Эгоцентрическая речь как центральный феномен

В детстве выделяется важный отрезок жизни, когда происходит овладение языком, который принято обозначать периодом эгоцентрической речи или приватной речи (странное обозначение на западный манер: "приватная речь"). С учетом современных концепций психолингвистики и нейронаук представляется возможным некоторый пересмотр классических парадигм.

Предлагается точка зрения, позволяющая взглянуть на процессы, происходящие в период эгоцентрической речи, несколько иначе.

Впервые на этот феномен обратил внимание швейцарский психолог Ж. Пиаже. Но все эти его положения были подвергнуты критике Л. С. Выготским. Для самого Л. С. Выготского роль социального была крайне важна на всех этапах овладения ребенком языком, к тому же хорошо подтверждаемой фактическими экспериментальными данными.

В начале, по мнению Выготского, речь является коммуникативной. Чуть позже в момент возникновения эгоцентрической речи, когда ребенок проговаривает выполнение каких-то своих действий или комментирует что-то из своих действий,  речь начинает выполнять функцию мышления, осмысливания и планирования действий, по сути, являясь внешней интеллектуальной деятельностью.

Позже, достигнув своего максимума, она начинает сокращаться, уступая внутренней речи,когда ребенок уже выполняет задания молча. Основная идея этой культурно-исторической концепции состоит в том, что первоначальное значение играет внешняя речевая коммуникация взрослых людей — носителей языка, общение которых с ребенком способствует усвоению — вращиванию этой формы развитой речи в качестве коммуникативного или мыслительного орудия.

Однако при всем прагматизме данной историко-культурной психологической парадигмы имеется целый ряд противоречий с другими концепциями в лингвистике и нейронауках.

Так, если исходить из положений Л. С. Выготского, понимаемых буквально, мозг ребенка, по сути, воспринимает язык от окружающих его людей в виде некого внешнего социального мышления.

Эта логика противоречит положениям картезианской лингвистики Н. Хомского. По логике этого автора, человек рождается уже с готовым инстинктом языка (инстинктом порождающей или трансформационной грамматики).

В работе К. Чуковского «От двух до пяти», цитируются высказывания детей, которые проявляют поразительное чувство применения правил грамматики и исправляют те неправильности языка (исключения из правил), которые выпадают из применения этих правил.

Современные нейронауки предполагают наличие как минимум двух разноорганизованных индивидуумных операторов в мозге одного человека. Предполагается, что одно полушарие мозга организовано симультанно, а второе — сукцессивно. В каждом полушарии имеется прямо противоположная пространственно-временная организация. Причем в их работе отсутствует прямая соотнесенность. При рассечении мозолистого тела в каждом полушарии наблюдается феномен отдельной личности.

Наличие комиссуральных связей способно обеспечивать реципрокное взаимодействие обоих полушарий. Однако это взаимодействие может осуществляться на нейрональном уровне только при наличии внешней синхронизации активности полушарий.

Эта внешняя синхронность может быть задана через систему внешних интерфейсов, которыми являются органы речи и слуха. Таким образом, эгоцентрическая речь может быть рассмотрена в роли внешнего коммуникационного механизма.

В период так называемой эгоцентрической речи происходит диалог двух полушарий мозга, являющийся интегративным координатором вновь порождаемого языка.

В контексте излагаемой концепции навигационной теории этот диалог осуществляется как ауто-коммуникация двух базовых навигаторов:

1) аллоцентрического когнитивного оператора,

2) эгоцентрического когнитивного оператора.

Следует отметить, что оба навигатора у человека (homo sapiens) представлены в модусе топологии (геометрии на резиновом листе).

Феномен эгоцентрической речи является центральным для понимания глоттогенеза, переходящего Рубикон Языка (в формулировке Е. Н. Панова), также сознания и антропогенеза. Следует отдать должное заслуге Е. Н. Панова в четкости и принципиальной последовательности в формулировании парадокса языковой непрерывности, сути "Языкового Рубикона" как непроходимой пропасти между сигнальными системами животных и языком человека.

Что касается спинозианских утверждений многоуважаемого философа Эвальда Васильевича Ильенкова, то их приходится признать крайне ошибочными. Особенно в части утверждения о том что Л. С. Выготский ставил вопросы по Р. Декарту, а решал по Б.Спинозе.

Лучше бы Л. С. Выготский и решал бы их по Р. Декарту.

Хотя чтобы тогда осталась нам их последователям?

В конце концов, и Барух Спиноза и Лев Семенович с Эвальд Васильевичем - все они есть картезианцы (хоть и немного заплутавшие).

Однако, вот, Мераб Константинович Мамардашвили гордо и несгибаемо донес до нас победное знамя Рене Декарта! Особенно восхищает одна из последних его работ, опубликованная в журнале "Юнность" в 1988  году  "Философия – это сознание вслух", которая ставит окончательную точку над смыслом нашего понимания сознания как эгоцентрической речи!

Конечно же, все перечисленное не только не умаляет заслуг пафоса Льва Семеновича Выготского, но даже наоборот акцентирует эту его роль, благодаря которой, по сути, фундаментальный аспект феноменологии сознания и глоттогенеза стал доступен нашему вниманию.