Красивый город

Довелось мне однажды подвозить на машине падшую женщину. Где-то на Техноложке голосует. Вежливо спросила и села в авто, сказала куда, на набережную рядом с Литейным. Взглянул на её внешность и сразу заподозрил "неладное". Немилая, потрепанная, непонятного возраста, думаю около тридцати, с выбеленными волосами, явно выпадающая из внешней скромности.
- Вы не могли бы остановиться у магазинчика, мне, надо купить пивка?
- Да, легко.
- Ой, спасибо. Вот, вот, тут.
Она вышла, нырнула в круглосуточный и довольно быстро вышла с открытой бутылкой и сигаретками. Снова села на заднее сиденье.
- Я аккуратно, запить очень надо. А то так насосалась сейчас, аж противно.
И будто бы говоря сама с собой, бурчала под нос, между глотками пива:
- Опять такое со мной вытворяли, во рту дрянь какая-то, бррр.
- Что, тяжелая ночка?
- Да нет, обычная, устала только. Четыре утра, а я всё катаюсь туда-сюда, по заказам. Надо заканчивать.
Какое-то время молчали, повернули с Московского на Загородный, пусто, относительная тишина, отбелевшая петербургская ночь. Женщина допила большими глотками пиво и откинула голову, слегка повернула вправо и уставилась в окно, где модерново проплывал Витебский вокзал.
Поравнявшись с памятником Грибоедову она вдруг нарушила молчание:
- А красивый у нас город! Знаете, вот здесь вот в Семенцах казнили последнюю в царской России женщину, Соню Перовскую. Знаете?
- Да, слышал.
- А теперь тут Театр юного зрителя, и парк, и памятники, и красиво. А там за парком рыб диковенных выставляют в Океанариуме. А вы знаете, когда у неё из под ног выбили лесенку, то она так ухватилась ногами за неё, что два мужика не могли эту лесенку выбить. А когда выбили, то она болталась на верёвке, как маятник, судорожно дёргая ногами. Потом её, конечно остановили. А Батюшка, во всём церковном облачении, с крестом, который только что давал ей целовать, смотрел как она болтается и крестился.
А вы знаете, я иногда так себя чувствую, что будто бы уцепилась ногами за такую вот висельную лесенку и всё жду, жду, жду когда же два здоровенных мужика выбьют её у меня из под ног.
- Дааа, тяжелая у вас жизнь.
- Не то слово! Такое, порой, со мной вытворяют, удивляюсь откуда фантазия такая у животных. И половина женатые все. И женщины нередко заказывают меня, напрочь отмороженные. Думаю, насмотрелись "мяса" и реализуют теперь свои лживые фантазии.Не могу понять, то ли кайфуют действительно, то ли мстят человечеству за что-то.
- Как же вы терпите всё это?
- Как, как, всё исключительно по воле Божьей. Ему так надо, я и терплю. (вздохнула)
- Ему-то зачем?
- Кто ж знает! Кабы знала я, может и не терпела бы, а приходится.
Мы проехали мимо Владимирского собора, мимо памятника Достоевскому, пересекли Невский. Я спросил:
- Сейчас-то куда, домой?
- Как же, домой, на заказ, на Воскресенскую набережную. Даже не знаю, что там ждёт. Работы такой, если её так можно назвать, у нас в городе хоть отбавляй.
- Не боитесь, так вот одна?
- Нет, привыкла. Только вот не знаю уже, зачем мне деньги эти. Говорят для жизни. А зачем деньги, если и жить иногда так не хочется. Сонечка, хоть за идею погибла, а я за что, не знаю. Через десять лет изорвут меня, измучают, истаскают и попаду я в Рай, за муки свои(смеётся)
Тем временем, авто быстро преодолело Литейный проспект и приблизилось к мосту. О чём-то ещё говорили, что-то вспоминали попути о городе.
- Сейчас на набережную свернёте и остановите, пожалуйста. Вот возьмите деньги, не бойтесь, они когда в мои руки попали, очистились уже. - Смеётся снова.
- Да, не надо денег, нет.
- Ой, спасибо. Вы такой инересный собеседник, даже услуги вам свои предлагать не буду, чтобы ауру не нарушить. Люблю, знаете ли про наш город поговорить, про историю, но нечасто встретишь достойного собеседника. Будто бы и отдохнула немного.
А красивый у нас город, не так ли...