Однажды в синема

     - А ну вали отсюда, лось сохатый !
     Мрачные гранитные стены МУРа, содрогнувшись от яростного выкрика Жеглова, через мгновение обрели прежнюю невозмутимость, наслышавшись и насмотревшись за долгие годы функционирования еще и не на такое, взять хотя бы вызывающее поведение матросов отряда Попова, вломившихся в поисках поживы в наскоро реквизированное у Купеческого собрания здание Съездов, но тупорылый пулемет, тяжко ворочавший своей чугунной короткой шеей на мраморной лестнице, откуда накануне словно по мановению вельможной руки, привыкшей отдавать неукоснительные распоряжения, Дзержинского исчезли все кадки с пыльными фикусами, чуть позднее обнаруженные совестью партии товарищем Сольцем в шашлычной в Сокольниках, быстро привел их в чувство собственного достоинства, так что буйные клики начальника отдела по борьбе могли напугать разве мордатого предателя Севу Абдулова, без устали все что - то жующего и пережевывающего в стеклянной будочке оперативного дежурного по городу. Пуленепробиваемые стекла, замкнувшие ответственный пост воистину пролетарского часового, делали его схожим с шикарным вуалехвостом, до войны жившим в соседней Шарапову комнате, которую занимал тогда подъедавшийся на тыловом продскладе Ипать Епатич, еще не призванный партией и правительством в составе двадцатипятитысячников в стройные сомкнутостью ряды борцов с несправедливостями разными, исходящими от многочисленных обиженных Советской властью, затаившихся по своим Кривоколенным переулкам, грея трофейное оружие и продуктовые карточки, украденные в трамваях и троллейбусах Родины у трудящихся, перевыполнивших план, а потому немного уставших, но несмотря на усталость их оптимистические лица озарялись робкими улыбками, и лишь скупая мужская слеза безудержно катилась по не совсем пробритым щекам к гравитационному центру планеты, еще не разоблаченному и, соответственно, не запрещенному Указом семь восемь.
     - Будь ты проклят, гад, - звенящим от лютости голосом прошептал Сева Абдулов, успевая прожевывать добрый ломоть оржаного хлебушка, щедро присыпанный американским сахарином, - у Васи Векшина две сестрички остались, и стреляли в меня, и ножи совали не меньше твоего, рожа - хоть прикуривай !
     Шарапов, почти мгновенно решив в уме проблему оставшихся сестричек, счел нужным вмешаться в назревающую общественную дискуссию и потому, скосоротившись, зареготал, перхая и кашляя :
     - Граждане мазурики, вы ж не только лихостью проживаете, но и умом !
     Цинично звучащее в устах демобилизованного со всех фронтов фронтовика слово  " мазурики " неприятно покоробило Жеглова, и он, короблясь, с тихим шелестом опал на паркетный пол МУРа, за эти тяжкие годы видевший и несший на своих усталых дубовых половицах еще и не такое, взять хотя бы неприподъемные баулы и чувалы мелкобуржуазного добра, внавал сваленные матросами отряда Попова, вломившимися в поисках народной правды в наскоро конфискованное у Купеческого собрания здание приземистого особняка, чья неоново полыхающая вывеска не оставляла никаких сомнений, кратко и емко характеризуя сущность деятельности новых хозяев - " Одеон ".  " Одеонами " в те тяжкие годы чаще всего именовались многочисленные синема, открытые еще до революции во время потрясшего страну кинематографического бума, когда гимназисты и щелкоперы, труперды и старперы, ерлы и бастарды, надыбав где - то по гривенничку, дождавшись семи вечера по Гринвичу, валом валили на очередной сеанс, обманчиво обещавший зрителю погрузить расслабленное правосознание в некое подобие реальности, несущейся по натянутой по стене белой простыне под чуткие звуки пианолы, на коей наигрывал без устали и платы фрайер, толстый фрайер.
     - Какие фаши токасательства ? Я тебе, гад, в глаз выстрелю ! А ведь это ты, Мирон, Павла - то убил ! - неслись беззвучно с экрана полные отчаянности фразы, но зритель, оглушаемый исторгаемыми фрайером, толстым фрайером звуками, мало вдумывался в вербальную суть зрелища, предпочитая, по половым предпочтениям, либо жарко и алчно мацать острую коленку соседки, чьи покрытые цыпками шершавые руки тянулись к карману впередисидящего товарища в смушковой бекеше, либо сжимать яйца, злобно перекатывая их в кулаке, пока ласкаемый таким незамысловатым образом мужчина не вскричит.
     - Ынгы !
     - Глохни, сука ! - бесновался в своей будке механик, устав наблюдать одно и то же столько лет. Ему мечталось открыть любую газету, щелкнув верньером, найти определенную радиостанцию, нажимая на кнопки пульта, включить телеканал, и увидеть, и услышать, и прочесть, наконец - то, нечто такое, что изменит все и сразу. Например, о грандиозном контрнаступлении. Или о выявленных Навальным недостачах. Или о стратегическом видении сложной, но решаемой ситуации президентом Путиным. Короче, любую х...ню, что и именуется в этом жалком подобии человеческой цивилизации новостями.
      А шикарный вуалехвост Сева Абдулов все чего - то жевал, радуя зрителя. Вот такое вот кино, любимая моя Кристина Андреевна, столь впечатлившая меня видом самых прелестных ножек рунета, что вторая уже сказочка дарится тебе, мне не жалко.