Ефрейтор

После года службы в Советской армии у ефрейтора Сергея Литвина сменился взводный командир. Летом 1988 года в батальон обеспечения танковой дивизии прибыли молоденькие выпускники военного училища.
- Они почти мои ровесники, - подумал, глядя на приехавших лейтенантов, Литвин. - Но хотя я уже «прохавал» службу, они будут мною командовать!
Его взводный, который выделял смышлёного солдата, пошёл на повышение и стал командовать соседней ротой. На его место назначили Александра Живчика.
- С таким командиром мы горя тяпнем! - поделился с сослуживцами опасениями Литвин. - Фамилия людям просто так не даётся…
Молодой лейтенант с первых дней начал придираться к ефрейтору, выбрав его в качестве показательной жертвы для наращивания авторитета.
- Почему воротничок гимнастёрки расстёгнут? - Живчик замечал малейшее нарушение в форме одежды ефрейтора. - Почему сапоги не блестят?   
В военном училище сам Александр не отличался примерным поведением, поэтому, став офицером, компенсировал неприятные воспоминания о собственном бесправном обучении, постоянными отсылками к Уставу.
- Если вас бесплатно учат, лечат, кормят и одевают, и при этом на дворе не коммунизм, значит, во дворе плац! - часто говорил он солдатам взвода. - И вы должны отработать долг советской Родине маршируя по нему…
Лейтенант был высок ростом, имел смазливую внешность. Во время учёбы он не мог без самоволки и тёплой девчонки дня прожить. Перелезал через забор и спешил к знакомой девушке. За это доставалось всему учебному взводу. Курсанты решили его проучить и однажды пришили к его шинели на спине маленький моторчик от вентилятора.
- Пускай теперь полетает! - злорадствовали товарищи по курсу.
Шинели в военных училищах хранятся в специальных шкафах-ящиках, где висят боком и прилегают друг другу очень плотно. Если случается какое-то срочное построение, то все подбегали и хватали свою шинель. Курсанты напяливали её на ходу и не глядя бежали на построение.
- Рота строиться! - раздалась однажды команда.
Живчик свою шинель надел и побежал на развод. Ротный прошёл строй спереди, пошёл сзади состояние шинели и нашивок проверить и увидел
моторчик на спине легкомысленного курсанта. Надо отдать ему должное за чувство юмора. Он улыбнулся и сказал:
- Курсант Карлсон! Твоя «фрекен Бок» сегодня спит одна. Ты заступаешь в караул для предотвращения кражи государственного постельного белья. Жду после развода для проверки на наличие смазки и знание материальной части твоего мотора.
Александр не знал о таинственном моторчике и подумал, что ротный с ума сошёл. Видя его лицо, сокурсники едва удержались от хохота. Когда он снял шинель и понял смысл слов ротного командира, долго гонялся за товарищами, желая отомстить.
- Я вам крылья поотрываю! - грозился Живчик, пока его толпой не повалили на пол и успокоили.
После выпуска он женился на «фрекен Бок» и в часть прибыл с женой, уже в интересном положении. Как полагалось, они получили комнату в офицерском общежитии, начали готовиться к приятному событию.
- Может после рождения ребёнка лейтенант подобреет?! - гадал Литвин, заступая в очередной раз в караул.
Командир взвода за любую промашку объявлял ему взыскание, наряд вне очереди. В один жаркий и душный вечер ефрейтор заступил в караул по охране территории автомобильного парка. Должен был патрулировать по периметру, вдоль забора, участок был где-то с километр длиной. Между жилыми и учебными корпусами лежал здоровенный пустырь.
- Судя по всему, здесь планировалось сделать футбольное поле, - прикинул Литвин, - но руки не дошли.
Пустырь был в каких-то ямах и рытвинах, густо поросший травой и кустами, порой выше человеческого роста. Флора полностью скрывала ямы и рытвины, поэтому патрулирование было занятием увлекательным и полным неожиданностей. Особенно в темноте.
- Твою мать! - время от времени, оступившись, он с треском и злобными матюгами валился в кусты чертополоха.
Наконец, вышел на участок почти без растительности и перевёл дух. Вдруг военнослужащий услышал, как кто-то бежал через кусты. Топот приближался, он крикнул согласно Устава караульной службы:
- «Стой, кто идёт!»
Топот не прервался ни на секунду. Судя по шуму, злоумышленник был метрах в десяти от него, но Сергей никого не видел. Он крикнул следующее предупреждение: 
«Стой, стрелять буду!»
Злоумышленник не остановился. Перед часовым была полянка, на которую вело некое подобие тропинки, по которой кто-то резво топал.
- Судя по звуку, он должен был уже появиться на полянке… - возбуждённо рассуждал Литвин. - Но там никого нет!
Он передёрнул затвор «Калаша», досылая боевой патрон в канал ствола. Ефрейтор собрался дорого продать жизнь, одновременно чувствия себя идиотом. Топот приближался.
- Чёрт возьми, террорист-невидимка! - он понял, что значит выражение «волосы встали дыбом».
Собрав остатки рассудка, Сергей вспомнил, что человек-невидимка должен оставлять следы. Глянул вниз и увидел, что трава двигалась там, где шёл невидимый нападающий враг. Он поднял ствол автомата вверх и сделал предупредительный выстрел в воздух.
- Это не остановило нападение! - с ужасом понял часовой.
Трава на тропинке по-прежнему шевелилась от движения в его сторону неведомого захватчика. Когда он был совсем рядом, Литвин резко отпрыгнул в сторону, но грохнулся на землю. Как раз чтобы увидеть здорового кролика, который наконец-то соизволил испугаться и свернуть с тропинки в густую растительность полянки.
- Как эта сволочь создавала столько шума, - выдохнул он, - ума не приложу...
На выстрел часового из караульного помещения прибыл начальник караула лейтенант Живчик, который набросился на подчинённого с претензиями:
- Что случилось? Почему стрелял?
Ефрейтор честно рассказал ему о невидимом кролике, но начкар не поверил и заявил:
- Ты хотел застрелить кролика и пустить тушку на жаркое!
- Я действовал по Уставу! - возразил солдат. - Сделал предупреждения голосом, потом предупредительный выстрел. До выстрела на поражение дело не дошло…
- Не рассказывай мне сказки! - отрубил лейтенант. - После смены с поста будешь писать объяснительную записку по поводу растраты боеприпасов! 
Оставшееся до конца смены время Литвин размышлял о странностях армейской жизни:
- Сделал всё правильно, но виноват!
- Вооружённый до зубов солдат до смерти пугается кроликов... - долго издевался над ним Живчик.
В качестве наказания он приказал ефрейтору расчистить от остатков срубленных деревьев площадку перед близлежащим лесом, где планировал учить солдат копать окопы. В армии приказы не обсуждаются, поэтому Сергей взял лопату и пошёл корчевать пень.
- Здоровенный! - он ковырялся около часа.
Подкопал вокруг пня, но без техники попытки были тщетны. Танковая рота шла мимо. Литвин выскочил наперерез железным монстрам и закричал:
- Стойте, братья!
Переговоры длились недолго. Пень зацепили тросом и с помощью танка за несколько секунд выкорчевали.
- Для нас это пустяки! - похвастался танкист.
Они постояли, покурили сигареты без фильтра «Север», предложенные ефрейтором в качестве оплаты. Он сердечно поблагодарил танкиста за оказанную услугу, а механик-водитель предложил:
- Слушай, а зачем пень будет здесь валяться?.. Давай мы его к лесу оттащим. Всё равно нам по пути.
Пень утащили танком к лесу. Литвин провалялся до обеда на траве, пока не пришёл лейтенант. Он с удивлением обнаружил, что приказание выполнено. Придраться не к чему, поэтому хитро спросил:
- Товарищ солдат, а куда вы дели пень?
- Отволок его к лесу, чтобы под ногами не валялся… - ответил ефрейтор.
Живчик понял в чём дело. Следы от гусениц подтвердили догадку и он сказал:
- Товарищ солдат, вы слишком усердно подошли к выполнению поставленной задачи. Но пень нужен здесь. Поэтому приказываю доставить его обратно. Времени даю до ужина!
Сергею пришлось возвращать пень самому, ведь техники рядом не было.
- Даже полудохлой кобылы, которая возит помои с солдатской столовой на свинарник, не оказалось рядом! - злился он, запоминая урок на всю жизнь. - Не стоит проявлять усердие, там, где не требуется! Особенно в Армии…
Вскоре у лейтенанта родился сын. Молодые родители вызвали тёщу Живчика для помощи с малышом и общего руководства.
- Тёща во всех отношениях приятная дама до сорока лет, - оценил женщину Литвин. - Надеюсь, что отомстит за меня вредному зятю!
Она катала коляску с младенцем, общалась с гарнизонными дамами, уезжать не собиралась. Командир взвода продолжил придираться к ефрейтору. Ближе к «дембелю» Сергей едва терпел его присутствие, в душе желая офицеру всяческие беды.
- Вы не должны спускать глаз со своего врага! - Живчик любил построить взвод и проводить воспитательные беседы. - Литвин, ты чего так уставился на меня?
Вдруг у тёщи лейтенанта начал зрительно расти живот, намекая на неожиданную беременность вдовы. Возмутились жёны офицеров, активные защитницы нравственности зашептались:
- Аморалка, Живчик с двумя живёт...
Накатали «телегу» в политотдел округа, командира с замполитом части вызвали в штаб округа на проработку. Они, вернувшись, решили устроить «суд чести». Собрали коллектив, начали прорабатывать:
- Вы опозорили имя советского офицера!
Живчик сидел молча, осознал своё нехорошее поведение. Всё прошло, как положено, по регламенту. Поведение лейтенанта осудили. После собрания, в курилке, его спросили:
- Как же это получилось?
- Тёща спала на кушетке, я на полу, поперёк комнаты, места мало... - ответил Александр. - Ей ночью приспичило в туалет, когда перешагивала, споткнулась и на меня упала… Наверное, сглазил кто-то!