Милость Императрицы - 3

... или перечитывая "Капитанскую дочку"

"... упал и лишился чувств"

Основными свидетельскими показаниями о «событии» признаются три записки, найденные среди «секретного» архива Екатерины II после её смерти. Все три – по крайней мере, гарантированно первые две, поскольку третья представлена в копии, - написаны рукою Алексея Орлова. Не будем повторять известные факты и подвиги  из жизни графа Алексея. В историографии при упоминании А.Г. Орлова принято называть его графом и, как правило, под двойной фамилией Орлов-Чесменский. Поэтому у неискушённого читателя исторических статей и заметок может сложиться мнение, что именно граф Алексей Орлов-Чесменский и был тем свидетелем, который последним видел Петра III в живых. Ну а кем, собственно, являлся А. Орлов на момент «события»? Позволим себе коротко упомянуть об этом.

Итак,  Алексей был младшим братом фаворита великой княгини Екатерины Алексеевны – Григория Орлова. На июнь 1762 года ему было 24 года. Конечно, никаким графом он на тот момент не являлся, а был просто третьим по старшинству сыном к тому времени умершего  Григория Ивановича Орлова. Отец братьев Орловых, коих всего было шестеро (один умер в отрочестве), после восшествия на престол Елизаветы Петровны был назначен Новгородским наместником, но  пребывал на этом посту совсем недолго. Никаких особых богатств и протекций Орлов-отец своим детям не оставил. Поэтому, отучившись в Сухопутном шляхетском корпусе, Алексей был определен в Преображенский полк рядовым солдатом-гвардейцем. Вспомним, что пушкинский Гринёв, ещё будучи в утробе матери, был записан сержантом в гвардейский Семеновский полк.   
Впрочем, начало карьеры для А. Орлова было вполне стандартным для того времени. Сведений об участии Алексея в сражениях Семилетней войны не встречается. Хотя его старший брат Григорий в них участвовал и даже проявлял геройство.
К июню 1962 года Алексей дослужился всего лишь до сержанта. В своей репрезентативной среде – небогатого служилого дворянства, - этот Орлов отличался особенно буйным нравом и непокладистым характером, сочетавшимся с приличными физическими кондициями. Впрочем,  в своих похождениях Алексей старался походить на своего брата Григория.

И вот в период буйной молодости старших братьев Орловых их дорожки к увеселительным заведениям частенько пересекались с неким офицером-гвардейцем.
Мемуаристы указывают на общий упадок нравов в последние годы правления императрицы Елизаветы Петровны. Безусловно, сказалось это и на дисциплине в русской армии, а особенно в гвардии.  Хроники полны заметок о разгульной жизни офицеров-гвардейцев, не призванных в действующую армию. Среди таковых братья Орловы были особенно заметны. И вот в одном из кабацких «сражений» Алексей Орлов получил отметину на лице, из-за которой за ним закрепилось прозвище «Орлов со шрамом».

Согласно преданию, по физической силе и буйству с Орловыми мог соперничать лишь один из гвардейских офицеров. Между Орловыми и этим их "приятелем" было договорено, что братья, будучи по отдельности, уступали тому первенство в злачных местах – а именно выпивку, сопутствующих им подружек и прочие удовольствия. И вот однажды Фёдор – четвертый по старшинству из братьев, - пересекся с этим "приятелем" в одном из подобных заведений. Следуя уговору, а, может быть, просто выжидая, смекалистый Фёдор без лишнего сопротивления уступил тому своё место. И тут появился Алехан – так в их среде звался Алексей Орлов. На сей раз уступать пришлось "приятелю". Но поскольку и тот не отличался покладистым нравом, чему также способствовали окутавшие компанию винные пары, то "приятель" Орловых не стерпел обиды. Дождавшись выхода братьев из заведения, "приятель" обнажил свой офицерский палаш и ударил им Алехана по голове. Истекающего кровью Орлова успели доставить к лекарю, и тем спасли ему жизнь. После этого на лице у Алексея остался глубокий шрам. Благодаря вмешательству старших братьев Орловых, инцидент был замят, и стороны конфликта, если и не помирились, то продолжали относиться друг к другу терпимо.

Какое отношение, спросите Вы, этот случай может иметь к теме нашего повествования? Да, собственно, не имел бы никакого, если бы не фамилия упомянутого "приятеля" Орловых. А фамилия эта – Шванвич...

Вернемся к повести Пушкина. Самое время вспомнить сцену дуэли между Швабриным и Гринёвым:
«Опустясь по крутой тропинке, мы остановились у самой реки и обнажили шпаги. Швабрин был искуснее меня, но я сильнее и смелее, и monsieur Бопре, бывший некогда солдатом, дал мне несколько уроков в фехтовании, которыми я и воспользовался. Швабрин не ожидал найти во мне столь опасного противника. Долго мы не могли сделать друг другу никакого вреда; наконец, приметя, что Швабрин ослабевает, я стал с живостию на него наступать и загнал его почти в самую реку. Вдруг услышал я свое имя, громко произнесенное. Я оглянулся и увидел Савельича, сбегающего ко мне по нагорной тропинке... В это самое время меня сильно кольнуло в грудь пониже правого плеча; я упал и лишился чувств.».