Услышать голоса таёжных птиц. Часть 10

Разбираю записи. Они в разных местах. На листках. Писала и позже, вспоминая. Заставляла себя писать, чтоб позже анализировать. Только было не до того. Понимала: пригодятся ещё…

***

15 августа 2022. Рано поднялась, попила кофе, собралась и поплыла. Планирую спуститься на резинке до нижней нашей избы, до нижней границы наших угодий – избы «ихтиологов». Дальше плыла еле -еле, добралась кое-как до «балагана соседей». Встретил на лодке Ф. Р.. В село ушла, мужики привезли вещи на машине, подъехал К.А. Он - в шоке.

Выплыла в село 15-ого августа 2022.

Смутно помню. Воспоминания всплывают, как начинаю разбирать кратко написанные записи. Писала хаотично, где попало...

***

Сегодня 15 августа. Вчера парни из МЧС, вместе с криминалистом, выехали на болотоходе в обед до Каменистого, оттуда пробирались по болотам по западной дороге, что ведёт в горельник наш, вдоль предгорий восточного склона Урала. Пробились до выхода нашего западного путика на старую дорогу в старую деляну древнего горельника. Сын рекомендовал им ехать через восток, по БАМу, там до болот, на избу нашу нижнюю, а от ихтиологов подниматься вверх по древней, довоенных лет, дороге, ведущей в горы. В войну по ней ходили трактора, обозы лошадей, пешие колонны заключённых – работяг, что били поисково-разведывательные штольни в горах Приполярного Урала, - добывали пьезокварц, идущий на линзы биноклей, иллюминаторы подводных лодок, а позже – на иллюминаторы первых космических кораблей. Только сейчас река Манья круто меняет русло, и уже подмыла древнюю просеку, хотя мы временами её подчищали. Проехать тем путём оказалось проблематично, да и – круг большой.

Парни вынесли останки на своих спинах уже вечером, когда садилось солнце, до трикола, потом уехали в село. – Вроде бы быстро и удачно. Я же ушла в избу. Подготовила зимовье к зиме, ибо понимала: этой зимой врядли смогу физически и психологически тут жить и охотиться. Только жизнь непредсказуема, и вернуться сюда могу в любой день, как распорядится судьба. Уходя, всегда прибираемся, убираем продукты от зверья, ценные вещи от воров, что изредка, да случаются. И суть не в чужаках, а в лучших соседях, из расхваливаемого на весь мир аборигенного таёжного люда. Только ослабь контроль: выбьют и всего зверя, стельных лосих не пожалеют, «возьмут на память» втихаря вещи. Для них считается нормой воровство чужого. Это раньше избы лесные не закрывались, теперь мир поменялся: обворовать ближнего, раскрутить на деньги, считается за подвиг. Потом друг перед другом ещё и хвастают, как развели лохов. Парадокс состоит в том, что данное приключение не зависит от социальной ниши: те, кто стоят и на высоких постах, раскручивают своих же сельчан ещё интереснее...

Вот и приходится тщательно продумывать, куда, что спрятать от зверья и четырёхлапого и двуногого. Сборы отнимают много сил, занимают много времени. Всегда напрягают. Устаёшь неимоверно, а впереди – трудная дорога, и никогда не знаешь, что от неё ждать. Миллион раз всё перепроверяю. Уложила по порядку вещи на вывоз. Одежда, обувь и та раскладывается в очерёдности, чтоб не думая, в минуты обуться, одеться, не забыть нужные вещи, приготовиться на все «пожарные» случаи в пути. Тысячи раз проверяю упаковку спичек, зажигалок, ножи. Они должны находиться всегда под рукой, вмиг извлекаться в разных ситуациях на сплаве. Спички расфасовываю по всем карманам, - и в брюки, и в энцефалитку, во внутренние и внешние карманы, в рюкзак, в котелок. Сухие спички – то гарантия, что выживешь в тайге. Та же ситуация и с ножами. Обычно с собой несколько ножей. Обязательно, - на себе, отдельно в рюкзаке.

Перед дорогой неизменно нервничаешь, плохо спишь. Темнает. Солнце село, а я всё ещё встаю с постели, перекладываю, укладываю, гляжу в окно. Там серо и тоскливо, хотя на душе наступил какой-то покой определённости: теперь Володю сможем хоть похоронить…

Наконец уснула, намаявшись. Спала крепко. Проснулась рано на рассвете, до будильника. Подниматься не хочется, хочется ещё поспать. Встала, затапливаю печь, ставлю кипятиться чайник, спешно ныряю под тёплое одеяло. Лежу минут десять, пока буржуйка не накалилась, не загудела. Железная печь мгновенно отдаёт тепло и вмиг прогревает избу. – Теперь можно вставать и одеваться. Пока чайник закипает, запаривается в кружке кофе, скармливаю остатки каши лайкам, сама одеваюсь, обуваюсь сразу по-походному, чтоб экономить время, упаковываю рюкзак. Вещей на вывоз много! Вчера в ночь не пошла ещё раз на реку, - устала, да и мочи не нашлось.

Пью кофе, собачата мельтешат на улице, выскребая миски. Пулька плохо ест, Дымка за неё подъедает остатки. Протяжно, тоскливо кричит кедровка. Обычно с мужем собираемся вдвоём, теперь всё делаю одна. Сборы с зимовья домой всегда тревожны, канительны. Последние годы мы с Володей, натренировавшись, их оптимизировали да так, чтоб меньше угнетало. Уходить с избы, как из дома, – всегда нет особого желания. Жизнь в тайге иная, чем в селе. Опять же, человек не способен долго находиться вне общества, и после длительной автономии начинаешь скучать по телевизору, электричеству, голосам людским, шуму. А прибыв в цивилизацию, первое время трудно адаптируешься: задыхаешься от угольной копоти котелен, глушит, давит низкий звук дизелей, нервничаешь от бесконечного пьяного ора соседей из аборигенного люда, грязи людской, выливаемых под крыльцо горшков с вонючим дерьмом…

Печь прогорела. Солнце ещё не встало. Сыро, тревожно, неуютно. Прибралась на столе. – развесила кружки, вылила воду из умывальника, перевернула чайники, чтоб в них не залезли полёвки, да потом не вскипятить мумии для чая, не умыться водичкой с мышами.

Пока не знаю, как жить дальше, вернусь ли ещё раз сюда?.. – Смогу ли вернуться? Хватит ли сил, желания? Пока лес не радует. Красота, будто померкла, а жизнь замерла, погрузившись в сплошную пелену тоски, одиночества, горя. Допила кофе, глотнула чая, вылив остатки заварки на помойку. Натянула куртку, затянула лямки рюкзака. Вытащила последние вещи на улицу, поставила у столбика в сенках. Глянула в окно, обвела взором избу, - притихшую, одинокую, замершую в прощании, поблагодарила мысленно за уют и тепло и вышла, прикрыв дверь. Загрузилась рюкзаком, ружьём, вещами, ступая, не оборачиваясь, по тропке вниз. С гривы. Собачата привычно побежали вперёд, к реке...








Анонс: Трагическая гибель таёжника в отрогах Приполярного Урала.


Черновой вариант то ли будущего романа, то ли – повести.

Ключевые слова: Север, Западная Сибирь, тайга, трагедия, гибель, таёжник, охота, охотник, поиски, изба, зимовье, МЧС, дорога.

Фотоснимки Татьяны Нмшановой. На фото Западная Сибирь, тайга севера.  2008-2010 год. На охоте.

Услышать голоса весенних птиц. Часть 41.