de omnibus dubitandum 40. 176

ЧАСТЬ СОРОКОВАЯ (1689-1691)

   Глава 40.176. НАРЕЧЕН БЫЛ АЛЕКСЕЕМ…

   Царевич и великий князь Алексей Петрович Романов, старший сын Петра Алексеевича, родился 28 февраля (18 февраля по старому стилю) 1690 года в подмосковной резиденции царя — селе Преображенском (ныне район Преображенское города Москвы), через год с небольшим после свадьбы Петра Алексеевича и его первой жены Евдокии Федоровны Лопухиной.

    «Как приспеет время родится царевичю, и тогда царица бывает в мылне, а с нею бабка и иные немногие жены, а как родится, и в то время царю учинится ведомо, и посылают по духовника, чтоб дал родилнице, и младенцу, и бабке, и иные при том будучим же нам молитву и нарек тому новорожденному младенцу имя; и как духовник даст молитву, и потом в мылню входит царь смотрити новорожденного, а не дав молитвы, в мылню не входят и не выходят никто. А даетца новорожденному младенцу имя от того времени, как родится, счетчи вперед в восмой день, которого святого день, и ему тож ими и будет».
   
    Царевич родился глубокой ночью. Имя ему было дано — Алексей.
   
    В тот день, 18 февраля, был у государей стол, в честь рождения царевича, Петрова наследника. День этот многим запомнился разразившейся распрей и ссорами меж собравшимися. Генерал Патрик Гордон, приглашенный к торжественному столу, как пишут, должен был после жаркого спора удалиться из дворца. Удалился он по настоятельному требованию патриарха Иоакима, люто и не без причины ненавидевшего немцев. (Через месяц Иоаким умрет). Твердость и принципиальность этого человека, любившего по-своему Россию (Московскую Русь - Л.С.), ее традиции, обряды, людей, сыграла свою роль в происхождении распоряжений, затрудняющих приезд иностранцев в Россию (Московскую Русь - Л.С.). Патриарх умолял Петра Алексеевича не верить «проклятым еретикам», не вверять им ни в коем случае начальства над войском. Ни один иностранец, ни один иноверец не должен занимать никаких должностей (руские ли уступают им в уме и сообразительности?), — убеждал он. В этом погибель России (Московской Руси - Л.С.).
   
    За торжественным столом Иоаким объявил решительно:
   
    — Иноземцам при таких случаях быть неприлично.
   
    Оскорбленный, обиженный Гордон удалился. Петр Алексеевич, казалось, был задет за живое.
   
    23 февраля устроен был парад войск. Командовал Гордон. От имени всего войска он в торжественной речи поздравил Петра Алексеевича с рождением наследника. Петр принимал поздравления.
 
    Первые годы супружеской жизни Евдокии Федоровны с Петром Алексеевичем прошли спокойно. Супруги жили в согласии, любили друг друга, о том можно судить по немногим сердечным письмам царицы к мужу.
   
    «Государю моему радости, царю Петру Алексеевичу, — писано ею в 1689 году, — здравствуй, свет мой, на множество лет!
   
    Просим милости, пожалуй, государь, буди к нам из Переславля не замешкав. А я при милости матушки жива. Женишка твоя Дунька челом бьет».
   
    «Лапушка мой, здравствуй на множество лет! Да милости у тебя прошу, как ты позволишь ли мне к тебе быть?.. И ты пожалуй о том, лапушка мой, отпиши. За сим женка твоя челом бьет».
   
    В 1693 году, в бытность царя на Белом море совместно с Петром (Патриком) Ивановичем Гордоном, Евдокия Федоровна продолжала писать столь же нежные письма.
   
    «Предражайшему моему государю-радости, царю Петру Алексеевичу. Здравствуй, мой свет, на многие лета! Пожалуй, батюшка мой, не презри, свет, моего прошения: отпиши, батюшка мой, ко мне о здоровьи своем, чтоб мне, слыша о твоем здоровьи, радоваться. А сестра твоя царевна Наталья Алексеевна в добром здоровьи. А про нас изволишь милостию своею памятовать, и я с Алешенькою жива. Женка твоя Дунька».
   
    Вместе с письмами Натальи Кирилловны Евдокия Федоровна неоднократно посылала письма к Петру от их сына. Растила она его в любви к отцу. Да и не о том ли, как оба — мать и сын — смотрели на отца, можно судить по письму царевича: «Государю моему батюшке, Царю Петру Алексеевичу сынишка твой Алешка, благословения прося, и челом бьет. Прошу у тебя Государя батюшка милости: пожалуй, Государь батюшка, отпиши ко мне пра свое многолетьно здоровье, чтобы мне, Государь батюшка, слыша про твое многолетное здоровье, радоваться. Изволишь, Государь батюшка, милостию своею напаметовать, и тетушка и матушка в добром здоровью, и я молитвами твоими при милости их жив. С. т. А. б. п. ч.» (то есть: сын твой Алексей бьет покорно челом. — Л.С.).
   
    Не явно ли слышен здесь голос Евдокии Федоровны?
   
    Писем Петра Алексеевича (стараниями романовских фальсификаторов и их верных последователей современных, продажных, дипломированных горе-историков – Л.С.) к жене не найдено. Они нигде не опубликованы. Во всяком случае, в поле нашего зрения они не попали. Нет ничего, что относилось бы к Евдокии Федоровне, и в письмах его к матери. Тем не менее, смело можно сказать, заметил еще М. Семевский, что до смерти царицы Натальи, наступившей 25 января 1694 года, отношения Петра Алексеевича с женой были самые дружественные и что жили они в любви и согласии.
   
    Евдокия Федоровна виделась или, скажем, представлялась некоторым руским историкам идеалом, так называемых допетровских женщин, образцом цариц московских XVII века.
   
    В самом деле, «робкая, неподвижная воспитанница монастырского терема, которой и глаза поднять к верху было больно», набожная весьма, она, как пишут, обвыклась с теремным заточением; она нянчится с малютками (через полтора года после Алексея у супругов родился второй сын — Александр), читает книги церковные, беседует с толпой служанок, с боярынями и боярышнями, вышивает и шьет. (В 1727 году, по воцарении Петра II, издан был манифест. В нем уже обвиняли Эммануила Девиера — зятя А.Д. Меншикова, Писарева и прочих в посягательстве на священную особу императора, в злых отзывах о царице-бабке. Толстой, Писарев и др. под пытками показали; «Мы де особенно страшились, чтобы в воцарение Петра Алексеевича не получила бы силы его бабка; потому что она старого обычая человек, может все переменить по старому; и понеже де она нраву гневного, жестокосердого, то захочет отомстить нам за сына»).
   
    Царица Наталья Кирилловна без памяти любила внука, благоволила снохе. Петра же, находившегося в Архангельске с Гордоном, именем Олешеньки звала в Москву, домой.
   
    Шести лет царевич (Алексей Петрович - Л.С.) стал учиться грамоте. Определили к нему учителем Никифора Вяземского, человека слабого и бездарного. Доносил он витиеватым письмом Петру Алексеевичу в Азов, что царевич начал учить часослов.

    Первые годы детства царевич провел в обществе матери и бабушки Натальи Кирилловны (матери отца). В кормилицы к нему была выбрана Марфа Афанасьевна, жена Василия Ивановича Колычова. Василий Иванович принадлежал к одной из старинных дворянских фамилий; многие из предков его были лицами именитыми в XV, XVI, XVII вв. при дворе великих князей и царей московских; а один из них, Федор Степанович, в иноках Филипп, митрополит российский (Московский - Л.С.), приял мученический венец, при Иване Грозном, и причтен к лику святых. При такой славной генеалогии, Василий Иванович, имел много родственников, владевших людьми и землями, был сам помещик зажиточный и имел связи при дворе обеих цариц. Брат его жены, Иван Афанасьевич, был ключарем Благовещенского Московского собора и пользовался расположением набожных цариц. Нет сомнения, что при его посредстве и при других связей Колычова, состоялся выбор Марфы Афанасьевны в кормилицы. Впрочем, выбор был удачен. Марфа Афанасьевна сыскала любовь малютки; ее полюбили царицы, был милостив к ней и сам государь – настоящий Петр Алексеевич. При отпуске своем, кормилица между прочими наградами получила «по указу» несколько лавок, доход с которых был настолько достаточен, что она купила впоследствии деревню близ Арзамаса.

    Шести лет царевич стал учиться грамоте. С 1696 года Никифор Вяземский, за ним немцы Нейгебауэр – с 1699 г., Гизен – с 1703 г., один за другим делаются менторами и руководителями царевича.

    Пётр имел очень слабое здоровье, пишет Сергей Пудов, - все болезни, которые ТИ приписывает отцу пяти детей и здоровяку Ивану Алексеевичу были у настоящего Петра Алексеевича. А «великого реформатора» звали [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн – Л.С.)] (30.5.1672 г.р. – Л.С.), имя, отчество и начало биографии он украл у дядюшки и отсюда слухи и домыслы, о подменном царе имеют реальное основание (по Соловьёву они появились в 1696). В 1689 настоящий 23-летний Пётр женился на Евдокии Лопухиной и родил сыновей - Алексея Петровича (1690-1718), Александра (1691-1692), Павла (1693-1693), младшие дети не выжили из-за плохой наследственности отца. В 1694 после взятия Москвы отцом клона лже-Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна – Л.С.)]

    28-летний настоящий Пётр Алексеевич убит, вместе со своим братом Иваном Алексеевичем и своей матерью Натальей Нарышкиной, а «великий реформатор» клон лже-Петра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна – Л.С.)] по ТИ, наконец вспоминает о «родном» сыне (даже не двоюродном брате) только в …1705 году – приказ явиться к царскому двору. Дальнейшее поведение «реформатора» по отношению к Алексею Петровичу и его матери Евдокии Фёдоровне вполне объяснимо.

    Доказательство о том, что настоящий Пётр Алексеевич был в Москве в 1680 году есть у Забелина в книге «Быт русских царей…» – был изготовлен красочный лист именно для настоящего царевича Петра Алексеевича из александрийского ватмана с изображением 12 месяцев и движением («бегом») планет (что-то типа гороскопа). 8 летний ребёнок движение планет не поймет, а 14-летнему царевичу и великому князю понятно. По Устрялову шведский путешественник и шпион Кемпфер* в 1683 году видел двух царей – Петра и Ивана Алексеевичей, по именам не называл, просто старший и младший. Старший – вялый и меланхоличный (Пётр), младший – живой и любознательный (Иван). Причём старшему как отмечает Кемпфер не менее 16 лет (29.6.1666 г.р. – Л.С.).

    И Забелин, и Устрялов одинаково горько сетуют, что нет больше сведений о детстве «реформатора» – это понятно… Гордон упоминает, что настоящий Пётр Алексеевич в 13 лет (1679-80 гг. – Л.С.) болел оспой, еле выжил, если речь идёт о настоящем Петре, то на его лице должны были видны следы болезни, ни у Ивана и ни у «реформатора» их нет.