Перекрёстки судеб

                Предисловие

Путешествия во времени: вымысел или реальность? Для меня, Азарцова Дмитрия Александровича, это каждодневное увлекательное занятие под названием жизнь! А в прошлое можно? И в него без проблем! На  страницы этой книги лягут увлекательные воспоминания родных людей, которые все вместе – моя семья и твоя тоже. Нас много, мы разные, но у нас общие предки! Пройдут года, десятилетия, века - мои потомки возьмут в руки эту книгу, и давно канувшие в лету родственники оживут перед их мысленным взором.

Семья всегда начинается с союза двух людей – мужчины и женщины. Пересекаются их судьбы, начинается новая ветвь генеалогического древа.  В семье моего отца Александра Александровича одна история, в семье матери Лидии Федоровны - другая. Стоило появиться на свет мне и моим братьям, и всё смешалось. Нам, потомкам, важно знать свои корни, почитать своих предков, не быть Иванами не помнящими родства.

В первых трех главах «Перекрёстков судеб» пойдёт речь об Азарцовых и Жаткиных - родственниках по линии моего отца и его биографии.  В четвёртой вас ждёт знакомство с Ханиными и Озеровыми – частью родословной  по линии матери. Пятая глава повествование о семейном расколе и национальной идее. Шестая - настоящий калейдоскоп житейских историй, над которыми не властно ни время, ни фамилия, ни гражданство.

 Все герои этой книги жили в стране, которая не стояла на месте в политическом устройстве, искала свой уникальный исторический путь. Прадеды родились в Российской империи, деды в СССР, большинство моих современников живёт в Российской Федерации. Внуки и правнуки по воле политиков познали междоусобную вражду, разъехались на тысячи километров  от семейных истоков.  Все они продолжают эстафету жизни, мечтают о мире и благополучии.
   
Будь счастлив, читатель! Любви тебе и здоровья! Желаю вечной жизни на страницах летописи семьи. Надеюсь,  найдётся родственник, который продолжит эту книгу, и у неё никогда не будет конца…


Выражаю огромную сердечную благодарность
своей маме Азарцовой Лидии Фёдоровне за подаренную  жизнь и неоценимую помощь в создании этой книги.

Посвящаю «Перекрёстки судеб» памяти
наших предков.
Они подарили нам жизнь и любовь.
Да упокоятся они с миром!

               

                Глава 1
               
               
               
                Корни

Мысли уносят в прошлое. Под стук железнодорожных колёс спешу к дедушке и бабушке, к родному для отца дому на хутор Сергеевка  Старобелицкого сельского совета Конышёвского района Курской области. Почему на поезде? Самые ранние воспоминания уносят на перрон ст. Шерекино Льговского района. Легковой автомобиль в советское время – редкость, и лишь немногие его имели. Вот и приходилось путешествовать от Льгова до станции Шерекино пешком около трёх километров, а потом ещё километров 30 по железной дороге на поездах Льгов – Комаричи или Льгов – Курбакинская. Красота! Вся семья в сборе. Мама и папа деловиты, но всегда найдут место для шутки и игры в те же города.

– Воронеж!

– Тебе на - Ж!
– Житомир!
 
Ну и так далее, пока фантазия и память не иссякнут.

В поезде много людей, в предпраздничные дни даже слишком – приходится стоя или на плацкартных верхних полках ехать. В окне  проплывают полустанки, село Марица, посёлок Конышёвка, посадки и бескрайние поля. Какие бы неудобства не принесла поездка,  всегда очередное приключение!

Когда мне лет семь исполнилось, усидеть на одном месте совсем тяжко было. Шастал я по вагону, на поручнях вертелся. Одна из бабушек сердобольных решила меня разговором занять: «Кто таков? Чей будешь? Откуда путь держишь?» Мои ответы поразили многих, и в первую очередь родителей. С моих слов выходило, что живу в Москве, балетом с младых ногтей занимаюсь. Умилялись с моих слов бабки, конфетами подкармливали, а я давал волю детской фантазии и тренировал в себе навыки оратора.

Наконец, станция Гринёвка, и Азарцовы собираются на выход. Отлично помню высоченные тополя, посаженные вдоль дороги, а за ними огромное поле. Одним краем оно упиралось в железнодорожную посадку, другим – в большак (большую грунтовую дорогу, которая шла от хутора Сергеевка к сельскому зерновому току и элеватору).
На том хуторе и жили бабушка Антонина Петровна и дедушка Александр Павлович.  Поезда в ту сторону и по сей день ходят, и через сто лет ходить будут, только нельзя войти дважды в одну реку! Не испытать того детского волнения, не вдохнуть полной грудью ароматы давно увядших трав, не вслушаться в старобелицкую тишину так, как можно было сделать тогда, в славные семь лет!

Старый дом

Он часто мне снится, и трудно понять почему. Нельзя сказать, что он или хутор Сергеевка - самые желанные для меня места. Скорее, гены. Пусть покажется мистикой, но часто почти физически ощущаю свою связь с покойным отцом Александром Александровичем. Его эти поля, речка Белица и заливной луг, а главное, дом, в котором он вырос, всегда манили. Вот и снится он мне: небольшой, деревенский. Само собой, в один этаж. Поверх глинобитных стен – чёрный рубероид и крашенные в красный и белый цвета деревянные рейки.  Крыша четырехскатная, ломаная. С улицы к дому прилеплена небольшая веранда, со двора - некрашеное деревянное крыльцо. 

Пытаюсь всё это представить и перед глазами:  входная дверь со щеколдой, земляной пол, деревянная лестница в сенцах. Далеко под крышей пахучее сено. Оно сенцам свой корень и подарило. На том сене мне доводилось не раз спать и видеть сладкие детские сны…   

С улицы часто встречал нашу семью дедушка Александр Павлович. Целовался он почти как Брежнев. Норовил облобызать детские губы и уколоть своей седой щетиной. Черты лица у деда азиатские. Роста невысокого, но крепок  всегда, и его старческой немощи вовсе не помню! Сильным был дед и трудолюбивым.

На крыльце обычно встречала бабушка Антонина Петровна. Росточком чуть ниже деда. Щупленькая и по-старчески сутулая. Узловатые сухие ладони грубы от тяжёлой сельской работы, но шли внуки в её объятия всегда охотно и, кроме добра, от бабушки ничего не видели. Много она выстрадала на своём бабьем веку, троих сыновей подняла, в войну прокормила и в люди их вывела. Низкий поклон ей и деду передайте от меня,  когда на могилку к ним в Старую Белицу заглянете.

 

                Дом Азарцовых на хуторе Сергеевка.

 

 Вид дома со стороны двора. Веранду (на фото справа) пристраивали к дому два взрослых сына Александр и Михаил. Строителями они стали самовольно на свой страх и риск. Их отец ждал плотника и с тем, что его сыновья оказались «сами с усами»  смирился с большим трудом.
 
      
        Рукомойник из алюминия.               Русская печь (в углу под               
                лежанкой   и  табуретом   закутка             
                для телёнка).               

 

Часть обстановки в передней комнате (зале). По центру печь-грубка, разделявшая две спаленки, спрятанные от посторонних глаз занавесками. За ними находились полуторные металлические кровати.

Дом стоял в живописном месте. Через дорогу - огород соток в 50. С другой стороны небольшой сад из пяти - шести яблонь, заросли малины, турник у деревянной калитки, за которой широкий пойменный луг, поросший травой и камышами. На том лугу копали торф, перевозили его на крепких одноколёсных тачках во двор, складывали в штабеля и сушили на солнце и ветру.

По лугу петляет узенькая и грязная речка Белица шириной в два - три метра. 
В дедовом доме две комнаты. Та, что поменьше, проходная: она  и столовая, и кухня, и хозяйская спальня одновременно. Слева от входной двери - большая русская печь и отгороженная маленькой дверцей кухонька с одним единственным столом и рукомойником. За печкой - полуторная металлическая кровать с панцирной сеткой, на ней спали бабушка и дедушка.  Напротив их спаленки, скрытой от посторонних глаз занавеской, большой обеденный стол с закруглённой столешницей, две деревянные лавки со спинками. К столу приставлены три-четыре стула. На нехитрую деревенскую трапезу собирались по десять-двенадцать человек. Когда в один присест все не помещались, сначала кормили детей, а уж потом взрослых.
В зале у стен стояли три металлические кровати-полуторки с панцирными сетками, в углу черно - белый телевизор, рядом с ним ламповый приёмник. Напротив двери - платяной шкаф.

В праздничные дни дом был полон гостей, детского смеха и шумных игр, взрослых застольных разговоров. На ночь детвору укладывали на пол. Стелили постель: клали на половые доски фуфайки, дедовский тулуп и прочую верхнюю одёжу.  Спартанские условия сильно не стесняли: спали мы на мягком, хоть и холодном полу, но в тепле.

Удивительно, но «половая жизнь» запомнилась яркими моментами. Взрослые включали на сон грядущий телевизор, и я отчетливо помню, как с детских мест в первом ряду смотрели мы черно-белые фильмы «Принцесса цирка» и «Павел Корчагин». После водевиля я ходил и распевал на всю вселенную своим неокрепшим ещё детским голосом арию главного героя: «Да, я шут, я циркач, так что же…» ну и так далее по тексту. После революционного фильма мурашки шли по коже от пережитых волнений. Подвиг Павла Корчагина делал доски под боками гораздо мягче, а постель в разы теплее. Насмотревшись на ужасы строительства узкоколейки под кулацкими пулями, спали мы крепким  непробудным сном.

Особняком в детских воспоминаниях стоит прослушивание запрещённой в те годы радиостанции «Голос Америки». Двоюродный брат Андрей, старший среди детворы, включал её поздней ночью, и в стылую деревенскую хату врывался энергичный голос из параллельного капиталистического мира –  американской радиостудии. Незабываемое впечатление! Темнота… Светящийся приёмник… Потрескивание эфира и таинственный голос, вещавший на всю страну советов запретную правду.

                Капля голубой крови

Впервые о ней мне поведал старший двоюродный брат Андрей, когда я в 2010 году приезжал к нему в гости в город Харьков на Рождество. До сих пор стоит перед глазами то, с каким усердием он вычерчивал на листе бумаги родословную бабушки Антонины Петровны Азарцовой, в девичестве Жаткиной. Этот момент я снял на видео своим первым цифровым фотоаппаратом и, конечно, пересмотрел, прежде чем о родословной писать.

Мой прапрадед Пётр по линии бабушки Антонины -  внебрачный сын  помещика Полозова. После Октябрьской революции родственники помещика эмигрировали за границу. В 90-е годы пытались найти потомков Полозова на курской земле. Делали запрос в сельский совет села Старая Белица. История жизни моего прадеда Петра Ивановича оказалась никому из его земляков не известной. Полозовым был направлен ответ, из которого следовало, что у них родственников в Старой Белице не осталось.

                Найдёныш

На услужении у барыни Полозовой работала горничная-хохлушка. Приглянулась она барину. История умалчивает, что стало причиной любовной связи – взаимная симпатия и искренние чувства или похоть и насилие. Прошло несколько месяцев, и её факт уже не скроешь. Разгневалась барыня и выгнала служанку за порог. 
Горничная родным на глаза показываться не стала. Скиталась по соседним от Полозовки сёлам. Где подаянием, где случайным заработком за краюху хлеба перебивалась. Когда пришёл срок, родила и новорождённого мальчика оставила под мостом в имении его отца.

Мост – место оживлённое. На детский плач спустился к воде местный крестьянин Жаткин Иван и с находкой вернулся домой. Сельский сход решил оставить найдёныша в его семье. Так новорожденный обрёл фамилию. А в добавок к ней имя и отчество –  Пётр Иванович. 

Барин узнал о крестьянской находке, которая по сроку с его грехом совпала, и помог Жаткину Ивану поставить малыша на ноги. У прадеда хранились документы: дарственная на землю, несколько копен ржи и пшеницы за подписью его настоящего отца.

Мальчонка вырос работящим и мастеровым. Помогал приёмному отцу  плотничать. Лет с 17-18 зимой отправлялся с другими местными мужиками в Донбасс на заработки. Работал в шахте, поднакопил деньжат и надумал жениться. Построился Пётр на хуторе Сергеевка по соседству от своего родного села Пересветово. Невесту присмотрел в Петраковке. Засватали девушку и сыграли скромную свадьбу. Его супруга Марфа родила ему трёх девочек: Лизу, Марусю и Тоню (мою бабушку). Было у него и два сына. Старший, Петр, погиб в Великую Отечественную войну.
 
 Младший сын Иван повоевать по своему малолетству не успел. Получил образование агронома. Трудился в родном селе, потом женился и переехал в село Захарково. Там на свет появились его сыновья-близнецы Олег и Женя, которые до недавнего времени проживали в посёлке Конышёвка.

Примечательно, что детская смертность в довоенные годы была очень высокой. После Тони у Жаткиных Петра и Марфы в 1914 и 1916 годах родились два мальчика, а в 1920 году – дочь Лиза. Все трое умерли в раннем возрасте. В 1922 году родилась ещё одна девочка, оформлять на неё новые документы никто не стал. По метрике покойной сестры она имя и унаследовала. Речь идёт о Жаткиной Елизавете Петровне.
Жила она в соседнем от Старой Белицы хуторе Александровка и запомнилась мне добротой, приветливостью и гостеприимством.   

На долю Антонины (в просторечье Антониды)  выпала роль воспитательницы для брата и сестёр. Даже в зрелые годы, приезжая к ней в гости, сёстры звали её «нянь» и никак иначе!

                Не судьба

Подросла у Жаткиных дочь Маруся, первой красавицей на хуторе стала! Трудолюбивая,  голосистая, озорная; частушки от её зубов, точно шелуха от семечек, отлетают! Кто  ни соперничает с ней в песенной «дуэли», никому спасу нет! Присмотр за ней строгий. Домой по часам засветло ворочается. Прядёт с обидой кудельку, а сама с надеждой в оконце поглядывает: нет ли под ним суженого? Наконец объявился! Надо бы с ним по улице гулять да частушки вместе с девчатами петь, а отец строг – не пущает! Что делать? Как бедняжке от  родительского гнёта на свободу выпорхнуть?

Наконец жених на выручку пришёл, сваты пожаловали. Сидят в задней комнате у печи и с Петром Ивановичем торг ведут. Отец лукавит: вроде, не против, но готов свою кровиночку в чужой дом почитай бесприданницей  отдать. Какой с неё прибыток? Только две овцы да восемь мешков картошки. Сваты торгуются, тёлочку просят.
 Осерчал дед:
 – Вон Лизку берите, она старшая! За ней и телку дам, а Маруська пущай ещё в девках посидит, рано ей о замужестве думать!

Так и не сговорились. Льёт Маруся слёзы в девичью подушку, а что поделаешь: слово отца – закон! Значит, не судьба…   

                Потомки Жаткиной Маруси

 Не долго горевала красавица, нашёлся достойный жених, вышла она замуж за Михаила Ульянцева. Поселилась с ним в деревне Матвеевка в километре от отеческого дома. Родила мужу дочь Валентину и сына Виктора. Долгие годы работала санитаркой в местной больнице.

На всю округу она славилась своим рукоделием. Вышивала рушники, занавески и даже целые картины. Такие предметы годами складывались в сундуки, пополняли приданое невесты. Некоторые из наших родственников их сберегли. Например, дочь Жаткиной Елизаветы - Татьяна Ивановна Крамарева хранит рушники, вышивки и домотканую скатерть, как добрую память о своей матери и её сёстрах-рукодельницах.

Дети Жаткиной (Ульянцевой) Маруси со временем переехали в Ростовскую область. Дочь Валентина забрала к себе овдовевшую мать.

В последний раз на курской земле наши дальние родственники гостили лет десять назад. К сожалению, не только годы, но и сотни километров разделяют нас. Незримая нить родственной связи оборвана, но хочется верить в то, что не утрачена навечно. При большом желании каждый из вас может найти её концы и попытаться связать. 

                Потомки бабушки Лизы

Жаткина Елизавета Петровна в законный брак с Алтуховым Иваном Сергеевичем так и не вступила, но вместе они прожили более сорока лет, воспитали двух сыновей и двух дочерей. 

Старший сын Жаткин Виктор Иванович (1952 года рождения) сейчас проживает в городе Люберцы Московской области. Его утешение на старости лет - дочь Юлия.

Младший сын Анатолий (годы жизни 1956 – 2022) остался близок матери и в прямом, и переносном смысле. Жил по соседству от хутора Александровка в селе Наумовка Конышёвского района. Его род продолжают сын Александр (1984 г.р.) и дочь Ольга (1990 г.р.).

Татьяна Крамарева (1959 года рождения) проживает в городе Воронеже. У неё две дочери: Любовь Крамарева (1982 г.р.) и Ольга Даньшина (1985 г.р.) Любовь одарила свою маму внучкой Ириной, а Ольга - внуком Константином.
Вторая дочь Елизаветы Петровны  - Анисимова Нина Ивановна (годы жизни 1954 – 1993). Её потомки Татьяна и Светлана проживают в Москве.


Прабабка-знахарка

Жили Жаткины дружно. Трудились от зари до зари, но достаток в семью никак не шёл. И вот в один чудесный день, по семейному преданию, приснился Марфе сон, будто  заглянул в дом старец и попросил хлебца да водицы. Марфа для голодного странника последней краюхи не пожалела. Выслушал он её бабьи причитания и решил вознаградить за щедрость и доброту:

– А ты, Марфа, хвори лечить не пробовала?

Смутилась прабабка:

– Какой из меня лекарь? У нас таких докторов как я почитай в каждой хате!

– А ты попробуй, да не бойся навредить. С божьей помощью всё получится!
На следующий день рядом с домом Жаткиных остановилась подвода, в ней мужик стонет, на ногу больную жалуется, просит о помощи. Набралась Марфа смелости, наложила руки на больное место да кости на место и вправила! 

Так и повелось с той поры: кто хворый, все ко двору Жаткиных идут. За лечение яйцами, молоком, хлебом, курами да гусями благодарят. Появились и завистники. Одна молодая баба так на Марфу взъелась, хоть стороной хату её обходи и свой колодец рой! Да только скоро вражде конец пришёл. То ли зевнула обидчица широко, то ли яблоко ей большое попалось – открылся рот у неё шире некуда, да и не закрывается! Смирила обидчица свою гордыню, обернула лицо платком, да и на поклон с десятком яиц пошла. Прабабушка её осмотрела, ловко вправила «вязы» (суставы) на место.

Приходилось Марфе и своих родных исцелять. Частой гостьей в её хате внучка Татьяна Крамарева была, дважды ей бабушка вывихи вправляла. По отзыву пациентки руки костоправа запомнились ей тёплыми, мягкими, нежными, но главное лечебными!
Удивительно, но слава о Марфе-целительнице впереди неё шла. Даже местный фельдшер вывихи вправлять не брался, всех пациентов с этой травмой на двор Жаткиных отправлял!
               
                Семья дедушки и бабушки

 Азарцова Антонина Петровна (1910 – 1984 г.) прожила тяжёлую, полную труда и лишений жизнь. Замуж выходила дважды. Первый её муж – некрасивый рябой сельский учитель. Вышла она за него без любви. Трудно стало прадеду Петру кормить большую семью. Созрела девка – нашёлся жених. Благословил отец и за порог выпроводил. Да только не сложилась семейная жизнь у Антонины. Муж, имя которого никто из родственников не сохранил, был скор на расправу. Часто распускал руки. После очередной ссоры собрала Тоня свои пожитки в узелок и вернулась в отеческий дом. Супруг пытался потом примириться, но прадед Пётр за рукоприкладство его не простил. Вскоре бабушка вышла замуж во второй раз за Азарцова Александра Павловича.

 Дед вырос в большой семье. Его отец Азарцов Павел Данилович – бывший батрак. Александр в семье – старший сын, а ещё были у него сестра Вера и братья Фёдор и Пётр.  Жил жених на хуторе Сергеевка и невесту себе по соседству приглядел. Бывало, полет Антонина свой огород, а молодой Александр Павлович с неё глаз не сводит. Пойдёт девушка к колодцу бельё полоскать, и Санёк уже тут как тут! Разговоры с Тоней заговаривает. В итоге договорился, и поженились Жаткина и Азарцов в 1934 году. Отец Тони был против её выбора, но вскоре сдался и брак дочери благословил.   

 У бабушки и дедушки сыновей народилось четверо: старший Михаил, средний Иван, младший Александр (первенец Саша умер в младенчестве, похоронен в огороде под кустом сирени). 

Жили Антонина и Александр бедно: хатка-мазанка с одной единственной комнатушкой, маленькие окошки, русская печка, земляной пол. Дед Пётр чем мог помогал, и молодая семья жила не хуже других. Колхозные будни часто обходили  Антонину стороной. Дети мал мала меньше. Ни о какой карьере даже не помышляла. Работала в поле вместе с другими бабами. Занятие сезонное. Оплата трудоднями. На руки колхозники получали не деньги, а зерно, гречневую крупу, сахар и прочий провиант.

Зимой, весной, поздней осенью скучать бабушке не доводилось. Была она на все руки мастерица. Ткала, пряла, вязала. Возможно, на чердаке дедовского дома до сих пор хранится прялка, которая помнит её трудолюбивые руки. Рушники (полотенца), половики (разноцветные коврики на пол), подстилки на кровати и лежанку для русской печи бабушка делала своими руками. Купить не могла: денег почти не видели, жили натуральным хозяйством. Одевалась скромно. Самую нарядную (парадную) одежду её вы можете в деталях рассмотреть на первой послевоенной фотографии.      

Антонина Петровна так грамоте и не выучилась, но это не помешало ей стать мозгом семьи. Все крупные начинания (самое большое из них – строительство нового дома в послевоенные годы) начинались с её советов мужу.

Ни о каких дальних поездках Антонина не помышляла. По великим церковным праздникам (например, на Пасху) ходила с другими бабами в церковь святить праздничные куличи да крашеные яйца. По осени продавала гусей на колхозном рынке в городе Дмитриеве. В довоенную пору посёлок Конышёвка крестьян не привлекал, скорее на село походил. Центр цивилизации – ближайший город! Там и больница, и магазины, и тот самый рынок.

                След в след не наступали

Сваты Азарцов Павел Данилович и Жаткин Пётр Иванович всю жизнь между собой не ладили. На причину неприязни проливают свет дворовые прозвища. Павел Данилович по дворне и по причине многодетности именовался Семиёнковым, а Петра Ивановича все звали Сапоговым. Барское приданое вывело его если не в богачи, так по крайней мере в середняки того времени. Он имел сапоги, за которыми к нему со всех окрестных сёл беднота в канун свадьбы сбегалась. Некрасиво невесту под венец в лаптях вести, вот и приходилось перед Петром Ивановичем «шапку ломать».

Жили сваты на одном хуторе, но в гости друг к другу ни ногой,  при встрече глаза в сторону отводили, не здоровались. Даже дети и общие внуки их не примирили! Упокоились на одном кладбище в селе Старая Белица, а генами своими пусть и невольно с каждым из нас поделились. Вот и выходит, что та самая непримиримость в каждом из нас живёт. Вычеркнули через обиду из  жизни своей родственника, годами с ним не общаетесь? Не беда! Не вы в том виноваты, гены непримиримости до сих пор нам покоя не дают!

                Семья Азарцова Павла Даниловича

Откуда прозвище Семиёнковы пошло? Правильно, от того же корня, что и слово «семья» на свет явилось. Было у нашего общего предка семеро детей, но не от одной, а от двух жён. Жил он с ними, само собой, по православному обычаю, а не так, как у султанов заведено.

Первая жена родила ему пятерых детей: Александра, Фёдора, Николая, Петра  и дочь Веру. Все они потом работали в родном колхозе. Одному Николаю выпала судьба из Курской области на целину уехать. Помогла сменить место жительства комсомольская путёвка. Не путайте её с туристической! Одна сулит приятный отдых, другая тяжёлый труд, которым могущество СССР ковалось.

Овдовел Павел Данилович, и его вторая жена род продолжила, родила ему двоих детей: сына Бориса 1941 г.р. и дочь Лену 1946 г.р. Судьбы всех родственников проследить в летописи семьи сложно, связи в большинстве своём утрачены. Примечательно, что разъезжались потомки по большим городам. Дети Азарцова Петра Павловича уехали жить в Харьков, дети Азарцова Бориса Павловича – в Железногорск. Пересекутся с ними ваши пути-дорожки и только фамилия может напомнить о дальнем родстве…

                Война – разлучница

Дед Александр Павлович призван на военную службу 20 июня 1941 года в возрасте 27 лет. Подробности его боевого пути стали известны мне из рассекреченных документов, размещённых на сайте «Память народа». Почему их утаивали? Что могло быть причиной того, что сотни тысяч, а может, и миллионов архивных документов не могли стать достоянием того самого народа? А ты обрати внимание на дату призыва и возраст своего предка-призывника. 20 июня 1941 года, за два дня до даты начала Великой Отечественной войны, Александру Павловичу уже 27 лет. О чем говорят эти факты? Мобилизация в СССР была объявлена до нападения Германии на Советский Союз! И.В. Сталин готовил страну к войне, она для советского руководства не могла быть внезапной!      

Трудно представить себе все тяготы и лишения, которые выпали на долю деда. За четыре военных года он прошёл и проехал по дорогам войны тысячи километров. Начал свой боевой путь под Москвой, а закончил в Германии. Такое путешествие бедный колхозник в довоенное время не мог себе даже представить!

Красноармеец Азарцов Александр Павлович служил вначале сапёром, потом водителем. Был беспартийным. 01.06.1945 года, представлен к ордену «Красной звезды»,  вместо ордена получил солдатскую медаль «За отвагу». Из наградного листа следует, что он дважды ранен: 13.09.1941 года – легкое ранение, а 04.09.1943 года – тяжелое. Все ноги Александра Павловича изуродовали  глубокие шрамы от осколков, страшные отметины оставила на его теле и душе война.
          

Описание подвига Азарцева (Азарцова Александра Павловича) в наградном листе. Неверно записал фамилию штабной писарь. Спасибо дедушке и за фамилию, и за псевдоним!

Бабушка в это время выбивалась из сил, пытаясь прокормить сыновей. Как могла, сберегала своё крестьянское хозяйство. Гнала самогон из сахарной свеклы, который во все времена   универсальная валюта. Осенью 1941 года в село вошли немцы. Бедная крестьянская хата их мало интересовала. Примечательна лишь одна история, из которой выходило, что мой отец Александр Александрович уже в младенчестве пытался замочить немецкого солдата (в прямом, а не переносном смысле).

                Борьба с оккупантом

Вошли немцы в хату. Антонина обмерла от страха. Старшие  сыновья Иван и Михаил куда могли, туда и схоронились.  Младший Сашка только на свет народился. Лежит себе в люльке, которая к потолку подвешена, и на оккупантов никак не реагирует. Подошёл молодой немец к младенцу, загляделся на него и вспомнил своего малолетнего сынишку, которого в Германии оставил:

– Киндер!  Киндер! – заговорил он на своём немецком языке и без спроса матери взял младенца на руки.

То ли с испугу, то ли ещё по какой уважительной причине мой будущий отец обмочил супостата самым натуральным образом, и пришлось фрицу ребёнка отдать в руки матери.

Первое знакомство с иностранцем вышло непродолжительным и, к счастью всей семьи, бескровным.

                Казённый мост

Строили его в годы войны солдаты-сапёры через речку Белицу. Немца к тому времени уже прогнали. На дворе 1943 год. Зачастили солдаты в хату к Антонине за самогоном. Торговля шла натуральная: за пол-литра солдаты отдавали мыло да портянки. Ребятишки у Антонины совсем поизносились, и солдатское имущество пришлось ко двору.

Первые рубашонки моего отца, Александра Александровича, были шиты  из армейской ткани и окрашены натуральным красителем из дубовой коры. Трудно сказать, радовался ли совсем маленький Сашка своим первым обновкам. Бабушка одевала детей, как могла, и думала не о красоте и уж точно не о моде. Главное, в чем состоял её гражданский подвиг: накормить, одеть, сберечь от погоста своих малышей.

                Письмо

В конце апреля 1943 года Антонина получила весточку от мужа – заветный почтовый треугольник. Слёзы радости градом катились из её глаз. «Живой, живой, живой», – снова и снова повторяла она и без конца целовала листок бумаги. Глядя на плачущую мать, разревелись дети.

Читать письмо побежала к отцу. Грамоте были обучены сестра Лиза и брат Петя.
Увидев зарёванную Тоню, все решили, что она получила похоронку. Заплакала и запричитала мать.

– Читай, Лизка! – распорядился отец.

Лиза начала читать. Само письмо не сохранилось, но его первые строки память родственников сберегла дословно: «Здравствуйте, дорогие мои жена Тоня, сыночки Миша, Ваня и ещё кто – то. В первых строках спешу сообщить, что я жив и здоров». Александр Павлович передавал всем приветы. Перечислял поимённо всех родственников.

Ответное письмо сочиняли все вместе, а записывала его сестра Антонины Лиза.  Думается, в этот момент она была очень горда собой и понимала, как важно уметь читать и писать.

                Юность Петра

Старший сын Жаткина Петра Ивановича повзрослел рано. В 1941 году ему всего 15 лет исполнилось, но остались в прошлом детские забавы. Жизнь заставляла работать наравне со взрослыми, прежде не о себе, а о других думать. Стал Пётр для отца и Антонины надёжной опорой. Кто знает, как бы судьба Тониных ребятишек сложилась без Петькиной помощи.  Дрова и торф сами в штабеля не сложатся, огонь в печи по мановению волшебной палочки не разгорится. Скотина без сена с голоду сдохнет. Самой в руки косу брать? А на кого ребятишек малых оставить? Вот и приходилось на Петькину помощь уповать. Авось сдюжит!

Только немца прогнали – пошла по дворам мобилизация.  Опять бабьи слёзы и скорые проводы. Призван Жаткин Пётр Петрович в красную армию Конышёвским РВК в апреле 1943 года. Мобилизованных отправили в сторону Дмитриева в теплушках на поезде. Через земляка передал Петя весточку о том, что будет мимо родного полустанка проезжать. Высыпали бабы навстречу военному эшелону хоть одним глазочком родные лица увидеть. В общем шуме и гвалте разглядела Тоня, как выбросил брат из вагона какой-то предмет. Прошёл поезд, и на насыпи подобрали стреляную гильзу с запиской. К сожалению, содержание той семейной реликвии память родственников не сохранила. Благодаря сайту «Память народа» удалось прояснить судьбу её автора.  Из документов, размещённых в открытом доступе, следует, что воевал Петр в танковых войсках. В боях на Балтийском фронте в 1944 году совершил подвиг и был награждён медалью «За отвагу».

Описание подвига Жаткина Петра Петровича из приказа по Балтийскому фронту (фрагмент приказа размещённого на сайте «Память народа»). 

Что это за танк такой диковинный М 3А с 37 мм орудием? Ответ нашёлся на бескрайних просторах интернета. Оказалось, это лёгкий американский танк «Стюарт», поставлялся он в СССР в годы войны по ленд-лизу. В эксплуатации имел массу недостатков, главным из которых были завышенные требования к качеству топлива. Танк поглощал огромное количество авиационного бензина, который в те годы в Красной Армии был в большом дефиците.

 

Танк М 3 А (лёгкий американский танк «Стюарт»).

В 1945 году Пётр пропал без вести. Ещё один архивный документ проливает свет на последние дни в жизни танкиста.

Фрагмент ответа райвоенкомата на запрос о судьбе сына прадеду Жаткину Петру Ивановичу (источник сайт «Память народа»).

                В первый раз в первый класс

В 1943 году открыли школу. Первым в неё Михаил пошёл. Всё лето детвора пробегала босиком. Наступила осень и понадобилась обувка. Дед Петя сплёл лапти. В школе мёрзли. Со дворов плетухами (плетёными из ивняка корзинами) собирали торф. Торф был сырым и в печи горел плохо. Глаза детишек от дыма слезились.
 
Вместо чернил писали соком бузины. Тетради заменяли обрывки газет, которые с боем у дедов отбивали. Это сейчас ни один фильм про Отечественную войну без папирос не обходится! В реальной жизни курили цигарки (самокрутки из махорки и обрывков бумаги). Папиросы в то время встречались так же часто, как и кубинские сигары.

               
                Возвращение

Александр Павлович вернулся с фронта в ноябре 1945 года. В родную хату постучался поздним вечером. Пришёл пешком из Арбузово и товарища с собой привёл. Проснулись дети. Старшего Михаила послали за дедом. Антонина растопила печь и стала готовить еду. Первый послевоенный ужин в кругу семьи у деда вышел скромным: картошка, огурцы, сало, банка тушёнки из солдатского вещмешка. Стол не богат, но возвращение с фронта живого и здорового мужа – самый незабываемый праздник! Картошки и огурцов со своего огорода дед четыре года не ел! Взрослых переполняла радость, а детям только предстояло узнать, каково это – жить с отцом? 

Тяжело пришлось семье и в послевоенную пору. Награды деда, к сожалению, не сохранились. Дети росли почти без игрушек,  и, по признанию моего отца, он ещё ребёнком потерял медали, играя с другими детьми на улице.
Память его в этом вопросе не подвела, значит, успел дед зарубку в ней на всю оставшуюся жизнь оставить.

               
Работал Александр Павлович кладовщиком в колхозе, разнорабочим на свинарнике. Когда появилась сельхозтехника, стал трактористом местной МТС.
Семья крепла, дети давно встали на ноги и родителям помогали. В селе от работы долго не побегаешь. Все сыновья пасли гусей, пригоняли корову из стада, помогали в огороде. Да что там огород! По рассказам отца выходило, что за баранку трактора он сел едва до педалей стал доставать и пахать за деда почти сразу научился.

В семейной жизни не всё гладко было. Любил Александр Павлович приложиться к стопке по поводу и без. Педагогике бывший солдат не был обучен, и детям часто перепадало учение кнутом или ремнём по мягкому месту. Мать для своих сыновей всегда заступница, да и ей доставалось (царство ей небесное и вечная память!).
Брага

Один из эпизодов воспитания крепко засел в памяти отца. Своим рассказом он позже с женой поделился. Самогон и после войны, и в любое другое время в сёлах – продукт ценный. На покупку водки лишнего рубля никогда не водилось. Приходилось бабушке Тоне самогон гнать по старой технологии из сахарной свёклы. Её долго вываривали в русской печи в чугунках. Потом сладкий отвар сливался в бочку, запускалась брага (для брожения в отвар добавляли дрожжи, а потом уже выгоняли самогон).

Дети сладкого, считай, и не видели, и на сахарное варево охотники всегда находились. Увидел Александр Павлович, как к ценному продукту дети прикладываются, и ремня охотникам прописал. Бабушка грудью за детей встала и стыдила потом мужа, как могла:
– За что ты, ирод окаянный, детей ремнём потчуешь? Ты хоть одну конфету в дом принёс? Боишься, что они тебя без самогона оставят?
Огонька не найдётся?

В послевоенных сёлах не хватало элементарных вещей. Всё стало дефицитом: соль, сахар и даже спички. А как прожить без огня? Не приготовить еду, не обогреться. Прогорит печь, потухнет последний уголёк, и приходится Петровне идти по соседним хатам огонька просить.

У деда было огниво. Он с ним пол войны прошёл!  Сам высекал искры из кремня и огонь в печи разводил. Мужчина в доме – первый помощник, надёжа и опора!
Фронтовые ухватки деда и мне довелось застать. Помню его перочинный нож, которым он пользовался много лет. От лезвия того ножа почти ничего не осталось, но дед старательно его подтачивал и срезал ножом твёрдую кожицу с яблок его останками. Многие привычки и крайняя бережливость  рождались в страданиях и лишениях.

                Зерно

Эта история произошла с дедом ещё до того, как он трактористом стал. Случилась кража с зернового тока, на котором он кладовщиком работал. Время послевоенное, суровое: реальные сроки лишения свободы, ГУЛАГ в полном расцвете сил! На складе подкоп и недостачу зерна никак не скроешь.

По рассказам очевидцев, страха семья натерпелась немалого. Воры не поленились пройтись по полю к хате кладовщика и зерно под ворота подбросить (просыпалось, мол). К счастью всей семьи, зерно и преступников нашли. Дед вскоре работу сменил и свой выбор в пользу машинно-тракторной станции с облегчением сделал.

Петровна

В сёлах у каждого своё прозвище. Фамилия есть да ещё по дворне именуют. В том селе, где я вырос, председатель - Фома (фамилия Фомин). Одного из селян Соплёй прозвали (вечно с сопливым носом ходил). Давно вырос и платок носовой заимел, да и его сына все Соплёй зовут!

Бабушка моя Антонина – всегда Петровна. Так прозвище и не получила. Уважали её односельчане. Зла никому не делала, сплетен не разносила, труженицей слыла, за детей своих душой радела и всю себя без остатка семье отдавала.

                Гуси

Они на дворе Азарцовых всегда водились. Приедешь вместе с родителями в гости к бабушке и дедушке, а гусыни сидят на яйцах в своих гнёздах из плетёных корзин (плетухах) и изо всех углов и даже из-под кроватей недовольно шипят. Так и норовят ущипнуть за мягкое место.

Гусей держали два стада: одних прозвали «летунки», других -  «кагаи». Дикари неприхотливы. Выгоняли их со двора рано утром, и летели они на луг кормиться, к вечеру домой возвращались. У хозяина для них зерно припасено для угощения, да и от лисы укрытие есть в сарае. «Летунков» пришлось в 70-х годах перевести.
Строили высоковольтные линии электропередач, и многие птицы погибали на проводах. Мелкие одомашненные гуси стали овчинкой, что выделки не стоит.
Другое дело «кагаи». Почему их так называли? За громкие голоса и кегеканье, которым они улицу оглашали, когда на двор хозяйский возвращались. Одомашненные гуси «летунков» раза в два крупнее.  С проводами их путь никогда не пересекался, и потому у деда «кагаи» водились всегда. 

Последнее стадо досталось по наследству моему отцу и не по своей воле мигрировало из Конышёвского района в Льговский. На новом дворе гуси не прижились. Местность незнакомая, большого луга в окрестностях дома в Кромских Быках нет, и потому птицы частенько забредали на чужие огороды. Пришлось  принять кардинальные меры ради гражданского мира и сохранения добрососедских отношений. 

                Цена победы

Хорошо помню, как за столом в задней комнате дома на хуторе Сергеевка отмечали какой-то праздник, и после хмельного угощения один из гостей затянул «Враги сожгли родную хату». Песня оказалась очень тяжёлой. Дед не сдержал эмоций, встал из-за стола и присел со слезами на глазах у окна. Впервые в жизни я видел, как плачет взрослый! Александру Павловичу тяжело давались рассказы о войне, и многое от внуков он утаил. Один из немногих, об окопной жизни, я помню и забыть никогда не смогу.

На вопрос о том, как солдаты спали зимой под открытым небом, дед ответил просто и без прикрас. Один боец ложился на дно окопа, второй громоздился на товарища, а третий накрывал среднего своим телом. Теплее всех становилось тому, кто спал между товарищами. Ради социальной справедливости солдаты всю ночь менялись. После таких откровений причина слёз деда была понятна. Болели душевные раны, и никакой хмель не мог их излечить! 

В поздние советские годы, когда ряды ветеранов сильно поредели, стали созывать их на праздничные митинги в честь Дня Победы. До окончания первого и последнего в своей жизни коллективного торжества дед не выстоял. Тяжело ему стало слушать пустые речи и рассказы ветеранов, которые привирали в честь праздника и нахваливали мудрую партию и правительство. А что мешало без лишних разговоров столы накрыть, а после угощения по домам бывших солдат развезти? Много обид выпало на плечи того фронтового поколения и в войну, и после…

                Быт, характер, книги

В колхозе Александра Павловича ценили, трактор ему доверили! А своей техники в семье, кроме трёх стареньких, но крепких дорожных велосипедов, никогда не водилось. Дед часто ездил на одном из них в магазин села Старая Белица. Два других доставались гостям, и летом на них по окрестным дорогам колесили внуки.
По характеру дед был вспыльчивым, и от его кнута самым шаловливым детям перепадало. Однажды пострадала от детского баловства та самая русская печка. Внуки буйствовали и выбили кирпич из перегородки, которая отделяла лежанку печи от хозяйской спаленки. Расправа пришла быстро, в руках деда свистел кнут, и мой родной брат Алексей и двоюродный брат Валера «попали под раздачу».

Я напротив вёл себя всегда примерно, любил книги. К моему счастью, за чтение репрессий не было.  Хотя, по рассказам отца, всё хорошо в меру. Ему по малолетству и за него перепадало. Поленился по хозяйству матери помочь, книжкой зачитался – доставай её из горящей печи! Делу время – потехе час! Стоящим занятием чтение книг дед не считал.  Они с бабушкой держали хозяйство: корову, овец, свиней, гусей, кур. В сарае Александр Павлович еще и слесарную мастерскую для своих нужд оборудовал.

Когда со всеми делами управлялись, ума не приложу?! Я колхозных будней деда и бабушки не помню, но нужно ведь сначала на государство отработать, а потом уж и своему хозяйству внимание уделить. 

                Четыре класса ЦПШ

Такое образование в церковно-приходской школе получил Азарцов Александр Павлович. Много это или мало? По рассказу моего дяди Ивана Александровича, в детские годы полученных знаний бывшему солдату хватало для того, чтобы своим сыновьям в учёбе помогать.

Не давалась задачка из учебника математики старшему сыну Михаилу. Подсел к столу отец. Внимательно условие прочёл. Решил быстро и так сыну задачу разъяснил, что даже младшему Ваньке стало всё ясно и до сих пор памятно! Получается, лучше меньше да лучше! 

                Картоха

Судя по предпочтениям моего отца Александра Александровича, бабушка готовила её часто. По причине своего вкусового пристрастия он в шутку называл себя колорадским жуком. Его старший брат Михаил Александрович любил картошку до конца не прожаренную  (как выражалась бабушка «с дуринкой»).

Мне и моим братьям больше пришлась по вкусу «картоха». Это гастрономическое блюдо бабушка готовила просто. Вначале варилась толчёнка (картофельное пюре). Потом обжаривала порезанное на куски сало в большой глубокой сковороде и картофельную массу в неё выкладывала, сверху приглаживая ложкой, чтобы форма выпуклой стала. Затем «картоха» запекалась в русской печи до розовой хрустящей корочки. Когда румяный картофельный каравай подавался на стол, дети ликовали. Трудно передать словами  аромат блюда, приготовленного с дымком. Повторить его в микроволновке и вовсе задача неразрешимая!

Только голодный человек может по достоинству оценить вкус простых деревенских кушаний. Антонина Петровна и Александр Павлович деликатесами своих детей не баловали. «Картоха» – праздничное блюдо, которое хорошо запомнилось внукам. Жареная картошка – деликатес послевоенных лет. Готовить её попросту не на чем было! Почему с дуринкой? Когда торопишься накормить голодных детей и с хозяйством до темноты  управиться, долго у плиты плясать не станешь…

                Сладости

Сладости в деревенской избе – большая редкость.  Мой отец и его братья часто пили в родном доме сладкую воду. Рецепт  приготовления прост: вода да сахар! В благополучные восьмидесятые прошлого века дедушка и бабушка внуков угощали конфетами, чаще всего твёрдыми от долгого хранения карамельками. Думаете от скупости? Ничуть не бывало! Магазин сельский в пяти километрах. До него не набегаешься. Шоколадные конфеты в дефиците, от того и запасались карамельками впрок, чтобы при случае внуков побаловать.

На Пасху, по заведённому обычаю, семьи курян отправляются проведать своих усопших родственников на кладбище. Приносят поминальное угощение: маленькие куличи, варёные окрашенные яйца, конфеты. К вечеру вкусности бесследно исчезали. Пройдётся стайка малышни по могильным холмикам – и ни одной конфетки, ни единого куличика…


                Другие радости

Удивительно, но в душе каждого человека всегда есть место для праздника, жаждет она его несмотря ни на что! Жили трудно, временами голодно, но на улице для общения собирались. Играли на гармошках, слушали патефон. В юности мой отец о гармони очень мечтал, а подарили ему её, первую и единственную, соседи тёти Елизаветы Петровны на хуторе Александровка, когда он уже на пенсию вышел. Сашка научился играть ещё в детстве, и на семейных торжествах, когда радость его переполняла, брал в руки ту самую гармонь, растягивал меха и… пальчики всё помнили!

С удовольствием пели застольные песни. На родине отца исполняли их на особый крикливый манер, который рассказом не передать – слушать нужно!
Собирались на улицах и на танцы под патефон. Покрутил его хозяин ручку, поставил пластинку и слушай хоть Шаляпина!

Один из любимых праздников отца – престольный. Название он в народе получил «Ременная», и отмечали его в Сергеевке 10 ноября в честь Параскевы Пятницы. В этот день все зарекались не работать и предавались праздному веселью. Столы ломились от угощений (само собой, в сытые годы), обязательно варились гусиный холодец и самогон. Все хутора и окрестные сёла ходуном ходили. Ради этого праздника ехали к родным за сотни километров. Родственники приезжали накануне, чтобы продлить веселье и ни единого часа не упустить!

 
Сельские танцы. На заднем плане целая гора торфа. На переднем сарай, крытый соломой, и патефон на табуретке.

                Что такое счастье?

 Этот вопрос меня в юности донимал, а ещё он тесно с другими переплетался: в чём состоит смысл жизни и что такое любовь? Годам к шестнадцати я уже на все самые важные вопросы в своей жизни ответил.   

Счастье наступает тогда, когда радость тоску побеждает.  Человек счастливый (и разумный!) часто  улыбается и редко грустит. Относительно счастливы все люди, за исключением тех, кто уже верёвку и мыло ищет! А кто абсолютно счастлив и когда? На этот вопрос ответить совсем просто: мама после появления на свет своего здорового малыша,  родственники после долгой разлуки, целая страна в День Победы. Абсолютное счастье мимолётно и дарит нам эйфорию.

В чем состоит смысл жизни? В стремлении человека к этому состоянию. Счастливым себя чувствует тот, у кого желания и возможности совпадают.   Все наши действия и помыслы, как правило, на то и направлены, чтобы достичь состояния гармонии. Помните фильм «Москва слезам не верит» и слова  главного героя? «Вот сейчас выпью газировки и буду абсолютно счастлив!»

А что такое любовь? Любовь – острое желание счастья другому человеку. Тот, кто любит, готов страдать и терпеть лишения ради любимого. Готов отдавать всего себя без остатка близкому человеку. Любовь – это тот чудодейственный эликсир, который помог нашим предкам пройти через все испытания и подарить нам самое ценное – нашу жизнь!

                Дом проспал

Один из самых счастливых дней в жизни семьи – возвращение в родной дом сына-солдата. У Азарцовых что не отпуск, то приключение. Первыми они выпали на долю моего дяди Михаила Александровича. Служил он подводником на Камчатке. Край белого света! С него только кораблём или по воздуху добираться, а отпуск у моряка дней десять, не считая дороги. Пришлось Михаилу денег у своих командиров занять и самолётом лететь.

Точно хронологию событий отследить сложно. Скорее всего, отпуск пришёлся на тот период, когда Сашка школу заканчивал.

Встречать моряка поехали к железной дороге на ст. Арбузово. Поезд разочаровал – не привёз брата! Вернулись домой и спать легли.

Михаил тем временем сошёл на другой станции (свою проспал) и домой пешком пошёл. Время позднее. Дело к ночи. Дорога грунтовая, и поймать на ней попутку равносильно чуду. И вот оно свершилось! Едет УАЗ, из стороны в сторону на ухабах покачивается. Его пассажиры, скорее всего, глазам своим не поверили, когда моряка при всём параде на своём пути встретили! Машина остановилась и благополучно доставила Михаила к отеческому дому.

В это время все домочадцы уже спали. Свету фар и шуму мотора сильно удивились. Отворил дед входную дверь, и вошла в дом великая радость! Проще всего как человека счастливым сделать? Вначале у него нужно что-то (или кого-то) отнять, а потом вернуть в целостности и сохранности!

                Пригвоздил

Антонина Петровна не могла усидеть вместе с гостями за общим столом. Только присядет на стул – то хлеб кончился, то добавка потребовалась. Суетится хозяйка по кухне, никак ей покоя нет!

Дед Александр Павлович разливает самогон из керамического чайника. Во времена сухого закона так крестьяне свои застолья со спиртным маскировали. Идёт оживлённый мужской разговор, а бабушка только и делает, что между кухней и столом разрывается. Тут моему отцу Александру Александровичу и пришла в голову гениальная мысль. Забил он дверь в бабушкину кухоньку на длинный гвоздь. Сиди, Петровна, отдыхай да на своих взрослых сыновей любуйся!   

                Развод

Это слово, по мнению моего отца, даже произносить в семье  нельзя! Семья – союз, созданный ради детей. Бабушка моя, Антонина Петровна, всегда это понимала и старалась как могла создавать уют в доме, сохранять тепло очага (русской печи), давала советы своим сыновьям и невесткам по укреплению их семей.

Один такой моей маме Лидии Фёдоровне памятным оказался.  В первые годы её брака Антонина Петровна напутствовала: «Смотри не рассказывай матери, что вы ругаетесь с Сашей! Вы давно помиритесь, а мать всё будет думать, что вы плохо живёте».
Выросли дети, по своим углам разлетелись. Антонина Петровна одна с мужем  осталась. Трудный период в жизни, переходный. От молодости - к старости. От дома, полного детей, -  к их томительному ожиданию. Радость матери от праздника к празднику. Нужна помощь – приедут, ту же картошку копать.  Но у каждого своя жизнь, свои проблемы. Их отец всегда рядом, но разве может он заменить собой сыновей? Году в 1975 или 1976 не выдержала Петровна частых ссор с мужем, собрала вещи и сбежала от него к любимому Сашке в село Кромские Быки Льговского района. Пожила у нас в доме, погостевала, отдохнула душой. Домой в Сергеевку всё одно вернулась! Приехал за ней дед, вымолил пощады. Прощения попросил и свою жену вернул. Одинокая старость всё одно его поджидала, но это уже другая история.

                Последний день

Мы часто даже не задумываемся над тем, что каждый очередной день последним может оказаться. Вот бы прожить свою жизнь так, чтобы ни о чём потом не жалеть! Всего себя без остатка отдать поставленной перед собой единственно верной цели! Одни без конца пропадают на работе, и снятся им кошмары с отчётами, проверками, погоней за показателями. Многие живут беззаботно в пьяном угаре, от похмелья до похмелья. Всё больше тех, кто проводит время праздно и все перемены в своей жизни продумывает, но оставляет до понедельника. Ещё успеется!

Петровна всю свою жизнь для других прожила скромно и терпеливо. Спиртное – разве что пригубить могла. Всю себя сыновьям отдала: от материнского молока до последнего накрытого ею стола, готова была делиться с ними последней копейкой, последней крошкой хлеба.

Гнала самогон, который всю жизнь её выручал и был одновременно злейшим врагом. В сентябре 1984 года пропили ей односельчане колхозное зерно. Дело привычное – хозяйство тоже кормить нужно. Рассчиталась с ночными гостями. Мешки с зерном припрятали с дедом как могли, а наутро милиция в дом нагрянула, зерно ворованное нашли и самогонный аппарат запретный. Протоколы, опрос с пристрастием. Не выдержала Петровна нервного потрясения, нагнала  переживаниями давление, а в итоге – инсульт.   

То роковое для семьи утро я помню хорошо. Отец только вчера вернулся из Сергеевки, копал картошку на родительском огороде. А наутро телеграмма о том, что мать в тяжёлом состоянии. Машина у нас к тому времени уже была. Быстро собрались, сели в «Запорожец» и покатили!  Застать бабушку живой не успели. Отец убит горем, а с детей что возьмёшь?

Спали мы в ту ночь на чердаке на пахучем сене, а бабушку в комнате под образами отчитывали молитвами сердобольные, обученные  церковной грамоте бабки. Закончилась жизнь Петровны, но страницы этой книги не дадут нам о ней забыть.

                Вдовец

С уходом жены стали иссякать жизненные силы Александра Павловича. Трудно смириться с одиночеством. Приезжали сыновья, гостили, уезжали. На стене в задней комнате точно так же, как и при Петровне, тикали ходики с чугунными шишками на цепочке. Но время замедлило свой ход, брали своё болезни. Умер мой дедушка Азарцов Александр Павлович в больнице посёлка Конышёвка.

                Эпитафии

По церковным канонам надписи на памятниках должны цитировать строки из Евангелия. Сомневаюсь, что мой отец Александр Александрович знал об этом. Он сам сочинил посмертные эпитафии на надгробные памятники бабушки и дедушки:

 «Навсегда ушла из жизни, нам всем очень жаль, унесла с собою радость, нам оставила печаль...»

 «Ты честно жил, ты труд любил. Тебя запомним навсегда, не зарастёт тропа сюда». 
Кому какая причитается, догадаться совсем просто.

                Цветы

Тяжела крестьянская жизнь – без конца хлопоты и работы, но молились наши предки перед образами и украшением своих домов занимались. Не только о бренном теле, но и о душе заботились. Под окнами высаживали цветы, кусты черёмухи и сирени. Любила Антонина Петровна золотой шар и лилейник. Семена достались ей от матери Жаткиной Марфы, которая для дочерей ничего не жалела.

Давно ушли из жизни целые поколения Жаткиных и Азарцовых, а  кладбище  утопает в цветах и не только на Пасху. «Золотые шары» и лилейники густым ковром устилают многие могилы, радуют наш глаз и утешают души. Новая цветочная поросль каждый год напоминает нам о вечной жизни и благодарит былые поколения цветоводов за любовь и заботу.

   
                Глава 2

                Детство и юность отца

                Бригадир

Любил Александр Александрович покомандовать: там прибери, туда отнеси –  не хотел демократии, сплошной деспотизм в любом начинании! Удивительно, но, судя по всему, эта черта характера в нём ещё в детстве проснулась.

Начали родители строительство нового дома. Старый довоенный тесноват, да и обветшал совсем. Сруб купили в Брянской области и с большим трудом в Сергеевку доставили. Фундамент делали из шлака, который покупали на станции Арбузово.
Шурик постоянно рядом с плотниками крутился. Подмечал брак в их работе. На правах хозяйского сына замечания делал и, само собой, субординацию нарушал. Не он хозяин, да и на бригадира годами не вышел. Отец злился, со стройки прогонял, а мать подбадривала:

– Ничего, Саша, присматривайся, опыта набирайся! Глядишь, и научишься чему.
Поставили сруб. Топоры звенят. Стройка кипит. Плотники довольно переговариваются. Ладится у них работа!

Отошёл Сашка метров на пятнадцать от нового дома, смотрит на сруб, а дефект ему в глаза сам собой бросается.

Пошёл с бригадиром разбираться, как тот мог явный брак допустить. Отец злится, снова со стройки гонит, а мать разговор подслушала и за Саньку вступилась:

– Надо  всё перемерить, а то не ровен час, придётся в кривой хате жить!

Взял бригадир отвес (гиря такая на верёвке), пошёл вертикаль проверять.
Пришлось ему хозяйского паренька за меткий глаз похвалить, а отец рядом стоит, как от оскомины кривится. Не он, а Сашка верх взял!   

                ПТУ

Для своих далёких потомков поясню: ПТУ – это профессионально - техническое училище, которыми в 20 веке СССР славился. Готовили они молодёжь к взрослой жизни, рабочую профессию давали.

Справили Азарцовы новоселье. Быт наладился.  Сашка взрослел и начал о самостоятельной жизни задумываться. Решил строителем стать. Уж больно ему роль бригадира приглянулась!

Поделился своими планами с родителями, те одобрили. И отправился в путь дорогу с карманами,  в которых ветер гулял, и полупустой сумкой. Не могли они сына на учение, как следует собрать, и копейки лишней на его образование не предусмотрели.

В училище голодно. Столовая бесплатная, но дома и свиней сытней кормили!  Отец рассказывал, что многие ребята недоедали и пищей товарища не брезговали. Подойдут, из-за спины в чужой жиденький суп плюнут и радуются лишней тарелке, которую таким подлым способом добыли!

Сашке нравы, царившие в училище, не по душе пришлись. Отучился он всего один месяц и домой вернулся.   

                В поисках работы

Трудный возраст – подростковый. Братья уже взрослые: Мишка в армии, Ваня в Дмитриеве учится на электромонтёра, а Сашку отец дома тиранит. Хозяйство приходится вести, даже вместо матери суп варить, когда она на работе задерживается.

Дом покрыли соломой, а у половины хуторян уже железо или на худой конец шифер на крышах лежит. Надумал Сашка свой заработок иметь и от родителей не зависеть! В Железногорске, как грибы после дождя, росли жилые дома. Что там, подсобники не нужны и не сможет он копейку для себя заработать?

В этот раз ушёл Сашка из дома и вовсе без спроса. Ночевать решил у родственницы в общежитии. Та брата троюродного впустила, но соседки её по комнате от таких перемен оказались, мягко скажем, не в восторге! Наговорили они ему гадостей. Махнул Сашка рукой и пошёл на улицу ночевать.

На дворе осень, слякоть и дождь. Точно замерзающий котёнок жался к домам, ночлег себе искал. В конце концов, забрался в бетонную трубу на стройке. Сверху капать перестало, но сквозняк  такой, что начала бить Сашку мелкая, а потом и крупная дрожь. Решил выбираться из города, пока совсем не околел. Пришёл на станцию, а там товарняк отправляется. Спросил у машиниста, будут ли ехать мимо станции Арбузово. Оказалось, по пути. Дядька попался добрый, у самого дома дети мал мала меньше. Позволил в паровоз сесть и даже у топки погреться.

В Арбузово опять удача улыбнулась. Привёз к поезду своих домочадцев мужик из Пересветово-Белицы. Согласился парнишку в свою телегу посадить.
К утру Сашка добрался до своего дома. Любому углу в нём был рад! Секрет засова на двери он знал и через порог проник тайно. Разулся, крадучись, забрался на ту самую печку, что вы уже на первых страницах книги видели. Пригрелся и сам не заметил, как уснул. Он проспал весь день и всю следующую ночь. Мать, конечно, сына увидела, но пожалела. Дала ему отоспаться и отдохнуть.
Утром следующего дня она его покормила, дала сменную одежду и на учёбу отправила:

– Иди-ка, Саша, в школу! – заявила мама. – Чем учение не работа?            

В школе Азарцов сказался больным, и никто его прогулами не попрекнул. Учился Сашка хорошо, а скоро и способности у него проявляться стали к черчению, физике и математике.

                Спектакль

Когда в классе десятом учился, направил Сашка свой артистизм на благое дело. Решили в школе спектакль поставить по «Поднятой целине» и предложили ему деда Щукаря сыграть.  Азарцов-младший охотно согласился, но попросил учителя никому в школе его амплуа не раскрывать.

Спектакль прошёл с большим успехом. Больше других персонажей приглянулся зрителям дед Щукарь, и многие гадали, кто же так блистательно исполнил комедийную роль? И опять в памяти всплывают кадры из любимой комедии отца «Иван Васильевич меняет профессию». Помните, как герой Пуговкина  пытался вывести на чистую воду Ивана Грозного: «Я что-то не узнаю вас в гриме…»?

Благодаря учителю Александр Александрович полюбил театр и позднее, уже в городе Шахты, стал его фанатом. На одном из спектаклей ему очень понравилась игра актёра, который председателя колхоза из себя изображал. Зашёл Сашка за кулисы после его завершения, а актёр буднично, отходя от эмоциональной роли, сигарету на сцене курит. Отец с ним даже поговорить успел и, надо думать, было о чем. Актёр актера издалека видит.       

                Шахты

В какой рабочей профессии зарплаты самые высокие? Ещё дед Петя Сашке рассказывал, как в Донбассе работал и таким путём денег на дом скопил. К окончанию школы Александр Александрович для себя решил: быть ему шахтёром!
Отец его опять к порогу дома привязать хочет, а Сашка на свободу из-под родительского гнёта рвётся. В итоге всех о решении своём оповестил, собрал вещи, а утром встал пораньше и стал к поезду собираться.

Мать толкает мужа в бок:

– Пойдём сына проводим, уедет ведь!

Нехотя отец встал с постели, дал сыну денег на дорогу и скрепя сердце простился с ним. Так началась самостоятельная жизнь.

В городе Шахты Ростовской области получил Саша специальность электромонтёра шахтного оборудования, сменил крестьянский труд на пролетарскую профессию.

                Голод не тётка

Многие слышали это крылатое выражение, но в сытое время вряд ли понимали. Учился Сашка в горнопромышленном училище хорошо. Многие предметы ему нравились и легко давались. Но никак он альма-матер всей душой полюбить не мог: столовая бесплатная, но кормили скромно, так, чтобы штаны с учащихся не спадали! 

Вот тут Шурик про свою родственницу тётю Маню и вспомнил. Та уехала из Дмитриевского уезда давно. Вышла замуж за шахтёра. В доме её царил достаток,  и принимала она родственника всегда с радостью и провожала с лёгким сердцем. Приятно ей было племянника подкормить и его рассказы о родных послушать.
Странное дело, когда мы в нужде, всегда о родне вспоминаем, а стоит нас чужим вкуснее накормить, и сытый голодному не товарищ!
 
                Призыв в армию

Осенью 1962 года разразился Карибский кризис. Захотел Саша в армии служить. А вдруг без него всех американцев победят? Обстоятельства не пускают! Оказалось, что у шахтёров бронь. Можешь хоть всю жизнь под землёй проползать, а солдатом так и не стать! Так себе перспектива… На Кубе крутое варево закипает, а ему под землёй отсиживаться?!

Решил сам себя призвать. Позвонил в отдел кадров шахты, представился работником военкомата, строгости в голос прибавил (артист он или не артист?), приказал рассчитать Азарцова Александра в 24 часа в связи с внеплановой мобилизацией. На удивление, всё прошло гладко: выплатили всё до копейки, а в общежитии даже бельё постельное принимать не стали.

Пришёл в военкомат с вещами. Военком смотрит и диву даётся: как это шахтёру документы на руки выдали? Возражения его как рукой сняло, с такими орлами Америка не страшна!

Урок всем и на все времена: не покоряйся судьбе, а сам ею управляй!

                Горы

С призывного пункта Сашка попал  в Закавказский военный округ. Новобранцев привезли в воинскую часть ранним вечером. Саша впервые увидел горы и был ошеломлён  великолепием и мощью горных пейзажей.

– Дайте полюбоваться!

– Налюбуешься ещё… – отвечали солдаты.

– Становись! Равняйсь! Смирно!  – кричали отцы-командиры.

                Как губа до школы сержантов довела

Началась служба в армии с происшествия. Два солдата койку на нижнем ярусе не поделили. Вступился бывший шахтёр за слабого и в итоге на гауптвахте (губе) оказался! Позднее узнал: не имели права его так наказывать, он ещё присягу не принял!

После освобождения состоялась воспитательная беседа с командиром взвода лейтенантом Чубаруком. Ему новобранец приглянулся, и направили вчерашнего узника в школу сержантов в город Тбилиси. Армейские премудрости Азарцову по душе пришлись. С увлечением он изучал азбуку Морзе. Шесть месяцев учёбы пролетели незаметно. Портрет молодого солдата вскоре красовался на «Доске почёта».
Дальнейшая служба проходила в городе Ханлар республики Азербайджан. В армии сержанту нравилось. Он был приучен к труду с детства, и потому наряды его не тяготили!

                Дружба народов

В Ханларе служили парни разных национальностей. Много было грузин, аварцев и осетин. Те, кто призывался из далёких горных селений, плохо говорили на русском, но военная служба всем шла на пользу, и со временем общий язык находили.

В части устраивали спортивные соревнования. Любимой игрой молодого сержанта стал волейбол. Устраивали игру на интерес. Команда победителей получала двойную порцию сливочного масла на завтрак. Проигравшие добровольно садились на диету.

Вечером наступало личное время. Солдаты для собственного развлечения целые концерты устраивали. Особенно нравились Азарцову песни в исполнении грузин и осетин.  Звучало солдатское многоголосье. Многие служивые пускались в пляс, и их соплеменники хлопками ладоней отбивали такт.

                Сержант, романтик и спортсмен

Вокруг замечательные горные пейзажи. Азарцов мог любоваться на них часами! При хорошей погоде у горизонта виден Большой Кавказский хребет с его горными вершинами. Казалось, до них рукой подать, но в горах обман зрения – дело привычное. Пешком до тех гор как до дембеля!

Поразила Сашку гроза в горах. Гремело со всех сторон, как в адском пекле! Со всех сторон громы гремели и молнии блистали! Сердце замирало от страха разгулявшейся стихии, от развернувшегося театра действий природного явления!

Однажды он увидел тренировку осетинских альпинистов. Солдаты с лёгкостью поднимали гири, гантели и штанги. Сашка и сам решил силушку богатырскую попытать. В итоге пристрастился к тяжёлой атлетике. И не только к ней. Многие гимнастические снаряды сержанту покорились. Подружился он с кольцами, турниками и брусьями! В армии главный принцип воспитания – «Делай как я!». Вскоре взвод младшего сержанта Азарцова стал лучшим в подразделении по физической подготовке.

                Солдатский альбом

В апреле 1964 года младшему сержанту Азарцову А.А. вручили фотоальбом с дарственной надписью и подписью подполковника Поползухина. Альбом со временем стал семейной реликвией. Среди фотографий хранится и вырезка из армейской газеты. Вопрос о том, «что помогло Азарцову Александру за один год службы стать отличником учёбы и специалистом третьего класса» волновал в своё время корреспондента. Саша ответил на него просто: «Упорный труд».

Годы военной службы Александр Александрович считал лучшими годами своей жизни и замечательной школой, в которой закаляются и тело, и душа. Удивительно, но в его части не было никаких конфликтов на национальной почве, никто не сталкивался с дедовщиной! Царили строгая дисциплина, дух взаимовыручки и уважительного отношения друг к другу.   

                Отпуск

Пожалуй, отпуск – самый долгожданный период в жизни солдата.  Это сейчас в армии год служат, и по дому толком  соскучиться не успевают. В середине двадцатого века – тоска по полной программе: в сухопутных войсках три года служили, а в морском флоте и вовсе – четыре!

Прислал брат Иван телеграмму. Вот кому настоящее везение выпало! Домой на побывку едет!

– А как же я? – задался вопросом Александр. – Вот бы и мне срок своего отпуска подгадать, чтобы с братом увидеться.

И пришла ему в голову гениальная мысль. Лента телеграфная всегда под рукой. Бланк Иван добыть помог… Короче, взял Сашка и сам себе телеграмму изготовил: «Мать в тяжёлом состоянии. Приезжай».
Совесть сильно не мучила: а знают отцы-командиры,  как без сыновей тяжело огород убирать?!

Один из сослуживцев, грузин по национальности, попросил сержанта по пути домой его родителям письмо завезти и привет передать. Хвалёное радушие сынов гор обошлось дорого: на счету солдата в отпуске каждая минута, да кто их считает, когда от любимого Анзорчика друг весточку принёс?! Молодого русского солдата возили из одного горного аула в другой, угощали чачей и вином, резали в честь его приезда баранов и шашлык жарили! В поезд ему с собой бочонок вина дали, и в итоге ехал солдат домой сытый, пьяный и счастливый!      

Звёзды Сашке благоволили. Так удачно обстоятельства сложились, что домой в Сергеевку он прибыл на несколько часов раньше Ивана. Для родителей Шурка как снег на голову. Они-то той телеграммы не давали. Ждали одного сына, а приехали оба!



                Эх, каким я парнем был!

Эту фразу своего отца я навсегда запомнил. После неё он снова и снова возвращался в юность, чаще всего в тот её период, когда  сапоги носил.
Приехали в часть к рядовому Заворотнюку из Закарпатья две девушки. Кем они солдату доводились? Кто теперь знает… Сослуживец в карауле, и свидание ему не разрешили. На юге темнеет быстро. Смеркалось… Решили девушки в город Кировобад (до него 12 километров) пешком идти. А всё вокруг чужое, люди разные попадаются. Не мог сержант в такую минуту девушек на произвол судьбы оставить. Назвался в провожатые.

В часть пришлось потом бегом бежать, как главному герою из кинофильма «Ключи от неба». В фильме самоволка завершилась гладко и весело, а моему будущему отцу не повезло. До вечерней поверки финишировать он не успел, и в итоге «губа», в смысле гауптвахта. Хорошего в ней мало, но и наказание пошло на пользу. Времени на раздумья у бойца хватало, и надумал он в педагогический институт поступать.
Расчёт оказался верным: благодаря ему он с Лидочкой Фёдоровной Ханиной и познакомился.

                Абитуриент

В армии поощряли во все времена стремление солдат к учёбе. Многие сослуживцы мл. сержанта Азарцова учились в вечерней школе. Сам он решил получить высшее образование. Обзавёлся справочником «Для поступающих в ВУЗы» и стал в свободное время налегать на физику и математику. Написал рапорт о том, чтобы его отпустили на вступительные экзамены в г. Курск и по почте подал документы.

Пришла вступительная пора, и командировали сержанта Азарцова в Курский государственный педагогический  институт. Больше всего Александр боялся сочинения. Писал всегда с ошибками. Пронесло – получил тройку. Физику и математику сдал успешно и в итоге проходной балл набрал.

За три года службы в армии он возмужал и в прежнюю гражданскую одежду не помещался. Пришлось весь первый семестр в институт в военной форме проходить. Со временем приоделся. Брат Михаил подарил рубашку, отец дал денег на брюки и пиджак. Стал Александр получать стипендию – целых 28 рублей! По советским меркам сумма не большая,  но и не малая: заплатить за общежитие и худо-бедно питаться, можно было даже без родительской помощи. Влился младший сержант в студенческие ряды и сразу ко двору пришёлся! С первых месяцев учёбы полюбил КВН и стал членом команды весёлых и находчивых. Проснулись в нём и другие таланты: легко сочинял эпиграммы на своих друзей и преподавателей, научился играть на гитаре и неплохо петь. Такая смесь талантов не осталась незамеченной. Многие девушки ему глазки строили. Даже в любви первыми признавались, но сердце Саши молчало.   

После первого курса поехал Азарцов Александр бригадиром студенческого отряда в Обоянский район Курской области. Студенты строили сельский клуб «Спутник». Юношеский задор и романтика помогали трудиться с утра до позднего вечера. За лето Сашка подзаработал деньжат и купил себе костюм, плащ, ботинки.
На втором курсе получил первый «неуд» по математическому анализу. Добрался до него шаловливый амур, и привела любовь к плачевному результату. Оказалось, она окрыляет, но легко пролететь мимо намеченной цели.  Со второго захода экзамен сдал успешно. К великой радости, стипендии не лишили.

                Особые приметы

На теле каждого человека время отставляет отметины. Я имею в виду не морщины, а те которые от других отличают. У молодых чаще всего татуировки. Сейчас в моде полинезия, этника, скандинавские мотивы, китайские иероглифы, арабская вязь. В годы молодости моего отца основных течений всего два: преступная и армейская романтика.

Первое могло подарить ему привычку отпускать длинный ноготь на мизинце левой руки (принадлежность к воровской касте). Но есть и иная, более правдоподобная версия. В 18 веке такая примета – признак  аристократизма. Точно такой ноготь носил знаменитый русский поэт А.С. Пушкин. А что если историческая память заставляла Александра Александровича за тем ногтем ухаживать и гены помещика Полозова ему покоя не давали? 

Благодаря старшему брату моряку решил юный Сашка якорь заиметь  на тыльной стороне левой кисти в области большого пальца. Колол татуировку сам. Никак в толк не мог взять – в какую сторону рога с лапами должны смотреть, вверх или вниз? Когда окончательно запутался, закругления сделал с двух сторон. Получилась у него буква «С» и неоконченное творение. «Пусть все решат, что так и задумано!»
–  сделал вывод Саша и больше татуировками не баловался.

Курский завод тракторных запчастей (КЗТЗ) отнял у моего отца мизинец правой руки. С его слов, причина травмы – заводские ворота. Как ни странно, воспоминания о пролетарском прошлом он сохранил самые тёплые.

В пожилом возрасте появилась на теле Александра Александровича ещё одна отметина – глубокий шрам на левом плече. В больницу с раной он не обращался и  никто её не зашивал. Поступил отец по примеру своего деда Пети, который по докторам с жалобами ходить не любил и даже более серьёзную травму без их внимания оставил.

Шёл прадед в своё время с луга: годовалого быка вёл. Привязь с металлическим кольцом и колышком в это время в руке держал. Рванул испуганный телок в сторону, и металлическое кольцо разорвало ладонь на две части.  Перемотал дед Петя её тряпицей, стиснул зубы от боли, да так и проходил с повязкой на руке, пока рана не зажила.    

                Глава 3

                Род продолжается!

                Семья Михаила

Детство старшего дяди описывать не стану. На одном дворе с ним, понятно, не рос, в одни игрушки с ним не играл. После школы призвали Мишу в советскую армию. В то время никто «откосить» от армии даже не помышлял. Служить было почётно, а те парни, кто в армию по состоянию здоровья не попали, большие проблемы потом в личной жизни имели. Невесты от них нос воротили. Раз не служил, значит больной! А раз с пороком, на кой мне инвалид нужен?!

Служил Михаил Александрович в военно-морском флоте четыре года. Начинал постигать воинские премудрости в учебной части в Калининграде. Закончил матросом-подводником на Камчатке. По окончании службы вернулся к родителям, но в колхоз идти отказался. Окончил ПТУ в посёлке имени Карла Либкнехта (пос. Пены  Курчатовского района), там же встретил свою «половинку» Скоморохову Валентину Алексеевну. Девушка-сирота оказалась землячкой. Жила в селе Старая Белица с бабушкой и дедушкой. Справили свадьбу. После выпуска Михаил Александрович и его молодая жена уехали по распределению в посёлок Алексеевка Белгородской области.
Михаил, слесарь по специальности, с головой окунулся в работу. С детства привычный к труду, отличился и в производстве. Его ценило, уважало и поощряло руководство. Сначала его портрет поместили на доску почета, а затем и орденом  «За трудовые заслуги» наградили.

Как ни старался Михаил, но квартирный вопрос,  что с орденом, что без него, никак не решался! В Белгородской области жильё в обозримом будущем «не светило». Переехал в город Льгов и устроился слесарем на сахарный завод. Опять общага. Комната, разделённая шкафами и занавесками, в которой выросли сын и дочь, и вечное ожидание лучшей квартирной жизни. Годах в восьмидесятых терпение лопнуло. Устроился Михаил слесарем на ХПП (хлебо-приёмный пункт) на станции Шерекино и практически сразу получил от предприятия квартиру из двух комнат и кухни в одноэтажном доме у самой проходной. 

Валентина родила Михаилу сына Андрея и дочь Алёнку. Сын по окончании службы в армии переехал в город Харьков. Работал на заводе, женился на украинке с русским именем Маша. У него два сына: Роман и Алексей. По последним сведениям, у нас теперь есть родственник в США. Для Алексея трагичный 2022 год оказался удачным: и женился, и за океан от войны улетел.   

Дочь Лена долго жила с родителями. После замужества стала носить фамилию мужа Гурьева. Не так давно перебралась в город Курск. У неё двое детей: сын Станислав и дочь Виктория. Стас сейчас в армии служит и Родину защищает. У дочери личная жизнь пока не сложилась, развелась она со своим мужем Алексеем из Донецка и одна сына Даню воспитывает.

                Сколько получает генеральный секретарь?

Михаил частенько гостил у своего младшего брата (моего отца) в с. Кромские Быки Льговского района. В один из таких визитов (картошку дядя помогал сеять) заговорил я с ним на огороде и задал не по годам серьёзный  вопрос:

– А сколько получает генеральный секретарь компартии?

Дядя стушевался и не сразу нашёлся что ответить. Выручила очередная пустая борозда на огороде. Прошлись мы за лошадкой туда-сюда, картошку побросали. Встретились у мешка запасы посевного материала пополнить. Закурил Михаил Александрович и бодро заявляет:

– А секретарь компартии сколько хочет, столько и получает!      

                Родительский дом

На старости лет Михаил и Валентина переехали на хутор в Сергеевку. Дочь с мужем и внуками хозяйничали в их квартире на станции Шерекино, а старики коротали время в крестьянских трудах. Михаил Александрович много времени посвящал рыбалке, прокашивал  тропинку от общей дороги до берега реки Белицы, жаловался на соседей, которые  на покос с ним не выходили.

История повторяется дважды. Эту фразу слышали многие, но не все ей значение придавали. В семейной истории дядя Миша повторил судьбу своего отца. Похоронил супругу рядом со своей матерью Антониной и век свой доживал в одиночестве в родительском доме. В нём он оказался последним хозяином.

                Семья Ивана Александровича

После окончания школы выбрал Иван себе специальность электромонтёра, которую получил в ПТУ г. Дмитриев. Призван в армию в декабре 1961 года. Военная служба у него началась в Закарпатье, а продолжилась в Тюменской области.

После демобилизации поступил на учёбу в Курский сельскохозяйственный институт. Специальность агронома себе выбрал. Женился. Жена Галина работала продавцом в магазине.  После распределения Ивану пришлось переехать в Воронежскую область. Там он вступил в компартию и быстро продвинулся на номенклатурной работе. При случае перебрался на родину и стал работать в Конышёвском райкоме. Партийная карьера в то время сулила перспективы и была очень почётна. Родители и прочие родственники Иваном гордились, каждый зазывал к себе в гости, искал его дружбы и благосклонности. Семья Ивана Александровича быстро росла. Первенец в семье дочь Инна. Вторым в семье родился сын Валера, «последушками» стали сразу две сестры-двойняшки – Альбина и Оксана.

Живи и радуйся, да не тут-то было! Частые застолья, хлебосольные друзья сослужили плохую службу. Подружился Иван Александрович со спиртным, да так крепко, что семью потерял! Мама Антонина Петровна болела душой за слабохарактерного сына и познакомила его с Зоей Венедиктовной, учительницей начальных классов из Железногорска. Женился Иван во второй раз и переехал в город горняков, где и по сей день живёт.

                Я не солнце!

К дяде Ване отношусь с большим уважением. Из всех сыновей бабушки и дедушки он, по признанию моего отца, был самым способным и даже талантливым, но нашлась и у него ахиллесова пята…

Дальше всех от родного дома жил со своим (нашим) семейством мой отец. Область вроде одна, но Иван и Михаил к Сергеевке жили ближе и встречались чаще. В село Кромские Быки приезжали изредка. В одном из разговоров начал Александр Александрович своего брата Ивана упрекать:

– Почему в гости не заезжаешь?

– Я не солнце – всех не обогрею! – ответил Иван.

От былой райкомовской гордыни со временем не осталось и следа. Братья продолжали общаться и дружить до самой кончины Александра Александровича. Отношения с детьми у Ивана Александровича идеальными так и не сложились.

                Саша + Лида = Дима, Алеша, Артём!

Родители мои впервые встретились в студенческом общежитии. Отец играл на гитаре и пел песню про любовь шута к королеве, мама слушала её и любовалась на симпатичного мускулистого парня.

Знакомство состоялось по пути в г. Курск. Ехали Саша и Лида к месту учёбы в одном поезде. В вагоне броуновское движение, каждый себе место ищет. Студент Саша нашёл его рядом с будущей женой Лидой. Предложил ей выйти на станции Рышково (так удобнее и быстрее до центра города добираться).

По пути к автобусу мой будущий отец решился на знакомство. «Хочешь, угадаю, как тебя зовут?» – заявил он Лиде. Нужно признать, что шутливое знакомство выглядело весьма перспективным. Девушка называла три имени, в их числе и своё. Шансы на знакомство по теории вероятности с третьего раза стопроцентные! В итоге Лида сама назвала своё имя, а вот Вольф Мессинг из Саши получился так себе. Первые две попытки неудачными оказались!

Участники этой истории напоминают героев кинокомедии «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». В кино студент физмата проявляет свои сверхспособности и находит стеклянный кувшин за ночной шторой, а потом угадывает желание Лиды. В реальной жизни Шурик пытается угадать имя девушки и сам не верит тому, насколько всё просто. Комедия эта была одной из его любимых и «прокол» можно списать только на одно обстоятельство - картину ещё снять не успели!    

В автобусе Саша настолько проникся симпатией к своей избраннице, что прикрыл её голые колени газетой от любопытных мужских глаз. Чувство собственности в нём проснулось, которое Лиде только льстило, – «Моё, никому не отдам!»   

В тот же вечер начался конфетно-букетный период в отношениях. Первое свидание состоялось в кинотеатре «Комсомолец». Взял Саша билеты. Прогулялись они с Лидой до буфета, и пришла ему в голову отличная идея: показать девушке, насколько он щедрый. Подвёл он её к стойке и голосом богатейшего на Земле человека изрёк:

– Желай конфеты, какие хочешь куплю!

Фантазия девушки заметалась между «Мишкой на севере» (цена 6 руб. 30 копеек) и «А ну-ка отними!», которые стоили на два рубля дешевле.

– Ну, я тебе устрою! – решила Лида и заказала самые дорогие.

По пути в кинозал ухажёр вручил ей карамельки «Барбарис», они для его бюджета в самый раз оказались.

Жизнь показала, что счастлив тот человек, желания которого совпадают с возможностями избранника. Стоит приучить их быть скромными, и они одаривают настоящим семейным счастьем.   

                Свадьба и тёща в придачу

Бабушка Ханина Зинаида Николаевна зятя невзлюбила с самого начала. Лидочке (моей маме) всего восемнадцать лет. Какая такая любовь?! Сначала доучиться нужно, а потом уже о детях думать! Судьба распорядилась иначе.

Саша в это время своей избраннице прохода не давал: после лекции встречал её рядом с аудиторией, после занятий у дверей института. Все улицы Курска молодые люди в поисках настоящего чувства обошли. 

Ходили бы они так долго, но закончилось девичье терпение. Решила Лида робкому парню испытательный день устроить. Взяла и намекнула на то, что другой парень ей знаки внимания оказывает. Рискованный трюк, но с Сашей сработал. Сразу он ей предложение сделал:

– Никому тебя не отдам! – заявил. – Выходи за меня замуж! Я тебя очень люблю и жизни своей без тебя не мыслю!

                Заявление

Как будущую жену в ЗАГС заманить? Смекалистый Саша всякие сомнения Лиды решил пресечь на корню. Зашёл в её комнату в общежитии и с порога задал  доверчивой девушке вопрос:   

– Лида, у тебя паспорт уже есть?

– Конечно!

– Давай сюда!

Кредиты в то время по чужому паспорту ещё не оформляли, и Лида, не чувствуя подвоха, отдала документ в чужие руки без колебаний.

Вернулся Саша через пару часов, отдаёт паспорт и просит расписаться в бланке, показывает место в графе своим пальчиком. Спрашивает с иронией:

– Лида, а ты и расписываться умеешь?

Девушка уже взрослая, с гордостью даёт автограф. Саша ликует. Лицо довольное, счастливое.

– Ты хоть знаешь, где подпись оставила?

Лида глазками доверчивыми вопросительно смотрит.

– Это, милая, заявление в ЗАГС!

Вот так нужно сомнения девичьи побеждать! Многие букетами задаривают, а главное забывают, что смелость, а не красота крепости берёт. Главное, чтобы девушка уже любила, паспорт имела  и расписываться к своим восемнадцати годам научилась!

Студенческая свадьба состоялась  в городе Курске 22 июля 1967 года. Потом последовала шумная, деревенская с песнями и плясками в доме родителей мужа. Первое брачное ложе молодых в Сергеевке на сеновале под крышей дома. Наутро полагается молодой жене воды из колодца принести. Первое испытание в семейной жизни…

                Колодец

Его сруб находился за домом метрах в ста, не больше. Взяла Лида коромысло да ведра и за водой направилась. У колодца уже соседи поджидают: играть в таможню надумали!

По деревенской традиции, набирает молодая невестка воды из колодца, не успеет до дома её донести, ведра у неё из рук рвут и воду на землю выливают. Хочешь напиться? Неси магарыч!

Не раз и не два Лида к колодцу возвращалась. Соседи заигрались совсем! В какой-то момент и вовсе толкнули. Муж на защиту встал. Цебер (деревянный шест) на колодезном журавле сломал от обиды. До драки дело не дошло, и молодым добро на воду дали, но отец тот случай с колодцем до гробовой доски помнил. Жаден народ русский и беден. Нет у нас традиции осыпать молодых соседскими дарами, а мешать проезду свадебного кортежа или менять воду на самогон после свадьбы – всегда пожалуйста!

                Первая квартира

Так совпало по времени, что перевёлся Саша на заочное отделение института и место своё в общежитии потерял. Первый период жизни молодожёнов оказался гостевым. 

Устроился Александр уборщиком на завод КЗТЗ (курский завод тракторных запасных частей), и пришлось ему по городу в поисках ночлега скитаться. К жене нельзя: она с тремя подругами в одной комнате живёт. К друзьям в общагу можно, но спать только на полу под кроватью. Посторонних в общежитие не пускали и гнали взашей! Был ещё один вариант из разряда «хрен редьки не слаще»: после вечерней смены отправлялся Саша отдыхать на железнодорожный вокзал.

Так и жили молодые порознь до марта 1968 года. Ходили по городу в поисках съёмной квартиры, но пускать на постой молодожёнов никто не торопился: возьмёшь двоих, а там и третий появится и своими криками покоя не даст!

Наконец повезло! Закончил брат Иван свою учёбу в институте. Получил направление в Воронежскую область и уступил квартиру младшему брату. От неё лишь название: одна комната в полуподвале, голые выбеленные стены да печь. Пришлось Александру не конфеты покупать, а вещи первой необходимости. С ближайшей получки приобрели Лида и Саша самую дешёвую кровать за одиннадцать рублей, две ложки, две вилки, две чашки и прочую мелочёвку.

Спали молодожёны на новенькой раскладушке и укрывались марселевым одеялом. Саша, как его увидел, сразу жену в краже заподозрил:

– Лида, ты что из общежития его уволокла?

Смутилась молодая жена. То самое одеяло было всем её приданым!

Со следующей отцовской зарплаты купили письменный стол и металлическую кровать-полуторку. Откуда такое название взялось? Была та кровать рассчитана на 1,5 человека. Приходилось молодым спать в обнимку и один стол письменный делить, за которым потом все их дети выучились. Служил он верой и правдой лет тридцать!

                Где рубль?

У моего отца проявилась странная привычка: он всю зарплату жене отдавал. По его признанию, совершать этот подвиг в первое время было сложно. С трудом он представлял совсем юную жену (он был старше на семь лет!) в роли рачительной хозяйки.

Со временем перешёл на заводе в наладчики. Зарплата выросла, и, по заводской традиции, следовало её обмывать. По собственной наивности, жене её размер до копейки выложил. Отдаёт свои кровные в хрупкие девичьи руки, а Лида возьми и полюбопытствуй:

– Где рубль?

Взял Саша из своей зарплаты пятёрку и на её глазах разорвал. Лида всё поняла и больше глупых вопросов не задавала.

Привычка рвать деньги у отца почитай всю жизнь была. Любил он их обрывками поссорить! Видно, барская кровь в нём временами играла…
               
                Первенец

5 сентября 1970 года в городе Курске родился в семье моих родителей сын Дима. Вначале меня Вовой хотела бабушка назвать, но отец сам в ЗАГС сходил за свидетельством о рождении и имя мне дал, какое ему нравилось.

Первая колыбелька – корыто на длинных круглых палках. Катались палки по столу, и меня катали.

Мама родила меня на последнем курсе. Пришлось бабушке Зинаиде Николаевне с работы уволиться и со мной нянчиться целый год, пока дочь пединститут и свой биолого-географический факультет окончит. За особое отношение к своей персоне я бабушке очень благодарен. Долго «мабой» её называл. В моём детском словаре она мама и бабушка одновременно.

Зинаида Николаевна и сама ко мне всей душой за тот первый в моей жизни год прикипела, и стал я со временем для неё самым близким человеком.               

               
                Глава 4

                История семьи Ханиных

                Семья Ханина Николая Петровича

В советское время в анкетах присутствовала специальная графа «Происхождение». Заполняй я её тогда – и никаких препятствий к карьере писателя или партработника. Семья моей матери была крестьянской и жила не богаче отцовской. Родина бабушки Зинаиды Николаевны – с. Клишино Льговского района Курской области. Железная дорога в сотне метров от отеческого дома. В километре от него судоходная в то время река Сейм. По прямой до Курска километров 70, не больше. Можно смело говорить о том, что Ханины жили ближе к цивилизации, чем Азарцовы.

Прадед Николай Петрович родился в 1878 году,  призван на военную службу в  1899 году в возрасте 21 года. Прослужил в военном флоте семь лет. Воевал в Русско-японскую войну. В родное село вернулся по тем временам обеспеченным человеком – построил на казённые выплаты дом-пятистенок. Помощи ему в ту пору ждать было не от кого. Родители умерли, а единственная сестра Василиса вышла замуж и уехала в Мариуполь.

Две комнаты (заднюю и переднюю) разделяла стена, которая в то время говорила о достатке обладателя дома. Затем прадед обзавелся хозяйством и женился. Девушку в жёны взял из зажиточной семьи и далеко сватов не засылал. Прабабушка Мария Ивановна жила на той же улице, через три дома от нового.
Венчались в большеугонской церкви. Она каменная и по сей день отлично сохранилась. Можно зайти в неё помолится и поставить свечи за упокой души своих предков. Удивительно осознавать, что стены храма помнят их молодыми, полными надежд и здоровья.

Мария Ивановна быстро навела уют в новой хате. На окна повесила сияющие белизной  шторы, в красный угол поставила иконы и украсила их расшитыми полотенцами. Застелила деревянную кровать, сделанную руками мужа, пуховой периной из своего приданого. Даже земляные полы украсила домоткаными половиками. Кроме той перины, в приданое за невестой прадед мой получил тёлочку да пару овец.

Пошли дети. В 1901 году родился первенец – дочь Катя. В 1903 – сын Василий. В 1905 году – дочь  Мария (все звали её Манечкой). В 1910 году – ещё одна дочь, Лена. В 1917 году появилась на свет Александра (Шурочка). Мария вышла замуж рано и родила своего первенца – девочку в один год с последней дочкой матери. Обеих назвали Зинами. В то время прадеду Николаю Петровичу исполнилось 56 лет, а прабабушке 42 или 43 года.

Прабабушка Марья Ивановна отличалась набожностью и трудолюбием. В доме царил патриархат и почти идеальный порядок, ни ссор, ни матерной брани. Самое страшное ругательство прадеда – «У, чёрные!». Поминал он им, скорее всего, нечистую силу, не к ночи будет сказано. К спиртному, на радость всей семьи, так и не пристрастился. Вместе с женой посещал церковь, соблюдал посты, вёл крестьянское хозяйство. По праздникам в святом углу перед образами зажигалась лампадка, прадед разводил самовар, и вся семья собиралась за столом. Трапеза заканчивалась чаепитием. В кипяток заваривались душистые сушёные травы.

Моя бабушка Зинаида Николаевна родилась в 1922 году, став «последушком» – последним ребёнком. Родители её любили больше остальных, но воспитывали в строгости и привили ей набожность, кротость и трудолюбие. Эти три добродетели служили Николаевне всю жизнь верой и правдой, помогали в трудную минуту, не давали ей впасть в тоску и уныние.

Старший брат Василий получил образование в церковно – приходской школе, работал на железной дороге машинистом. Жил в посёлке Навле Брянской области. Заразился туберкулёзом и долгое время не мог окончательно излечиться от тяжёлой болезни. Мария Ивановна часто отлучалась из дома и ездила к нему в гости в надежде вылечить единственного сына народными средствами.   
Мария вышла замуж в соседнее село. Елена уехала к брату Василию в Навлю и тоже
семьёй обзавелась. Александра окончила педагогическое училище и работала в селе Ширково Конышёвского района, вышла замуж за учителя.

Трагично сложились многие судьбы.  Раньше всех ушла из жизни от тифа первенец Ханиных – дочь Катя. Ей едва исполнилось восемнадцать. Прабабушка Мария Ивановна утешала себя усердными молитвами, и произошло чудо. У неё открылся дар врачевания. Не смогла свою дочь исцелить, но помогала чужим. С того времени она лечила рожистое воспаление (в народе говорили просто «рожу»), испуг заговаривала, собирала лекарственные растения и целебные отвары делала. К ней обращались многие, и никому она не отказывала.   

                Хороша Маша, да и наша!

За чтением время быстро летит. Вся человеческая жизнь в одну страницу, а то и в предложение помещается.

Первой вылетела из родительского гнезда Мария (та самая Манечка). Приглянулся ей парень на Троицу на народном гулянии. На улице песни и пляски. Молодёжь сбежалась из двух сёл хороводы водить: из Клишино и Сугрово. Новые знакомства завязывались легко, на бегу, под общее веселье и переливы гармошек.

Ночью приснился Манечке тот самый парень, который к ней симпатию проявлял. Очень он ей понравился, статный и красивый. Что Маня ни делает, за что руками ни берётся, всё о том парне мечтает! И дождалась…

Сразу после Троицы на пороге хаты сваты объявились. За их спинами тот самый Иван стоит и от смущения краснеет. Родители к такому повороту событий готовы не были. Не хотят свою кровиночку в чужой дом отдавать! Только упёрлась Маня:

– Хочу замуж! – заявила, а сама от того красавца глаз отвести не может.

Осенью сыграли свадьбу, и переехала Мария в дом мужа. Семья бедная, но дружная ей попалась. Приняли её родственники мужа хорошо. В январе 1922 года родилась у Манечки первая дочь Зина. 

                Семя по ветру

Ханин Василий красавцем вырос писаным. Тёмно-русые волосы, тонкие черты лица, высокий рост. Много девчат по нему с ума сходило! Выучился на помощника машиниста и с первого заработка  гармонь себе купил. Премудрость музыкальную на лету схватывал: стоило ему одну песню пропеть, и половина девчат наповал. Доигрался Василий, допрыгался… 

Однажды напротив дома Ханиных остановилась подвода, гружённая сундуком и большими узлами. Двое мужиков без лишних разговоров занесли во двор вещи и завели за руки девушку. Лицо её было заплаканное, пыталась она из рук мужиков вырваться и провалиться сквозь землю от стыда, да законы физики ей сильно мешали.

Вскоре выяснилось, что старший мужик – отец девушки. По всему выходило, что Василий напаскудничал, обрюхатил девку и был таков! Претензия была изложена без всяких прикрас, девка посажена на тот самый сундук и оставлена во дворе жениха.
Что оставалось делать? Для верующего православного человека и не вопрос вовсе. В таких делах не разум, а сердце у нас подсказчик! Подошла Мария Ивановна к запуганной и зарёванной особе и в дом её проводила. Маруся, так звали девушку, безропотно вошла. Нужно заметить, что вкус у Василия присутствовал. Девушка была не дурна собой, настоящая чернобровая красавица, с косой и всем, что к женскому телу прилагается. 

Прадед Николай Марусю принял скрепя сердце. А что попишешь? Нагрешил – замаливай!

Через несколько дней вернулся из поездки Василий. Вошёл в хату и, мягко скажем, сильно удивился.

– А Маруся что у нас делает?

– Живёт! – твердо ответил отец. И тут же добавил: – Выйдем из хаты, по-мужски поговорим. 

Маруся опять расплакалась. Мария Ивановна  стояла у двери и внимательно прислушивалась, не зная, за кого бояться: не то за сына молодого и горячего, не то за мужа, который крепок был и силён. Вмиг того Васю пришибить может…

Разговор вышел мирный. Вернулись мужчины в хату:

– Собирай мать на стол! С работы Василий вернулся. Голодный… И ты, Маруся, что рот раззявила?  Помогай матери! – быстро, по-военному распорядился Николай Петрович.

Сели за стол. Разговор продолжили:

– Вот что, сын, негоже девку обижать. У тебя сёстры. Представляешь, как им дальше жить, если такого же жениха, как ты встретят? Своих детей одни паскудники на произвол судьбы бросают! Да и семя своё по ветру рассеивать грешно! - Вася слушает да ест, – Поговори с Марусей. Девка хорошая, и мне, и матери приглянулась. Так что благословляем! Живите дружно, в мире и согласии!
Через шесть месяцев на свет народился первенец Василия и Маруси Анатолий.

                Три танкиста

Зине с учением повезло. Отец грамотный, всех детей своих в школу определил. Окончила Зина в селе Большие Угоны семилетку и поступила учиться в городскую школу. В то время далеко не все дети проявляли такое усердие. На всё село желающих учиться в десятилетке нашлось семеро. Пятеро мальчиков и две девочки. В школу ходили все вместе шумной весёлой ватагой, распевали по пути песни. Любимой была «Три танкиста».

Из мальчиков, школьных друзей Зинаиды, грядущая война пощадила только одного – Михаила. В мирные годы он стал кадровым военным. Именно Миша громче всех пел ту самую песню и стал, как и мечтал, танкистом. После войны женился на школьной подруге Зое.

                Приходите завтра!

Эту историю бабушка Зина часто рассказывала.

Зима. Темнело рано. Уснул её пожилой отец  после обеда, и Зина уснула под мерное тиканье ходиков. Матери дома не было, скорее всего, к сыну в Навлю уехала. Сестры взрослые, под одной крышей с отцом одна младшая дочка. Проснулся прадед. Темно. Посмотрел на часы, потом на дочку. Проспала Зина! Уже шесть часов, а она сны свои детские досматривает!  Разбудил Николай Петрович дочь, собрал её в дальний путь (сумку с учебниками через плечо) и на мороз за дверь выставил. Сонная Зина побежала ребят догонять. Кричала, кричала, да что толку! Видно не дождались её друзья, без неё ушли. Чтобы не заблудиться в потёмках, Зина пошла вдоль железнодорожного пути. До школы во Льгове километров восемь. История умалчивает, пела ли она героические песни, но точно известно, что до школы дошла. Подошла к крыльцу. Ни в одном окошке свет не горит. Начала в дверь стучать, на учёбу проситься. Вышел грозный сторож.

– Чего стучишь, дурёха? Завтра в школу приходи! Все нормальные люди спать уже легли!

Тут дошло до Зины, что отец разбудил её не в шесть часов утра, как полагалось, а в шесть вечера! Вот незадача!

Поплакала Зина от обиды, да на железнодорожный вокзал отправилась. Он от школы минутах в 15 ходьбы. Люди там круглые сутки поезда ждут. Отоспится, а наутро в школу.

Через час приехал за ней на лошади запыхавшийся отец:

– Садись, Зина, в сани! Прости меня, старого дурака, да матери не рассказывай, как я тебя одну на мороз вечером выставил!

                Продразвёрстка

Историй с внезапным пробуждением у Зинаиды Николаевны было две. Вторая гораздо трагичней и произошла с Зиной в голодные тридцатые годы. Отец её, несмотря на все уговоры новой власти, в колхоз не вступил. Стал единоличником. Трудился с женой не покладая рук с утра до ночи на своём земельном наделе, хозяйство крепкое держал и как мог семью от голода оберегал. В колхоз, по его мнению, в числе первых вступили алкоголики и тунеядцы. Им для совместного хозяйства ничего не жаль. Всё одно, за душой ни гроша!

Новая советская власть заставляла с собой делиться. Началась продразверстка, и пошли по дворам голодные и злые колхозники зерно отбирать. Зашли в избу к Ханиным. Нет никого дома! Одна Зина на печке спит. Пошарили по углам. Ни крупинки, ни зернышка. Приметил сельский активист подушку под головой у ребёнка. Потянул и Зину разбудил. В наволочке зерно посевное. Зина чужих дядек испугалась и в крик.

Прибежала с улицы  сестра Мария, с руганью на колхозников накинулась.

– Что ж вы, окаянные, последнее зерно у ребёнка отбираете?!  Вы за порог, а нам голодной смертью подыхать?

Усовестились незваные гости и убрались восвояси.

                Кормилица

В селе корова – почти член семьи. Молоко даёт, из которого можно масло, творог и сметану изготовить. Небогат крестьянский стол, и половина сытости от бурёнки зависит.

Ещё одна обида от новой власти пришла в тот самый момент, когда Зина домой с улицы возвращалась. Идёт она к себе на двор, а навстречу тот самый мужик, что на днях из-под её головы наволочку с зерном рвал. Улыбнулся хмельной улыбкой, да и говорит с ехидцей в голосе:

– Иди, иди, деточка, домой, молочка попей!
Навстречу Зине из калитки вывели корову-кормилицу и погнали в колхозное стадо.
По зерну план выполнили, пора по мясу выполнять!  И знал ведь остряк, что в доме последнее молоко осталось и не скоро новое появится!

                Кулак

Прадед Николай Петрович никогда батраков не нанимал. Все делал сам, со всем хозяйством с умом управлялся. Да, видно, в деле классовой борьбы эксплуатация и не требовалась. Был бы человек, а вина на него найдётся! Хорошо в Сибирь вместе со своими девками не загремел!

Остались на дворе куры, гуси да поросёнок. Живёт семья дружно, дочери чем могут, тем помогут. Поросенка на днях выкупали да полы у него в закутке помыли. Вот потеха!

Сараи стоят выбеленные. Посреди двора – пунька  из плетёного орешника,  в ней хранились припасы: мука, просо, гречка. Летом в ней прадеду спать приходилось. И не жарко, и для хозяйства польза есть. Воровство на селе процветало. Кто днём работать ленится, лазает по ночам по соседским дворам и тащит с них всё, что под руку попадается.

                Самое вкусное блюдо

Однажды за праздничным столом задал я Зинаиде Николаевне наивный вопрос, какое блюдо ей самым вкусным за всю жизнь показалось?
Николаевна долго не думала:

– Окорок свиной копчёный, – отвечает. – Отец мой его под Рождество коптил. Ничего вкусней не ела! 

Сейчас прилавки от колбас и всякой снеди ломятся. Ребёнку конфетой не угодишь. Даёшь карамельку, а ему шоколадную подавай! Да ещё не с каждой начинкой есть возьмётся!

В голодные годы всё было намного проще. После долгого поста, картофеля да репы копчёное мясо казалось самым изысканным деликатесом! А в числе испробованных, но нежеланных кушаний  стояли лебеда, крапива, луговой щавель. Травой спасались люди от голода! Едва успевала она из земли вылезти, готовы были  щипать её вместе с козами и коровами! Бабушка пережила два голода и до гробовой доски хлеб не выбрасывала, сушила сухари, а потом ела их вприкуску с чаем или супом.
Хотите попробовать самое вкусное блюдо – копчёный окорок? Поживите дней 40 на постной пище – гречке без масла, хлебе и воде! А потом уже мясом угощайтесь. Только тогда и узнаете настоящий вкус крестьянского деликатеса!

                Как жилось?

Со слов бабушки, тяжко. Отец часто болел. С деньгами туго. Выручала мать – торговала на базаре яблоками, грушами, ягодами, весной – рассадой. Продавала и вещи, из которых выросли дети. Мясо на столе редко гостило. Прадед подбадривал домочадцев:

– Пузо не зеркало, что съел – не видно!

Выручали строгие посты, овощи и фрукты, которые квасили в бочках. Яблоки и груши сушили, а потом всю зиму пили узвар . Варили и варенье, но редко. На столе оно потом оказывалось по праздникам вместе с самоваром.

Голод 1932 года оказался страшным испытанием. Причины его - сушь и жуткая жара. Прабабка пекла хлеб из отрубей. Родители жалели детей, последней крошкой хлеба с ними делились. Стараясь утолить голод, много пили и в результате опухли от голода (в теле скапливалась лишняя вода и меняла облик человека). Все, особенно прадед, сильно похудели. Из двора во двор ходили голодные дети и просили подаяние. Для семьи эти дни стали тяжёлым нравственным испытанием. Сами голодали, но с теми, кто по дворам с сумой ходил, делились.

Прабабушка Мария часто лежала, мучаясь от головных болей, и без конца повторяла:

– Милосерднее надо быть, добрее, – молилась о здравии детей и мужа.

Десятилетняя Зина и многие другие дети в школу не ходили – не было сил…

                Яблоневый сад

В тридцатые годы новая напасть крестьянам выпала. Обложили каждую яблоню налогом. Многие односельчане Ханиных свои сады вырубили. Прадед был Хозяином с большой буквы. Топор у него на сад не поднялся.

Яблони ответили ему хорошим урожаем. На следующий год яблоки «золотыми» стали. Так в цене поднялись, что стала прабабушка Мария их на рынок в Курск возить и там продавать с большой для себя выгодой.

Бабушка Зинаида Николаевна хорошо помнила свои бессонные ночи в саду, когда яблони стерегла. Детвора деревенская обдирала яблоки даже зелёными, вот и приходилось в карауле стоять.

                Цыганский подарок

Часто приходится слышать фразу: «Нет плохих национальностей, бывают плохие люди!» К сожалению, не все понимают народную мудрость и веками стороной цыган обходят. Стоит ли грести всех под одну гребёнку? Судите сами.

Опустел двор Ханиных. Сначала в колхоз увели лошадь, потом корову. Выбивался прадед из сил, своих девок к лопатам приучал. Вместе с ними копал огород, скородил его, сеял и полол. Да много ли на них напашешь?

И вот, когда совсем семья из сил выбилась, недалеко от дома табор цыган остановился. Племя кочевое, вся жизнь у них в кибитках рядом с лошадьми проходила.

Познакомился прадед с цыганом. Разговорились, друг другу по душе пришлись. Приметил Николай Петрович слабенького жеребёнка, который едва на ногах стоял.

– Хворь какая приключилась? – спросил у цыгана.

– Давно болеет, – согласился кочевник, – за кибиткой уже не поспевает. И забить жалко, и выходить некому.

Прадед встрепенулся:

– А что, не сговоримся скакуна твоего на овёс выменять?

Сжалился цыган над крестьянином. Жеребёнка за спасибо отдал. Николай Петрович больного вылечил, крепко на ноги поставил. Конь ему потом верой и правдой долгие годы служил и помогал большую семью кормить.

Вот и поноси после этого кочевой народ! Русские со двора и коня, и корову свели, а цыган помог случайному знакомому семью от голода спасти и на доброе отношение добром ответил!

                Донос

Василий на удивление удачно женился. В семье царили мир и любовь. Маруся оказалась хорошей хозяйкой и кроткой женой. Вернётся муж из рейса,  паровозный дух выветриться не успел, а стол уже накрыт, и жена ему приветливо улыбается. Семья росла. Родила ему Маруся вскоре после сына и дочь Людмилу.

Трудно многим смириться с чужим счастьем. Нашёлся у Василия завистник, который на него донос написал. По нему и арестовали. В тюрьме у машиниста обострился туберкулёз, что привело к его скорой кончине.

Пришёл конец Марусиному счастью. Выносила она под сердцем третьего ребёнка, которому не суждено было увидеть отца. Сына нарекла Владимиром. Возможно, в честь вождя мирового пролетариата, но ничто после того доноса не могло вернуть доброе имя.  На всех легло клеймо «семья врага народа».

                У сестры

Даже до деревни Клишино из Навли долетело эхо трагических событий. Захотела Зина в комсомол вступить, а не тут-то было! И отца-единоличника ей припомнили, и брата-врага народа. Стали односельчане на неё пальцем показывать и за её спиной шептаться.

Десятый класс Зинаида Николаевна так и не окончила, уехала к сестре Елене в посёлок Локоть Брянской области в надежде поступить в лесохимический техникум. К вступительным экзаменам опоздала. Устроилась кассиром в фотоателье (тогда говорили проще – в фотографию). Нашла себе репетитора – брала уроки химии у соседа в надежде поступить в техникум через год.

Жила Зина у своей старшей сестры Елены и её мужа  Сергея Ивановича. Зять слыл образованным для своего времени человеком – окончил в Харькове три курса университета, хорошо знал немецкий язык. Поначалу работал учителем, но потом забросил школу и подался в бухгалтерию. Елена Николаевна стала для него и женой, и домохозяйкой, и экономкой в одном лице. В доме идеальный порядок, тишь и благодать. На дворе общее хозяйство: корова, поросенок, куры и утки.

Предвоенное время было относительно сытным, расцвела Зинаида. От своей сестры Шуры научилась играть на гитаре, начали за ней парни ухаживать, на танцы её приглашать. Годы своей юности бабушка  всегда вспоминала с упоением и парней, которые за ней ухаживали, очень потом  жалела. Хорошие ребята были в довоенную пору: при девушке закурить без её разрешения не могли,  матерных слов  избегали, рук не распускали, пьяные ухаживания тогда считались верхом неприличия. Ушли парни на войну, и немногие потом вернулись: израненные, искалеченные, с перепаханными и исковерканными судьбами.

Один из них, Толик Трухин, учился в то время на последнем курсе техникума. Оказывал девушке знаки внимания, приглашал на свидания, в кино водил. Сергей Иванович вольностей Зине не позволял. Домой она по часам приходила. Отправился Толик на практику. Через два месяца нашёл себе невесту и женился. Зину на свадьбу звал, а она локти от обиды кусала и про себя ругала зятя Сергея Ивановича, который её с Толиком разлучал.   

Не один Сергей Иванович оказался препятствием к личному счастью. На пороге стояла война…

                Дорогие дамочки, не копайте ямочки

Закрутило, завертело людьми лихолетье. Зина вместе со студентами того самого лесохимического техникума оказалась на земляных работах по оборудованию противотанковых рвов. Студенческий отряд оказался огромен. В нём перемешались студенты из Москвы, Брянска, Локтя. Утро начиналось с построения и быстрого марша к месту работ. Женщина-партработник отмеряла каждому студенту его делянку для копки, и начиналась работа, которая длилась с утра и до темна. Уставали страшно, ладони девичьи все в кровавых мозолях. Военные приезжали инспектировать работы. Учили студенток металлическими лопатами головы прикрывать во время авианалётов.

Наука оказалась ко времени. На следующий день над противотанковым рвом пролетел самолёт и осыпал трудящихся листовками. Текст тех листовок бабушка помнила всю жизнь и внукам-слушателям часто пересказывала.

                Дорогие дамочки,
                Не копайте ямочки!               
                Через эти ямочки               
                Пройдут наши таночки!

После первого предупреждения листовок уже не было. Следующий самолёт обстрелял испуганных студентов. Были наверняка первые раненые и убитые. Бабушка рассказывала о том, что самолёт расстреливал их практически в упор. Даже лицо немецкого пилота она успела рассмотреть!

                Бомбёжка

 Немцы наступали. На следующий день к противотанковому рву прискакал военный и приказал идти на железнодорожную станцию. Немецких мотоциклистов  заметили всего в четырёх километрах от тех самых ямочек! Студентов погрузили в эшелон. Поездка прошла организовано, поезд прибыл на станцию Брянск -2.

Не успели вагоны со студентами опустеть, как начался авианалёт. С неба пикировали вражеские самолёты и бомбили скопление людей и поездов. Всех объяла паника, неслись студенты в разные стороны сломя голову.

Куда бежать? За кем? Солдат схватил Зину за руку и потащил за собой. После очередного взрыва ногу её обожгло острой болью. Ругаясь матом, военный схватил девушку на руки и буквально занёс в убежище. Ногу, которая была вся в крови, осмотрели.

– До свадьбы заживёт! Задело по касательной! – сказали Зине и забинтовали рану обрывком её же платка

Зина не отвечала.

– У девчонки шок! – сделал вывод её спаситель и дал ей сделать глоток из своей фляжки. Горло обожгло спиртом.

Закончился авиационный налёт. Женщина-партработник стала собирать своих подопечных. Со всех сторон зарево пожаров, запах гари. Испуганные студенты на дрожащих ногах шли к месту переклички. Собрались не все, но хоронить убитых и разыскивать отставших не стали. Отряд землекопов повели в ближайший от станции лес. По воспоминаниям бабушки, лишнего кустика в нём было не найти. Людей собралось сотни, и простую человеческую потребность приходилось справлять, переборов свой страх и стыд.

Ночевали в лесу на сырой земле. К утру путь восстановили. Разбитые вагоны убрали с рельсов. Студентов распустили по домам.   

                Оккупация

Немцы уже к осени вошли в Брянск. Кругом леса, партизаны фашистам покоя не давали. Брат зятя Михаил жил в Локте, был коммунистом и в оккупацию ушёл в подполье. Однажды поздним вечером зашёл он к Соколовым комендантский час пересидеть и в итоге заночевал на сеновале. Утром нагрянули мадьяры (венгры) за тем самым сеном, на котором брат спал. Взяли в руки вилы и принялись за работу. Испугались девчата. Сестра Елена, понимая всю безвыходность положения, солдату в ноги бросилась:

– Нечем корову кормить! Нихт! Нихт! Ферштейн?

Мадьяр стушевался от бабьего напора и отступил с охапкой сена восвояси. По признанию брата ситуация накалилась до предела. До того места, куда он успел в стог сена закопаться, один навильник оставался!

Локоть бурлил от ненависти к врагу. На одной из улиц установили виселицу и провели публичную казнь в отместку за пособничество партизанам. Весь город из уст в уста передавал новость о том, что немцы повесили уже многих горожан за одного фрица-велосипедиста, который так и не доехал до того места, в которое его посылали. Чем смелее действовали партизаны, тем больше зверели фашисты.

7 ноября 1941 года над зданием лесотехнического техникума подпольщики водрузили красный флаг, чем вызвали прилив ярости оккупационных властей.

«Пора уносить ноги!» – решила Зина. Загостилась она у сестры. Ранним утром собрала пожитки в узелок, утеплилась, как могла (в небе уже первые снежинки порхали) и отправилась в путь-дорогу.

                Путь домой

Много раз возвращается каждый из нас в родительский дом. Всегда с радостью и надеждой. Юной Зине в ноябре 1941 года 19 лет. Кажется, вся жизнь впереди, но могла оборваться она в любую минуту…

В попутчицы Зина взяла с собой сестру зятя Сергея Ивановича Веру, которая сама вызвалась её проводить.

На ногах белые тапочки в галошах, одета в лёгкое осеннее пальтишко, на голове модный берет, который до войны получил меткое прозвище "менингитка". Прикрывал он темечко и часть затылка, а уши мёрзли. Через плечо маленькая сумка, в ней хлеб и кусочек сала. Вместе дошли до Брасово, а потом до села, в котором жила сестра Веры. Здесь Зину накормили, укутали в шаль, подвязали галоши к тапкам верёвками и объяснили, как в сторону дома идти.

Вышла Зина на большую дорогу и услышала за спиной шум легковой машины. Обернулась на него – совсем рядом немцы, поздно прятаться. Из автомобиля вышли два офицера в черных кожаных пальто, на руках перчатки.

Один из них строго потребовал.

– Аусвайс!

Документы просит, поняла Зина и подала их на проверку.

– Куда идёшь? – на ломаном русском продолжил офицер.

– Во Льгов!

– Лигов? – переспросил немец. Зина испуганно закивала.

Офицеры о чем-то заспорили. Потом старший вернул ей документы и тем же строгим голосом приказал:

– Ком! – рукой показал на дорогу.

Зина спрятала паспорт, втянула голову в плечи и пошла, ожидая выстрела в спину. Ноги от страха отяжелели. Будто гири к ним привязали! Выстрела всё нет…

Обернулась назад. Немцы стоят и меж собой спорят. «Может, судьбу мою решают», – думала Зина. А по щекам слёзы градом текли от испуга и нервного напряжения. Наконец, машина завелась, и оккупанты уехали.

К обеду нашла Зина на дороге брошенную или подбитую «Эмку». Осмотрелась по сторонам. Дорога пустынна. Ветер пронизывал, казалось, насквозь. Решила устроить привал и забралась в машину. Доела сало и хлеб. Пригрелась, сильно тянуло в сон. Усилием воли заставила себя идти дальше. К вечеру начала паниковать, дорога казалась бесконечной, а ночлег ещё найти нужно.

Наконец, появились колхозные постройки, а за ними село. Решила стучать в окна и в дом проситься. Постучала. Открыли дверь, впустили скиталицу. За столом в избе трое. Сидят, ужинают. Бабка-хозяйка усадила на лавку. Без слов помогла снять с околевших от холода ног летние тапочки. Налила из чугунка воду в тазик и предложила Зине отпарить ноги. Большее облегчение трудно себе представить!
Усталые ноги быстро отогрелись. Они все ещё гудели от усталости, но сердобольная
бабушка ещё и шерстяные носки на них одела. Блаженство!

Молодой мужик не стал стеснять нежданную гостью и вышел из хаты. Усадили за стол. А там чего только нет! И холодец, и картошка с мясом, и мочёные помидоры, и пироги сдобные! Повезло Зине нагрянуть в село на престольный праздник – Ременную (10 ноября). Ела через силу. Голод с усталостью и сонливостью боролся. Рассказала свою историю и от хозяина узнала, что с пути сбилась. Шла в сторону Дмитриева.

– Туда нельзя, – сказал дед. – Там немцы!

Бабушка стелила ей кровать да взбивала перину, а Зина так намёрзлась, что попросилась на печку. Взобралась на лежанку, закрыла глаза и провалилась в глубокий  безмятежный сон.

Утром встала, а бабушка уже растопила печь и гостью к завтраку поджидает. Чулки её с вечера выстирала, тапки высушила. К горлу слёзы благодарности у Зины подступали. Чужие люди, а гостит, как у родных! После завтрака выдал ей дед тёплые портянки. Заставил ноги обмотать поверх обновок прочными верёвками. Проводил хозяин до околицы и дорогу на Льгов объяснил. Бабка крестила её вслед.

Опять день пути, полный страхов и тревог. Шла не одна. Попались попутчики. Стали забывать люди о поездах. За десятки километров пешком ходили! Крикливая баба бросалась на неё с руганью и обещала немцам  при первой же возможности сдать. Некому заступиться за Зину. Шла она вперёд, а сама от страха тряслась и молила бога, чтобы фашисты в пути не встретились!

Вторая ночёвка в чужом доме вышла обыденной. Стала Зиночка к лишениям привыкать! В хату пустила одинокая женщина, напоила горячим отваром из трав. Извинилась за свою бедность, кормить нечем ей было. Несмотря на протесты странницы, сама помыла ей ноги, смазала кожу гусиным жиром, обернула чистыми тряпками. Спать уложила на кровать, а сама на печку легла.

Немного отступлю от повествования и поясню читателю два важных момента. Пешком много путешествовали в царские времена. Богомольцы так ходили к святым местам в Киев, даже Иерусалим (вначале до Одессы, остаток пути на пароходе). Встречать и провожать странников в деревнях всегда считалось делом богоугодным. Тем, кто шёл поклониться святыням, в дорогу ещё и свечи давали за здравие тех помолиться, кто в пути приют давал. Второй момент чисто бытовой, кто хоть раз спал на русской печи, тот меня поймёт. Просыпались крестьяне часа в четыре утра. Первым делом печь топили, еду готовили. Странникам стелили на лавках или кроватях – дарили пару часов сна перед тяжёлой дорогой.

Наутро Зину ждал горячий свежий суп. Не могла хозяйка голодной её из дома проводить, совесть православного человека ей не позволяла! Гостья была безмерно ей благодарна. Холодцом не накормила, а последними крохами со своего стола поделилась, обогрела и обласкала!

Снова дорога. Идти уже легче. За ночь подморозило. В душе теплилась надежда. Скоро конец страшного тревожного пути. Встреча с матерью и отцом. Шла быстро, как могла, и даже улыбаться пыталась, превозмогая боль; все губы обветрило, и они на морозе потрескались!

Стали попадаться знакомые сёла, леса и пролески. Вечерело. Вперёд  почти бежала, надеясь на скорую встречу с родными, но на пути очередное препятствие…
Вышла на берег реки Сейм, кажется, уже и хата родная видна, а с разбегу реку не перепрыгнешь. На ней хрупкий первый лёд. Вплавь и вовсе боязно… Увидела на противоположном берегу незнакомца. Стала умолять его на тот берег переправить, последние деньги свои ему предлагала. Мужик попался угрюмый, неприветливый. Послушал, послушал шальную девку и молча ушёл.

Совсем Зина в уныние впала. В какую сторону идти? Где тут мост искать?
Наконец вдали появился мужской силуэт. Спустился хозяин к лодке. Разбил лёд вокруг неё веслом, освобождая из зимнего плена.

Зина закричала. Стала на помощь звать, своим беретиком размахивать. Мужик молча направил лодку в её сторону. Радости, казалось, и предела нет! Вот он, совсем близко родной берег!  И опять ей добрый человек на пути попался, денег и тех с неё не взял.

Быстро опустилась ночь. Чтобы не сбиться с пути,  пошла девушка вдоль железной дороги. Наконец, показалось родное село, в котором она дорогу хоть с завязанными глазами найдёт! Вот и родная хата, и, как не удивительно, свет в окне горит, несмотря на поздний час.

Постучала в окно.

– Кто там?

– Мамочка, открой!

Дверь распахнулась, и Зина бросилась в мамины объятия.

Плакали обе, а отец не сразу понял, кто рыдает и по какому поводу.
– Да кто там? Мать, кто пришёл?

Зина отозвалась:

– Папа, папочка, это я!

Голос срывался от рыданий.

Отец и в такую минуту пытался быть строгим:

– Ну что вы дверь расшагакали! Не лето! Идите в хату! – голос его дрожал от волнения, у самого глаза на мокром месте.

За столом сидели испуганные суетой дети: Толик и Люся (дети Василия) и Вова Пуговкин (сын Шуры).

                * * *

Мы сейчас сытые, избалованные благами цивилизации, по курортам странствуем в поисках счастья, а главный его компонент – близких и родных людей -  принимаем, как вечное и должное.

Цени и береги своих родителей! Если далеко от них живёшь, не обрывай родственную связь! Как можно чаще навещай: садись в поезд, машину, самолёт и отправляйся в дорогу… На худой конец иди, как Зина!

Так совпало, что  именно этот рассказ написан мной в канун Рождества, 6 января 2023 года.  За окном снег, мороз и солнце! Так хочется верить в чудо! И я безмерно благодарен всему миру и родственникам, живым и покойным за главное из чудес – великое таинство рождения!

                Под немцем

Военные годы в жизни многих семей полны горя и лишений. Поразительно, но бабушка даже это время жила сравнительно счастливо: рядом родители, оккупационные власти открыли храм. Зина пела в церковном хоре, о чем раньше и помыслить не смела. 
Сельский староста с уважением относился к прадеду Николаю Петровичу и советовал ему прятать девку от немцев подальше, чтобы в Германию не угнали. Удивительно, но многие девушки ехали на чужбину добровольно, поддались на немецкую  пропаганду. Их судьбы складывались по-разному. Те, кто попадал на военные заводы, работали как каторжники, их жизнь мало отличалась от жизни заключённых. Нюре, одной из подруг Зины, повезло. Она батрачила на немецкую крестьянскую семью, своей хозяйке трудолюбием приглянулась и была обучена шитью на машинке. Это умение пригодилось ей по возвращении на Родину и  приносило неплохой заработок.

Деду нарезали земельный надел из прежних колхозных земель. Он трудился не покладая рук. В политику не вникал. Для войны стар был, а семью кормить нужно.
Коня приходилось прятать, и однажды спасло его от мобилизации  только чудо. Пришли немцы на двор Ханиных, пошли по сараям с ревизией. На дворе сани. В конюшне свежий навоз, а коня нет!

Немцы пытают моего прадеда жестами, коверкая русские слова:

– Конь где?

Николай Петрович руками в стороны разводит:

– Нихт! Нихт! Нет коня! Моя ваша не понимай!

Злятся фрицы, в сердцах костяшками пальцев по лбам стучат и на сани руками показывают:

– Дурак, дед! Сани есть, а коня нет?!

Трудно выжить крестьянину, но дело привычное. От любой власти пряников ждать не приходится! Конь в это время стоит в зарослях ивняка у реки и даже не подозревает, какие на него планы у оккупационных властей имеются.

                Незваный гость

Перед немецким отступлением квартировал в доме Ханиных немецкий офицер. Дом чистенький, ухоженный, по подоконникам цветочки в горшках. Пришлось хозяевам в сарай перебраться, чтобы комфорт для фрица создать.

Разный немец в вермахте служил. Кто насиловал, кто последнее отбирал, а прадеду квартирант чистоплотный и вежливый попался. По рангу ему полагался телефон. А прежде чем дырку в оконной раме для кабеля просверлить, связист у прадеда на ломаном русском разрешения спросил. Всё за собой убрал и даже цветочки, которые с подоконника снимал, на место поставил.

Утром офицер уже прощался и извинился перед дедом за причинённые неудобства, а своему повару приказал оставить хозяевам кашу с мясом. Немецким угощением никто не побрезговал. Голод не тётка!

                Война до победы!

После освобождения не захотела Зина на шее у родителей сидеть. Устроилась телеграфисткой в райцентр. Работала по ночам. Однажды ошибку в азбуке Морзе допустила, пропустила всего одну точку, и сразу спецпроверка. Война идёт, вдруг намеренно текст исказила? К счастью, пронесло. Умысла злого никто в действиях Зины не усмотрел, но вскоре после той проверки пришлось другим делом заняться. 
При воинской части, квартировавшей во Льгове, имелся тыловой батальон, куда девки нанимались военным бельё стирать. Пошла на поклон и Зина:

– Возьмите меня! Я работящая, не подведу!

Смерил её с ног до головы офицер-тыловик и на работу не принял. Девушка молодая, симпатичная, будут вокруг неё женихи хороводы водить. Не успеет он глазом моргнуть, придётся очередную беременную прачку в тыл списывать! Не прошла Зина кастинг, а её некрасивая однофамилица Маруся с грубыми чертами почти мужского лица на себя форму примерила. Потом до Берлина с батальоном банно-прачечным дошла, ветераном войны стала.

                Племянница генерала

У матери Зины, в девичестве Озеровой, был двоюродный брат Фёдор Петрович, который дослужился  в годы войны до генерала. В апреле 1943 года Фёдора Петровича откомандировали в группу офицеров при маршале Г.К. Жукове для организации обороны на Курской дуге. Тут ему и подвернулась оказия в родное село Клишино. Вся семья ходуном ходила! Шутка ли, генерал пожаловал!
Пошла Зина со своей подругой Зоей на поклон к Фёдору Петровичу:

– Возьми, дядя, под своё крыло! Обе грамотные. Авось, при штабе сгодимся!
Рассмеялся генерал с наивных деревенских дурёх. Одному богу известно, через какие испытания придётся пройти! Да и тот резон есть, которым в банно-прачечном батальоне тыловик руководствовался: против природы не пойдёшь! Девушки одна другой краше. В один миг на должности военно-полевых жён разберут и про моральный облик никто спрашивать не станет! Короче, дал  генерал девушкам от ворот поворот, а Зина потом долго на него обижалась.

Так часто бывает: нам близкие помогают, даже когда отказывают, но не всегда мы им благодарны…

                Любовный треугольник

После войны, а точнее в 1946 году, пришла очередь Зины свою личную жизнь устраивать. Приглянулась она морскому офицеру Фёдору Ханину (по дворне Колину). Учились они с Зиной до войны в одном классе. Прошёл ухажёр войну и теперь служил в Кронштадте. Судьба сулила ему карьеру, но не торопилась с личным счастьем. Первая избранница оказалась Фёдору не верна. Жили раздельно, но формально состояли в браке. Пришлось Зине делать сложный выбор: ехать в Кронштадт с женатым, надеясь на его скорый развод, или век в девках куковать. Время торопило. Отпуск у Фёдора заканчивался…

Выбрала  первый вариант. Мать с отцом благословили молодых на долгую счастливую жизнь и проводили в путь-дорогу. Бабушка рассказывала мне о том, что мать сослепу не разглядела, и вместо иконы Божьей Матери благословили ликом Николая Угодника. Через считанные дни оказалась Зина в городе моряков. Всё для неё в новинку, в диковинку. Лук и петрушку пучками продают, никаких огородов у военных нет, хозяйство не держат. Жили вдвоём с Фёдором в одной из комнат коммунальной квартиры, по соседству с семьёй его родного брата, первое время счастливо.

Потом жена Фёдора отыскалась. Прощение у него стала вымаливать, в вечной любви клясться. Зина по совету соседки вскрыла её письмо к Фёдору и такая глубина чувств и интимные подробности перед ней открылась, что кровь от ревности закипела! К тому времени Зина уже беременна. Рожать скоро, а тут такая новость! Изменился Федя, охладел, стал чаще с  работы задерживаться. Родила Зина, а счастья долгожданного девочка Лида так и не принесла. Родственники Фёдора козни строят. Со слов бабушки новорождённую и вовсе пытались со свету сжить. Оставит Зина Лидочку на сестру Фёдора, а та  распеленает её и на подоконник кладёт у раскрытой форточки.

Узнала Зина о пытках, которыми её кровиночку потчуют, с Фёдором поговорила (точнее, поскандалила)  и собралась уезжать. Только как? Случайно на улице встретила парня из своей деревни. Тот срочную службу в Кронштадте служил. На счастье, однофамилец и отпуск у него скоро. Пришлось с моряком к его командиру обратиться и срок отпуска приблизить. Зинаида сказалась сестрой моряку, пожаловалась на свою судьбу, попросила провожатого. Вот всё и сладилось! Нажила себе Зина дочку, а Фёдора из своей жизни вычеркнула, как и не было его вовсе!

Спустя десятилетия уже взрослым внукам она об их деде Фёдоре рассказывала. Он, оказывается, от своего двоежёнства пострадал. Подруга бабушки написала в его часть гневное обличительное письмо. В результате Фёдор со службой расстался. Пришлось ему новое место себе искать. Жена родила от него   мальчика с синдромом Дауна и вполне здоровую девочку. Брак моряка трещал по швам, а сердце тянуло к Зине. Спустя годы хотел он к ней вернуться, но поздно: поезд Зины давно ушёл и увёз её к родителям в Курскую область.      

                Судьба Шуры

Как ни трагичны события нашей жизни, а всегда найдёшь историю несчастнее своей.
Старшая сестра Зины Шура жила с мужем Пуговкиным Михаилом в селе Ширково Конышёвского района. Зимой 1941 года он отправил свою жену к родителям в Толстый Луг Суджанского района. Их сын Володя в это время жил у бабушки и дедушки в Клишино. На дворе стояла лютая стужа, и мальчика пожалели, оставили у стариков. 
В 1943 году Михаила призвали в армию. Историй таких в ту пору миллионы.

Большинство мужей уходило на фронт, и до окончания войны от них только редкие письма приходили. С Михаилом вышло иначе. Летом 1943 года его воинская часть стояла под Курском.  Получил он от матери весточку. По всему выходило, что жена не больно по нему тужит – играет на гитаре перед военными, песни для них поёт, и от ухажёров у неё отбоя нет. Затуманила ревность разум. Покинул Михаил расположение части и оружие с собой прихватил. Подробности дальнейших событий мне не известны, но итог, по рассказам родственников, очевиден: вернулся Михаил в родное село и убил свою неверную, как он решил, жену.

Удивительно, но присказка «дальше фронта не пошлют!» в его случае сработала. Самосуд обернулся штрафбатом. Всю войну в итоге прошёл и в пустую хату вернулся. Единственного сына Вову забрали на воспитание родители жены. 

                Назад к отцу!

 Володя рос милым мальчиком. Отрадой для Марии Петровны на старости лет. Прабабушка в нем души не чаяла. Надзора строгого он не видел. Родственники Вову жалели. За провинности не наказывали.

К тому времени вернулся с фронта Соколов Сергей Иванович. Служил он  писарем при штабе маршала Рокоссовского. Пришёл с трофеями: охотничьим ружьём, биноклем, прочими полезными и очень дорогими в ту пору вещами.

В доме тесно и суетно. Прадед Николай Петрович и прабабушка Марья Петровна приютили под своей крышей Соколовых (Сергея Ивановича, дочь Лену, внучку Люсю), младшую дочь Зину с дочерью Лидой,  двух детей сына Василия.

Из дома начали пропадать вещи Сергея Ивановича. Ребята, с которыми дружил Вова, подговаривали его делать им дорогие подарки, обменивать их на безделицы. Сергей Иванович навёл справки и узнал о том, что Михаил Пуговкин вернулся с фронта живым и здоровым. В 1949 году умерла главная Вовкина заступница – бабушка Мария. Сергей Иванович убедил родственников отправить Вовку к отцу в село Толстый Луг Суджанского района. Судьба Пуговкина-младшего сделала крутой поворот. Через некоторое время пришла весть в дом Ханиных: пропал Вова, как в воду канул! Не ужился с отцом и из дому сбежал.

По признанию бабушки, она к племяннику успела очень привязаться и всегда его жалела. Рассматриваю фотографию Вовки в семейном альбоме, а у самого перед глазами заплаканное лицо бабушки. Кто знает, сколько её слёз впитал в себя его фотопортрет? 

                Зина – продавец из магазина

Подрастала дочь Лидочка. Старел отец. Наконец, нашла Зина  работу по душе. Устроилась в райпотребсоюз продавцом магазина в деревне Клишино. Закипела вокруг неё  сельская жизнь! Кто сплетни в магазин свежие принесёт,  кто яйца куриные сдаст для реализации. В то время магазины принимали у населения некоторые продукты, а после их перераспределения отправляли в торговую сеть. В печах хлеб выпекать перестали: строго в положенные дни и по очереди  привозили продукцию льговского хлебозавода. У дверей магазина собиралась большая очередь.

Теперешнего изобилия товаров, конечно, не было. Приходилось завмагам (зеведующим магазинами) упрашивать своё руководство завезти побольше спиртного: водки и плодового вина. Этот товар всегда «отрывали с руками». При плановой экономике его наличие на полках сулило премию продавцам и выполнение того самого плана.
По выходным приходилось торговать с колес на Льговском колхозном рынке. Если покупатель не идёт в магазин, следовало самому везти к нему товар и работать под открытым небом.

В один из выходных дней случилась  у Зины крупная неприятность. Украли из автолавки на рынке дорогой мужской костюм. Беда, как известно, не приходит одна. Пошла она в туалет, а сумочку с дневной выручкой на напарницу оставила. Та оказалась нечистой на руку. В итоге недостача, которая на пару с утраченным костюмом на два года отлучила Зину от торговли.

Пришлось бывшему завмагу рукоделием заниматься, чтобы Лидочку и себя прокормить. В то время вошли в моду наволочки и шторы на окна с узорами. Вот Зиночка их и «набивала». Швея Нюра, о которой я писал выше, предлагала Николаевне бригадный подряд и совместное предприятие. Слишком смелым показался для того времени  замысел, и Ханина от него отказалась, несмотря на все уговоры. 

Спустя два года рукоделия пришли перемены. Вспомнило руководство РАЙПО о своей без вины пострадавшей продавщице и предложило ей прежнюю работу.

Зинаида Николаевна до самой пенсии трудилась в торговле, была на хорошем счету и выручку больше никому не доверяла! Зарплата у продавца всегда скромная, но дать высшее образование своей единственной дочери Николаевна смогла и дефицитные товары изредка «доставала». Две мои любимые детские куртки приехали из-за границы. Красная, которая у меня появилась первой, скорее всего, была девичьей. Вторая, синяя – добротная классическая «Аляска» перепала мне, когда я уже классе в восьмом учился. После меня её средний брат Алексей донашивал. Многие вещи в то время могли стоить гораздо выше ценника и передавались «по наследству» от одного ребёнка к другому. 

                Переезд

В 1955 году ушёл из жизни прадед Николай Петрович. К тому времени в Клишино под одной крышей остались Зинаида Николаевна, её дочь Лидочка и Соколовы (Сергей Иванович, его жена Лена и дети Люся и Витя). Город Льгов оправился от войны. Строились новые жилые дома и предприятия: завод железобетонных изделий – ЖБИ, мясокомбинат, молочно-консервный завод, швейная фабрика. Следует заметить, что Железногорска и Курчатова тогда даже в проектах не было. Льгов по численности населения и темпам роста уступал только областному центру – Курску. 

Соколовы надумали переезжать в райцентр и стали искать подходящий дом. Вскоре присмотрели его на улице Черняховского города Льгова. Дом в центре, большой земельный участок (соток 15). По меркам того времени довольно просторный (пятистенок), да и потолки против клишинской хаты заметно выше. Дело за малым – Зину уговорить на переезд! Для покупки нового дома предстояло пустить в дело деньги, вырученные за отцовского коня и старый деревенский дом, вложить в покупку всё полученное от Николая Петровича наследство.

Для бабушки Зинаиды Николаевны жизнь под одной крышей с сестрой Леной и её мужем Сергеем Ивановичем – дело привычное. Уговаривать её долго не пришлось. Дом вскоре купили. Семейная жизнь шла своим чередом. Лида и Витя воспитывались вместе и пошли учиться в городскую школу. Люся к тому времени уже переехала в Одессу. Сергей Иванович устроился работать в Льговский кинопрокат. Зина работала в РАЙПО. Только магазин сменила – перебралась в село Сугрово.
Новый дом стал счастливым для большой и дружной семьи. Много праздников в нём отметили и не одно поколение воспитали. Словно намагниченный, он и по сей день собирает нашу семью.

Однажды и прежние его хозяева заезжали, точнее их дети, – два брата. По национальности армяне. Один в Москве живёт, у него свой бизнес, второй в Минске – профессор, в госуниверситете преподаёт. Их имён я уже не помню, видел их всего один раз. Удивительная штука – жизнь, места, где был счастлив, всегда притягательны…

                Пасха

 Заканчивался длительный пост, и бабушка готовила угощение на всю семью. Холодец она варила из свиной голяшки и куриного мяса. На соль его пробовал обычно я, так как бабушка постилась. Он получался у неё густой и прозрачный. Бабушка долго томила его на печи и жир лишний с него снимала. Потом готовилась к нему приправа – тёртый хрен с майонезом, соль и сахар в него добавлялись по вкусу.
Изготовление приправы (тёрку хрена) бабушка мне всегда доверяла. Выходил я на улицу, ставил миску на крыльцо и обливался горючими слезами. Потомки, задавшиеся  вопросом: "Почему плакал?", могут выяснить свойства тёртого хрена экспериментальным путём. Для этого вам понадобятся одно очищенное корневище хрена, мелкая тёрка и миска! Через минуту, а то и раньше,  всё станет понятно...
Обязательные атрибуты Пасхи – куличи и крашеные яйца. Бабушка всегда те самые куличи пасхами и называла. Для их изготовления требовалась печь с духовкой, уголь-антрацит, мука, яйца, масло, дрожжи. Рецепт тех бабушкиных куличей мне доподлинно неизвестен: он по женской линии передавался.

Яйца красили совсем просто – луковичной шелухой, они получались разных оттенков: от светло - до тёмно-коричневого. Позднее появились пищевые красители, и яйца благодаря им стали всех цветов радуги. С ними был связан обычай, по которому устраивались поединки. Для участия в них требовались два яйца и два участника. Один из них зажимал крашеное яйцо в кулаке и подставлял его для удара. Следовало бить острым концом своего яйца по острому концу яйца противника и наоборот. В том случае, если разбивалось яйцо, которым били, право следующего удара переходило к победителю первого раунда и он добивал яйцо противника по его тупому концу. Победитель получал яйцо противника. В послевоенные годы такие поединки могли быть очень обидными. Многие своих кур съели, и они имелись далеко не в каждом дворе. Варёные яйца в деликатес превратились. Тут приходила на выручку смекалка. Некоторые умудрялись подделывать пасхальные яйца ради их непобедимости.

Когда усаживались за стол, требовалось вначале разговеться освящённой в церкви едой, а потом уже налегать на скоромное (мясное). Для тех, кто строго держал пост, эта традиция ещё и мера безопасности. К тяжёлой мясной пище стоило привыкать постепенно и не переедать.

После застолья в Курской области обычно отправляются проведать могилы усопших родственников. На могильные холмики крошат яйца и куличи, приносят конфеты, наливают гранёные стопки водки или самогона и оставляют их на памятниках (мы спиртное с собой на кладбище никогда не брали).   

В Конышёвском районе пасхальные встречи на сельском погосте собирали вместе десятки родственников, и тут уж без водки никак не обходилось! Традиция эта посещать в день Пасхи кладбище, скорее всего, родилась в годы индустриализации. Разъезжались дети на Донбасс, в Харьков, Одессу: приезжали на Родину всего на пару дней. На Радуницу (день поминовения усопших) посетить погосты они уже никак не могли. Вот и шли помянуть родных в светлый пасхальный день, а дурной пример, как известно, заразителен.

                День Победы

Это словосочетание у советского и российского народов ассоциировалось только с одной датой – 9 мая. По признанию Зинаиды Николаевны, это был её любимый праздник. Шумного застолья он, как правило, не собирал, но самые близкие родственники приходили к бабушке и поздравляли её. Она не стала ветераном войны, но статус труженицы тыла заслужила. 

Самое памятное  празднование Дня Победы состоялось для меня в 2010 году. Тёплый солнечный день. Я в ту пору служил в милиции. Сначала митинг у могилы неизвестного солдата за бывшей усадьбой князя Барятинского. В годы войны там располагался госпиталь. Бойцы умирали от ран, и их на том кладбище захоронены сотни.

Потом пришло время отдать почести живым. Я в парадной форме (белой рубашке, галстуке и  кителе) зашёл в гости к бабушке. В подарок принёс букет цветов, коробку конфет и бутылку вина. Мы пили за Победу, слушали музыку на её старинном патефоне (бабушка даже подпевала), маршировали под "Прощание славянки" и танцевали вальс. Я стал её последним кавалером и закружил её настолько, что она со смехом упала на диван. Я никогда не видел бабушку такой счастливой и больше не увижу...

Сейчас мечтаю отремонтировать тот самый патефон и поставить любимые бабушкины пластинки на семейную презентацию этой книги, собрать в её доме родственников, при всём честном народе посвятить свой труд нашим ушедшим из жизни предкам. Надеюсь, эта мечта сбудется, и все традиционные семейные праздники сохранятся. И ещё... Пусть будет больше Дней рождений и крестин!

                В одном доме

Институт педагогический я окончил в 1992 году и долго над дальнейшей судьбой не раздумывал. Мама присмотрела мне место учителя географии и биологии в Городенской средней школе Льговского района (7 километров от райцентра) и сразу после окончания института я поселился в бабушкином доме. Судьба так распорядилась, что двадцать пять лет своей жизни я с ней прожил практически  одной семьёй.

Дом ещё во времена Соколовых разделён на две половины, и никто никого не стеснял. К бабушке «в гости» я заходил каждый день и помогал ей всем, чем мог. Носил воду из колонки, ходил за продуктами, когда ей нездоровилось. Позднее занялся благоустройством дома: вместе с братом Артёмом провёл водопровод и канализацию, затем сделал пристройку и занялся его газификацией.   

Спасали бабушку от одиночества мои рассказы о работе. В ответ она делилась своими воспоминаниями, многие из которых легли на страницы этой книги. На глазах бабушки выросли её правнуки (мои дети Слава и Катя), многие черты своих характеров они успели от неё перенять. В последние годы жизни она очень страдала от болезней и не раз задавалась вопросом, зачем Господь ей такой длинный век отмерил? Я как мог утешал, подбадривал, поил таблетками и убеждал её в том, что она нужна как воспитатель всей нашей семье. Бабушка учила правнуков трудолюбию и аккуратности, вниманию к близким и милосердию. Щедро делилась с нами своей мудростью и жизнелюбием. Царство ей небесное и вечная память!

                Настоящее

Ханина Зинаида Николаевна ушла из жизни 19.02.2017 года,  гораздо раньше в мир иной отправилась её сестра Лена (02.12.1972 года) и её муж Сергей Иванович (19 января 1980 года). На городском кладбище города Льгова они похоронены рядом. И это очень символично – вместе жизнь прожили, рядом упокоился  их прах.

Бабушка прожила долгую, полную лишений и радостей жизнь. Родила дочь Лидочку, а та передала эстафету жизни сыновьям: Диме, Алёше, Артёму.

В доме №99 по улице Черняховского города Льгова проживает сейчас наша мама и бабушка для многочисленных внуков Азарцова Лидия Фёдоровна. Не забывайте её, окружайте теплом и заботой. Наполняйте дом Ханиных и Соколовых голосами, теплом своего дыхания и любовью. 

 
                Глава 5

                Раскол

Речь в этой главе пойдёт не о том разломе, о котором вы подумали. Большинство семей моих родственников крепкие, и на теме разводов я останавливаться не стану. Гораздо важнее проследить отношения родственников, оказавшихся по разные стороны российско-украинской границы. Дать им шанс вернуться к истокам, миру и взаимопониманию.

                Семья Тимовских

Старшая дочь Соколовых Люся по окончании школы поступала в пединститут, но по конкурсу не прошла. Её родителям, в особенности Сергею Ивановичу, было обидно, что дочь возложенных на неё надежд не оправдала.

Думали, думали над дальнейшей её судьбой и решили написать письмо  сестре её деда Николая Петровича в город Одессу.    Та согласилась приютить Люсю и помочь ей с работой. Через пару месяцев Люся уже трудилась на швейной фабрике имени Воровского, позднее закончила техникум. После смерти тёти Людмила Сергеевна сняла комнату у еврейки Ривочки (пишу со слов мамы Лидии Фёдоровны) на улице Сиротской недалеко от места работы. Где то в том районе она и встретила своего суженного - Тимовского Анатолия Афанасьевича, полюбила и замуж за него вышла! Её избранник учился в то время в автомобильном институте.

Как жили? Счастливо, любили друг друга. Часто приезжали в город Льгов к родителям жены, и никаких препятствий на их пути не было!

Дети Геннадий и Наталья путешествовали с родителями. Точно так же, как и все их ровесники в союзе,  носили октябрятские звездочки и пионерские галстуки. Одна страна и идеология! Общее на всех мирное небо!

Льгов - Киевский – так называется вокзал родного для Люси города. До него (хоть и с пересадкой в столице Украины) и двух суток в пути нет! Никаких языковых барьеров! Советская Украина процентов на восемьдесят русскоязычная. Люди приветливые, море рядом, и вся жизнь впереди!

                Ах, Одесса!

Сразу напрашивается и продолжение песни "Ах, Одесса, жемчужина у моря! Ах, Одесса, ты знала много горя!" Когда я приехал впервые в этот город с матерью и отцом в гости к Тимовским, ни о какой печали даже не задумывался. Мне всего семь лет, только первый класс окончил. На дворе 1977 год. Из самых ярких воспоминаний – бесконечная Потёмкинская лестница, разгрузка морского лайнера в порту, стадион, на котором я впервые попал на футбольный матч, тогда ещё советской высшей лиги, диковинная рыба камбала, которую своими руками выловил в Чёрном море троюродный брат Гена.

Культурная программа моих родителей оказалась гораздо богаче и включала Одесский театр оперетты. Надо сказать, их удивили связи Анатолия. Он в то время возглавил сеть автосервисов по обслуживанию автомобилей ВАЗ. Машина в первую очередь становилась достоянием тогдашней элиты, и масштаб связей нашего одесского родственника легко себе представить после просмотра кинофильма "Блондинка за углом". Дефицитные запчасти, новые шины, сроки ремонта автомобилей – всё находилось в руках молодого и перспективного начальника!

Перед отъездом в родную Курскую область Анатолий сводил моих родителей в гастроном отовариться. Пожалуй, большего шока от торговой сети они не испытывали ни разу! Вы помните, как Саша Лиду конфетами угощал? Было примерно так же, но с местным размахом и простором для фантазии масштаба украинских степей. Уезжали мои молодые родители из Одессы в твёрдой уверенности, что коммунизм построить можно! Может, не для всех и не сразу...


                Болезнь Люси

Бабушка Зина (для Люси тётя) в Одессе гостила неоднократно. В последний раз она на самолёте туда летала. Люся серьёзно заболела (рак груди), и пришлось бабушке за ней ухаживать. Болезнь протекала тяжело, последняя стадия онкологии. Племянница жила на обезболивающих и каждый день благодарила тётю за уход.
Анатолий болезнь жены переживал очень тяжело, любой ценой старался облегчить её страдания. К несчастью дни Люси оказались сочтены.  После её ухода из жизни оборвалась незримая нить родственной связи.

                Настоящее Тимовских

Давно ушёл из жизни Анатолий. Он оказался однолюбом и во второй раз так и не женился.
 
Наталья Тимовская – домохозяйка. Воспитывает сына. Со своим родным дядей Виктором у неё отношения на уровне поздравительных открыток. С нами у неё связи и вовсе нет.   

Троюродный брат Геннадий жив, здоров и ныне здравствует. Накопленный отцом капитал помог ему заняться бизнесом. Через дядю Витю он много лет назад передавал нашей семье большой привет и даже обещался в гости заехать. Притягивают, видно, и его счастливые места. Кто знает, а вдруг мечта осуществится? Рухнет граница, станут одесситы россиянами и суждено нам снова обняться, как юной Лиде и маленькому Гене 45 лет назад? Легко предание...

Гена редко даже с родным дядей  Виктором Сергеевичем и его семьёй общается! Сытый голодному не товарищ, а бедный родственник для обеспеченного - назойливый комар, которого кормить нужно, а отгонять невежливо. Кровная связь в таком случае для многих обуза...

                Семья Соколовых в Днепропетровске

Виктор Сергеевич Соколов – двоюродный брат моей мамы. Всё детство они провели вместе. Ели из одной тарелки, в одни игрушки играли. Сейчас их отношения по понятным причинам проходят тяжёлое испытание.

Виктор окончил РАУС (Рыльское авиационное училище в Курской области) и по распределению попал в Днепропетровск. Позднее получил университетское образование. Жену Наталью в Днепропетровске присмотрел. Её отец – украинец, а мама – немка из Поволжья. Познакомились они в Воркуте, куда не по своей воле попали.

Три года, ещё при Союзе, Виктор Сергеевич отработал в Германии специалистом по ремонту радиоэлектроники. По возвращении в Днепропетровск своё главное в жизни материальное приобретение сделал: вступил с женой в жилищный кооператив и квартиру купил!      

Потом дядя стал ликвидатором Чернобыльской аварии. Отработал в Припяти около десяти лет.

У Соколовых двое детей: старшая Лена и младший Андрей. До 2014 года днепропетровские родственники часто нас навещали, особенно дядя. В один из таких визитов Андрей-подросток сильно удивил меня вопросом о том, как картошка в земле появляется. Никак он, исконный городской житель, не мог понять, что её клубнями сажают, и каким чудом из одного потом много вырастает.   

В 2014 году в первый (и, надеюсь, не последний) раз я с сыном Вячеславом гостил в Днепропетровске. Приняли нас тепло. Удалось пообщаться и с Леной, и с Андреем, которого я помнил ещё ребенком. В 2014 году я с братом говорил уже на равных. Андрею почти тридцать исполнилось. Лене сейчас 48.

Виктор Сергеевич мечтает о внуках. На дочь надежды уже нет: она замуж так и не вышла  и «дамой с собачкой» стала. А в отношении Андрея надежда  теплится. Он, по последним сведениям, жил и работал в Славянске, и не один, а с девушкой.

                Семья Ханина Василия

В советское время Украина оправилась от войны в числе первых, в её экономику вливались миллиарды рублей. Как грибы росли новые заводы и фабрики. Жители Курской, Белгородской и других сопредельных областей массово выезжали в Украинские города.

Так сложилось, что все дети старшего брата Зинаиды Николаевны оказались в соседней союзной республике. Людмила Васильевна осела в Запорожье, выйдя замуж за Владимира Ильича Филимонова. Муж её был лётчиком, позднее партработником. Его связи помогли забрать из Брянской области тёщу – Марусю. Она замуж повторно не вышла, сердце её отогревали дети, у которых, на радость матери, в жизни всё складывалось удачно.

Анатолий Ханин жил в Днепропетровске. Работал на металлургическом заводе. У него родились два сына.

Владимир Ханин поселился с мамой в Запорожье. Как сложилась его дальнейшая судьба, мне неизвестно. 

                Семья Андрея Михайловича Азарцова

Помните моего двоюродного брата Андрея, о котором я писал в первой главе? Ещё в детстве я к нему привязался. Рассудительный, сильный, уравновешенный, Андрей перенял все лучшие черты своего отца, дяди Миши.

Общались с ним мы чаще всего на хуторе в Сергеевке. Он учил своих  младших братьев подтягиваться и отжиматься. Давал советы по закаливанию и верховодил в наших детских начинаниях.

Кумиром Андрея в юные годы стал мой отец Александр Александрович. Именно он наставлял его, рассмотрел в племяннике тягу к радиотехнике и определил его на учение в техникум. Андрей наверняка и сейчас поминает дядю добрым словом.
Фотографию семейного наставника и его ученика я поместил на следующей странице.
После окончания учёбы Андрей отслужил в армии, благодаря чему два года прожил в Польше. После демобилизации переехал в Харьков. Этот город быстро развивался и тогда находился в числе главных промышленных центров страны.
Вскоре Андрей познакомился со своей будущей женой Машей, уроженкой   Украины, и женился.

Дети его, Алексей и Роман, выросли в малосемейном общежитии. Во многом их отец повторил жизненный путь отца Михаила Александровича и считал свой коммунальный быт вполне нормальным. В одном из застольных разговоров он начал даже расписывать прелести жизни в общежитии и особенности воспитания детей коммуной. Удивительно, но в любом негативе можно и позитив усмотреть! Мешают соседи? Но ведь на них можно оставить малолетних детей, а там и покормят их из своего холодильника!

Со своими сыновьями Андрей и Маша жили в общежитии через стенку, что скрашивало их быт и создавало иллюзию двухкомнатной квартиры, но кухня и санузел всё одно были общими. У Андрея и Маши я гостил три раза. Первый в 1987 году  –  за костюмом для выпускного вечера туда с братом Алексеем поехал и  обновку при тотальном дефиците себе не нашёл. Второй – в 2010. Третий (и, надеюсь, не последний) в 2014 году, накануне государственного переворота в Киеве.
Дети Андрея не получили даже среднего технического образования. Алексея в 2014 году по знакомству матери определили на учение к частнику-ювелиру. Роман занимался ремонтами квартир и по своей занятости с родственниками из России практически не общался.

Жила семья небогато. Последнее место работы Андрея – один из университетов, в котором он трудился простым рабочим. Кому кран починить, где замок новый в дверь врезать. Попутно брат брался за привычную работу с паяльником и канифолью. Жена Маша торговала на рынке. Главное, что бросалось в глаза в последние две поездки
– Украина беднела на глазах! Вагоны метро и трамвая ещё советской постройки. Пройти два-три километра по городу ради экономии для харьковчан в порядке вещей. Комнаты Андрея и Маши десятилетиями не видели ремонта, многие вещи (к примеру, покрывала и скатерти) достались им от родителей и придавали музейный колорит их быту. Временами охватывало ощущение из модного литературного жанра про попаданцев: назад в СССР да и только!

                Вперёд в Европу?

Что, безусловно, роднит русских и украинцев, так это наша неистребимая вера в чудо! Оба народа изобилия товаров, а главное – их доступности, отродясь не видели! С распадом СССР мы свою волшебную рыбку (газ, нефть и прочие богатства) из недр страны выудили, а Украине повезло меньше. Только клёв пошёл (появилась перспектива разработки сланцевого газа в Донбассе), как вмешалась Россия. С одной стороны, украинский газ – конкурент, с другой – противоречия политические обострились настолько, что терпеть их и создание реальных военных угроз не было больше сил! 

Уже в 2014 году Андрей стоял на распутье. Сколько ни убеждал я его переехать в Россию, всё без толку! Трудно сняться с насиженного десятилетиями места. Для детей и жены Украина и вовсе Родина.

Долгие годы Европа и США манили обещаниями, сулили золотые горы. Поверил Андрей в чудо, как и большинство его соотечественников, и остался ждать у моря погоды и уповать на золотую рыбку Урсулу фон дер Ляйен!

                Юбилеи

Свой пятидесятилетний юбилей Андрей встретил во дворе своего двоюродного брата Артёма Александровича 25 июля 2012 года. День рождения отмечали сразу оба брата, и вышло душевное и приятное во всех отношениях торжество. Жарили шашлык, пили горилку. Вспоминали детство и мечтали о будущем. Сердца согревало не только спиртное, но и общие гены – нерушимая родственная связь!

В 2021 году Андрей наконец сделал своей семье подарок, о котором мечтал, без преувеличения, всю жизнь. Продали они с женой свои комнаты в малосемейке и купили маленький дом на окраине Харькова. Наконец под ногами плодородная земля, не нужно кататься через весь город на дачу, совсем не слышны соседи, и работы непочатый край: ремонты, перепланировки и прочие хлопоты. Свой 60-летний юбилей Андрей отметил в своём доме, но никто из российских родственников, по понятным причинам, на него не попал. Поздравил я брата  стихами собственного сочинения:

Поздравляю с юбилеем,
Рано, брат, ещё хандрить!
Много мы проблем имеем,
Но ведь нужно просто жить!

Я желаю только счастья,
И здоровья, и любви!
Пусть обходят дом ненастья!
В гости родичей зови!

Только мирным небо будет,
Внуки, правнуки пойдут!
Память всю вражду забудет,
Только мира люди ждут!

Если к нам – всегда мы рады
Обогреть и накормить!
Мы не орки и не гады,
Нам родными вечно быть!

                Эмигрант

Старший сын Андрея Алексей  с началом СВО женился, потом эмигрировал в Европу. Трудно сказать, что конкретно помогло избежать призыва в армию и братоубийственной междоусобицы. Фантазировать на эту тему не стану. Европа оказалась лишь трамплином, сейчас молодая семья Азарцовых в статусе беженцев покоряет США. «Перекрёстки судеб» получили шанс на читателей за океаном, но радости по этому поводу у меня нет. Америка – плавильный котёл для сотен народов, там забывают традиции и кровные узы, поклоняются доллару и  выставляют всё на продажу.  Первой в списке на получение прибыли стоит вражда.

                В последний раз?

В январе 2014 года довелось мне погостить несколько дней со своим сыном Вячеславом у дяди Соколова Виктора Сергеевича в городе Днепропетровске. На обратном пути и в город Харьков к брату Андрею наведались. Везде встретили тепло и радушно. В Днепропетровске запомнились балет «Щелкунчик» и музей-диорама «Битва за Днепр».

Русская культура на Украине сейчас под запретом и с болью в сердце вопрос, которым озаглавлен этот рассказ, можно отнести к всемирно известной балетной постановке на сцене Днепропетровского Академического театра оперы и балета.  С диорамой и того сложнее.

В музее запомнилось обилие свежих экспонатов любезно предоставленных Германией (в основном образцы вооружения и обмундирования войск вермахта времён Великой Отечественной войны). Украинские подростки оружие и обмундирование Красной Армии игнорировали, а перед немецким историческим хламом и манекеном в  форме СС чуть на коленях не ползали. Время показало, что вопрос «В последний раз?» можно и к форсированию Днепра отнести.   

                Национальная идея

Какой её видели в советский период? Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Национальная идея СССР  на его гербе золотыми буквами вписана. К чему привела мечта о всемирном интернационале? К русофобии. Страна советов понуждала пролетариев к объединению штыками и танками. Мощнейшая репрессивная машина перемалывала судьбы миллионов людей (вспомните Ханина Василия и родителей Соколовой Натальи, которых Воркута свела).   

Все, кто отвергает эту мысль и пытается идеализировать советское прошлое, не могут понять первопричин мирового конфликта, который сейчас разразился в Европе на почве Украины. Прошли тридцать лет с развала СССР. Какую идею Россия сейчас явила миру?

На мой взгляд, наша национальная идея состоит в единстве и процветании народов страны на основе русского языка и русской культуры. Часть её  - «Единство и процветание!» - республика Крым на свой герб уже поместила.

Многие русофобы на фоне СВО вспомнили прежние притязания страны советов на мировое господство и пресловутое «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Это в корне неверно!

Сейчас русские борются и умирают в первую очередь ради возвращения единства своему народу! «Перекрёстки судеб» –  тончайший срез истории нашей страны, но и на нём отлично видно, что Харьков, Запорожье, Одесса, Днепропетровск населены русскими. Там живут наши заблудшие в убеждениях родственники.   Россия к ним возвращается! Даст Бог, и все родичи раскроют нам свои объятия, посетят дома предков, преклонятся перед их могилами. Уйдут в прошлое унизительные для наших  родственников определения – русскоязычные и русскоговорящие. Исцелятся они от стокгольмского синдрома  и коричневой чумы и гордо, с полным на то правом заявят: «Мы русские!»   

Нас много, мы разные, но национальная идея у нас должна быть общая!  Дорогие родственники,  живите дружно, любите друг друга, чтите своих предков и их обычаи. Наше единство – залог уважения нашего языка и нашей культуры!   

                Глава 6

                Калейдоскоп времени

Заключительная глава не будет скучной (надеюсь, не станет и последней). Попробую сделать из неё "вишенку на торте", собрать в неё самые яркие и забавные воспоминания наших родственников. Надеюсь, они добавят позитива и помогут любить жизнь ещё больше! Во все времена и при любых обстоятельствах жили счастливые люди! Всем, кто сдержит улыбку и дочитает книгу до конца, оставаясь серьёзным, мои глубочайшие извинения.

Советую всем продолжателям семейной истории главу «Калейдоскоп времени» оставлять в конце и никогда не отчаиваться!

                Муха

Все родители и во все времена оставляют своих детей на время у дедушек и бабушек. Точно так же поступали Лидия Федоровна и Александр Александрович. Оставили они меня и брата моего Алёшу летом на попечение Азарцовых-старших на хуторе Сергеевка и уехали по своим делам. Надо заметить, что большие проблемы у брата с речью были. Ему уже три года исполнилось, а он ни одного слова произнести не мог.

Возвращаются родители через пару недель. Кормят нас в задней комнате за кухонным столом. Мухоты кругом видимо-невидимо! Одно из насекомых село на краешек Лёшиной тарелки с супом, поскользнулось и прямиком в суп.
Трёхлетний Лёша не смог скрыть своего возмущения, и родители наконец услышали от него внятную речь:

– Что за женщина с пониженной социальной ответственностью упала в мою тарелку?!
Выразил свою мысль трёхлетний Алёша одним словом, но по цензурным соображениям оно в тексте заменено крылатым выражением В.В.Путина.

                Что угодно повторит!

Моя дочь Катя росла своему дяде полной противоположностью. Слова схватывала на лету, и уже в полтора года с ней можно было за жизнь поговорить.

Возвращаюсь я с дочерью с прогулки. На руках её несу. Рядом мама идёт. Разговор заходит об успехах дочери в плане лингвистики:

– Всё, что хочешь, повторит! – заявляет мама.

Не откладывая в долгий ящик, тестирую:

– Катя, повтори «кибернетика»!

Дочь смотрит на меня с удивлением и нараспев с вопросительной интонацией повторяет:

– Ки - би - не - тика?

                Уборщик

Бабушка Зинаида Николаевна с детства приучена к порядку и чистоте. Стоило ей приехать к нам в гости в село Кромские Быки, и начиналась генеральная уборка. Мама с папой на работе в школе, а в доме смешанная бригада по уборке территории работает из старых да малых.

Поручила бабушка брату Артёму в детской комнате полы помыть. И десяти минут не проходит,  уже справился.

Заходит бабушка в комнату работу принимать:

– И это всё? Под кроватью пол помыл?

Брат обиженно заявляет:

– Не видишь, как блестит?!

                Педагогический приём

Двоюродный  брат Андрей лет до десяти не умел на велосипеде кататься. Купили ему высокий для его роста двухколёсный, без всяких подпорок. С такого грохнешься и вмиг расшибёшься! Упал с него Андрей пару раз, отставил в сторонку и никак свой страх перебороть не может.

Занялся мой отец его психологической подготовкой. Идут мимо девочки одного с Андреем возраста, и Александр Александрович у них спрашивает:

– Девчат, а как вы думаете, племянник мой на велосипеде ездить умеет?
Посмотрели девочки оценивающе на Андрея:

– Конечно, умеет, вон какой он большой! – и засмеялись, как от удачной шутки.

Обидно стало Андрею и неловко перед девчонками. Он себя переборол и лихим велосипедистом со временем стал. По просёлкам Сергеевки двух братьев разом катал: одного на рамке, второго на багажнике!

                Шкряда

Такое прозвище дала детвора строгой пожилой учительнице, которая моего отца в школе учила. Стоит заметить, что Александр Александрович в детстве большим проказником слыл и никакого покоя учителям не давал. На один из уроков по природоведению он живую лягушку как наглядное пособие притащил!

Увидела Шкряда оживление на задней парте, подошла с суровым лицом к Сашке:

– Давай, что там у тебя под партой!

Тот держится до последнего и ладоней своих не разжимает.

– А ну отдавай! Я кому сказала! – требует учительница предмет веселья.

Сашка сдаётся и с деланой неохотой раскрывает ладони. Лягушка рвётся на свободу. Пожилая учительница молодеет на глазах и прыгает и выше, и дальше его сюрприза. Скука на уроке развеяна, поход к директору обеспечен!

                Русская рулетка

В ту пору, когда дочери Кате года три было, приходилось воду из колонки на улице добывать. Беру я её с собой как радиоприёмник. По дороге она истории разные рассказывает, разговор со мной поддерживает.

Одна из любимых ею телепередач – викторина, где каждый участник после неверного ответа на вопрос проваливается со своего постамента прямиком в подпол на пружинный батут. Викторина «русской рулеткой» называлась. Развязка при ошибке наступала внезапно и эффектно. И вот, пока я воду набираю, дочь моя озорно подпрыгивает на канализационном люке и громко восклицает:

– Русская рулетка, откройся!

                Как поймать Деда Мороза?

Кто под новогоднюю ёлку подарки приносит? Большинство детей верит в Деда Мороза. Вячеслав Дмитриевич оказался не так прост.

Когда ему лет 10 исполнилось, насмотрелся он кинофильма «Один дома» и  решил установить истину опытным путём. Достал моток рыболовной лески, натянул вокруг ёлки: растяжки поставил. Подойдёт дедушка к ней с подарками, ловушку не заметит, ну и полетит вперёд своим красным носом. Шума наделает столько, что всех перебудит!

Катя приготовления брата приметила и уселась за стол писать письмо Деду Морозу. Точно не помню, был ли в нём заказ на подарок, но дедушку она о проделке брата предупредила. Подарки получили оба, а Дед Мороз в расставленные силки так и не угодил!

Через год решили мы с женой все сомнения детей раз и навсегда развеять, исполнив их самые заветные мечты. Для Кати приготовили раздвижной мольберт (она тогда в художественную школу при Доме культуры ходила) и мобильный телефон. Самый ценный подарок в сапожок на ёлке спрятали.
Для Славика ноутбук. Я его запаковал в новую сумку и рядом с конфетами расположил.

Утром дети нас разбудили своими рыданиями. Сын не догадался упаковку подарка открыть. Дочь решила, что Дед Мороз – скупердяй, только на мольберт разорился. Высохли давно детские слёзы, но подарки и наш розыгрыш дети всегда помнить будут!

                Волчок

Во дворе Азарцовых жил вечно голодный пёс по кличке Волчок. Был он от постоянного недоедания вечно недовольный и ужасно злой. Решила Шкряда с неудобным учеником счёты через его отца свести, не поленилась три километра от школы до дома на хуторе Сергеевка протопать.

Увидел её Сашка на подходе к дому и не растерялся. Волчка с цепи отвязал и тот за хозяйского сына энергично вступился - пальто учительнице порвал. Два-один в пользу Сашки стало! По попе он всё одно схлопотал, но учительнице за порку отомстил. Показал, что не только лягушками, но и собаками повелевать умеет!

                Кормилец

Судя по сюжету этой истории, она года в три со мной приключилась. Плачет годовалый Алёша, и ничто его утешить не может. Мама за стеной чем-то страшно занята.

Пришлось мне грудь свою оголить. Мама наконец входит в комнату и наблюдает картину «Мадонна  с младенцем».  Старший сын со словами «Тише, ляля, не плачь!» пытается вскормить младшего.   

                Где сапоги?

Мне года четыре. Собираюсь на улицу, но никак не могу обуться. Мои любимые резиновые сапоги как в воду канули! Прошу маму их найти.

Она в ответ удивлённо:

– Зачем они тебе? Грязи нигде нет!

Я твёрдо заявляю:

– А я найду!

                Любимый инструмент

В детстве я любил устраивать семейные концерты. С инструментами было туго, и обычно гитару  заменял веник.

Часто исполнялась на бис песня времён Гражданской войны «По долинам и по взгорьям». Удивительно, но пару куплетов до сих пор помню!

                Луна

Дети в три-четыре года -  поголовные почемучки. Очень хочется разобраться в том, как мир устроен. Поздним вечером гуляем с Лидией Фёдоровной и любуемся на небо.

Спрашиваю маму:

– А почему луна так низко?

Ответ получаю с научной точки зрения.

Включаю свой детский нигилизм, который всегда меня от братьев отличал, и заявляю:

– Нет, мама, не так! Это для того, чтобы космонавтам ближе летать было!

                Чтец

С детства мне очень нравились газеты и журналы, особенно глянцевые,  приятные на ощупь. Родители выписывали их охотно. Любимыми стали «Аргументы и факты», «Юный натуралист», «Работница», «Крестьянка», «Москва». 
Один из самых волнительных и радостных моментов из детства – почтальон у калитки. Часто газеты и журналы  не успевали даже в ящике побывать, я забирал их из рук в руки!

В то время читать ещё не умел. Приходил домой и начинал нарезать круги вокруг обеденного стола с газетой в руках, сочиняя на ходу свои первые заметки.
Однажды у нас гостил дедушка Александр Павлович. Услышал он как складно «читает» его малолетний внук и сильно удивился. Подозвал меня к себе и в газету заглянул, а я её вверх ногами держу!   

Любовь к чтению штука заразная, я её перенял от отца, от меня она передалась дочери. Для чтения совсем маленьким нужен удобный момент: мне помогали «читать» марши вокруг стола, а дочери Кате - походы на горшок. Обкладывала она его книгами со всех сторон и пока все не пересмотрит, главную задачу не выполнит!

                Автослесарь

Сын Славик в детстве обожал разбирать машинки. Дарили их ему, а он в тот же вечер разбирал их на запчасти, пытаясь изучить их устройство.
Уже подростком заметил матери, что у него игрушек было мало и все они часто ломались. Мама Света резонно ответила:

– А нечего было ломать!

Привычка разбирать машинки у сына до сих пор осталась. Благо состоит в том, что теперь он их не ломает, а чинит.

                Артист

Вячеславу Дмитриевичу полтора года. Собирает его мама на улицу, а он стоит напротив зеркала и закатывает ей истерику со слезами. Поплачет, поплачет, сделает паузу и на своё зарёванное лицо в зеркале любуется. Регулирует громкость всхлипов, реакцию мамы на изменение их тональности проверяет.
Вспомнила мама Света Станиславского. Смотрит строго на сына и заявляет:

– Не верю!
Вытирает мама сыну слёзы, а он гладит её по щеке и ласково на распев говорит:

– Фу - фо - тька!

– Что? – переспрашивает Света, хотя и тарабарский язык уже с успехом изучает. – Мама хорошая?

Сын  кивает головой с благодарностью за понимание.

                В одной кровати

Бабушка Зина после войны некоторое время жила у своей дальней родственницы Дуси в городе Льгове. Спать приходилось девушкам бок о бок в одной кровати. Та, скорее всего, была односпалкой и много простора девчатам не давала. Для удобства в таких случаях на узких кроватях часто спали «валетом» - головами в разные стороны. Взрослым устраиваться таким способом на одной кровати само собой неудобно.   

Лежат две подружки на одном боку, как кильки в банке, считай в обнимку. Никак уснуть не могут от неудобства! Потом одна из них заявляет:

– Ну что, повернёмся? – и дальше всё как в кино. Только рядышком не джентльмены удачи лежат, а Зина и Дуся.

                Искушение

У каждого из нас свои слабости. Многие из них опасны для здоровья, а некоторые забавны. Зинаида Николаевна Ханина с детства любила запах водки.  Доводилось ей в магазине этим продуктом и на разлив торговать. Вдохнёт она в себя пары спирта, и они на неё как на кота валерьянка действуют. Устала Николаевна с искушением бороться. В то время она жила вместе с дочерью в родительском доме. Рассказала своему отцу, какой соблазн от торговли имеет. К её удивлению, Николай Петрович перечить дочери не стал:

- А ты купи, Зина, бутылочку, домой её принеси да и отведай!

С утра Николаевна торопила время, присматривалась к бутылочкам и раздумывала.
Какую лучше взять: шкалик, жулик, чекушку или сразу пол-литра?! К вечеру с выбором определилась и сама у себя покупку вожделенную сделала. Принесла её домой, на стол кухонный поставила, собрала закуску и отца на дегустацию пригласила. Налил ей Николай Петрович, а самого сомнения терзают: а ежели понравится дочери и не станет та стопочка последней?

Выпила Зина. Водка оказалась на вкус отвратительной - горькой и тёплой. Расчёт прадеда верным оказался. Не оправдались ожидания Зины от плода запретного, только стыд и отвращение испытала!

Усмехнулся Николай Петрович:

- А я уж думал, что в брата ты моего двоюродного Гришку пошла. Тот  всё из своей хаты пропил. Одни стены голые детям в наследство оставил.

Урок отцовский впрок пошёл. В компании и за праздничным столом Зина с того времени пила только сладкое. На праздничный корпоративный стол в райпо специально для неё бутылку  вина ставили.

                Кавказская пленница

Пошёл студент Саша (Александр Александрович Азарцов)  в кинотеатр на премьеру кинокомедии «Кавказская пленница». Это сейчас мы её сто или тысячу раз видели, а тогда всё в новинку.

Закончился просмотр фильма, подходит Шурик к кинокассе и ещё один билет на следующий сеанс берёт. Идёт в кинозал, и снова и снова над понравившимися эпизодами смеётся. Выходит из зала и опять билет берет. Приметила его кассир и пытается ему продать билеты на два сеанса сразу.

– Не по правилам! – заявляет Шурик и снова повторяет проверенный не раз и не два ритуал.

Кстати, привычка пересматривать комедии Гайдая у Александра Александровича на всю жизнь сохранилась!

                Хомут

Поизносилась лошадиная сбруя у деда Пети. Решил хомут  сам сшить. Нелёгкое дело! Хомут тяжёлый ¬и громоздкий, внутри деревянная основа, потом слой войлока, сверху кожа и всё это так и норовит из рук выскользнуть. Работа кропотливая и трудоёмкая.

День шьёт хомут, второй, третий. Близок конец начинанию. Поторопился дед работу раньше срока закончить да и пропорол себе шилом указательный палец левой руки насквозь. Недолго думая, хватает Петр Жаткин хомут, кладёт его на пень и в ярости крушит топором.

Выпустив пар, бросает изрубленного обидчика на загнётку  печи, приговорив к кремации. Говорит бабке Марфуше:

– Сожги, чтобы духа его в хате не было!

                Сапоги

От здания школы в селе Кромские Быки до дома, в котором мы жили, метров сто по прямой. Зима. Заледенела тропа, по которой мы в школу ходили. На большом перерыве спешит мой отец Александр Александрович домой по безотлагательному делу.

На ногах новые зимние сапоги. Материал подошвы тот же, что и на пластиковых лыжах. Поскользнулся отец на моих глазах, да и грохнулся навзничь на землю. Так затылком ко льду приложился, аж искры из глаз посыпались!
Через минуту удары топора в коридоре. Сапоги приговорены к смертной казни! Подошвы изрублены, обидчики вышли из употребления!

                Подарок

Доставались детворе сладкие подарки на новогодних утренниках даже после войны. В этом плане первый новогодний утренник моего отца очень памятным оказался. Проходил он в конце 1948 года. В школе вручили детям по бумажному кулёчку с карамельками. Идёт первоклассник из школы не один, а со  своим дядей Борисом. Родственнику лет в аккурат столько же, сколько и Сашке. Путь неблизкий: от Пересветово – Белицы до хутора Сергеевка несколько километров. Попробовали диковинные конфеты и идут оба облизываются… Вкусно! Решили ещё по одной, а там ещё по одной…

Сашка в кульке конфеты пересчитал. Пора из них неприкосновенный запас делать! Угостить решил братьев Мишу, Ивана и обязательно маму. Им по две как раз и выходит. Отец и без конфеты обойдётся, сладкое не любит.
Рядом идёт Борис и никакими подсчётами не занимается, одну за одной конфеты в рот кладёт! Идёт Сашка рядом и из последних сил крепится, свою силу воли воспитывает. Только сколько её у первоклассника? Слюнки текут, а вместе с ними и сила воли утекает. Сначала решил, что хватит с братьев и по одной конфете, жирно им по две будет... Запустил предательскую руку в кулёк и сам не заметил, как последние конфеты слопал!

За ту слабохарактерность отец себя всю жизнь корил. Братья Миша и Ваня учились в семилетке в Старой Белице и никак пересчитать конфеты в его кульке не могли. О подарке им он в деталях рассказал только тогда, когда сам вырос и  поколотить его уже не могли. А перед матерью всю жизнь совесть мучила!

               
                Как в сказку попал

Кто из нас не лежал на полу под новогодней елью? Любят маленькие дети рассматривать ёлочные шары, огни гирлянд и ветви, усыпанные иголками, с необычного ракурса.

 
Кот Мурзик в поисках подарка.

Обязательно завораживает всех сказочная картина и будоражит фантазию. Я после просмотра фильма  «Новогодние приключения Маши и Вити» пытался проникнуть через наряженную ёлку прямиком в сказку. Дети мои Слава и Катя в шкаф запирались, вход в Нарнию искали.

Детство моего отца технологичностью не отличалось. В доме даже радиоприёмника в послевоенные годы не было! Вот и довелось Шурику с деревом побеседовать. Идёт он по улице в школу. Слышит, из кроны берёзы голос раздаётся. Подошёл поближе, прислушался, затаив дыхание. Дерево, а разговаривает!  Пытался ему вопросы задавать. Да всё без толку! Берёза то говорит строгим голосом, то петь пытается!

– Совсем с дуба рухнуло!  – решил Санька.

Позже друзья над ним посмеялись:

– Ты что, ни разу репродуктора не видел?

                Пионерское детство

В третьем классе Шурик увидел впервые пионервожатую. Девушка с красным галстуком была совсем юной, мало чем от старшеклассницы отличалась. Зашла она в класс и стала ребятишек к порядку призывать:

– Всем сидеть, я кому сказала!

И дальше в том же духе. Ребятня вся бойкая, войну прошла, ни бога, ни чёрта не боится! На головах стоят и только что кубарем по полу не катаются!  Расстроилась вожатая до слёз, что её дети не слушаются. Вышла из класса и больше не появлялась! Так третьему классу никто пионерские галстуки и не повязал. Остался Шурка без пионерского детства…

                Большая вода

Сейчас у каждого мальчишки, да и девчонки развлечение в кармане лежит. Включил телефон и играй в нём до упаду, пока глаза не ослепнут! В далёком 1950 году всё иначе было…

Весна. Сергеевка в низине. Со всех полей ручьи бегут, по оврагам они в реки превращаются. Пригревает красно солнышко. Высоко в лазурном небе жаворонок свою трель поёт, зиму отпугивает!

Гуляет Сашка по лугу. Не один, с другом. На природу любуется! Перешли через мостик на противоположный берег реки Белицы в сторону дома товарища. Вернулся Сашка часа через три к мостику, а найти его не может! Вода в реке поднялась, переправа под ней оказалась. Что делать? Можно по кладке (плотине) реку перейти, но до неё ещё километра три-четыре до Старой Белицы топать, а потом обратно столько же. Находился за день Сашка по берегу реки, намаялся. Решил у друга заночевать!

Телефонов мобильных ещё не придумали. Родители Сашки о его решении ни сном ни духом, а он дрыхнет под тёплым одеялом и в ус не дует!
Утром пошёл Шурка на Старую Белицу, а потом уж до дома до хаты. Пришёл к себе на двор – ни души! Странно… На входной двери отродясь замка не было. Отворил щеколду, в дом вошёл. По комнатам посмотрел. Никого! Хоть бы записку кто для него оставил, раз в гости к родне намылились

Вышел Сашка на луг за домом. Осмотрелся. Вдоль реки народу видимо-невидимо! Верёвки в воду бросают. Друг другу что-то кричат. Вот она разгадка-то! Рыба по реке пошла! Дома все побросали и на путину вышли!
Интересно Сашке стало. А как же без него рыбаки обходятся? Заспешил он на берег реки. Подошёл  к своему деду Петру Ивановичу. Странно. Удочки у него нет. В руках багор… Догадался Сашка, что дело не в рыбалке.

– Дед, а что вы ищете?
Пётр Иванович молча подошёл к верёвке на берегу, подозвал жестом внука. Иди мол, покажу. Тот деду доверился, рядом стал. Взял Иваныч бухту в одну руку, а свободный конец верёвки в другую, да и перепоясал внука со всего размаха через плечо!

– Тебя, паскудник, ищем! Заждались совсем!
Вырвался Сашка от деда и бежать. Только тут до него дошло, что он весь хутор и полсела на свои розыски собрал.

Дома хотел и отцовский ремень слово взять, но мать на радостях Сашке всё простила и бить его не дала. Помните, как у Гайдая в «Операции Ы»? «…это же не наш метод!»

                За хлебом

Шурику в детстве больше всех доставалось… Мал он был, за себя постоять не мог. Младший сын, ещё и вечный посыльный. Принеси то, поднеси это! Все, кому не лень, Санькой понукают!

В один из дней мама ему важное поручение дала: сходить на другой конец улицы и попросить у своего прадеда хлеба. Магазин далеко, своего не испекла, а обед скоро…

Ну, по улице бегать не привыкать! По ней Санька летит, хоть вал отбора мощности к нему привязывай!

Прибегает Сашка в дом к деду, а тот на луг ушёл. Просит бабку Марфушу:

– Ба, дай хлеба! Мамка послала…

– И вечно у вас хлеба нет! – отвечает бабушка, но хлебом делится.

Берёт Сашка буханку под мышку и стремглав домой, боится к обеду не поспеть.

Вбегает запыхавшийся, хлеб матери отдаёт. Она и спроси:

– А что бабка сказала?

Сашка к художественному слову склонность имел. Со всем своим артистизмом и бабушкиной интонацией восклицает:

– И вечно у вас хлеба нет!

Обидно Антонине за себя стало. Больно сын в её ранимую душу угодил. Схватила рушник, да и отстегала. Не столько бьёт, сколько страху нагоняет… Сашке обидно - от матери телесные наказания в новинку, да и получил, можно сказать, ни за что…
Утёрла Антонина слезы обиды тем же рушником, которым сына потчевала. Даёт ему хлеб обратно. Приказывает бабушке Марфуше вернуть. 

Приносит Санёк буханку в дом деда. Тот в аккурат с луга вернулся. Хлеб ему внук отдаёт, да на мать жалуется, что она его безвинного отлупила.
Дед допытывается:

– А что ты матери сказал?

– Ничего,  только слова бабушки передал: «И вечно у вас хлеба нет!»

И опять Сашка от артистизма своего пострадал. Дед ему добавки выписал.

                Любовь

Приходит она, окаянная, к школьникам чаще всегда не ко времени. Много мучений приносит, и отца я своего в плане первого увлечения прекрасно понимаю. У самого страдания любовные лет в 14 были. На Галю Москвину я без конца любовался. Первое своё стихотворение ей посвятил. Отец в моей ученической тетради прочёл строки наподобие этих:

«Мне не жить без тебя точно знаю,
Без любви я твоей увядаю».

В общем, сплошные суицидальные наклонности. От них меня отец  на полном серьёзе отговаривал и торопился врачевать мои душевные раны.

В пример привёл свою школьную зазнобу, к которой он симпатию проявлял. Как правильно ухаживать за девушкой ни у кого спросить не решался. То за косу её дёрнет, то подножку поставит, а в один из зимних морозных дней забрал её чернильницу со стола и на выступ «зеркала»  печи, которой класс отапливался, поставил. Шкряда чернильницу быстро нашла и заставила незадачливого Сашку самого её с большой высоты доставать. Тот до банки дотянулся, но в самый неподходящий момент с тонкой спинки ученической парты оступился. Пытался удержаться, как скалолаз, на одних пальчиках. Повис на печи, а кладка веса его не выдержала – с грохотом посыпались вниз кирпичи, глина, пыль, а там и дым повалил!

Результат воспитательной операции все ожидания Шкряды превзошёл – занятия сорваны, печь разрушена, дети по домам!

                Терминология

От неё Сашка часто страдал. То, что запомнить не мог, фантазией дополнял. Вызовут его на уроке геометрии к доске, и начинает он термины диковинные коверкать. То «биктриза» у него выйдет, то «систриза». Учительница поправляет,  правильного произношения требует.
Когда он выдал «пердикуляр», стены от хохота ходуном ходили, и из соседних классов учителя сбежались узнать, что там Сашка ещё учудил.

                Здравствуй, Шурик!

Прошли годы. Приехал начинающий молодой учитель на родину. На железнодорожной станции встретил ту самую учительницу, которую в детские годы  донимал. Поздоровались.

– Здравствуйте, Мария Ивановна!

– Здравствуй, Шурик! Как поживаешь? Где работаешь?

Отец охотно поделился своими успехами и добавил:

– А работаю в школе. Физику преподаю!

Шкряда остановилась, как громом поражённая, с полуоткрытым от удивления и возмущения ртом.

                Кутузята

Азарцов Михаил Александрович, старший брат моего отца Александра Александровича, с детства был рассудительным, покомандовать младшими братьями любил. Вот и прозвали на хуторе всех троих братьев кутузятами. Куда главнокомандующий, туда следом и весь отряд бежит!
 
Иван – чернявый, кудри вьющиеся, вылитый цыганёнок. Так его и звали. За младшего Сашку было кому вступиться, потому ни одно прозвище к нему так и не прилипло.
На улице «кутузят» уважали и побаивались, не в каждую игру принимали. Любимой у Азарцовых была русская лапта. Играли в неё две команды. По условиям игры одна команда в поле, другая на кону. Последняя из команд длинной палкой подавала  мяч (как правило, для большого тенниса). От сильного удара и с хорошей траекторией мяч мог десятки метров пролететь! Задача команды в поле в таком случае усложнялась. Нужно мяч поймать или с земли подобрать и на «кон» (то место, с которого мяч в поле подавали)  вернуть или бегущего к «бабке» противника осалить. В том случае, если мяч летящий поймали или по бегущему игроку им попали, местами менялись. Только попробуй тот мяч поймать, если он на сто метров от бабки улетел! 

Команда, которая на кону была, при удачном ударе по мячу потешалась над полевыми игроками. Неспешным шагом направлялись к «бабке» и обратно, для того чтобы право на удар по мячу с кона получить. Интереснее всего было палкой по мячу лупить, и в заоблачные дали его отправлять.
Кутузята это делали лучше всех! Могли и завадить – долго мучить полевую команду пробежками за мячом.

Ставили им соперники условие, чтобы в игру взять:

– Бить только левой рукой!

Приходилось соглашаться. Только и эта мера спортивные таланты недолго сдерживала. Научились кутузята и с левой руки мяч сильно подавать.

                Рубль, трояк и пятёрка.

Людям старшего поколения заголовок этого рассказа говорит о многом, для остальных поясню: трояк – это три рубля, пятёрка – пять рублей.  Любил Александр Александрович свой хутор Сергеевку и частенько в гости к родственникам заезжал. И деда Петю обязательно проведает, и его недруга Павла Даниловича.

Есть у русских такая традиция своим внукам финансами помогать, и дед по отцу её строго соблюдал. Зайдёт в гости Иван – ему пятёрка, он самый умный. Пожалует Михаил – ему трояк, работать любит, из него толк выйдет. Заглянет Сашка – с него и рубля довольно, не  будет со старшими спорить!


                Афонины рассказы

Жил в Старой Белице свой «барон Мюнхгаузен». Работал обходчиком на железной дороге. Хлебом его не корми, дай ему приврать. Частенько собирал он вокруг себя стайки ребятишек и байки свои им травил.

Две из них отцу на всю жизнь запомнились, любил он их во всех красках пересказывать.   

                Как чуть под поезд не угодил

Шёл Афоня по своим делам вдоль железной дороги, приморился. Где удобнее всего присесть? Знамо где – на рельсах! 

Сидит Афоня на прохладном железе и думу думает, чем бы дома после работы заняться, чтобы маманя за безделье не ругала. Думал-думал, да и задремал. 
Слышит, паровоз гудит. Пытается Афоня встать, да не тут-то было!
Неведомая сила его к рельсам приковала и крепко-накрепко держит! На счастье обходчика, у него нож перочинный всегда под рукой. Привстал и брюки свои в том месте, где за рельсы «зацепился», обрезал. Едва успел на ноги встать и с насыпи сбежать!

Вернулся к рельсам и расследование ведёт, что за сила неведомая его чуть на тот свет не свела? Видит, а в том месте, где лоскут ткани на рельсах остался, стык проходит. Афоня хоть и обходчик, но не так прост, как с виду кажется. В школе учился, грамоте обучен. Сразу разобрался, какая наука ему объяснение феномена даёт!

– Кто догадался, что за сила меня на рельсах держала? – пытает ума Афоня у ребятишек. Те глазками на него недоуменно смотрят и руками в стороны разводят.

– А вы слыхали, – торжествует Афоня, – что при нагревании все тела расширяются?
Я присел на стык рельс там, где зазор есть. Потом рельсы своим задом нагрел, они расширились, длиннее стали и мои брюки на седалище намертво зажали.

Дети от изумления рты открыли. Это уметь надо, так складно брехать!
Афоня продолжает:

– То-то! Учить физику нужно в школе, а не лодыря по коридору гонять!

                Часы

Взрослые над байками обходчика посмеивались, а детвора часто их за чистую монету принимала.
 
Обступят рассказчика, и давай его упрашивать:

– Дядя Афоня, ну сбреши ещё чего-нибудь!

Тот с обидой отвечает:

– Брешут собаки, а я только чистую правду говорю!

С этими  словами достаёт из кармана маленькие женские часики, большую диковину по тем временам.

– Видите, на «железке» во время обхода нашёл. Баба-разиня руку из вагона через форточку высунула, часы у неё с руки и соскочили.  Вдоль путей много чего найти можно.  Под ноги смотрите, авось чего и подберёте!
Детишки верили. Ходили к «железке» встречать и провожать поезда, под ноги свои таращились, но так ничего стоящего и не нашли.
Всю свою взрослую жизнь Александр Александрович пересказывал байки Афони и над земляком посмеивался.

– Это надо же такое выдумать, задом своим рельсу нагрел! Как только мы его россказням верили?!

Прошли годы. Закончил Александр Александрович педагогический институт, стал в школе физику преподавать. Ирония – дело хорошее, но не тот ли Афоня у моего отца интерес к этой науке пробудил?          

                Обручальное кольцо – не простое украшенье

Выросли братья Азарцовы. Вон и Сашка младший уже женился. Приезжают в Сергеевку у родителей погостить. Ребята дружные, работящие и смекалистые.
В торфяную копань до краёв заполненную водой запустили местные жители мелких карасей. Те вскоре  подросли и размножились. Сидят рыбаки по бережкам маленькой запруды и рыбку ловят. Посылает мать Антонина сыновей на рыбалку, только вот незадача – на всех троих одна удочка! Сообразил Сашка, что есть способ быстрее и проще хороший улов поймать. Взяли братья лопаты и на луг отправились. Разрыли узенькую перемычку и всю воду из водоёма спустили. Разделись до трусов, пошли рыбу в грязи руками ловить.

Вся операция не больше часа у «кутузят» заняла. Опомнились рыбаки, а карасей уже всех пожарили! Пошли к дому Азарцовых обиду свою высказывать. Отец не растерялся:

– Я кольцо своё обручальное искал! Мыл руки, оно с пальца в воду и соскользнуло! Пришлось в грязи ковыряться! Всё одно, не нашёл!

И так жалобно и убедительно он о том утерянном кольце рассказывал, что полхутора потом в грязи измазалось. Золотая лихорадка – штука заразная!

                Заклинание

Ругань, даже матерная, во многих семьях моих современников стала привычным делом. Очень рад тому, что для моих родственников она всегда входит в разряд табу.

Дедушка Ханин Николай Петрович имел только одно страшное ругательство: «У, чёрные!» От своего отца Азарцова Александра Александровича бранных слов сыновья и вовсе никогда не слышали. Более того, имел он заклинание, которым за чистоту русского языка боролся: «Ин чиндер вардер, мадер фуз, терма бале, ратха кришна!» Произносил его зловещим голосом, поднимая вверх указательный палец правой руки. Удивительное дело: после путаной фразы бранные речи почти всегда прекращались! 

Можно ли перевести заклинание на русский язык и почему оно так безотказно действовало на сквернословов? Надеюсь, эта загадка будет разгадана последующими поколениями библиографов нашей семьи.

                Табачок

Строг был дед Петя Жаткин, но справедлив. Терпеть не мог подхалимов и лодырей. Сам трудился на совесть и привык во всех хозяйских делах на себя полагаться. Курильщиком дед не был и в чужом кисете  удачи не искал. Выращивал в огороде табак, хранил его бережно на лежанке русской печи в тёплом и сухом месте. Охотники до его махорки завсегда находились. Иваныч никому не отказывал, всех угощал, а для себя табакерку имел и понюшками  табака себя тешил.
Однажды на скирдовке колхозного сена конкурент у него объявился. Приехал работник райкома ход сенокоса инспектировать. По такому случаю устроили перекур. Развязал Петр Иванович свой кисет заветный, а начальник начал мужичков направо и налево папиросами "Казбек" угощать. Никто к дедовскому кисету рукой не потянулся.

Начальство приезжает и уезжает, а люди остаются. В следующий перерыв дед табакерку  достал, а кисет в кармане придержал. Смотрят на него товарищи недоумённо, а он им зло на вопросительные взгляды отвечает:

- У секретаря закурите! - обиделся дед и лавочку с гуманитарной помощью прикрыл.

                Звёздный час

Эксперт криминалист при осмотре места происшествия одна из главных действующих фигур. От него зачастую зависит главное  - раскрытие преступления. Этой профессии я посвятил шестнадцать лет своей жизни и некоторых высот в ней достиг.   
Одним из самых памятных оказался выезд следственно-оперативной группы в родное село Кромские Быки. Меня всегда тянуло к родителям, но служба отнимала много сил и времени и бывать у них  чаще всего приходилось набегами да наскоками.
Однажды я гостил у них с шиком, упиваясь триумфом криминалистической науки. Дело было так…

Родное село, в общем и целом, по части криминала тихое. Накануне «кражи века» захожу я в магазин райпо (районного потребительского союза), общаюсь с продавцом Галиной Асеевой и узнаю от неё последнюю новость – Ильин Денис из мест лишения свободы освободился.

Пришли к общему выводу, что скоро я в родное село обязательно вернусь и не один, а с товарищами милиционерами.

Через пару недель звонок в дежурную часть – квартирная кража в Кром-Быках и опергруппа на выезд! Редкая удача. Вот он долгожданный шанс погостить у родителей. Только нужно сделать свою работу быстро и качественно, чтобы  следователь и начальство никаких претензий к эксперту не имели.
Перед выездом кладу в чемодан дактилоскопическую карту Ильина. Сорок минут добираемся. Минут тридцать ушло на осмотр, сбор доказательств и раскрытие. На месте происшествия картина маслом: проникновение через окно (стекло выставлено). Обрабатываю его дактилоскопическим порошком и сразу идеальные следы рук нахожу.
Сравниваю их с отпечатками пальцев Ильина - совпадают! В итоге раскрытие тяжкого преступления по горячим следам в рекордные для таких случаев сроки.
За достигнутый результат получаю от хозяина дома презент, которым можно и раскрытие отметить и уважаемого на селе Александра Александровича порадовать. Опергруппа удаче своей с трудом верит и вскоре отправляется на розыски Ильина и похищенного. Низко всем кланяюсь и с разрешения следователя ухожу к родителям на короткий, но заслуженный отдых. Сделал дело – гуляй смело!

                По стопам Агафьи Лыковой 

Крамарева Татьяна Ивановна (в девичестве Жаткина) проживает в городе Воронеже, а дача у неё на хуторе Александровка Конышевского района. Манит Татьяну отеческий дом словно магнитом. В 2022 году хутору исполнилось 100 лет, но ни старых ни малых жителей в нём не осталось. Приедет Татьяна, печь протопит, в хате и на огороде порядок наведёт и как отшельница себя чувствует – на многие километры вокруг ни одной живой души!

Чудно только на первый взгляд. Нигде на всём белом свете вам не станет так хорошо и уютно, как в родном доме! Стоит переступить его порог, и, словно на машине времени, вы уноситесь в своё счастливое детство, забываете о болезнях и каждой клеточкой своего тела ощущаете магию настоящего, а не придуманного сказочником, места силы. 

                Мойдодыр

В окрестностях хутора Александровка протекает река Шмача (впадает она в Свапу). Вода в ней грязная, дно - сплошной глей. Лето, жара. В дачной ссылке на хуторе целая орава детворы: Жаткина Юля, Крамаревы Оля и Люба, Анисимовы Света  и Таня. Угораздило девчат в Шмачке искупаться, все в грязи измазались, да ещё и одёжки свои перепачкали.

Пришли к вечеру домой. Татьяна Ивановна как  детвору увидела, руками всплеснула и давай с ними в Мойдодыра играть: пойманных сразу догола и в бочку с дождевой водой. Всех перемыла, сердится:

- Как посмели без спроса на речку уйти?! Кто вам дал право так надо мной издеваться?!

Вода в бочке быстро грязной стала. Пришлось деток ещё и колодезной студёной водицей из ведра сполоснуть. Тут уже бабушка Лиза (Жаткина Елизавета Петровна) попыталась дочь вразумить:

- Да разве можно вот так детей холодной водой поливать?!
Только Татьяна Ивановна пока своё мокрое дело не сделала, не успокоилась да всё приговаривала: «Моем, моем трубочиста, чисто, чисто, чисто, чисто! Чтобы был трубочист чист, чист, чист»! 

Нужно отметить, что в биографии Татьяны Ивановны много ярких ролей. Больше всего нравилось ей не Мойдодыра, а Деда Мороза и Бабу Ягу из себя на детских утренниках изображать.            

                Поход

Трудно себе представить, но в прошлом веке некогда было родителям в сёлах своих детей выгуливать и развлекать. Каждый искал себе занятие сам и нередко без спроса из дома уходил.

Эта история началась с того, что сговорились Люба и Оля Крамаревы с соседскими детьми Наташей и Женей в поход пойти, а мать Татьяна Ивановна дочерей отказалась наотрез отпускать.  Решали строптивые дочки из дома сбежать – мать в огород, а они за ворота!

Собрали свой туристический отряд и в сторону станции Соковнинки вдоль железной дороги отправились. Спохватилась Татьяна Ивановна, а командовать ей не кем! Дочери как сквозь землю провалились. Пошла к соседу Виктору Ивановичу. Тот руками разводит. И его ребят, стало быть, на хуторе и след простыл! 

Где неслухов искать? Пока разрабатывали план поисковой экспедиции, разглядели на железнодорожной насыпи стайку детворы:

- Никак идут? – обрадовалась Татьяна Ивановна.

Для верности принёс сосед из дома бинокль, забрался по лестнице под самую крышу и давай детвору в окуляры рассматривать.
Внизу Татьяна Ивановна как квочка из стороны в сторону мечется:

- Ну что, наши?

- Наши…

- Посчитай, Виктор, все идут?

- Да, вроде, все. Может, лошадь запрягу и навстречу к ним поеду?  Им ещё километра три  по путям от Соковнинки топать!    
Татьяна Ивановна на принцип пошла: «Не слушались - пусть идут пешком, уже не маленькие!» (дочерям лет по десять было). 
Приходят детки домой:

- Мам, мы есть хотим!

- Ешьте! Я и супа и картох наварила!

- Тарелок и ложек чистых нет…

- Ну раз нет, мойте! И не вздумайте больше грязную посуду на столе оставлять!

Поворчали девчата, поворчали, да на радость матери всю посуду перемыли. Сейчас Люба и Оля взрослые и самостоятельные. Уже своих детей воспитывают. Хочется верить, что тот урок с грязными тарелками им впрок пошёл и хорошие из них хозяйки получились. А вот с походами и купаниями в реках сейчас туго стало: раньше детей в дом загонять приходилось, а теперь мы их из дома выгоняем. Хотите, чтобы ваша детвора с соседской дружила? Нужно для начала мобильники у всех отобрать, а ещё лучше собрать пионерский отряд и отправить на хутор в летнюю ссылку, где интернет их не поймает, и слово «гаджет» местные могут за ругательство принять. Кстати, Татьяна Ивановна по профессии воспитатель детского сада, ей как говорится и карты в руки! Точнее внуки, дождевые бочки, бинокли и ремень как высшая мера наказания!   

                Ясновидение и немного мистики

Испокон веков люди верили в сверхъестественное. Сказки и легенды о чудесах слагали. Многое даже в семейной бытовой истории с точки зрения современной науки объяснить сложно.

                Двойники

Лидия Фёдоровна рассказывала удивительный случай о том, как она свою точную копию в вагоне поезда случайно встретила. Смотрели её друзья студенты то на неё, то на её двойника и ни единого отличия не нашли. Даже родинки у девушек одинаковыми оказались!      

Спустя десятилетия на одном из сайтов я встретил групповое фото. Подразделение полицейских, и в первом ряду я, Дмитрий Александрович! Удивительное дело – себя узнаю, а рядом ни одной знакомой физиономии!   

                Приворожила

Больше двадцати лет мы с женой счастливо прожили. Всегда с юмором к истории своего знакомства относились. Зинаида Николаевна сердцем чувствовала, что без колдовских чар в нашей любви не обошлось. Она не раз говорила невестке, что приворожила она мужа.

Поверить в такой поворот событий вовсе не сложно. По признанию жены, ещё в то время, когда я с ней безуспешно знакомился и на улице  случайно ей встречался, ловила она себя на мысли, что я и есть её будущий муж!   

                Лохматые коровы

В 2009 году стояли мы с женой  Светланой на распутье. Мне хотелось осуществить мечту юности  и улететь в январе месяце в тропические края (на Кубу меня страшно тянуло). Жена упорно настаивала на путешествии по железной дороге. В конечном итоге нашли компромисс – поехали на сказочную Красную Поляну, посетили Сочи и Адлер.

За несколько месяцев до поездки мне жена рассказала свой красочный сон. Коровы лохматые ей приснились, каких она никогда не видела. Прошли месяцы.
Гуляем по Красной Поляне, и Света видит тех самых коров. Её удивлению не было предела:

– Дима, ты видишь, это те самые – лохматые!

Оказался сон не простым, а вещим.

                Звонок

Стоит Света, бельё гладит. Приходит ей в голову мысль:

– Сейчас свекровь позвонит!
Раздаётся звонок тогда ещё проводного телефона. Берёт Света трубку:

– Алло, – в ответ тишина, – мама, это Вы?

Лидия Федоровна с другого конца провода удивлённо отвечает:

– Ой, Светочка, а я не вам позвонить хотела…

                Беспроводная связь

Эта история опять с моей женой приключилась. Она беременна Катей, поздний срок. Очень ей нездоровится, боли замучили.

Плачет и в отчаянье маму свою шёпотом зовёт.

На следующий день едем в гости к родителям жены, а тёща Любовь Петровна рассказывает:

– Света, я вчера так отчётливо твой голос слышала! Будто звала ты меня…
Жена удивлена не меньше:

– А я тебя, мамочка, и правда звала!

                Острота обоняния

Как вы думаете, у кого на планете Земля самый острый нюх? Сколько ни гадайте, попасть в яблочко не судьба! Оказывается, человек способен даже за пару километров аромат еды учуять.

Сидит девочка Света (моя будущая жена) на последнем уроке, а запах жареной с лучком картошки ей покоя не даёт. Только где ему в школе взяться? Тут такими деликатесами детей не балуют. Приходит домой и от изумления рот открывает – мама к обеду картошечки нажарила!

                Заглянуть в будущее или управлять им?

Проезжаем на машине по улице Литовской города Курска. Жена сидит на пассажирском сиденье и про себя рассуждает:

– Не сменить ли мне магазин? Вон сколько «Пятёрочек» по городу натыкано!

Через пару месяцев она уже работает на подмене в том самом магазине, напротив которого думу думала!

                Вольф Мессинг

На днях пересмотрели с женой телесериал про знаменитого поляка. Оживила Света свои воспоминания, и они на страницы этой книги легли. Некоторые страницы биографии у неё с ясновидцем совпали. Как и Мессинг, по ночам она по дому бродила, а наутро ничего не помнила!

Живешь, живёшь на белом свете, а потом в голову безумная идея приходит: «А вдруг мы главного о своём мире не знаем? Хотел тот Вольф Мессинг свой феномен в лаборатории исследовать, но ведь так свою мечту и не осуществил.
Пройдут века, и наши потомки, телепаты и провидцы, будут читать эту книгу и посмеиваться:

– До чего же тёмными наши предки были – телепатией иногда и случайно пользовались и будущее своё только нечаянно изменяли!   

                Шаг в бессмертие (эпилог)

Утро я начал с уборки своего рабочего кабинета – буднично и аккуратно, так, как меня учила моя бабушка Зинаида Николаевна. Она и сына моего к порядку приобщала, и дочь, а потому для них одно из любимых занятий – наведение чистоты.

Потом по распорядку сборка-разборка автомата АК – 74. Нет, дело не в армии. Работаю в школе, ОБЖ преподаю, а отец в своё время военруком  трудился. И опять, ручки всё помнят! Показываю детям правильность и последовательность сборки-разборки и в толк не возьму, кто это так ловко моими руками управляет? Сам я магазин, пенал, шомпол отделил или отец помогает? Да и сами руки на отцовские похожи и у братьев такие же.

Дочка моя с детства – копия бабушки Лиды, и внешне, и склонности те же  - к педагогике. Гуляет, бывало, по улице, и пяти минут не прошло, а она уже вокруг себя малышню собрала, всех организовала, всем занятие нашла.

А отец на прадеда был похож, а тот на своего деда… Не прерывается незримая родственная связь. Одни гены нас объединяют, одна фамилия, умения свои из поколения в поколение передаём. Выходит, бессмертны наши предки, раз в каждом из нас живут. Берегите себя и преумножайте…