Кибер поле

Неизвестны человечеству такие цифры, которыми можно было бы измерить возраст страшно древнющих семерых стариков, сидевших в просторном кабинете. Все были крайне влиятельные и богатые. Пиджак одного стоил приблизительно как целый подъезд обычной девятиэтажки, но деньги их уже мало интересовали. Одно их слово способно было изменить порядок вещей. Имена их останутся для и всех остальных нас страшной тайной. Да даже если бы я их озвучил – всё равно бы никто не поверил.

Все сидели в глубокой задумчивости. Некоторые из них были с кислородными масками и капельницами.

—Я ещё раз вам говорю, - слабым дрожащим голосом сказал старик, сидевший на месте начальника, - Передача не должна закончится. Вы понимаете, какому риску мы подвергаем всё человечество?

— Это ваши глупые предрассудки, - таким же слабым голосом возразил старик, сидевший справа, - ещё ни одна телепередача никогда не обладала таким эффектом! Сколько их уже было, сколько закрылось и ничего почему-то не изменилось.

— Это вам так кажется! – прикрикнул старик-начальник, - остальные передачи заканчивались и ничего не было. А когда останавливалась Передача? Ни разу в истории! Нам жизненно необходимо её продлить.

— Отснятых выпусков хватит ещё на восемь лет, - сказал старик, взгляд которого продолжал упираться в стену.

— Вы хотите дать человечеству ещё восемь лет? Всего восемь лет? Мы с вами прожили приличное количество, нам уже нечего терять. А вы подумали об остальных?

— Вы думаете, что её хоть кто-то смотрит? – спросил старик в синем костюме.

— Есть вещи, дорогой мой друг, которые должны происходить исходя не из рациональных соображений. Трансляция Передачи относится именно к ним – даже если количество зрителей будет отрицательным, то выходить она должна в любом случае. Пока я здесь главный – она будет выходить. Молитесь всем высшим силам, господа, чтобы я прожил как можно дольше. Если вы уже не хотите выпускать её в эфир, то, как мне кажется, вопрос выхода Передачи без моего участия даже не будет на повестке дня. Лучше вам не знать, что будет, если она вдруг закончится. Тем более, я пока тут главный, значит, мои приказы не обсуждаются. Запустить процесс выведения из гибернации.

— Будет сделано, - сказал старик слева.

В кабинете всё зашуршало и властители мира покинули кабинет.

***

— Поступил приказ о выведении объекта из гипобиоза, - к начальнику лаборатории подошёл старик в синем костюме, который сидел на совещании, - вы не повредите Ведущему?

— Для состояния гибернации он находится в капсуле совсем недавно. Мы уже заменили ему все основные органы, поставили протезы в суставы, а в мозг имплантировано несколько чипов, которые позволят ускорить процессы создания нейронных связей. Мы прогнозировали, что гибернация не будет бесконечной, поэтому подготовились к этому заранее, - отчитался начальник лаборатории. —

—Отлично, Алексей Валерьевич, - старик аккуратно похлопал начальника по плечу, - приступайте.

— Будет сделано.

Алексей Валерьевич нажал кнопку на микрофоне и объявил на весь комплекс:

— Код седьмой. Приступить к разморозке. Повторяю, код семь. Всему персоналу направиться к криокапсуле.

В лаборатории тут же началась суета. Люди в белых халатах бегали то в одну, то в другую сторону. Люди в чёрных костюмах судорожно искали какие-то бумаги. Даже служба безопасности была настороже и уже вооружила своих охранников винтовками, расставив их у дверей и закрыв все лишние выходы. Основная же масса сотрудников лаборатории сосредоточилась около капсулы. Спустя какое-то время к остальным вышел начальник лаборатории Алексей Валерьевич в сопровождении своих заместителей. Вся лаборатория замерла в ожидании.

— Всё готово к разморозке Ведущего?

— Да, всё готово. Ждём только вашей команды для начала процесса выхода из сна.

— Приступайте. Инициировать протокол «Пробуждение».

Несколько человек принялись нажимать бесконечные кнопки, щёлкать тумблерами и что-то набирать в компьютере. В результате этих манипуляций, перед самой криокамерой из пола выехал железный пьедестал с большой красной кнопкой, которая была спрятана под стеклом. Алексей Валерьевич подошёл к этому пьедесталу, достал из кармана халата маленькую коробочку, достал из него ключ и вставил в замочную скважину под кнопкой. Стекло приподнялось, Алексей Викторович глубоко вдохнул и выдохнул.

— Вы готовы? – он обернулся и посмотрел на остальных.

Практически все молча кивнули.

— Ну, приступим.

Алексей Валерьевич нажал кнопку. От криокамеры пошёл пар, она загудела и стала подниматься лицом к остальным, после чего механизмы опустили её на уровень пола. Её дверь отворилась и на пол со звенящим звуком опустилась имплантированная нога. Человек, который вышел из криокамеры, осмотрел всех стоящих вокруг.

— Здравствуйте, Леонид Аркадьевич, - не очень громко произнёс Алексей Валерьевич.

***

Ведущий и начальник лаборатории сидели у него в кабинете. Ведущему уже выдали стандартную одежду

— Сколько я спал? – спросил Якубович

— Буквально двенадцать лет. Для криосна это очень малый срок.

— Что с моими руками? С ногами? Почему я вижу столько цифр в глазу?

— Мы поставили вам импланты, Леонид Аркадьевич.

— Кого?

— Модернизированные части тела и органы. Они полностью выполняют свою функцию и даже превосходят по своим характеристикам обычные.

— Я никогда не просил об этом… - Ведущий погладил свои усы.

— Ничего не могли с этим сделать. Где-то у вас были проблемы с суставами, где-то мы зафиксировали отказ некоторых органов. Всё поменяли.

— И что, за двенадцать лет никто не заметил моего отсутствия?

— Отснятых эпизодов было достаточно для того, чтобы занять эфир на все эти годы. Осталось около четырёх сотен эпизодов. Правда, в редакцию пришло почти двадцать три миллиона запросов на участие в передаче.

Леонид Аркадьевич тяжело вздохнул.

— И вы вытащили меня, чтобы снять ещё выпуски?

— Да. Это приказ генерального.

— Кто у вас сейчас главный?

— Воздвиженский Михаил Викторович.

— Так он же уже лет семьдесят директор, нет?

— Всё верно. Не так давно медицинские технологии пережили настоящую революцию. Его ещё надолго хватит.

— Так, ладно. Давайте сделаем так – я хочу посмотреть на нынешний музей нашей телепередачи. Я не видел его уже с конца нулевых.

— Конечно. Правда, его перенесли.

— Что, в соседнее здание? Ещё этаж сняли?

— Ну…Не совсем.

***

Вертолёт аккуратно приземлился на специальную вертолётную площадку среди нескольких невысоких серых зданий. По её периметру встали вооружённые солдаты, но не целились, а лишь внимательно смотрели на вертолёт. Когда он наконец-то приземлился и двигатели заглохли, к вертолёту подошёл явно кто-то выше прапорщика по званию в сопровождении пары автоматчиков. Алексей Валерьевич и Леонид Аркадьевич вылезли из вертолёта и подошли к офицеру.

— Полковник Шкапин! – отрапортовал офицер и протянул руку Леониду Аркадьевичу.

— Здравствуйте, здравствуйте, - вежливо сказал Ведущий.

— Алексей Валерьевич Бурдин, - протянул руку уже начальник лаборатории.

— Вагонетка подготовлена по вашему приказу точно в срок. Пройдите за мной, я сейчас вам всё покажу.

Вся троица вместе с парой солдат сели в просторный лифт, который довольно шустро помчался вниз.

— Мы далеко? – спросил полковника ведущий.

— Нет, всего на двадцать этажей вниз. Уже скоро приедем.

— Всего? А так быстро едет. Ничего себе…

Лифт вскоре заскрипел и остановился.

— Вот мы и приехали.

Ведущий вышел и обомлел – он оказался в гигантском ангаре, казалось, этажей в двадцать высотой и длиной несколько километров. Весь он полностью был заставлен трёхлитровыми банками с соленьями.

— Помимо того, что вам привозили в студию, Леонид Аркадьевич, были и другие подарки, - стал рассказывать Бурдин, - когда у вашей Передачи появился собственный музей, изначально он был в небольшом закутке, после чего сделали отдельное здание. Дальше вы уже особо не следили, но недалеко от оригинального музея Передачи была построена целая девятиэтажка, занятая подарками. Давайте, встанем на платформу.

Они втроём встали на небольшую железнодорожную вагонетку, которая находилась посередине этого огромного ангара. Полковник нажал на кнопку и они поехали с небольшой скоростью по железнодорожным путям.

— Но в один момент количество подарков, - продолжил Бурдин, - превысило уже все возможные значения. Вам об этом не сообщали, но все соленья стали складывать здесь, на секретной военной базе, где хранится неприкосновенный государственный запас на случай катастрофы. Помимо уже имеющейся в нём тушенки и прочих продуктов длительного хранения, теперь здесь бесчисленное количество закатанных помидоров, огурцов, компотов, варений и прочего. Присутствует большая секция мёда – да, вот она справа. И алтайский, и башкирский, какого только нет. Теперь посмотрите налево – около тысячи тонн красной и двести тонн чёрной икры. Вам это тоже привозили.

— А это ещё что? – Леонид Аркадьевич пытался вглядеться куда-то в потолок.

— На всякий случай здесь складывают ещё и воблу. Но она всё равно быстро пропадает, поэтому там совсем немного – буквально тонн шестьдесят, не больше. Сухари, сушки, бублики – три тысячи тонн. Чай – тысяча тонн. Извините, информация о полных запасах есть только у местных сотрудников. Могу сказать точно – благодаря вашей Передаче, страна с голоду точно не пропадёт.

— Это отрадно слышать, - Леонид Аркадьевич будто бы ушёл в себя.

— Ну что, Леонид Аркадьевич? Вернёмся обратно?

— Да. Я готов.

***

В коридоре дёрнули рубильник. В студии загорелся яркий свет. Всё было как обычно – пара секций для зрителей, круглый подиум, на котором стояла машина, доска с развернутыми буквами, которые образовывали слово «ПРЕДБАННИК» и, конечно же, легендарный барабан. Весь инвентарь был в глубоком слое пыли и нуждался в уборке.

Ведущий, одетый в свой фирменный фрак, осматривал своё место работы. Всё было таким родным и чужим одновременно. Это уже не первая его гибернация, но в первый раз такая долгая. Программа выходила уже больше двухсот лет и всё это время не пропадала из эфира. Скоро в этом зале опять будет кипеть работа – редакторы будут бегать из одного угла в другой, зрители звонко аплодировать, операторы ездить по всему залу…

Всё так, как раньше. Как он любил и ненавидел одновременно.

— Ну, Леонид Аркадьевич, - Алексей Валерьевич облокотился о барабан и сложил руки на груди, - что скажете?

Ведущий подошёл к камере, сдул с неё солидный слой пыли и нажал кнопку «Запись» с обратной стороны. Вернувшись к объективу, широко улыбнулся и громогласно заявил:

— Здравствуйте, дамы и господа! Пятница! В эфире капитал-шоу «Поле чудес!»