Букет каменьев. Часть 2. Единение. Глава 3

        Глава 3. Уроки взросления не по годам


        Рано утром восьмого января кавалерия койнов и вандов, торопясь прийти на выручку вингам, взметала снег на знакомой дороге, которая тянулась по лесу вдоль Западной Стены на север, к перевалу под названием Седло.

        В это время Глава Совета Старейшин вингов, Золак Данич, вернувшись из Фрибурга в столицу, город Вирт, принимал доклады разведчиков. Они побывали в низовьях рек Жилы, Таи и Сивера, а также у западных соседей в княжестве Валтир. Соседи, как и сами винги отказом ответили на предложенный камчаками «мирный договор». После этого все жители трёх соседних народов съехались в крепости, свезли туда продовольствие, фураж и согнали скот. Винги, валты и норты готовились к нашествию кочевников.

        Девятого января в вечерних сумерках объединённая армия под командованием Готфилда преодолела перевал Седло. Братигор, Тайво и Далегляд ехали в передовом дозоре в качестве разведчиков.

        – Вон большой сосновый лес справа, в предгорье, – звонко крикнул Далегляд. – Я ещё с перевала заметил в его глубине проплешину.

        Братигор не смог спрятать улыбку. Лицо Малыша сияло от гордости за то, что ему поручили серьёзное дело. Детский задор распирал юного воина.

        – Давайте заглянем в этот закуток между отрогами гор, – предложил Тайво.

        По узкой просеке, которая тянулась с юга вдоль гор, войско вышло на достаточно большую поляну и расположилось на ночлег под северо-западным отрогом горы Луки.

        – Огня пока не разводить, не шуметь, – предупредил воинов Готфилд. – Антила, веди своих разведчиков на опушку. Обследуйте всё вокруг. Ждём вашего доклада.

        Тайво, Братигор и Далегляд, ведя коней и петляя между густо растущими деревьями, протиснулись на северную опушку леса.

        – Надо проехаться по долине, посмотреть, нет ли каких следов, – садясь в седло, сказал Антила. – А вы пока здесь подождите.

        Тайво поскакал поперёк широкой, длинной долины, которая легла между северо-западным хребтом Старых гор и остальным горным массивом. Она протянулась от самой переправы на реке Сивер до города Тура на востоке.

        – Брат, подсади меня на эту высокую сосну, – попросил Малыш. – Пока ещё не совсем стемнело, огляжу окрестности.

        – Смотри, только не свались: ветки от снега скользкие, – помогая Далегляду дотянуться до нижнего сука, сказал Каваль.

        Никто и никогда не называл Братигора Братом. Новое значение своего имени он воспринял, как подарок от молодого друга и с видимым удовольствием спрятал его в самом тёплом уголке души.

        Малыш вскарабкался почти на самую верхушку и долго всматривался вдаль. Снег сыпался непереставая. Ночь торопилась сменить ранний вечер.

        – Слезай уже. Хватит глаза ломать, – переминаясь с ноги на ногу, звал Далегляда Брат. – Если даже камчаки выступили в поход, то уже давно где-то стали табором на ночёвку. Вон уже и Тайво возвращается.

        – Погоди-ка…– вытянул шею Далегляд. – Там, на востоке кто-то разводит костры. Огоньки зажигаются один за другим.

        – Ты что-то заметил? – спрыгивая с коня, спросил Тайво.

        – У дальних гор разгораются костры. Их очень много, – крикнул Малыш.

        – Это камчаки лагерь разбивают. В долине они широкую дорогу вытоптали по пути на восток. – Пояснил Антила. – Большое войско вступило на земли вингов.

        – Сколько их? Оценить можешь? – спросил Брат.

        – Только примерно, – размышлял Тайво. – Слезай, Малыш, разведка кочевников может нагрянуть. Побудьте здесь, а я доложу командующему.

        Далегляд спрыгнул с нижнего сука и, постукивая зубами, не смог ничего произнести.

        – Ты что опять онемел? – взглянув на парня, спросил Каваль.

        – З-з-з-з-амёр-р-р-з-з, – затрясся, как в лихорадке Далегляд.

        Брат тут же скинул колчугу и обернул подростка своею меховой курткой. Малыш постепенно отогрелся и повеселел.

        – Не зря мы тут мёрзли, правда? – гордо поднял голову юный разведчик. – Кочевников обнаружили.

        – Ты у нас молодец, – прижав Далегляда к груди, похвалил Брат.

        Двадцатитысячная конница кочевников самоуверенно, не рассылая разведчиков, шла по земле вингов. Они были убеждены, что противник, запершись в своих крепостях, ждёт расплаты за непослушание. Армия Готфилда осталась незамеченной.

        После рассказа Антила, Готфилд принял решение тайно преследовать врага по пятам до самой столицы вингов. Тайво вернулся на опушку.

        Утром разведчики первыми выехали вслед за, удаляющейся на восток, армией кочевников. За ними, положившись на эльфийское зрение Малыша, тронулись в путь воины Готфилда. Спустя полтора суток, в сумерках они неожиданно встретили пешее войско. Это были две тысячи койнов-латников и с ними тысяча вингов из пограничного города Тура. Отряды шли на помощь защитникам столицы вингов. Они надеялись ночью прорваться в город. Кавалерия присоединилась к пешим отрядам. Чтобы не терять время, план дальнейших действий обсуждали на ходу. Готфилд собрал всех командиров в голове колонны.

        – Нас слишком мало, чтобы схлестнуться с врагом в открытом бою. Время решающей битвы ещё не пришло. Нужно бороться другими способами. Терзать мелкими стычками, неожиданными налётами. Отвлекать силы врага от штурма столицы вингов. Так мы сможем заставить противника уйти ни с чем, – утверждал Готфилд. – Но для этого необходимо иметь надёжное укрытие вне стен крепости, где можно было бы обороняться малым числом и откуда, как рой шершней совершать налёты.

        – Пожалуй, есть в окрестностях Вирта такой уголок, – вспомнил командир пехотинцев из Тура. – На слиянии речки Барс с Козьим ручьём. Место там высокое. Окружено глубокими оврагами с крутыми каменистыми берегами, но колесницам на том пятачке не укрыться.

        – Что известно о противнике и гарнизоне крепости? – спросил Готфилд.

        – Те из разведчиков, кто сумели вернуться живыми, рассказывали, что наша кавалерия под командованием Хомы Зрича скрывается в лесу на северо-востоке от столицы. Но их всего тысяча. Лагерь камчаков находится южнее города, недалеко от дороги, ведущей на запад, к переправе на реке Сивер, – рассказывал командир пехоты вингов. – Обоз и табун лошадей стоят отдельно возле брода через речку Барс. По пустующим селениям шныряют в поисках продуктов и фуража группы кочевников.

        – Предлагаю обойти посты камчаков и выйти в указанное место. Колесницы с провожатым отправятся к Хоме. Пусть прячутся там и ждут, когда начнётся штурм города. Тогда мы ударим по тылам степняков с запада, а они – с севера. Пощипаем перья кочевой курице, – распорядился Готфилд.

        Вскоре колесницы растворились в темноте. Беспокойство за судьбу столицы заставляло пеших воинов без устали топтать снег, прокладывая путь в неизвестность. Тревожная, непроглядная ночь ещё больше сгущала чёрные мысли в головах усталых ратников. Только за час до рассвета войско Готфилда дошло до места слияния речки Барс с Козьим ручьём. В лесу, в ложбинке, воины развели костры, чтобы согреться и наскоро утолить голод.

         После скудного позднего ужина Братигор остался дежурить у тщедушного костерка. Малыш рядом спокойно спал, с головой укрывшись тремя одеялами, а Тайво вызвали на ночной совет командиров, который Готфилд закончил следующими словами:

        – Утром кочевники пойдут на штурм Вирта. Надо им помешать. Предлагаю в первую очередь уничтожить вражеский обоз. Вылазку сделаем немедленно. Этим мы убьём сразу двух зайцев. Во-первых, лишим камчаков провианта, а лошадей – фуража. Во-вторых, посеем хаос в стане степняков. Мы не спим, так пусть и они не спят. Важин, это задание для твоих воинов. Достаточно полтысячи всадников. В их числе будут разведчики Тайво. Когда обоз запылает, возвращайтесь сюда.

        В походе Антила, Каваль и Далегляд сдружились с кавалеристами четвёртой сотни конницы Важина Буслака. Все всадники этого отряда, как на подбор были высокими и сильными воинами, а командир у них был вовсе богатырского телосложения. И конь у него был подстать всаднику. Только вот прозвище прилепилось к нему шуточное. Все звали его не иначе, как Малюта. После совета он и Тайво вернулись к костру, у которого грелись кавалеристы четвёртой сотни и Братигор.

        – Есть задание? – спросил Каваль.

        – Надо навести порядок в обозе камчаков, – ответил Тайво. – Едем сейчас.

        – С ним хоть куда! – задрал голову, чтобы посмотреть в лицо высокого широкоплечего воина Братигор.

        – Моя сотня остаётся здесь, – пробасил Малюта, посмотрев на Братигора и Тайво сверху вниз.

        – Ну и детина! – усмехнулся в усы Антила. – Как тебя такого мама родила?!

        – Говорят, с трудом, – пожав могучими плечами, ответил сотник.

        – Дело к тебе есть, – пальцем попросив богатыря пригнуть голову, бормотал Каваль. – Ты сильный воин, Малюта. Сможешь удержать Далегляда, чтобы мы с Тайво спокойно уехали на задание?               

        – Малыша?!… Только пока он спит, – ответил Малюта. – Дальше не ручаюсь.

        – Если серьёзно, мы на тебя только и надеемся. Намаялся он за последние несколько дней. Пусть отдохнёт хотябы пару часов. Позаботься о нём в наше отсутствие, – положив ладонь на богатырскую грудь воина, просил Тайво.

        – Всё сделаю, не переживайте, – похлопав приятелей по плечам своими ручищами, заверил Малюта. – На шаг от себя не отпущу. Только вы там не задерживайтесь. 

        – Мы постараемся. Ну, а как там оно получится?… Не всё зависит от нас, – садясь в седло, молвил Антила. Если в наше отсутсвие командиры новые распоряжения дадут, то заберёшь его в свою сотню.

        – Бывай, Малюта, – простился Братигор, садясь в седло. – Надеюсь, что ещё свидимся.

        Отряд диверсантов ускакал в сторону переправы через речку Барс. За две сотни шагов до брода конница вандов развернулась в боевой строй и атаковала стоянку заградительного отряда кочевников. Костры часовых помогли диверсантам поджечь юрты арьергарда. Охрана подняла тревогу. По всей долине громко запели сигнальные рожки камчаков.

        – Тревога? – подхватился, вылезая из-под одеял Далегляд.

        – Так…– пытался пронзить взглядом ночную темень Малюта. – Камчакам спать они не дали. Это уже хорошо.

        – Что случилось? Где Братигор? Где Тайво? – взволновался парнишка.

        – Успокойся, Малыш, – ответил Малюта, не отрывая взгляд от долины между горами и оврагом. – Они на задании. Скоро возвратятся.

        – На каком задании?! Почему меня не разбудили? – Чуть не плача от обиды, произнёс  Далегляд.

        Небо на востоке стало еле заметно светлеть, а в стане кочевников зажигались яркие огоньки.

        – Сейчас криволапым будет теплее, – с азартом потёр ладони богатырь. – Видишь те яркие вспышки?

        – Малюта, объясни толком? – всё больше тревожился Малыш.

        – Всё просто! – басил здоровяк. – Наши хлопцы красного петуха пустили в обозе камчаков. Вернутся – узнаешь у них подробности.

        Малыш впился взглядом в серую даль. Вместе с ночью уползало на запад грязное одеяло туч. Алое пламя восходящей зари окрасило восток, а долина у речки Барс осветилась огнём пожаров. Часовые на стенах города Вирта предположили, что конница Хомы Зрича подожгла обоз камчаков. На внешний рубеж обороны города поднялись Данич и воевода вингов.

        – Трубите в рога, собирайте наше войско на площади. Скоро пробьёт час, который решит судьбу нашего народа, – приказал Глава Совета Старейшин.

        Тем временем к решётке у входа в город, как ни в чём небывало прискакала горстка кочевников. Загудел рожок.

        – Прибыл посол досточтимого хана Кучума, чтобы в последний раз предложить вам договор о походе на запад! Мы ждём ответа! – прокричал герольд камчаков. – Если не согласитесь, мы истребим весь ваш народ!

        – Оглянись на эти пожары! – зычным голосом ответил Данич. – Это наш ответ ему! Другого не ждите! Выметайтесь с нашей земли!

        Послы, нахлёстывая своих коней и трубя в рожки, умчались в свой лагерь. Скоро в долине начали строиться пешие отряды кочевников, готовясь к штурму столицы вингов. Вот уже первые полки с длинными лестницами пошли на приступ.

        – Все на стену! Лучникам приготовиться! – зычным голосом отдавал приказы воевода вингов.

         Тем временем воины Готфилда связали мостками из толстых жердей два берега узкого оврага. По ним сотники выводили рать на возвышенность у подножия гор западнее Вирта. Пешее войско вингов и койнов выстроилось на вершине холма. Конница Буслака стала на левом фланге, а всадники Готфилда – на правом краю. Далегляд занял место в строю четвёртой сотни, которая стояла на дальнем, левом фланге кавалерии вандов.

        – Что там происходит? – от волнения Малыш ёрзал в седле, вставал в стременах, но из последнего ряда, из-за широких спин воинов ничего рассмотреть не мог.

         – Ну, вот! Теперь, кажется, все в сборе, – повернув голову к Далегляду, молвил Малюта. – Наши поджигатели вернулись с задания.

        – Братигор и Тайво тоже вернулись? – беспокоился Далегляд.

        – Далеко. Не разглядел, – ответил Малюта. – Камчаки суетятся в долине. Пешцы идут на штурм крепости. Конница собирается в кучу. Готовься к битве!

        Малыш опустил голову, пошаркал ногой по стремени, поправил шлем, положил левую руку на рукоять своего короткого меча, покоящегося в ножнах, а мысли его летели туда, на правый фланг союзного войска:

        – Живы ли Братигор и Тайво? Только бы с ними ничего не случилось.

        Юго-западный ветер принёс к стенам Вирта отголоски боевых рожков.

        – Это вызывает врага на бой наша конница! – приосанился командир вандов латников. – Но там ещё какие-то рожки гудят.

        – Это должно быть, кавалерия Готфилда, – козырьком приложив подрагивающую от волнения руку к густым кустистым бровям, молвил Золак Данич. – Это он привёл войско.

        С северо-востока, гоня перед собой мелкие группы кочевников, в долину ровным строем въезжала конница Хомы Зрича. Середину боевого порядка занимали колесницы.

        – Наша кавалерия! – не сдержав свой восторг, крикнул кто-то из герольдов. – Хома с нами!

         В это время на востоке со всех проулков и улиц ближнего к Вирту селения на поле брани сплошным потоком стала выходить и строиться ещё одна армия. Когда все её полки заняли своё место в строю, в долине прозвучал новый дружный хор сигнальных рожков.

        – Это боевой рог князя Гунанта! – обрадовался Готфилд.

        Привстав в стременах и высоко подняв свой сверкающий меч, командующий поскакал на левый фланг своего войска, туда, где перед строем гарцевал Важин Буслак.

        – Что за наваждение? – подъехал навстречу Готфилду командир конницы вандов. – Я слышу голоса боевых рогов нашей пехоты! В этой дымке не могу разглядеть, что творится там, на восточной окраине поля, у селений?

        – Там войско выстроилось! – крикнул из задних рядов кавалерии вандов Далегляд.

        Рискуя свернуть себе шею, он стоял на крупе своего коня и даже поднялся на цыпочки.

        – Я видел такие стяги на башнях Вежи и во Фрибурге! На большом синем знамени выткан золотой орёл, а на зелёном полотнище – красный всадник на вороном коне! – выкрикивал Малыш.

        – Это флаг князя Гунанта! – ликовал Готфилд.

        Воевода койнов поскакал вдоль фронта войска, подбадривая воинов счастливым известием. Проехав вдоль всего строя, он вернулся к середине и высоко поднял меч. Полки камчаков, которые с лестницами направлялись на штурм города Вирта, в замешательстве остановились. Растерянные командиры не знали, как им поступить. А колесницы и конница Хомы Зрича уже набирали ход, готовясь атаковать безлошадное войско степняков.

        – Микулич! – окликнул воина со штандартом сотник Малюта. – Сегодня твоё место в задних рядах. С тобой рядом будет Далегляд. Головой мне за него ответишь, если что случится.

        – Понял, Малюта, но как мне его удержать подле себя, если сорванец не послушается? – взмахнул рукой воин.

        – А, хоть привязывай! – строго глянул на всадника сотник и выехал в первый ряд своего отряда.

        – Не беспокойся, я на рожон не полезу, – пообещал ратнику Малыш.

        – Да, уж сделай милость! – обозревая долину под холмом, молвил Микулич.

        Малыш поравнялся с ним и дальше ехал рядом. На его юном, побледневшем больше обычного лице сейчас не было ни тени озорства. Далегляд вынул из ножен свой мечик, поправил щит на левой руке и крепче сжал уздечку. Сосредоточенный взгляд его был направлен вперёд, а мысли в голове мелькали, как крылья бабочки. Первый раз рядом не было ни Братигора, ни Тайво. Учащённо пульсировала в висках кровь под надвинутым до самых бровей шлемом.   

        С востока на кочевников двинулось войско князя Гунанта. Поднялась тяжёлая решётка, загораживающая вход в город Вирт, из тоннеля стали выбегать и строиться защитники столицы вингов. Конница кочевников разделилась на два крыла и поскакала на восток и запад. Плотный строй пехотинцев города Тура и латников Фрибурга ощетинился копьями. Первые два ряда, встав на колено, упёрли древки копий в землю. Им на плечи легли длинные пики из третьего ряда, а в тылу изготовились стрелки из луков и арбалетов. Навстречу коннице кочевников вылетел рой стрел. Первые ряды камчаков повалились ещё на подступах к строю пехоты. Следующие ряды напоролись на копья. Под непрерывным обстрелом толпа кочевников смешалась и замедлила ход. Перед строем пехоты образовался вал из мёртвых тел.

        Кавалерия Готфилда штормовой волной скатилась с холма и протаранила левый фланг конницы степняков. Зазвенели мечи. Чёрное крыло смерти простёрлось над полем брани. Каваль и Антила скакали рядом, стремя в стремя и рубились с камчаками, обрушивая на их головы всю ненависть, накопившуюся за годы плена. Под тяжёлыми ударами мечей степняки зачастую падали наземь вместе со своими приземистыми лошадьми.

        Левое крыло союзной конницы под командованием Буслака навалилось на врага с северо-запада. Ратники Малюты, сдерживая рвущихся из кольца окружения всадников орды, приняли на себя самый сильный удар противника. Сотник без устали стелил к ногам своего крупного скакуна одного камчака за другим, а воины его сотни, отражая напор врага, понемногу пятились. Малюта уже сражался в полном окружении. Ванды никак не могли пробиться сквозь толпу кочевников, чтобы прийти на выручку своему командиру.

        – Далегляд! Держи штандарт нашей сотни! – заглушая шум сечи, крикнул Микулич и передал Малышу древко. – Сохрани его. Выходи из битвы, отступи подальше, но сбереги!

        Микулич, издав свирепый рык, с остервенением стал рубить степняков, прокладывая тропку к Малюте. Злость и ненависть била из него фонтаном.

        Малыш убрал меч в ножны и стал разворачивать коня. В этот миг в край его щита ударило, брошенное кем-то, копьё. Скользнув по металлу, оно сбило шлем с головы Далегляда. Малыш, не успев даже вскрикнуть, вывалился из седла и упал на снег. Кровь из длинной раны у виска заливала левый глаз и щеку. В толчее боя никто из вандов этого не заметил. Шальная стрела вонзилась в круп коня, на котором только что сидел юный воин. Конь жалобно заржал, встал на дыбы, шарахнулся в сторону и помчался прочь.

         Хаос жестокого сражения сваливал в кучи и перемешивал трупы, тела раненых людей и коней. Бряцанье оружия, стоны, возгласы, ржание и топот лошадей – всё слилось в сплошной поток ужасающих звуков.

        Камчаки стреляли в Малюту из луков в упор, а он пластал их мечом, не обращая внимания на комариные уколы. Когда под ним застрелили коня, сотник, стоя на снегу, толкнул ближайшего к нему камчака так, что тот повалился вместе с лошадью, подминая под себя соседних всадников. Богатырь продолжал рубить врагов с неистовой яростью, стрелы сыпались со всех сторон, щёлкая по латам. И всё-таки одно жало нашло уязвимое место в доспехах Малюты. Истекая кровью, сотник сверкал мечом, вышибая степняков из сёдел, рубил коней. Вокруг него образовались кучи трупов. Когда силы покинули Малюту, и он упал, никто из врагов не посмел приблизиться к месту его гибели. Сильно поредевшие ряды четвёртой сотни получили подкрепление. Пришла на помощь пехота. Сдержав первый натиск камчаков, отряды Готфилда и Буслака стали теснить кочевников.

        На востоке полки князя Гунанта шаг за шагом сжимали кольцо окружения, вытесняя кочевников к южному броду через речку Барс. С севера колесницы, конница Хомы Зрича и отряды защитников Вирта перемалывали пешую рать степняков, всё дальше продвигаясь на юг. Сражение шумело, как гроза. Камчакам не хватало простора, чтобы развернуться. Они сбились в толпу, мешая друг другу, и не могли в полной мере использовать своё численное превосходство. Кольцо союзных войск затягивало петлю на шее противника.

        Наконец степняки дрогнули и, повернувшись лицом на юг, стали в панике отступать к броду. Первым, спрятавшись в крытую железом повозку, покинул поле битвы хан Кучум в сопровождении своих телохранителей. Вытеснив врага за брод, конное войско Готфилда, Буслака и Зрича выехало на противоположный берег речки Барс, а пехота остановилась у брода. Армия камчаков, бросив дымящийся обоз, удалялась на запад. Вся пешая рать степняков была уничтожена. Готфилд остановил своё войско и прекратил преследование врага, когда передовой отряд проехал мимо обгоревших юрт заградительного отряда кочевников.

        – Почему мы не преследуем степняков?! – осадив своего разгорячённого коня, возмутился Важин Буслак.

        – Мы сделали своё дело, – ответил полководец. – Враг обращён в бегство и больше не вернётся.

        – А как же наказ Мариборга? Он призывал бить кочевников при любом удобном случае! – всё ещё сжимая в руке меч, крикнул воевода вандов. – Они в панике уносят ноги прочь! Самое время добить врага! 

        – Конницы у нас и теперь в три раза меньше, – пояснял своё решение Готфилд, – а жизнь одного нашего воина несоизмеримо дороже, чем порубленная сотня всадников хана.

        – Оторвавшись от своей пехоты в глупом преследовании, мы попадём в ловушку, погибнем и упустим победу, завоёванную с таким большим трудом, – высказал мнение Хома Зрич.

        – Они правы, Важин, – подъезжая к группе военачальников, крикнул Мариборг, – пусть убираются! На этом поле вы сделали всё, что могли.

        – Надо возвращаться в крепость Вирт, – поддержал решение Готфилда Хома Зрич.

        Пока военачальники совещались у брода, Братигор и Тайво расспрашивали встречных воинов Буслака.

        – Признаться, я удивился, что такому юному воину доверили нести штандарт четвёртой сотни, – пожал плечами ванд кавалерист.

        – Далегляд держал штандарт? – удивлённо поднял брови Братигор.

        – Уж не знаю, как его звали, – печально молвил воин, – но миг спустя и воин, и стяг исчезли из моего поля зрения.

        – Сможешь показать, где это было? – с надеждой глянув в забрызганное кровью лицо ванда, спросил Тайво.

        – Только приблизительно, – опустил задумчивые очи усталый воин. – Тяжко нам тогда пришлось. Камчаки наседали, как стая взбесившихся волков.

        – Едем! – вскрикнул Братигор, пожирая ванда не терпящим возражений взглядом.

        Под пронзительным взором воин оживился, развернул своего скакуна, и кавалькада помчалась на север. 

        – Вон там кто-то везёт штандарт четвёртой сотни! – крикнул ванд, привстав в стременах и указывая рукой направление.

        Каваль и Антила пришпорили коней.

        – Где сотник Малюта? Где знаменосец Микулич? Ты видел юнца, который нёс ваше знамя? – вопросами остановил воина со стягом Братигор.

        – Я несу штандарт, пока новый сотник не назначит нового знаменосца, – угрюмо ответил всадник.

        – Где они лежат? – хриплым от волнения голосом спросил Тайво.

        – Видишь холм из мёртвых тел? Езжайте туда, – махнув рукой, ответил воин. – Там они… погибли.

        Братигор и Тайво направили своих коней к холмику, устланному ковром окровавленных трупов. В тревожном молчании они остановили скакунов у подножия пологой возвышенности.

        – Начнём отсюда, – произнёс Тайво, устало соскользнув с седла на истоптанный, бурый от крови снег.

        Шаг за шагом, переступая через неподвижные тела, они приближались к чёрной куче, обшаривая взглядом поле брани. Скорбное безмолвие оглашало только зловещее карканье пирующего на трупах воронья. Птицы в траурном наряде лениво отлетали в сторону, когда к ним приближались два убитых горем человека. Разбирая завалы, они обошли весь холм.

        – Вот он, – сдавленным печалью голосом произнёс Тайво.

        Братигор в три прыжка оказался рядом. Антила нагнулся, сложил руки Малюты на груди и накрыл тело плащом. Потом рядом воткнул в землю копьё и прикрепил к нему треснувший щит сотника.

        – Прощай, Малюта, ты был нам хорошим другом. Жаль, что очень недолго, – молвил Тайво.

        Постояв и помолчав немного, Братигор и Тайво продолжили поиски.

        – Его здесь нет, – подвёл черту печальным поискам Тайво.

        – В этом хаосе не отыскать даже тело Далегляда, – сказал Братигор и в отчаянье грузно сел на лежащий в снегу щит.

        – Кто-то подал голос? Или мне померещилось? – Насторожился Антила.

        Братигор поднял голову и прислушался. До его ушей долетел приглушённый сдавленный стон.

        – Странный голос! Похоже, ребячий голос! – Каваль вскочил на ноги, и оба друга бросились к телам возле убитой лошади.

        Они совсем недавно растаскивали эти трупы, но тщетно.

        – Вот его шлем, – бережно поднял испачканный кровью шишак Братигор. – Как я его раньше не заметил?

        – Снова этот звук, – метнул взгляд вправо Тайво. – Вон там.

        Друзья обошли труп лошади. И здесь камчаки и ванды застыли в самых несуразных позах. Из нагромождения тел торчала рука. Шевельнулись пальцы, и из кучи донёсся протяжный стон. Каваль и Антила стали растаскивать трупы. Братигор увидел степняка. Глаза на грязном лице с запёкшейся раной на лбу ещё проявляли признаки жизни. Братигор взял раненого за плечо и приподнял. Рука камчака потянулась к кинжалу. Каваль опередил кочевника, выхватил кривой клинок у него из-за пояса и, добив врага, оттолкнул труп влево. Из-под лежащей на снегу меховой накидки торчал носок сапога. Глаза Братигора в ужасе расширились. Он откинул плащ. Далегляд лежал на спине. Бледно-серое лицо наполовину скрывало пятно крови. Глаза были закрыты, а посиневшие губы плотно сомкнуты. Братигор упал перед Малышом на колени и обхватил свою голову трясущимися руками. Словно из глубины его души вырвался горестный отчаянный крик. Вороньё чёрной тучей поднялось ввысь и, каркая, отлетело подальше. Тайво приблизился и рухнул на колени рядом.

        – Не уберёг…– повернув слезящиеся глаза к другу, произнёс Каваль.

        На его лице застыла гримаса неизбывной вины. Тайво вскинул мокрые глаза к хмурым небесам и застонал.

        По полю битвы ходили группы людей с носилками, унося раненых и складывая погибших. День жестокой битвы подходил к концу.

        – Где мы его похороним? – начал возвращаться к горестной реальности Тайво?

        Братигор стал бережно поднимать Далегляда и вдруг чуть не выронил тело из рук. Малыш издал еле слышный короткий жалостный стон.

        – Он жив?! – с надеждой глянул на Антилу Каваль.

        Тайво вынул из ножен отполированный до блеска меч и поднёс к губам Малыша. На клинке появилось еле заметное пятнышко испарины.

        – Скорей! Надо отвезти его в тепло! – вскрикнул Антила, скинул со своих плеч кольчугу и укутал Далегляда курткой.

        Они бегом домчались к своим коням, вскочили в сёдла и поскакали к воротам крепости Вирт. Надежда и тревога боролись в их душах, учащая пульс верных сердец. Братигор держал на руках Далегляда, пришпоривал коня, а Малыш не подавал никаких признаков жизни. Только слабый стон время от времени срывался с его онемевших губ. Тайво и Братигор отнесли Далегляда в лазарет пятибашенной крепости. Там над ним долго колдовали лекари-винги. Только поздней ночью Малыш обрёл сознание.

        – Ну, как ты? – тревожно вглядываясь в васильково-синие глаза Далегляда, спросил Братигор.

        – Брат?… А где Тайво? – слабым голосом пролепетал парнишка. – Пить.

        – Я здесь, Малыш, – подал Далегляду кружку с тёплым настоем трав Антила.

        – Что это? – попробовав отвар, скривился юноша. – Воды.

        – Сейчас будет тебе и вода, но сначала допей это лекарство, – настаивал Каваль. – Целитель сказал, что оно тебе очень поможет.

        Малыш с неохотой допил содержимое кружки и запил его водой. Потом снова лёг и закрыл глаза.

        – Голова кружится. Снилось, что я падаю в чёрный, бездонный колодец, – с трудом ворочал языком Далегляд. – Холодно. Поесть бы чего горячего.

        – Оружие врага только вскользь коснулось твоей головы. Рана неглубокая и скоро совсем заживёт, но ты потерял много крови. От сильного удара долго был в беспамятстве, отсюда и тёмный колодец, – описал состояние Далегляда лекарь. – Сначала выпей ещё этот отвар и немного полежи спокойно, а твои друзья тем временем отыщут на первом этаже крепости столовую комнату и принесут тебе еду.

        – Мы мигом, – чувствуя, как уходит из сердца боль и тревога, но ещё боясь принять в него радость, вымученно улыбнулся Брат.

        Прошло трое суток. Братигор и Тайво не отходили от постели Далегляда, ухаживая за ним и развлекая беседами. Через несколько дней сестра целительница сняла с головы Далегляда повязку. Малыш, казалось, совсем забыл о беде, которая чуть не стоила ему жизни. Он полностью поправился, был всё так же весел и любознателен, только искорка детского озорства навсегда погасла в его взоре.

        Конница союзников под командованием Готфилда, подлечив раны и получив подкрепление в виде восьми колесниц и конного отряда вингов под началом Хомы Зрича, умчалась на юг, по единственно возможному пути, то есть через Тирею. Лаукане готовились к нападению кочевников. Им срочно нужна была помощь.

        Тринадцатого января в крепости Вирт состоялся второй Совет Свободных Народов Востока, на котором также присутствовали правители и полководцы народов, населяющих северную часть Граничных гор. Вернулись из рейдов по тылам северных и южных кочевников группы разведчиков. Новостей было три. Во-первых, правители Свободных Народов Востока узнали, что южные кочевники выступили в поход и уже приближаются к реке Рыжей. Во-вторых, оказалось, что численность их армий в два раза больше, чем предполагалось. В-третьих, северные кочевники в Камчак-Суле спешно готовятся к походу на Запад.


Начало:http://proza.ru/2023/07/13/772
Предыдущая глава:http://proza.ru/2023/08/25/369
Следующая глава:http://proza.ru/2023/08/25/825