Глава 6. Исцеление

В Гранаду я прилетела ближе к вечеру. В аэропорту меня встретила приветливая девушка Гейл – представитель британской компании «Club Dance holydays», которая организует тематические танцевальные мероприятия по всему миру. Танго-week в Гранаде пришелся на знаменитый праздник «Cruses de Mayo» [1], проходящий в начале мая, когда местные жители богато украшают цветами, лентами и гирляндами католические кресты разных размеров и выставляют их на всеобщее обозрение на улицах и площадях города. В церквях проводятся торжественные мессы, а сами жители, облаченные в традиционные андалузские костюмы, исполняют на улицах национальные песни и танцы. То тут, то там громко стукнут кастаньеты, заставляя обернуться на гордую испанку в облаке воланов яркого платья с лицом, полузакрытым большим веером. А вот жених, облаченный в черный торжественный костюм, и красавица-невеста в длинном белоснежном платье и фате фотогенично держат трубки висящих в одной будке по разные стороны столба телефонов. В воздухе плывет нежный аромат белых цветов апельсиновых деревьев, и птицы распевают брачные песни. Весна в элегантном университетском городе, познавшем величие не только католических королей, но и мавританских халифов, была в разгаре.

Ради одного этого мероприятия можно было поехать в Гранаду в это время в качестве туристки, но моя поездка сочетала в себе и удовольствие и пользу. Если, конечно, занятия в школе танго считать пользой, а не удовольствием…

Школу танго CHE Buenos Aires открыла семейная пара профессиональных танцоров Карлоса Гевары и Деборы Годой. Располагалась она за городом и больше напоминала эстансию[2] - просторный танцевальный зал, совмещенный с рестораном внутри одноэтажного здания, беленые стены которого были декорированы настоящими сомбреро, веерами, костюмами аргентинских гаучо[3], бандонеонами и другой символикой Аргентины и танго. Здесь подавалось настоящее аргентинское карне[4]! Впрочем, приехали мы сюда уже в последний день нашей танцевальной недели, как бы завершая наш замечательный танго-тур, и маэстро Карлос перетанцевал хотя бы по разу со всеми женщинами нашей группы…

… Количество женщин в группе изначально на пять человек превосходило количество мужчин. Точнее, пять женщин приехали без пары, как и я. Это были англичанки среднего возраста и одна возрастная француженка. Я была самой молодой из «одиноких» партнерш.

Занятия танго проходили в зоне кафе-бара специально забронированного для участников нашего тура отеля Los Angeles на Cuesta Escoriaza, расположенного в пешей доступности от знаменитой Аль-Гамбры. В начале установочного занятия партнерш без пар попросили встать рядком отдельно от остальной группы участников. Напротив нас вытянулись в струнку аж целых два ассистента, молодые племянники нашей маэстры! Не успела я моргнуть глазом, как один из них, коренастый коротко стриженный брюнет, подошел ко мне, уверенно взял за руку и вывел из этого ряда. Камень неприкаянности упал с моего сердца! Проблема с партнером, которая затаилась у меня в душе после неудачного опыта танцевания в моем закрытом городке, решилась сама собой быстро и решительно.

Можно подумать, что судьба подарила мне возможность оттачивать свое мастерство с опытным партнером в компенсацию моих предыдущих мучений. Марсело, как звали моего партнера-ассистента, «подтанцовывал» танго с младых ногтей, так сказать, поскольку сам вырос в Аргентине и впитал дух танго с молоком матери. Фигурой он был больше похож на футболиста, чем на танцора. Коренастый и ладный, он заземленно переступал и кружил по паркету, ловко подхватывая меня и возвращая на мою ось, когда я порой теряла баланс при его энергичных движениях. «Вы – легкая, как перышко!»- заявил однажды мне он, подсаживая меня на свое бедро. «Этот элемент я видела только во время show-time в исполнении маэстрос!»- с восторгом отметила я. В этот момент словно из параллельной реальности передо мной всплыл образ Алексея, который сказал мне, что я – тяжелая. Образ всплыл для того, чтобы растаять навсегда.

На первом занятии, понаблюдав за туристами-тангеро и протестировав нас, преподаватели, советуясь с ассистентами, условно распределили нас на две группы: начинающие и продолжающие. Мы занимались в разное время, встречаясь на вечерних милонгах в разных ресторанах Гранады. Я изначально попала в группу начинающих. Марсело танцевал со мной постоянно, практически не меняясь со своим младшим братом Густаво, которому приходилось отдуваться за двоих. Он по очереди танцевал с остальными «одинокими барышнями», и они, похоже, завидовали мне, когда сами простаивали, но никто при этом не выказывал свое недовольство. Знаменитое английское чувство собственного достоинства?

В отличие от своего брата-боровичка Густаво, юноша лет двадцати, был субтильного телосложения, смугловатый, с длинными до плеч черными прямыми волосами и миндалевидными глазами. Когда мне, наконец, случилось быть приглашенной им на танец, я в первый момент засомневалась в его способности вести меня, поскольку выглядела я физически крупнее его. Однако, как только он встал в пару со мной, слегка подав корпус вперед и устремив взгляд в пространство за меня, я почувствовала такой мощный жар, исходящий от его тела, что невольно отступила назад, начав по сути салиду. Просто поразительно, сколько энергии генерировало его тело! Или же он умел направлять эту энергию по назначению? Наверное, и то, и другое. «Боже! Какой же он тогда в постели?» – невольно мелькнуло у меня в голове, но, взглянув на его юное личико, я решительно пресекла эту мысль. Густаво вел одновременно целомудренно, практически не касаясь моего тела, и страстно. Эта страсть заставляла меня концентрироваться, держала в тонусе на протяжении всего танца, побуждала чутко реагировать на любые изменения в направленности этой энергии. С ним не было искрометных па, но было плавное намагниченное движение, будто Земля вращалась вокруг Солнца, соблюдая безопасную дистанцию, чтобы не сгореть. После окончания танца я почувствовала робость при взгляде ему в глаза, поскольку так сильно разогрелась, что захотелось снять с себя одежду. «Вот он – настоящий аргентинский тангеро!»- подумала я, вспоминая теорию танца танго, ибо, по классике жанра, партнер должен направлять партнершу не руками, не взглядом и не голосом, и, тем более, не угрозой отдавливания ее ног, а именно направленной энергией своего тела. А уж что только ни придумывали преподаватели, чтобы подготовить начинающих партнеров к ведению. «Представьте, что вы сидите в машине, а партнерша перед вами – это капот!» - я на занятиях слышала даже такое!!!  

На контрасте вспомнился мне также Тьерри, тот высокий сероглазый блондин, приглашения которого я ждала на самых первых классах в Национальной академии танго в Буэнос-Айресе. Уступив турку Тони первую практику со мной, на вторую он поспешил его опередить. Как же сильно отличался подход к танго у канадца Тьерри и турка Тони! Не смотря на то, что чисто внешне мне больше нравился Тьерри, танцевать танго было легче с Тони. Судя по всему, идея мужской доминантности прекрасно легла на мусульманскую почву ментальности Тони, и в паре с ним можно было «не париться» о результате - ответственность за пару он взял на себя. Тьерри же с первого танца начал отрабатывать connection[5]. Выставив ладони перед собой на уровне лица, он предложил мне свои ладони расположить параллельно его, не примыкая физически, и двигаться в связке с ним, как в зеркале. Это заставляло меня полностью концентрироваться на его ладонях, и достаточно быстро я уставала. Хочется верить в то, что все такие специальные упражнения приносили мне пользу в развитии моего мастерства, однако удовольствие от них было ниже среднего, и расцвету меня, как партнерши, которая творчески танцует свою партию, они явно не способствовали…

… Интенсивные ежедневные занятия с профессиональными ассистентами привели к тому, что через два дня Марсело сообщил Карлосу, что меня нужно переводить в группу продолжающих. «Вас повысили?!» - изумленно воскликнул Фернандо, пожилой испанец, приехавший из Шотландии, не увидев меня на очередном занятии в своей группе. «Ее повысили благодаря ее экстерьеру,- вступила в разговор его супруга.– Как эффектно выглядит даже один простой шаг назад ее длинными ногами!» «На самом деле, с такими партнерами, как у меня, сложно засидеться в новичках!» – охотно воспользовалась я случаем похвалить братьев-ассистентов.


В продвинутой группе был баланс партнеров, а посему было принято меняться ими во время классов. Из всех партнеров мне особенно нравилось танцевать с Джорджем, высоким, красивым англичанином лет тридцати с аристократическими манерами. Особенно приятно было то, что безупречная вежливость сочеталась в нем с трудолюбием и естественностью в общении. На занятиях он реально «пахал», стараясь взять максимум от практики. Танцевать с ним было комфортно, как бывает с мужчиной, который больше требует от себя, нежели от партнерши. «Ваш супруг похож на принца, ну или хотя бы на лорда!» - поделилась я однажды своим впечатлением о нем с его женой Келли, стройной, красивой, ему под стать, белокожей брюнеткой с мелкими гармоничными чертами лица и очаровательной улыбкой. «А он действительно приходится родственником Королеве, —  доверительно наклонилась ко мне Келли, – дальним… Он - настоящий лорд». «Правда??? А Вы? Кто Вы?» - не удержалась я от проявления детского любопытства. «Я – всего лишь смиренная персона», —  не без тени кокетства слегка присела в реверансе передо мной Келли, склонив голову так, как будто она была на приеме в Букингемском Дворце.

Несмотря на знаменитое британское privacy[6], Джордж охотно предлагал мне свою помощь в тех делах, которые у нас тоже считаются мужскими, например, поднести объемную сумку. А однажды на милонге он проявил себя, как настоящий защитник и покровитель. Среди посетителей ресторана, в котором мы танцевали, оказался молодой араб, который начал приглашать на танец «наших» женщин и делать им в конце неприличные предложения. Я этого не знала, но Джордж уже «разведал». Как только очередь дошла до меня, и я, было, пошла танцевать с арабом, Джордж сказал ему что-то резкое, от чего тот попятился от меня в сторону, а Джордж пояснил: «Ты, ведь, не хочешь потратить свое время впустую?!» Вот, оказывается, как поступают настоящие лорды!

Вечерние милонги, предваряемые совместными тапас[7], сплачивали нашу группу, общение становилось все более близким. Мы вместе сходили на экскурсии в легендарную Аль-Гамбру и на шоу аутентичного фламенко в знаменитый цыганский квартал Sacromonte к настоящим андалузским цыганам. Еще при подходе к Альбайсину, старому арабскому району Гранады с узкими извилистыми улочками, экскурсовод попросил нас держаться группой и крепко держать свои сумки. Уже закатилось солнце. Навстречу нашей группе, передвигающейся колонной, попадались хмурые и зоркие мужчины, которые неожиданно появлялись, проходили мимо нас и исчезали в сумраке плохо освещенных улиц. Вскоре мы поднялись по Camino de Sacromonte на небольшую возвышенность, откуда открывался шикарный панорамный вид на подсвеченную золотистым светом Аль-Гамбру.  Наш путь лежал к пещере, в которой был оборудован зал для шоу фламенко. Джордж попросил Келли и меня идти вдоль стены, а сам шел рядом, ограждая нас собой от прохожих. «Смотрите под ноги!» – вскрикнула перед нами супруга Фернандо, оступившись на булыжниках, которыми были вымощены улицы старого города. К счастью, никто более не подвернул там ногу.

Собравшись у входа в пещеру в назначенное для сеанса время, мы вошли внутрь. В узкой пещере с низкими потолками вдоль стен стояли деревянные лавки, куда нам скомандовали сесть. «Убрать фотокамеры! Не снимать!» - грозно сверкая глазами, распорядился менеджер этого заведения. «Дааааа. Одна бы я сюда точно не пошла!»- содрогнулась я при виде матерых охранников, свирепым выражением лица больше похожих на разбойников.«Они нас точно выпустят отсюда?»- поджимая к своему животу сумочку, испуганно пролепетала я. «Они здесь для того, чтобы обеспечивать безопасность туристов в своем заведении»,- ободряюще улыбнулся мне экскурсовод.

Вскоре из-за внутренней двери появились двое гитаристов и расположились по сторонам от нее в торце небольшой залы, по краям которой сидели мы, зрители. Напряженная до этого атмосфера стала грозовой. Гитары взвыли под ударами по струнам, и из той же двери выскочил невысокий смуглый мужчина в алой шелковой рубашке, черных свободных брюках, подпоясанный широким матерчатым поясом, за который был воткнут кинжал. Он вытянулся на цыпочках, как натянутая струна, лицо его исказила гримаса страдания, кисти поднятых рук изогнулись, и он резко опустился на полусогнутые колени, опустив голову и ударив каблуками по полу в такт мелодии. Все это происходило на расстоянии вытянутой руки от меня. Гитаристы затянули cante[8] срывающимися голосами, а танцор начал вращаться, неистово отбивая дробь каблуками и бросая яростные взоры по сторонам. Вскоре его лицо покрылось испариной, а на рубашке проступили пятна пота, до жути напоминавшие пятна крови. Его резкие движения становились все ожесточеннее, как будто он боролся с невидимым врагом в самом себе, капельки пота летели во все стороны. «Боже! – вздрогнула я, стирая его пот со своего лица, — я всегда стремилась смотреть спектакли с рядов поближе, и вот – пожалуйста! Почти полная вовлеченность в процесс! Надеюсь, кинжалом он сейчас размахивать не будет!?» Еще пара танцоров мужчин, - и вышла женщина в красной юбке и черной блузке, отороченной оборками. Низкорослая, худая, с резкими чертами на смуглом морщинистом лице и туго стянутыми в пучок на затылке черными, как смоль, волосами. Мои руки инстинктивно потянулись за камерой, но она, мгновенно поняв мое намерение, пронзила меня тяжелым взглядом, и коротко оборвала: «Не снимать!». Так и осталось это наполненное животной страстью представление только в моих воспоминаниях. Любые другие исполнения фламенко, даже на именитой сцене в Москве, в сравнение не идут с тем, что я испытала в Сакромонте. Кстати, компания Club Dance Holydays организует курсы фламенко в андалузском Хересе. Но поучаствовав в этом представлении в качестве зрителя, я даже думать не смею о попытке повторить это в качестве артистки. Танго бы освоить!

… Глядя из иллюминатора на заснеженные хребты Сьерра-Невады, я подумала о том, что хотела бы вернуться сюда еще раз. Танго в Гранаде стало для меня сплавом знакомства с богатой истории Андалузии и потока благословений на пути вживания в мировое танго сообщество. А сейчас мой путь лежал в Берлин, откуда стыковочным рейсом я должна была прибыть в Вену на международный фестиваль TangoAmadeus.


[1]Cruses de Mayo - День майских крестов – один из самых пышных и ярких праздников Андалузии (3 мая). Имеет несколько версий своего происхождения, начиная с языческих ритуалов поклонения Матери-природе, заканчивая историей победы римского императора Константина над войском варваров на берегах Дуная в эпоху Святой Елены (250-330 г.г.)
[2]Эстансия – поместье в странах латинской Америки  
[3]Гаучо – пастух (аргентинский)
[4]Карне (carne) – мясо, говядина (исп.)
[5]Connection – связь (англ.)
[6]Privacy- личное пространство в прямом и переносном смысле этого слова, личные дела (англ.)
[7]Тапас – закуска, подаваемая в баре к вину или пиву. Обычно входит в стоимость напитка.
[8]Cante – песня (исп.)