Стулья

      «хроники ржавой империи»


    Грузчик Гриша отдыхал в уютном вагончике после тяжелого рабочего дня. Пил крепкий кофе с привкусом дешевого рома, закусывал вареным яйцом. Смотрел в грязное окно со следами птичьего помета и думал об электрических стульях. Он хотел думать о чем-нибудь более приятном. О жаркой бане, где в пивных озерах водится тарань, или об отпуске в родной глуши, где в реках самогона заводят от хмельной любви детей. Но мысль Гриши упорно возвращалась к электрическому гарнитуру из тринадцати стульев. Пол дня он разгружал с неохотой заморский товар и задавался одним резонным вопросом:
    - Зачем чужие ценности там, где есть свои, проверенные временем, традиции? Петля, пуля, плаха с топором.
    - Для демонстрации независимости, - попытался объяснить во время работы грузчик Марат. – Убойную мебель закупил союз православных палачей. Через пару дней ее торжественно сожгут под звук оркестра. И этим покажут проклятой Америке, что она тут - не указ.
    - Но это же глупо, - парировал Гриша.
    - Глупо, не глупо, а свои традиции надо защищать любыми способами, - стоял на своем коллега.

    За окном, тем временем, возбужденные товарищи по работе спешили на перевалочный склад. Махали при этом темпераментно руками и что-то друг другу доказывали.
    - Ты идешь на электрических стульях сидеть? – в вагончик заскочил Марат.
    - Зачем? – не понял Гриша.
    - Затем, что один из стульев исполняет желание.
    - В каком смысле?
    - В прямом. По слухам, сидя на нем приговоренный к смерти попросил долгую жизнь и получил помилование в последний момент.
    - Чушь какая-то, - не поверил Гриша.
    - Чушь, не чушь, но все свои задницы к сиденьям уже прикладывают, - сообщил на прощание Марат и побежал за остальными коллегами.

    Зайдя от любопытства на склад Гриша увидел странную картину. Посреди помещения стояли в круг подержанные электрические стулья. На них толкались грузчики, озвучивая наперебой заветные желания. Вполне стандартный набор – деньги, эрекция, власть и недосягаемые женщины. Но в связи с тем, что никто не знал какое из сидений счастливое, приходилось перескакивать с места на место. Этот седалищный хоровод больше походил на утренник в доме выживших из ума работников плахи и топора. 
    - Давай, загадай что-нибудь от души, - Марат втащил товарища в круговорот желаний.
    Сев против своей воли на первый освободившийся стул, Гриша вдруг почувствовал груз ответственности и тяжесть правильного выбора. Его живот неожиданно заурчал подобием гимна, а сердце перешло на галоп Буденного. Заветное желание пришло так же неожиданно и сразу закрепилось в голове. Оно было монументальное, судьбоносное, можно сказать на века.  Гриша заерзал от нетерпения на электрическом стуле и посмотрел с презрением на коллег с их мелкими сексуальными мечтами. Затем набрал полную грудь воздуха и, перекрикивая других пожелал многополярного мира и смерти всем врагам.