добычей.

        – Не сомневаюсь в этом, – ответил Братигор.

        – Для вас уже готова трапеза. Прошу всех в столицу, – пригласил дорогих гостей Добробор. – Твой отец, Братигор, наверное, остался дома?

        – Он погиб в Междуречье, – с тоской повернув голову на восток, молвил Каваль. – Скарпида.

        Добробор приложил правую руку к груди и печально склонил голову, глядя на угрюмо чернеющий вдали за рекой массив леса, над которым разгоралась кровавая заря. Малыш, направив невидящий взгляд на восток, вспоминал дедушку Малвоя. Мысли Тайво сейчас летели к южным склонам Утренних гор, но не было в них утешения, одна только скорбь. Смолкли вокруг веселье, ликование и здравицы. Осматриваясь и вспоминая недавние события, тирейцы осознали, какую высокую цену они заплатили за свою свободу. В живых остался всего один из каждых четверых жителей княжества. Страна задыхалась в дыму пожарищ.

        Торжественный обед в столице Тиреи, на котором, как полагается, помянули воинов, павших в сражениях, и мирных жителей, погибших от рук  кочевников, закончился поднятием кубков за победу.

        Братигор, Тайво и Далегляд наведались в родное селение Малыша. Хутор располагался восточнее сожжённой крепости Хрон. Подъезжая к роще, в которой прятались жилища, Малыш увидел поднимающийся над деревьями сизый дымок. 

        – Там кто-то ещё живёт! – обрадовался Далегляд и пришпорил коня.

        – Боюсь, что это дымит пепелище, – угрюмо молвил Тайво.

        Выезжая на большую поляну, путники убедились, что Антила оказался прав. Всё, что могло гореть, было сожжено. Трупы сельчан лежали там, где их застали балки. Пусто стало на душе Далегляда, словно кто-то чёрным пером перечеркнул все его прошлые годы жизни. Братигор, Тайво и Далегляд похоронили тирейцев на деревенской площади.

        – Для меня в родном краю не осталось ничего утешительного, только горестные воспоминания, – стоя у общей могилы, проронил Малыш.

        – Давайте вернёмся в Сруб, – положив руку на плечо Далегляда, молвил Братигор. – Мы с тобой, Малыш.



Начало:http://proza.ru/2023/07/13/772
Предыдущая глава:http://proza.ru/2023/08/25/344
Следующая глава:http://proza.ru/2023/08/25/385