Золото

               

                «Золото - благородный металл
                желтого цвета».
                /Google/.


         Сергей Леонидович сидел на кухне в деревянном кресле.
         Голова его задумчиво лежала на ладони руки, опертой о круглый дубовый стол, покрытый пластиковой скатертью с выпуклыми цветочками.
         И стол, и кресло были, по-большому счету, раритетами. Они принадлежали еще родителям Сергея Леонидовича, жившим когда-то в этой квартире.
         Раньше, году в 78-м, такие раритеты вывозили на свалку, чтобы купить на их место стенку «Житомир-157», полированный    стол-«книжку» и мягкую мебель «Лариса», или даже «Клара», если был блат в мебельном магазине. А теперь, по прошествии лет, такие вещи снова стали цениться, особенно в Скандинавии, о чем Сергею Леонидовичу рассказала одна дама, у которой сын работал в  Копенгагене на свиноферме.
         Подперев голову рукой,  Сергей Леонидович пристально смотрел в окно, плотно задернутое белой в черных «бубликах», шторой.
         «Бублики» были разные, большие, маленькие, а частью  в натуральную, бубличную, величину.
         «Одесская бубличная артель «Московские баранки»,  - подумал Сергей Леонидович.
         Он повернул голову, выпрямил стан и бросил взгляд в прихожую, где на вешалке висели плечики с женской одеждой, а внизу стояли шесть пар женской обуви и полукеды Сергея Леонидовича в мелкую черно-белую клеточку. «Межпланетный шахманый турнир», - опять  подумал Сергей Леонидович, всю свою жизнь снабжавший события и явления ярлыками из «Двенадцати стульев».
         Он откинулся на спинку и задумчиво потеребил свою  нижнюю губу, чтобы поймать ускользнувшую мысль.
         «Ах, да! Золото!»
         Сергей Леонидович часто вел себя подобным образом, блуждая  в умственных дебрях и думая о чем-то совершенно несущественном и постороннем, никак не могущем помочь ему с жизненными проблемами - «занимался душевным онанизмом» - говорила жена Зинаида.
         Вот и сейчас думы о золоте владели им  уже  добрых пол-часа,  если не больше.
         На выходных Сергею Леонидовичу позвонил друг,  декан кафедры украинского языка и литературы педагогического лицея имени Тараса Бульбы, Валерий Юлианович Мисюна.
         Обсуждая с ним ход контрнаступления, Сергей Леонидович, нет-нет, да и кидал рассеянный взгляд на золотую цепочку поперек волосатой профессорской груди, даже не цепочку, а настоящую «цепуру» в палец толщиной, эдакую а-ля «штормовые 90-е».
         Цепь подарил  Валерке его зять-депутат, и он с удовольствием стал ее носить, разумеется, как человек интеллигентный, не напоказ, а для души.
         - Тебе пенсию добавили? - спросил старый филолог.  - Мне накинули штуцер, теперь двадцать пять косарей башлять будут, на секундочку!
         Сергей Леонидович получал намного меньше, всего четыре тысячи гривень, поэтому он промолчал, так как ему давно ничего не накидывали, разве что тариф на электричество.
         Но и без денег жизнь была плохая - то революции, то эпидемии, то вообще война.
         Война была кошмарна и неправдоподобна. Она коснулась всех, хоть и в разной степени, ибо страдания богатых людей - депутатов, судей, военкомов, - не могущих свалить за бугор, ни в какие сравнения не шли с мелкими неудобствами призывников, как в старом анекдоте: « - Тебе-то что - взял винтовку и пошел на фронт! А у меня магазин и две лавки!»
         - Собственная мясохладобойня в Самаре… - промурлыкал Сергей Леонидович.
         Вспоминая золотую цепь на шее друга, он подумал о том, какая же это чудесная вещь, золото. И как же, должно быть, полезно - и для здоровья, и в мистическом плане, - носить золотые украшения на голом теле, а еще лучше на голове. «Золото, золото, сладкое золото!..», - вспомнилось то ли из «Острова сокровищ», то ли откуда-то из Грина.
         Иногда можно услышать или прочитать, что это драгоценные камни имеют какую-то тайну в происхождении и особое влияние на человека.
         Но это ерунда. Все драгоценные камни, начиная с пресловутых брильянтов и заканчивая рубинами с изумрудами суть земного, довольно низменного, происхождения. Ну что тут такого, если кусок графита сдавится где-то в глубине земли до пары тысяч атмосфер и нагреется на тысячу-другую градусов? Здесь нет ничего особенного. И как бы потом ювелиры не шлифовали эти блестящие цацки, сколько бы ни лепили на лбы и макушки королей, ничего не произойдет и никакой связи с космосом не будет, потому что откуда ей взяться у вшивого куска углерода?
         С золотом все по-другому. Золото - не от мира сего. Его невозможно создать простыми химическими реакциями в земных условиях и все старания средневековых алхимиков при помощи павлиньего помета и сушеных жаб убрать один  протон из атома ртути, или, наоборот, добавить парочку в иридий, были заранее обречены на провал…
         - Суслик, сгоняй за хлебом! - крикнула жена, красящая в ванной голову. - И счет мне пополни на «Киевстаре»!
         Сергей Леонидович сходил в гастроном «Полесьепродукт» и, идя домой и переходя дорогу, был чуть не сбит бешено мчащимся джипом.
         Сергей Леонидович, у которого от испуга кровь отхлынула от лица и не спешила вернуться обратно, ощутил, что был сейчас на волоске от гибели и еще бы пару шагов и его бы соскребали с «зебры». Он погрозил кулаком в сторону джипа и выкрикнул ругательство. Затем показал «фак» и послал матерное проклятие.
         Джип взвизгнул и остановился. Дверки его одновременно распахнулись как по команде «всем покинуть тонущий корабль!», и Сергей Леонидович испытал резкое сжатие мошонки. К счастью, оно было беспочвенным, ибо четверо военных, вылезших из грязного «Субару», не только не видели его жестов, не слышали проклятий и не намеревались мстить за них, но вообще мало что видели и слышали, потому что были в стельку пьяны. С трудом определив стороны света, они бросили джип с окрытыми дверками и взяли курс на гастроном, ступая преувеличенно твердо, как матросы, сошедшие на сушу.
         Сергей Леонидович тоже пошел домой, представляя, как бы он набил морду  шоферу, если бы было мирное время.
         Но все это было не более чем запоздалая бравада и никому бы ничего он не набил, так как всю жизнь имел мягкий, чтобы не сказать сыковатый, характер.
         Поэтому Сергей Леонидович любил смотреть экшены вроде «Ошибки Борна» или «Перевозчика». Смотря, как  божественно дерется главный герой, как он стреляет, мечет ножи,  гоняет на тачках, трахает телок и подкладывает взрывчатку - Сергей Леонидович  чувствовал неизъяснимое удовольствие, что все это не нужно делать ему самому. Говорят, в этом же кроется секрет популярности детективов. Приятно читать, забившись в теплую нору из одеял и пледов, когда на улице завывает ветер, дождь со снегом стучат в стекло, а до начала отопительного сезона еще неделя - как Холмс с Ватсоном трясутся в кэбе, чтобы успеть на поезд в 4.18.
         Принеся домой хлеб, Сергей Леонидович, все еще чувствуя слабость от избегнутой смерти, позвонил Валерке Мисюне и пожаловался ему.
         - Обидно было бы, в натуре, - сказал профессор. - Только пенсию начал получать.
          И на груди его жирно блеснуло.
           Сергей Леонидович вышел курнуть на балкон. Перед его внутренним взором так и стояла эта депутатская  цепочка. Тут он вспомнил свои мысли.
          - Да уж… - сказал Сергей Леонидович. -  Это вам не это…
          И Вселенная распахнулась перед ним. 
          Ведь золото - Дитя Космоса и Хаоса, рожденное от взрыва звезды. Да не такой маленькой и несчастной как наш желый карлик, а в хрен знает сколько раз большей. Взорвись сейчас Солнце, что  мы увидим? Только разлетевшиеся в стороны атомы водорода и гелия, двух самых легких элементов таблицы Менделеева. А чтобы родилось золото, или, в крайнем случае, платина, нужен такой взрывище и такая суперзвезда, каких во всей галактике раз-два и обчелся.
         Потом эти ошметки новорожденного золота миллиарды лет кружат в пустоте, пока пыль и мусор не собьются в новую звезду и планеты вокруг нее. Тогда на какую-то из них и выпадет золотой дождь  в виде жил и самородков.
         И еще не факт, что здесь зародится цивилизация и найдется толковый  ювелир, чтобы из звездного материала отлить перстень для какого-нибудь Лехи Воркутинца или корону для королевы красоты.
         Сергей Леонидович кинул бычок с балкона, вернулся в комнаты и  проблеял мерзким голосом Голлума*:
         - Моя прелесть! Мое золотце!
         - Ой, только не начинай, попрошайка! - крикнула из сортира жена
         Хотя про всю эту звездную мутку Сергей Леонидович читал лет двадцать назад в книге Айзека Азимова, но забыл об этом и думал, что дошел до всего сам.


         *Голлум - персонаж фильма «Властелин колец», страдавший раздвоением личности.