Финалисты ЗПА-2023 Поэзия

 
       
Анна Андриященко г. Рубцовск Алтайского края
Александр Бацунов г. Рубцовск Алтайского края
Галина Гетманская г. Калтан Кемеровской области
Галина Михайлина г. Ридер Восточно-Казахстанской области Республика Казахстан
Сергей Чепров г. Темрюк Краснодарского края
Андрей Эйсмонт г. Бийск Алтайского края       

    Анна Андриященко г. Рубцовск

Без тебя я Россия умру
Расплескалась заря поутру
В голубом океане небесном.
Без тебя я Россия умру,
Жизнь мне здесь приготовила место!
В молоко из ромашковых волн
Окунусь, тишиной наслаждаясь!
Здесь причалил стремительный чёлн
Разных мыслей. Молюсь я и каюсь.
Обнимая просторы полей,
Провожая бессонные ночи:
Для меня нет России милей
Горизонтом степей отороченной!
Каждой клеточкой чуткой души
Я впитала свободу с рождения.
Не терплю просветления во лжи,
Верю только в твоё возрождение!
 

Живите в радости и чести
Живите в радости и чести.
В России так заведено.
Не будет в ваших мыслях мести,
А в мир открытое окно.
Дарите свет, тепло и радость.
И всё получите в ответ.
И ощущайте жизни сладость,
И гордость вековых побед.
И от рожденья до погоста,
Не зная участи другой,
Для всех добро, дарите просто,
С открытой чистою душой.
 
 
Там, где нет любви...

 
Там, где нет любви, слёз река течёт.
И не все свои, и не тот народ.
И нет веры в том, что придёт рассвет,
И не сладок сон, и надежды нет.
Нет пути назад. Впереди лишь мрак.
Как же выбрать путь? Что же делать? Как?
Где найти ответ, отвести беду?
А Господь в ответ - горе отведу.
Отврати врата, отпусти любовь.
Пусть она в сердца возвратится вновь,
Пробуди мечту, воцари покой.
Миром освети счастье над страной.
Облети весь мир, освети звездой.
Всем нам хватит сил дать войне отбой.
И как прежде в сад птаха прилетит.
Чтобы свить гнездо и птенцов родить!
 
Мать

Склонилась мать над фотографией,
На сына юного глядит.
Была короткой биография,
За Родину солдат погиб.
А душу рвут воспоминания:
Как рос весёлым сорванцом!
Мать приложила все старания,
Чтоб сын не вырос подлецом.
Красивый парень улыбается
Как будто хочет что сказать,
А мать всё смотрит и старается
Хоть мысленно его обнять.
На перевале рвано-каменном
Шёл страшный и неравный бой.
Смертельно пулями израненный
Он друга заслонил собой.
И стал героем сын. Посмертно,
Вручили матери медаль.
За мужество, отвагу, веру!
Взгляд затуманила печаль.
Скатились слёзы одинокие,
Уж не осталось больше слёз.
Какое времечко жестокое,
Не громко кто-то произнёс.
 
 
Прощание с осенью.

Я сегодня купалась в осени,
Теплотой лучей обливалась.
Ранним утром в сквозящей просини,
В глубину небес погружалась.
Ветер ловко вплетал мне в волосы
Кисти ягод костёр горящий.
И роняли вслед горькие слёзы,
Тучки, стае на юг летящей.
В вальсе листья так плавно кружатся,
Приглашая на танец меня.
Не устану тобой восхищаться
Осень! Краше ты день ото дня!
Только знаю я: всё ненадолго,
Вновь зима нам предъявит права,
И огнями нарядится ёлка!
Запылают в печурке дрова.
Словно ведьма закружится вьюга
И завоет, всем угрожая.
Подпоёт ей метель, как подруга:
Видно дружба у них такая.
Одеялом из белого пуха,
Будто нежная, добрая мать
Всё укроет зима-повитуха
И начнёт в колыбели качать.
Вся природа заснёт безмятежно,
До самых тёплых весенних дней.
Уходит осень, так видно нужно,
Пусть все печали уходят с ней.
 
Расцвёл цветок.

О как прекрасен тот цветок,
Благоухая на рассвете.
Ночных оков окончен срок,
Предстал пред миром в ярком свете.
Маня прохожих и бродяг
Невинностью и ароматом,
Его сорвать готов был всяк.
Оповещая невозвратом.
Но вот беда, что в этом прок,
Смотрели все с тупым укором.
Расцвёл цветок у самых ног,
Но только за большим забором.
 
 
Вот удел

 
Трепетно вкушать мирских утех
И благодарить существование
Вот удел, сюда пришедших всех
Временного прибывания.
Чувства на земле живёт одно,
Нет мудрее и сильней на свете.
Нам оно вселенною дано:
Греет, нежит, бережёт и светит.
Лишь любовь сумеет мир спасти,
Лишь она опора человека.
Если любишь, нет преград в пути.
Это выход нынешнего века.
 
Свеча
Зажги свечу, коль жизнь трудна.
И выхода не видишь.
Тебе укажет путь она,
Что напророчен свыше.
И яркий огненный язык
Сотрёт проблемы разом.
И поменяешь ты свой лик,
Отыщешь выход сразу.
Так выжигая неудачи,
Она в душе поселит радость.
Гори свеча, свети в ночи,
Дари тепло своё и благость.
 
Я дарю для вас день

Я дарю для вас день на небесном газоне,
С красотой облаков уплывающих вдаль.
Я дарю для вас день, в нем усталость утонет,
И уйдёт незаметно седая печаль.

Я дарю для вас день в зной с прохладой тенёчка,
С ароматом пьянящих, дурманящих трав.
И сплету из цветов в день Купала веночки,
Неудачи и страхи лихие прогнав.

Я дарю для вас день из лучистого солнца
И насыплю ещё золотого песка.
Пусть ликует душа, веселиться, смеётся,
И непрошеной гостьей будет злая тоска.

Как изыски земные, как вселенскую благость,
Подарю ещё веру, надежду, любовь.
Мы не знаем с тобой, сколько жить нам осталось.
Каждый день провожаем, чтоб встретиться вновь.
 
 
На бумагу ложатся не строки

На бумагу ложатся не строки,
На бумагу ложится душа.
Всё когда то придумали боги,
Раздавая легко, не спеша.
Но поэтам досталось побольше
Красоты, доброты и любви.
И поэтому чаще без фальши.
Дарят людям всем души свои.
По крупицам, по каплям, частицам,
Прославляя свои имена.
Вновь встают перед нами их лица
Изваяньем на все времена.
 
 
Проспал

Вставать с кровати не хотелось:
На улице такая серость.
Валялся просто так в постели,
Включая мысли еле-еле.
А Муза шепчет: « Просыпайся,
И за работу принимайся.
Вот ручка, чистая тетрадь,
Давай, дружок, начнём писать»
А Лень моя стучит в висок: -
«Не торопись, поспи, дружок»
Я задремал, пропала Муза.
Я для нее с утра обуза.
Со мной осталась только Лень.
Так вместе провели весь день.
 
Дождь танцует за окном

Дождь танцует за окном,
Чётко бьёт чечётку.
Пригласил на праздник гром,
Молнию – красотку.
Веселились целый день,
Тучкам дали фору
Завсегдатаи арен,
Всё стремятся к морю.
Только, знаю, праздник этот
Очень скоро кончится.
Зазвучат опять сонеты
В струнах арфы солнца.
 
 
Я бегу к тебе за горизонт
 
Я бегу к тебе за горизонт
Каждый шаг стремлением гоним.
Мне приснился сладкий этот сон
Говорит мне сердце: Будишь с ним
Ночи поцелуями встречать,
И не ждать, когда придёт рассвет.
И в его объятиях мечтать
Очень много самых лучших лет.
Вот возьми - тебе моя рука.
Пусть продлится чудный этот сон.
К счастью путь-дорога далека:
Мы с тобой бежим за горизонт!
 
 
А быль ни сказка

Прошёл заснеженный февраль.
Последний месяц сильных вьюг.
Но мне зимы совсем не жаль:
Уходит сказка, милый друг.

Там, на протоптанных дорожках
Следы непрошеных зверей.
Стоит изба на курьих ножках.
Давай войдем, откроем дверь.

Сидит усталая бабуля,
Но взгляд такой, как у орла.
На печке с кашею кастрюля,
В углу надёжная метла.

Старушка с виду непростая;
Чего-то шепчет в темноте.
Быть может тайна, здесь какая?
Да времена, увы, не те…

Старуха век свой доживает,
В глуши, нет рядом никого.
Лишь солнца луч под вечер тает,
Не предвещая ничего.

А в сказке ведь конец хороший.
Там всё по-совести, по-чести.
Всем по заслугам жёны, гроши.
И пир горой и царь на месте.

Но быль не сказка, вот дела.
Старушка вовсе не колдунья.
В селе красавицей слыла
И звали просто баба Дуня.


Пережила войну, смерть мужа,
Два сына полегли в бою.
Но горевать совсем негоже,
Да, не клянёт судьбу свою.

И вот одна, как та Яга
В своём заброшенном домишке.
О чём-то тихо молит бога.
Да в печке щёлкают дровишки.

А со стены с улыбкой смотрят
Три близких дорогих лица.
Живёт, и смерть свою торопит.
Здесь нет счастливого конца.
 

 
Уходи

Как описать скупую сердца боль?
Как выразить словами?
Ушла любовь, прошла любовь...
Не перекрыть делами.
Погас огонь в моей груди,
Что так пылал когда то.
Сказала смело:- «Уходи»,
Нет к прошлому возврата.
Растаял дымкой в облаках
Мой лучик откровения.
Не приходи ко мне ты в снах,
И не проси прощения.
 
Благодарю!

Боже! Милостивый боже!
Я тебя за всё благодарю!
Для меня нет родины дороже:
Всё, чем дорожу, кого люблю!

Это мне даровано тобою,
Воспевать красоты на земле.
Вековые царские покои
Ярких звёзд свечение в Кремле!

И московских улиц быстротечность,
И подземный, скорый мир Метро
Это всё сегодня, это вечность.
Будет после нас, и было до!
Александр Бацунов г. Рубцовск
 Русь босая
Тишина, деревня, лето,
Ночь спускается с небес.
Догорев полоской света,
День ушел за сонный лес.

Потянулся, ликом ясный,
Сторож страсти и любви.
Над избою свод атласный
Выткал звездочки свои.

За овином, в гуще проса,
Перепелка спать зовет.
Ясноликий сторож косо
На поля прохладу льет.

Рожь, - амурная услада,
Жадно празднует дары.
Молодой росой прохлады
Косы моет от жары.

У колодца три сестрицы
Божий волею стоят.
Три березки, у водицы,
По-славянски шелестят.

«Эх ты, Русь моя босая!
Край веселия и гроз
Простота твоя святая,
Как любовь, - утеха слез».

Закружились роем мысли,
Красотою сердце жмет.
Надо мною коромыслом
Месяц по небу плывет.

Галина Гетманская г. Калтан, Кемеровская область.

К маме в детство

Принесла водицы из колодца,
Снег сгребла - засыпал всё крыльцо.
Шаль сняла, зайдя в свой дом с морозца,
Положив на лавку пальтецо.

В доме пахнет супом-затирухой
Молоко в кувшине на окне.
Хлебец свежий, целая краюха!
И парит картошка в чугуне.

Улыбнулась мама: «Шалунишки,
Наигрались? Я пирог спекла!»
И с уступок прыгают детишки,
Занимая место у стола!

Огонёк колышется с подтреском
И дымок свивается в кольцо.
Прикоснулось нежно к щёчкам детским
Молодое мамино лицо.

Уложила деток на печурке,
Простыню поправила ровней –
"В ночь сошью я юбочку дочурке,
Да сыночку брючки помодней". –

Над шитьём склоняясь у лампадки,
До рассвета время провела.
Убедившись, спят ли детки сладко,
На часок в кровати прилегла.

За окошком стонет куст рябины,
С воем ветер мечется в трубе…
Память, словно снежная лавина,
Вновь уносит к маминой судьбе.

Письмо на фронт

Погода - дрянь, в окопах грязь и сырость,
Седое небо  сыплет снег с дождём.
И светлячками кажутся пунктиры
Трассирующих пуль над пустырём.

Скрывает сумрак ночи вражьи дзоты.
В окопе длинном  в лесополосе
Расположилась русская пехота.
И я средь них, такой же, как и все.

Снаряды с визгом пролетают мимо,
Но нам не страшно. Живы – не помрём!
Вот на рассвете обезвредим мины
И недруга с земли своей попрём!

Светает, прикурил я сигарету.
Мелькнула мысль: «Как там мои сейчас?»
На днях звонили, пишут в стенгазету
Статью о том, как борется Донбасс.

Вчера был  бой, горели танки, люди,
Сам Сатана плясал среди смертей…
И этот ад  я точно не забуду,
Не видел в жизни ничего страшней.

Ушли враги с насиженных позиций,
Засеяв  поле сотнями бойцов.
Стон раненых стоял среди  погибших,
Нацизму покорившихся сынов.

Под вой снарядов не заснуть спокойно.
К утру снег выпал, будто днём, светло.
Я вспомнил, как слепили с дочкой Соней
Снеговика, порадовать село…

Пронёсся голос громкий по траншее,
- Ребята, тут вам письма! Подгребай!-
Да ладно! После стольких-то лишений…
- Петров Володя,  где ты? Получай!-

Спускаюсь к штабу, парни - волонтёры.
Я к ним: «Ну где тут письма раздают?»
- Пляши, твоё письмо принёс нам голубь, -
Шутил парнишка: - Детки письма шлют!

При тусклом свете вижу на конверте
«Солдату русскому я шлю письмо своё»
Не ангелочки ли, детишки эти,
Чьи письма душу лечат меж боёв!?

Раскрыл листок, читаю: «Здравствуй, воин»
- Смотрю я дальше, обомлел совсем… -
«Село Ильинка, я, Петрова Соня,
Класс третий «Б» и школа номер семь»

Письмо от доченьки нашло меня в окопе!
Не мог я даже то предположить…
Затрепетало вдруг сердечко что-то
И так мне захотелось выжить, жить!

Разбить врага и возвратиться в семью,
Обнять родных, мёд радости испить!
И в первый снег, что запорошит землю,
С дочуркою снеговика слепить.

Галина Михайлина г. Ридер Восточно-Казахстанская область Республика Казахстан.

На сто вёрст ни души

Тишина, тишина, на сто вёрст ни души,
В том далёком краю, недоступно-суровом,
Где штрихом карандашным вздымаются горы,
Где природа обряды святые вершит.

Кручи скал, обнимая небес высоту,
Белозубо вонзаются в рваные тучи,
Край кедровых лесов, исполинов могучих,
Многоцветье пейзажей, подобных холсту.

Чудный край неприступно-холодных озёр,
Белоснежных вершин и ручьёв безымянных,
Там, где осенью правят седые туманы,
А весна услаждает палитрою взор.

Здесь врачует годами надорванный слух
Звонкой птицы весенние, первые трели,
Исцелит, как утроба родной колыбели,
Хвойный ворох перин, невесомых, как пух.



Водопад

Белым потоком, пеной бурлящей,
брызг разноцветною радугой
падают струи воды говорящей –
нам здесь лишь впитывать надо бы:
гор величавость, реки полноводность,
вечность седых ледников,
то, что людей проверяет на “годность”
в омуте прошлых грехов.
Скалы звенят от каскадов ревущих,
капель горит фейерверк,
словно пророча событий грядущих
неотвратимости бег.
Нас, словно капли в большом водопаде
бросит в грядущее жизнь,
слабый прошепчет слова о пощаде,
сильный воскликнет: – Держись!
Но словно множество бурных потоков
с неповторимой судьбой,
каждому путь предстоит от истоков
в жизни полёт затяжной.

Рай на Земле

Льётся лазурь из бездонного неба,
Золотом осень украсила лес,
Птицы щебечут, пропитано негой
Всё, от земли и до самых небес.

Ласковый ветер несёт паутинку.
Медленно падает с ветки листок,
Здесь и душа моя, словно пушинка,
Здесь благодати пролился поток.

Взглядом окину родные просторы –
Солнце ликует в опавшей листве,
Синей стеной возвышаются горы,
Рай не на небе, рай – на земле.

Словно источник энергии чистой
Путнику всякому дан это рай,
Чтобы, шагая тропинкой тернистой,
Не угодить, ненароком, за край.



В горы

Я иду по небу босыми ногами,
Облака – как вата, стелют мне ковер,
А Земля все манит белыми снегами,
Да рисует льдами мраморный узор.

Я спешу туда, где греют горы спины
И лениво Солнце лижет им бока,
Где в веках застыли древних скал морщины
И вершин глазницы смотрят свысока.

Мой приют не дорог – хилая лачуга,
Но открыв с рассветом радостно глаза –
Из окна пейзажем любоваться буду,
Позабыв прошедшей жизни адреса…

Бежит тропа

Бежит тропа в редеющий лесок,
Усыпанная ярким листопадом.
Хрустит росой пропитанный песок,
И неба свод пронзительно высок,
И воздух пряный ароматно-сладок.

Дрожит осины матовый листок,
В дали кричит испуганная птица,
Мне б красотой осенней насладиться
И стать природы маленькой частицей,
Иль птицею, летящей на восток.

Завис над лесом журавлиный клин,
Махну ему приветливо рукою,
И буду допоздна бродить один,
Среди берез и тоненьких рябин,
Вбирая ощущение покоя...




Сергей Чепров г. Темрюк Краснодарского края.

Явившись в разгаре лета
На свет желторотым птенцом,
Я не был рожден поэтом,
Но пахарем и жнецом.

Своей не противясь сути,
Шагал по земле, не скользил,
Извечно по локоть в мазуте
И по колено в грязи.

Но как-то на мертвом поле,
Заплакав, запев ли навзрыд,
Вдруг понял я, что у боли
Тоже есть рифма и ритм.

ОСЕННЕЕ

Из волны прибрежной лепета
Не поймёшь и пары слов…
Надо мною гуси-лебеди
С шумом пробуют крыло.

Клонятся ракиты сонные,
Лист роняя на плечо.
И уже почаще сомики
Попадают на крючок.

С каждым днем грустней да ветреней,
Словно бы перед грозой…
Утекают дали светлые
Без следа за горизонт.

ОТПУСТИ

Это счастье с ума свести
Обещает меня вконец…
Отпусти меня, отпусти!
Хоть на воле я не жилец.

Где в достатке и корм, и сон,
Но в чужой ладони – ключи,
Я заботою поражен,
От которой - неизлечим.

Слабым крыльям не донести
Тихий вздох на простор полей…
На погибель, но – отпусти.
Не жалей меня… пожалей…


СУББОТА НА МОЧИЩЕ

Как огромнейшие ручища
Растянули в полнеба саван –
Заплелись дымы над Мочищем
И легли до горы до самой.

А сосед мой в одном исподнем
Мельтешит, как вошь на аркане.
Это значит, что день субботний
И повсюду топятся бани.

Я и сам, притулясь на чурочке,
Все вдыхаю запахи разные.
На душе ж такое предчувствие –
Как пред самым великим праздником.

А закатится солнце лучистое –
Ты поймешь: день прошел недаром.
И подвыпившие, и чистые,
Мы друг другу все: «С легким паром!»

ПЕТЬКА

В фуражке клетчатой, с лопаткою под мышкой,
Вышагивая, словно генерал,
Сосед мой, Петька, маленький мальчишка
За ручку с мамой по двору гулял.

И вдруг при взгляде на детей счастливых –
Там с ними папы! Все им нипочем! –
Он как-то не по-детски сиротливо
В карман пальтишка сунул кулачок.

Кто в этом виноват – поймет не скоро.
Вот что не защищен – скорей поймет.
А эта самая «защита и опора»
Совсем другою улицей идет.

Идет и вдруг увидит: кто-то нежно
Хранит тепло мальчишеской руки.
И так же сиротливо и поспешно
В карманы брюк засунет кулаки.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Из церквушки старенькой два иконокрада
Выкрали икону, Светозарный Лик.
За границу прОдали. Значит, без возврата…
Как дитя от матери силой увели.

Неуютно образу на чужой землице.
Да от дома клетке кто же будет рад?!
Если и подходят, то не помолиться, -
Только прицениться. Бросить цепкий взгляд.

И от этих взглядов, жадных да недобрых,
От торгов да споров, чья верней цена,
Потемнели краски, исказился образ.
Лика Светозарного боле не узнать.

С той поры далекой лет прошло немало.
И, увы, немало поменялось мест.
Но путем неведомым вновь она попала
В старую церквушку на родной земле.

На великий праздник, аккурат на Пасху,
Поклониться Богу люди шли и шли.
И случилось чудо: засияли краски
И замироточил Светозарный Лик.

ОТЦЫ И ДЕТИ

Так повелось на белом свете
С каких-то неизбывных пор:
Между собой отцы и дети
Ведут неразрешимый спор.

Одни у жизни на излете,
Еще держа в руках концы,
Вздыхают горько: «Что поете,
Вы, мокрогубые юнцы?!

Порастеряли страх да совесть,
Копытцем слабым землю взрыв?
От вашей музыки бесовской
Мир полетит в тартарары».

В ответ им, хоть и без обиды,
Но рубят твердо голоса:
«Папаша, ваша карта бита!
Иное время на часах.

Отгорьковал ваш век полынный:
То гололед, то недород…
Пора кончать тянуть волынку,
Когда вперед труба зовет!»

Спор этот, то горласт, то вежлив,
Не прекращается века…
А что же мир? Стоит, как прежде.
Стоит пока…

ЗЛО

Ну почему сегодня снова,
Когда и солнце, и ручьи,
Всего одним недобрым словом
Я вышиблен из колеи…

И воздух показался горше.
На сердце горкою – зола.
Людей хороших всё же больше…
Откуда ж в мире столько зла?

Ответ, он в мудрости народа,
Как вечность стар и вечно свеж:
Зло – ложка дёгтя в бочке мёда.
Всего-то… А попробуй, съешь…


ОХОТА НА ВОЛКОВ

Когда нет сил разжать тиски оков
И, словно зверь, судьбою загнан в угол,
Врубаю я «Охоту на волков»,
Кроша эмаль, сжимаю с хрустом зубы.

Когда отбриты все пути назад
И стынут впереди курки на взводе,
То маячками жёлтые глаза
Волков меня из-под флажков выводят.

Я вслед за стаей устремляюсь в бег,
Из тела страх по капле с потом выжав,
И плавлю животом кровавый снег
С одной лишь целью: вырваться и выжить.

И обретя неистовство и раж,
Едва лишь ухом поведя на выстрел,
Со стаею ложусь в такой вираж,
С которого б живым не всякий вышел.

И вновь вдохнув свободы глубоко,
Зализываю раны звёздной ночью.
Коль не было б «Охоты на волков»,
Возможно, жизнь моя была б короче.

ЧЕЛОВЕК – ЧЕЛОВЕКУ

Закаленные школой и жизнью,
Заучили мы на зубок,
Что в проклятом капитализме
Человек человеку – волк.

Этот лозунг мы знали твердо,
Как правдивейшую из правд.
А у нас,- отвечали гордо,-
Человек человеку – брат.

Так на самом деле и было.
Жили, может быть, рая близь.
Но какою-то злою силой
Нас вогнали в капитализм.

Враз сменились и гимн, и знамя.
И, нырнув в бурлящий поток,
Мы на собственной шкуре узнали:
Человек человеку – волк.

Жить по волчьим законам – не гоже.
Но средь всех потерь и утрат,
Я надеюсь, что станет все же
Человек человеку – брат.

РУССКИЙ ЯЗЫК

Как нашим языком не поразиться,
Коль охнет бабка, притворяя дверь:
"Мычит, собака, а не поросится..."
Попробуй, догадайся, что за зверь...

Вот так сведя условность и дословность,
Порою забредешь в такую тьму!
Друг друга понимая с полуслова,
Мы сами не понятны никому.

Какой же нужен изощренный разум,
Чтоб объяснить попробовать суметь
Такую замечательную фразу:
"Всё руки не доходят посмотреть..."!

ВЕТКА СИРЕНИ

Ветка сирени упала на грудь,
Милая Клава, меня не забудь... (народное)

Кто мыслит так мелко! Кто любит так слабо!
И чувствам его не хватает масштаба.
Что - ветка сирени? какие дела? -
И ветка завяла, и память ушла.

Вот я о любви заявлю по-другому.
Я дуб вековой подпилю возле дому.
Ты вечером выйдешь послушать гармошку,
А дуб - на тебя. Твое тело - в лепешку.

Конечно, тебя соберут, словно в сказке,
И будут возить на прогулку в коляске.
И вдруг провезут мимо старого пня... -
Уверен, по гроб не забудешь меня!

К ВОПРОСУ О ТЕХНОЛОГИЯХ

Не мастер я по части технологий,
Но интересный мучает вопрос...
Вот, для примеру, мой сосед, Володя,
Свой холодильник с Токио привез.

Как не откроешь, блин, он вечно полный.
И ветчина, и фрукты, и икра...
Ну молодцы! Ну, блин, дают японцы!
А наши ж не умеют ни хрена.

Мой холодильник хоть размеров детских,
Времен советских. Даже не застой.
Но чувствую, что есть в нем недоделки...
Как не откроешь, блин, - всегда пустой!

НА КОНЧИНУ МОЕГО ДЕДА НАУМА

Занемог к исходу лета,
В осень безнадежно слег,
Исходив землицу эту
Всю, и вдоль, и поперек.

От колка и до обрыва
Век пахал ее, одну,
С пятилетним перерывом
На треклятую войну.

До ломоты гнул здесь спину,
Здесь дневал и ночевал…
Каждый холмик и ложбину,
Как ладонь свою знавал.

На пути не ставил засек,
Коли путь тот прям и прост…
Здесь его и дом, и пасек,
Здесь и выгул, и погост…

Прежде чем остынуть венам,
Наяву все слушал он
Шелест скошенного сена
Да тугой пчелиный звон.

УСТАЛА БЕДНАЯ ДУША….

Устала бедная душа….
Вокруг – все горше.
В который раз твержу ей: «Ша!
Ни строчки больше!»

Но всякий раз она мне вдруг
Напоминает:
«С креста не сходят, милый друг.
С креста – снимают»



Андрей Эйсмонт г. Бийск

Звезда светила

Она ворчала как всегда,- так, для порядка...
Ушёл он тихо в «никуда». Кресты. Оградки...
Сжимались нервно в кулачок, до боли пальцы:
«Вот непутёвый! Дурачок! Ушёл скитаться...»

И слёзы медленно текли по подбородку,
А годы друг за другом  шли, сменив походку.
Подумал бы, любимый мой: "С кем будут дети?
Как без тебя прожить одной на этом свете?"

С улыбкой детской так смотрел на сером фото,
Как будто ей сказать хотел смешное что-то.
И ждал, когда спадет накал наивной брани.
А если мог бы, то признал: «Любовью ранен!»

Он на ворчливую жену смотрел так нежно!
Любил всегда её одну, теперь и прежде.
Глаза закрыты. В забытьи шептали губы:
«В мороз и холод не ходи, ты ТАМ без шубы!».

Он, бестелесный, ей в ответ лишь улыбнулся:
"На небесах морозов нет!" И губ коснулся.
Она ругала, как всегда. Всегда любила!
Ей с неба яркая звезда в окно светила….





Чёрное поле

Чёрное поле вспахано «Градом»
Ровно ложатся на землю снаряды.
В небе светились, над лесом летели,
Ухнули наземь, нашли свои цели!

Два мальчугана - похожие лица.
Что вам, ребятушки, в полюшке снится?
Кровные братья- такое вот дело…
Синее с жёлтым,  красное с белым.

Снилось им лето, счастливое детство.
Мать за окном и река по соседству…
Оба в отца: беспокойны и смелы.
Синее с жёлтым, красное с белым.

Братья друг друга прижали, обняли,
Только проснуться удастся едва ли.
Дикость войны не имеет предела.
Синее с жёлтым, красное с белым.

Поровну травы, и небо, и солнце.
Свет одинаковый лился в оконце.
И не нужны были им переделы.
Синее с жёлтым,  красное с белым.

Будет победа и радостный путь,
Только мальчишек никак не вернуть.
Ненависть. Ядом отравлены стрелы.
Синее с жёлтым, красное с белым.

Плакала мать за окошком от горя.
Кровью напитано чёрное поле.
Хвастает кто-то: «Воюем умело!»
Синее с жёлтым, красное с белым.

Божия Матерь, Пречистая дева
Ты научи быть и добрым и смелым
Просит холодный, голодный и сирый
В душу тепла и надёжного мира.

Мимо

Свистели пули, визжали мины.
Пробиться было необходимо!
От страха сердце в комок сжималось,
И за секунду вся жизнь менялась.

В ушах звенело в той круговерти,
Стрелял как снайпер злой ангел смерти!
Искали пули свои мишени,
И подгибались в траве колени.

И напиталась землица кровью,
Убийца даже не дёрнул бровью.
Была та пуля быстрее ветра,
Полёт привычный – полкилометра…

И в тоже время в далёком храме
За сына Бога молила мама.
Дрожало пламя внутри лампадки,
Струился ладан нежнейше-сладкий.

Шептали губы о грешных душах…
Господь был рядом. Тихонько слушал.
В словах - ни капли земной корысти,
Струились слёзы, как росы чИсты.

В земном поклоне склонилась низко,
Родной сыночек так близко-близко.
Ему навстречу - шальная пуля…
Я умоляю, нагнись, Сынуля!

Бежал парнишка в цепи солдатом,
Он мамин голос услышал рядом.
И поскользнулся сынок любимый,
А пуля-дура промчалась мимо…
Под вой осипшего снаряда

Вздымали черти чернозём на огороде бабы Нюры,
Вгрызались с визгом в отчий дом упёртой дюже старой дуры.
Орали нервно в ухо ей под вой осипшего снаряда:
«Беги! Ползи! Быстрей, быстрей! Тебе теперь чего здесь надо?»

На образа перекрестясь, она в окно клюкой махнула:
«Я здесь когда-то родилась, впервые воздуха вдохнула.
Мне с материнским молоком в далёком жутком сорок первом
Достались этот старый дом, клочок земли, стальные нервы.

Молилась: «Господи, спаси и сохрани больные души!
Открой им светлые пути!». И Бог её печально слушал...
Слезой прозрачной по свече тепло стекало прямо на пол.
Молилась днём, среди ночей… Господь вникал. И с нею плакал.