Пропавший Берести и другие объекты - 14

Часть 19. НАКАНУНЕ БИТВЫ. (НЕЛЕПО, СМЕШНО, БЕЗРАССУДНО, БЕЗУМНО, ВОЛШЕБНО)

О Куликовской битве, в который раз, вспомним с приближением ее даты.

В "ЛЕТОПИСНОЙ ПОВЕСТИ О КУЛИКОВСКОЙ БИТВЕ"  (литературное сочинение автора, жившего, предположительно, в середине 15 века) о событиях непосредственно  накануне Куликовской битвы написано весьма занятно. Автор пользовался, вероятно, сохранившимися письменными источниками, но и активно приукрашал свое произведение, для эмоциональной окраски, выдержками из Святого Писания, ходившими в народе устными преданиями и своим личным отношением к действующим лицам.
 
В результате, читая о союзниках "старого злодея Мамая" и их замысле "собраться им у Оки-реки в Семенов день на благоверного князя", а также  о дальнейших событиях, трудно не впасть в  чувства удивления, недоумения и даже,в какой то мере,  сочувствия к "старому злодею", "окаянному же Мамаю". Мало того, что он повел на Русь пусть и многочисленные, но вероятно, плохо слаженные между собой орды "измаильтянского рода" и наемников, - это еще  полбеды!  Так еще  его  так называемые "союзники" - "нечестивый Ягайла" и "Олег Рязанский - помощник бесерменский", судя по тексту Летописной повести, приложили немало усилий, чтобы ввести в заблуждение и разрушить планы доверившегося им Мамая.

Но это еще не все. Если мы попытаемся совместить это средневековое  произведение и  ответ сотрудников Музея-заповедника «Куликово поле» на вопрос, который  ими же поставлен на сайте  Музея, то "старый злодей" будет выглядеть совсем уж "нелепо, смешно, безрассудно, безумно". Вопрос этот звучит так: :  "Почему армия Дмитрия Донского ушла на Куликово поле за 250 км от Москвы?". Ответ, в лаконичной форме, такой: "Если коротко, чтобы не дать Мамаю подготовиться к битве, объединиться с литовцами и рязанцами".

Ну, теперь по-порядку. Начнем с того, что сказано в "ЛЕТОПИСНОЙ ПОВЕСТИ О КУЛИКОВСКОЙ БИТВЕ" о союзниках Мамая:
Задолго до битвы на Дону, "душегубец Олег", якобы,  особо отличился, чтобы согласовать среди заговорщиков  определенное место для сбора союзных войск и дату сбора - 1 сентября, Семенов день: "послал к Мамаю и к Ягайлу своего боярина-единомышленника, антихристова предтечу, именем Епифана Кореева, веля им прийти в указанный день, и тот же уговор подтвердил – собраться у Оки". Затем, этот "лживый сын" Олег, который " злой сговор учинил с погаными", начинает вести довольно странную игру, очень заранее оповещая князя Дмитрия о грядущей опастности: "послал к князю Дмитрию с лживой вестью: "Мамай идет со всем своим царством в мою землю Рязанскую на меня и на тебя, а знай и то, что идет на тебя и литовский Ягайло со всеми силами своими". При этом, как доложили после битвы князю Дмитрию, Олег "посылал Мамаю на помощь свои силы, а сам на реках мосты разломал". 
Кому ставил Олег преграды с мостами  - загадка. По крайней мере,  Великому князю Дмитрию это действие абсолютно не помешало: он успевает не только "соединившись со всеми князьями русскими и со всеми силами", переправиться  через Оку 26–27 августа 1380 года- (аж за неделю до даты сбора на Оке  союзников Мамая). Но и   очень неспеша преодолевает пространтство правобережья Оки, до Дона. Судите сами:  порядка 150 км пройдено войсками к месту предстоящего сражения за ... 10 дней (конечно, это если верить исследователям из Музея-заповедника «Куликово поле» , что его выбор пал на лесистую местность на устье тульской  Непрядвы). Откуда у Дмитрия Ивановича возникла такая уверенности, что именно туда, в леса,  забредут орды  Мамая, стоящие, опять же по мнению исследователей Музея, накануне битвы  на истоках Красивой Мечи - сказать трудно. Но чуть позже мы попытаемся с этим разобраться. Псковские и брянские дружины  выбор с лесами Непрядвы, надо думать, тоже одобрили, и благополучно нашли туда дорогу:  под предводительством князей литовских  Андрея и Дмитрия "подоспели издалека на помощь"  и присоединились к Дмитрию Ивановичу в Березуе. 

Не менее интересно в "Летописной повести"  вырисовывается образ брата этих литовских князей, Великого литовского князя Ягайло. Этот союзник Мамая  вел себя как то вообще неподобающе союзнику. О нем  написано , что заставил он Мамая за Доном в поле стоять "три недели".  "Бушуя, и кичась, и гневаясь" стоял Мамай ,  "поджидая на помощь Ягайла с литовцами, чтобы, когда соединятся, одержать сообща победу" ). Экая  безответственность Ягайло, да и Олега тоже,  прослеживается в Летописной повести! 
 
А теперь, дорогой читатель, вспомним, что  ответ сотрудников Музея-заповедника «Куликово поле» на вопрос   "Почему армия Дмитрия Донского ушла на Куликово поле за 250 км от Москвы?", сформулирован так: "Если коротко, чтобы не дать Мамаю подготовиться к битве, объединиться с литовцами и рязанцами".
 
В статье Музея даны и некоторые пояснения, с которыми желающие могут ознакомиться на сайте Музея.  Но внятного объяснения почему же Мамай повернул от истоков Красивой Мечи - к Дону, в ловушку, которую ему приготовили русские и литвины, читатель  не найдет. Хотя, возможно, кому то покажется убедительным следующий ход мыслей исследователей Музея:
"Все это время русские воеводы внимательно следили за перемещением войск противника. 7 сентября посланный в разведку сторожевой отряд наткнулся на ордынцев. Скоротечный бой закончился победой русских воинов.
Разведчики сообщили московскому князю: ордынцы стоят лагерем в одном переходе от русского лагеря, на Гусином броду в верховьях реки Красивая Меча. Но и ордынцы узнали, что москвичи близко. Медлить было нельзя, и русские воеводы решили встретить врага за Доном, там, где в него впадала Непрядва".
 
 По мнению исследователей Музея, нет ничего нереального в их версии, что  войска Дмитрий, подошли к  Дону в район устья тульской Непрядвы, чтобы пресечь возможность объединения Ягайло, шедшего с запада,  и Мамая, стоящего на западе  аж в 40 км от устья Непрядвы, у оврага "Гусиный Лапонь" (так ученые Музея определяют место Гусиного брода. Для поиска на карте этого объекта, подсказываем ориентир - деревня Турдей, Воловского района, Тульской области).
 
Как помним из письменных источников, разведка Дмитрия столкнулась с разведкой Мамая вечером,  накануне дня битвы. Далее, по мнению Музея,  "старый злодей", потерявший надежду дождаться  Ягайло (который, почему то, пошел не к истокам К.Мечи, а к Одоеву), отреагировал  на стычку с разведкой Дмитрия Ивановича довольно  странным выводом "что москвичи близко" и ...  незамедлительно направил свои орды в их сторону. Преодолев чудесным образом 40 км  незнакомой местности, заметьте :  в ночи и без навигатора!, он   на рассвете все-таки вышел на русские войска, стоявшие в лесном массиве. А  русские войска  поняли : "медлить было нельзя, и решили встретить врага за Доном, там, где в него впадала Непрядва" .
 
Надо думать, что именно таким хитрым маневром русские заманили ордынцев в нужное место ?
 
Пытаться заставить почтенную публику поверить в этот "волшебный" рассказ, что орды Мамая, влекомые русскими разведчиками, удалились за 40 км  от своего излюбленного Муравского шляха, вблизи которого они стояли перед этим на истоках Красивой Мечи - уже храбрая затея.

Но, главное, что впечатляет в этой версии:  после длительного ночного перехода нехоженными путями, ордынцы имели силы яростно напасть на рассвете на русские войска и биться  до полудня! А затем удирать аж до Красивой Мечи  километров 70 и дальше! Тут Джон Рембо - «боевая машина» - нервно курит в сторонке, и ордынским лошадкам - отдельный респект. Впрочем, в виртуальных сражениях, к которым приучены наши дети, и не такое возможно.

Но, вернувшись в реал, как тут не посочувствовать Мамаю, которого  некоторые наши современники представляют от злости выжившим из ума:  то в ожидании коварных "союзников", то в поиске  изобретательного противника... Да и были ли они, эти союзники, или это еще один миф, к которому нас приучили - вот в чем вопрос.

(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)