Два киселя

Серёга Никонов зашёл в маленькую столовую караулки. Там был дежурный на раздаче пищи тоже из молодых и младший сержант из местных. Бетонный забор с шевелюрой из колючей проволоки, что стоял сразу за окном отражал холод пасмурного неба. Серёга и так изрядно прозяб на вышке, а здесь ещё с прежней смены «обрадовали», что обед остыл. Дежурный поскрёб половником по дну цинковых контейнеров и на столе появились железные миски со щами, рис с котлетами и крошившейся чёрный хлеб. Ложка сержанта наполнялась не то чтобы с бугорком, а в несколько уровней. Лихо, употребив второе, сержант спросил у дежурного,
-Что там на третье?
- Кисель.
- Мне две кружки.
- Да там всего две осталось, ваша же смена последняя.
- Ты что порядков не знаешь, сержанту две кружки, - и он перешёл на командный тон.
Серёга, сидя рядом с сержантом дожёвывая котлету размышлял,
 - Вроде не идиот и в школе, наверное, учился, но вопросов к нему много.
Дежурный попытался намекнуть сержанту, что если обедают два человека и киселя только два, то каждому надо дать, по … ну…..?  Он вспомнил интонацию воспитателя и уже настроился произнести, - Правильно, молодец!
Однако сержанту было удобнее сознавать, что из старших по званию он здесь один, и он требовал то, что установлено некими порядками.
 Серёга, конечно, мог устроить разборку из-за кружки киселя, но посчитал это низостью.    
Сержант звуками изношенного водопровода опорожнил кружку и потянулся за второй.
Понимая, что чуда не произойдёт, Серёга попросил дежурного,
- Налей мне воды.
Струя из-под крана бодро ударила в кружку с облупленной эмалью, и дежурный  протянул её Серёге,
- Держи.
Серёга начал экзекуцию. Сначала он держал кружку у груди по-гусарски и вкушал медленно с истым наслаждением, будто зачерпнул воду на горной вершине. Изящно приподнимая кружку, Серёга делал такое умилительное лицо, что это походило на признание девушке в любви с букетиком полевых цветов. Поставив кружку, он изобразил экстаз обоняния.
Сержант, спрятав глаза, обтёр рукавом рот и, нахлобучив шапку, быстро вышел из столовой. 
Серёга и дежурный остались.
- Мне, хрю, хрю, два киселя, хрю, хрю, - Серёга пародировал сержанта и продолжил, - вообще это удел животных воспринимать пищу как добычу. Жалко, а ведь он мог быть человеком.
- Наверное, он письма домой пишет «Вышли пожрать, (а на второй строчке) здравствуй мама», - добавил дежурный.
Серёга, размышляя, засомневался, - Странная это вещь достоинство, стоит дешевле киселя, а может, его и нет вовсе или оно утонуло на дне кружки.
Армейская служба шла по своему времени. Казалось, что проживаешь ещё одну жизнь, точнее сказать проходишь долгое испытание. Здесь вечными были боль и холодное солнце. Непрекращающиеся желание поесть и поспать пробуждали в нём звериные инстинкты. Теперь отламывая от буханки хлеба свою долю, его кусок всегда оказывался снизу больше. Он научился не реагировать на стоны и унижения. Когда же выпадала тихая минутка, он мечтал вернуться в рай – домой.
Летом  после весеннего призыва Серёге присвоили звание сержанта. Улыбка появилась на его лице, и он отправил родителям фотографию со сверкающими погонами и расстегнутой верхней пуговицей кителя. Настало время, когда и ему было положено диктовать свои порядки. 
В караулке дежурный по столовой без напоминаний пододвинул ему два киселя.