Отшельник с Подкаменной Тунгуски. Книга 2. Гл 20

Глава 20. Первое общение.

       Мой неожиданный гость, у которого имелись и имя, и должностное звание, вырядился в широкие, но короткие, Семеновы штаны, надел свою рубашку, а вот с обувкой вышла заминка. Больше моего сорок второго размера ничего не было, а приплыл гость к местным берегам совсем уж босой. Вот и сейчас первым делом он задался главным в этих краях своим ко мне вопросом:
      - А где мои ботинки?
      - Не было на тебе. А ты не помнишь почему?
       Михаил изобразил на лице удивленную гримасу, и прояснил ситуацию с обувкой.
       - Наверное, скинул, когда полез в воду…
       Я принес, и отдал ему его единственную вещь – блокнот с маленькой фоткой. Михаил расплылся в улыбке и с благодарностью посмотрел на меня:
       — Это жена, с дочкой Маринкой!
       - Так ты все помнишь?
       - Помню, конечно, помню. В воду полез за пацаном, когда лодка перевернулась…
       Он все помнил, только соображал медленно. Это бывает. Был на зоне случай, когда перволетка обварился кипятком, и неделю толком не объяснял, как все вышло. А когда шок прошел, сразу и рассказал все на свою голову. Так же и мой гость, спустя минуту, изложил всю свою историю заплыва на новые берега. Напарник на моторе отплыл вверх по течению, чтобы связаться по рации для неотложного дела, а он остался дожидаться его в небольшом поселении у реки. Тем более, что при нем была крупная сумма денег с сейфом для оленеводов, и бочка с бензином, оставленная у причала. В тот миг, когда под местным пацаном перевернулась лодка, и его понесло течением, они с бригадиром сидели у самой воды. Скинув ботинки и куртку, прыгнул следом в воду. Пацана догнал вскоре, и толкнул к берегу, а сам сильно ударился коленками о камни и, не в силах одними руками бороться с течением, отправился вниз по реке. Потом почти день сплавлялся, ухватившись за проплывающее бревно, ночевал где попадя, и снова плыл. А по голове получил, когда не разглядел нависающую над водой корягу, а дальше уже ничего не помнил.
       - А почему не попытался забраться на берег? И зачем вниз поплыл? – с удивлением вопрошал я его уже не в первый раз, а в ответ он только пожимал плечами. Наверное, тоже был в шоке. Меня его рассказ успокоил и обрадовал. Хоть никакого криминала, а то пришлось бы еще раз готовиться к самообороне. И опять же – почему не искали? Почему не поплыли следом? Ни я сам, ни Михаил не имели ответов на эти вопросы.

        С обувкой для гостя к вечеру я разобрался. Из оленьей шкуры скроил что-то наподобие галош, а во внутрь напихал в три слоя сложенные куски брезента. Гость уже порывался отправиться за пределы нашего населенного пункта, и даже был замечен рядом с Лысухой, но силы явно пока не вернулись к нему. И вот сейчас я отыскал его в тени сосен, рядом с копешками, облокотившегося на поваленное дерево, и держащегося руками за голову. Лицо казалось мокрым от пота, а учащенное дыхание сообщало, что новоявленный исследователь окрестностей слегка переусердствовал в движениях. Я усадил его на мягкое залежалое сено и задался вопросом:
        - Может полежим еще пару дней?
        - Мне домой нужно, жена с ума сойдет. Придумай что-нибудь…
        А что я мог придумать, разве что вертолет вызвать. К ночи я довел его до жилища и расположил рядом с костром. По случаю нашей такой плотности населения сегодня последняя вареная картошка с оленьим жиром, а еще бадановый чай.  Завтра уже с Альфой договорился сходить на охоту, да выйти к берегу реки – вдруг кого встречу. Была мысль вбить на берегу кол, да прикрепить к нему милицейскую рубашку. Вот завтра и посоветуюсь с товарищем. Насытившись и немного отлежавшись, Михаил опять принялся за старое:
        - Я думаю, что до тех мест, где полез в воду, километров пятьдесят будет. Была бы карта.
        - Так есть карта, - я потянулся к висящему на стене мешку и достал вчетверо сложенную карту Восточной Сибири. Эта была с реками и притоками, другую же, не столь подробную, как из школьного учебника, не помнил, где положил. Я показал Михаилу примерную точку на берегу, где нашел его и предался наблюдению за его исследованием новообразовавшегося бумажного документа. После десятиминутного географического открытия исследователь водных артерий Сибири выдал, наконец, свое умозаключение:
        - Вниз по течению до пристани километров триста будет, а вверх не менее сотни. Вот на этом повороте я и окунулся.
        Он показал мне свою точку, и теперь уже я с пристрастием углубился в исследование:
        - Если по прямой, да по тайге – два дня пути, а если вдоль реки, то четыре.
        На том и порешили.  Я накрыл потеплее засыпающего стража порядка, а сам направился проведать лошадей, да задать им на ночь корма. Альфа облюбовала себе место на одной из копешек, и все последние дни по утрам прибегала и тряслась, сбрасывая с себя колоски да колючки. У всех свое место, вот только куда пристроить Михаила – пока и не надумал.  Не оставлять же у себя на зиму! Да он и сам не останется, а как выходить из всего этого – положимся на время. Пусть поднакопит сил, а уж потом отправлю его восвояси, или Григорий вдруг объявится.
            
        Как и планировал, к обеду вышли с Альфой на берег Тунгуски. Немного обмелела, в прошлый приход воды было побольше. На том берегу просматривался какой-то темный предмет. Приложился к биноклю – бурая бочка из-под саляры, вот бы мне такую, но не плыть же за ней через всю реку. Провел биноклем влево по нашему берегу – лодка, тоже крашеная наполовину в красный цвет, наполовину в черный. Пойду пройдусь, авось и человек пребывает поблизости. Но судно оказалось необитаемым, в правом боку дыра с голову, а вокруг никаких следов. Одна от нее польза – разобрать по доскам, что всегда в хозяйстве сгодятся. Завтра же и прибудем с Лысухой. Оттащил лодку подальше от берега и перевернул вверх дном.
        Справа в отдалении занимался уже подзабытый звук. Спустился к берегу, и углядел приближающийся сверху вниз по течению мотор. Вполне обитаемая речка.  Зарядил ружье и выпустил заряд вверх. Лодка, казалось бы, дернулась носом влево в мою сторону, но вовремя одумавшись, легла на прежний курс. Проводив ее взглядом, поделился с Альфой нашей неудачей по случаю похода к реке, и засобирался обратно. Завтра – послезавтра вернусь, авось кто еще решится поплавать по здешним берегам.