Поездка на кладбище

 Красное такси с напрягом ехало в гору. Дорога на Кукийское кладбище всегда была для любителей острых ощущений и не в меру тряская, а теперь, спустя 18 лет отсутствия Нане казалось и вовсе восхождением на Эльбрус. В окнах мелькали дома прошлого и позапрошлого века, причудливо  чередуясь с шикарными современными особняками. Но в большинстве были покосившиеся шаткие халупы, вросшие в землю.
  Шофер, коренастый загорелый мужик, крутил руль и поглядывал на Нану в зеркальце.
  - Сейчас клеиться начнет, - тоскливо подумала Нана и не ошиблась. Ей ли не знать тбилисских таксистов. Меняются времена и нравы, но только не представители этой славной профессии.
 Не успела додумать, хлоп, мысль материализовалась.
 - Давно в Тбилиси не были?
- Восемнадцать лет. – вздохнула  жертва шоферской общительности.
 - А что так долго не ехала? – шофер  тут же плавно и по –свойски перешел на «ты». – Денег не было?
 - Много причин, - нехотя отвечала Нана, всеми силами пытаясь показать нечто среднее между усталость и скукой.
 Но не тут-то было.
 - А на Кукия к кому едешь? К дедушке, бабушке?  Могилы в какой стороне? Может в обход  резко в бок ехать надо? Ты не молчи, тут все свои.
 - Пока правильно едем.
 -  Вот что за люди, а? Уедут в эту Россию, приедут назад, и все, как неродные. Лень рот раскрыть по-человечески поговорить. Туда –сюда вспомнить, человека обнять, поцеловать. Гадагваребулеби (1)! Я вашу душу мотал! – разразился он речью, стискивая руль. Потом представился. - Меня Зура зовут.  Так к кому едем, а?
 Нана еще раз вздохнула и назвалась.
 Зура просиял.
 - Ай, это другое дело. Очень приятно. К другу, говоришь, едем. Аба, скажи, как его звали. Может, где мимо проходил, или пили вместе на келехе.
 - Авдал Алоев, он давно погиб, лет 15 назад. Мой одноклассник.
 Зура всплеснул руками и выпустил руль. И тут же  моментально поймал баранку.
 - Вах, что ты сказала! Высокий, красивый такой? Еще шрам вот тут? - и он полоснул себя пальцу по подбородку.  - Да мы в одном убане росли. Его двоюродная сестра с моей женой дружила. Кароче, свои люди, считай родственники... За ерунду порезали несчастного.
  Нана не слушала трескотню Зуры и мысленно унеслась в то далекое время и ощущения, которые даются человеку раз в жизни и никогда больше  не повторятся.
  ... Они были одноклассниками, но в разных социальных категориях. Отличница Нана Гиоргадзе, краса и гордость школы, чья карточка бессменно весела на доске почета, и Авдал Алоев, тоже местная знаменитость по частоте упоминания на педсоставе, рекордсмен по вызовам к директору и признанный авторитет всех убанских хулиганов. Причем Авдал не скрывал своих чувств к Нане, робкой девочке – очкарику, вечно обременненой уроками музыки и каких-то обязательств от их классной Наргизы Александровны. Нане в глубине души очень импонировали знаки внимания рослого смуглого второгодника, но из-за собственных комплексов она и подумать не могла ответить ему взаимностью.
  После восьмого класса Адала классная сбагрила в ближайшее ПТУ и была счастлива, что избавилась от этого мельничного жернова на шее, но, как показали дальнейшие события, радость ее была преждевременной. Авдал периодически ошивался в школьном дворе и подкарауливал Нану, провожал до дома. По ходу успевал от нечего делать поколотить слишком борзых семиклассников за какие-то свои, только им ведомые проколы.
 Так прошло еще два года. Нана чувствовала себя под каким-то незримым покровительством, исходящим от бывшего одноклассника и, выйдя из школы, по привычке искала его плечистую фигуру около ближайшего тополя. По дороге Авдал ей постоянно что-то рассказывал. Разноцветный, бурный  мир Авдала резко отличался от размеренной и расписанной по минутам жизни отличницы – комсомолки. Примерно так же как отличается жизнь пирата Карибского моря от жизни чопорной английской леди.
  Перед выпускными экзаменами Нана призналась своей маме.
  - Авдал сделал мне предложение.
 Докончить мысль у нее не получилось. Мама, рафинированная интеллигентка с двумя высшими образованиями, закатила глаза и стала ловить ртом воздух.
  - Моя дочь  и курд??? Ни в коем случае! Только папе не говори, он это никак не поймет.
  ( В принципе, в то время представить такой брак было верхом наивности. Ни папа – грузин не выдал бы дочь за такого жениха, ни семья жениха изначально не приняли бы невестку – некурдянку.)
 Нана испугалась такой реакции и даже не стала представлять себе, что именно скажет папа, кандидат технических наук и всеми уважаемый лектор ГПИ по этому поводу.
  Потом они встретились у школы и Нана произнесла свое роковое: «Нет!». Смотреть в глаза Авдала она не могла. Чувстовала, что парню больно.Авдал стукнул на нервах кулаком по стволу дерева, не в силах скрыть эмоции. А Нана испуганной ланью бросилась в здание школы и долго плакала в темном углу под лестницей подальше от глаз уборщицы  Бясти.
  Потом их обоих закружило вихрем новых дел и событий. Нана уехала  поступать в МГУ, страясь вырвать из сердце даже воспоминания о Авдале, как ненужный болючий шип. Частично ей это удалось.
 МГУ Нана закончила с красным дипломом и вышла замуж за Гиви, перспективного врача, обладателя двух квартир в Тбилиси и пяти незамужних тетушек в Кутаиси. Родители были счастливы, что их единственная дочь встретила подходящую партию. Через год Нана родила Эку и подала на развод. Жизнь с Гиви не задалась по многим причинам, о которых Нана не рассказывала даже близким подругам.
  Кризис 90-х никак не располагал к лирике и воспоминаниям. Нана смогла купить квартиру в Москве и перетащить туда своих стариков. Как-то на улице она встретила бывшую одноклассницу, зашли в кафе поговорить. Среди вороха новостей с исторической родины  промелькнуло неожиданное.
 -... Помнишь Авдала Алоева? Его убили какие-то обкуренные гвардейцы. ...  Идиотский спор или что-то в этом роде...  Похоронили на Кукия....
 У Наны все поплыло перед глазами.
- Как убили? Когда? ... Я ничего не знала.
- Года два назад кажется. Ему 25 лет было. Так и не женился....
 Нана плохо помнила дальнейший разговор с одноклассницей и постаралась побыстрее расстаться. Ей хотелось побыть наедине со своими мыслями.
  В ту же ночь ей приснился странный сон: огромная светлая комната с белоснежными стенами. Вокруг парты как в школе, но почему –то и они белые, без единой черточки или отметинки, какие-то люди вокруг и среди них показался Авдал. Высокий, в белой рубашке и черном смокинге ( при жизни он даже костюмов не носил, только куртки) и весь какой-то светящийся. Он подошел к Нане и взял ее за руку. Что говорил, Нана не запомнила. Общение было чисто телепатическое, а вот суть настойчивая врезалась в память.
 - Поминай меня в церкви. Мне нужны твои молитвы. Больше за меня никто не молится.
Нана проснулась в недоумении. От церкви была далека и понятия не имела что следует делать в таком случае.
 В ближайшее воскресение пошла дошла Сретенского монастыря и выяснила что делают в таком случае. Но ее тут же затормозила бдительная старушка –прихожанка.
 - Авдал?? Это не христианское имя. Некрещенный небось. За него молиться нельзя. Вот у батюшки спросите.
 И ткнула пальцем в проходящего священника. Нана подошла  к нему и спросила об интересующем ее вопросе как именно молиться  о некрещенном. Они  отошли в сторонку и говорили долго. О разных вещах, о которых Нана никогда раньше не задумывалась.
 Так, тихо-тихо Нана воцерковилась.  Поминала она Авдала разными способами, раздавала милостыню и горячие булки, которые он ей покупал куда-то в булочной рядом с их школой по дороге домой. И ехала она сейчас на кладбище к Авдалу с совершенно четкой целью. Прочитать Акафист Иисусу Христу о единоумершем. Так ей на сердце легло.
  -... Все, приехали! – Зура резко затормозил и Нана по инерции чуть не стукнулась головой о переднее сидение. – Выходим! Я с тобой пойду искать. Не будешь же одна тут лазить. Нехорошо... Все-таки свои люди.
 Нана уже не стала уточнять это  Зурыно веобъемлющее  «свои люди», просто вышла из машины и пошла следом за хватким таксистом.
 Полчаса они плутали по кладбищу между ржавых решеток и заросших травой чьих-то могил.  Зура активно вступал в переговры с местными уборщицами и в итоге вывел Нану на искомое.
 - Во, смотри, это Авдала могила. У меня глаз – алмаз. Сразу узнал.
  Нана подняла глаза  в указанном направлении и обомлела. На черном мраморном камне во весь рос был изображен Авдал именно в белой рубашке и черном костюме, точно так же как она видела его во сне.
  - Я кое-что хочу почитать. Не мешайте мне. – сказала она Зуре, доставая книжку с акафистом.
 Зура покосился на  книжку, издал какой-то неопределенный носовой звук и отошел покурить.
  Нана стала читать вслух, неторопясь. Читала долго,  вкладывая душу. Оторвал ее от чтения опять –таки несносный болтливый Зура,  подкрашись  тихо сзади и толкнув тихонько в бок.
 - Смотри, что делается...
 Нана проследила взглядом и замерла от удивления. Высоко, на соседнем дереве, как раз напротив могилы сидела парочка голубей и ласкала друг друга клювиками. Надо же, как они место выбрали, мало ли деревьев вокруг.
Нана вспомнила, что собираясь в поездку на кладбище, попросила в тайне души о знаке, нужно ли делать все, что она делала уже столько лет. И вот, пожалуйста.
  Ибо сказано:« Любовь сильнее смерти» .
 Примечание.
1. Переродившиеся.