К 109-летней годовщине начала Первой Мировой. Геро

           Введение.

Данная статья была подготовлена к 109-летию начала Первой Мировой войны.

Никому не секрет, что Российская Империя вступила в Первую Мировую войну не только из-за выполнения союзнического долга и защиты братьев сербов, но и из-за защиты своей собственной земли. Инициатором развязывания войны была Германия, которая желала поделить уже поделённый мир, а также избавиться от конкурентов в лице Франции, Англии и России.

Всего за весь период войны Российская Империя мобилизовала 15.8 млн. человек. [1]

В г. Ставрополе, в первые дни войны, было мобилизовано 30 тыс. человек. За весь период войны было мобилизовано 154,7 тыс. ставропольцев. [2]

Среди этих людей были и настоящие герои, которые жертвовали, рисковали своими жизнями ради победы в войне. К сожалению, до наших дней сохранилось очень мало информации о таких людях, однако, покопавшись в архиве, мне удалось найти информацию о Ставропольских героях той войны, которые были забыты со временем. В этой статье мы ознакомимся с открытым материалом по этим героям, которые мне удалось найти.

Ставропольские георгиевские кавалеры.

Подпрапорщик Г. А. Караваев и унтер-офицер Н. А. Воцько.

Г. А. Караваев – крестьянин Самарской губернии, Николаевского уезда, Марьинской волости, того же села. Был предоставлен ко всем 4 степеням ордена за следующие подвиги:

«1. 4 марта, на Карпатах, на дер. Х. наступал батальон 189-го полка. Наступали под градом пуль и снарядов. В это время, сражённой вражеской пулей, пал командир 12 роты. В рядах роты произошло некоторое замешательство. Спасая положение, командование принял старший унтер-офицер Г. А. Караваев. Рота ободрилась. Не взирая на ожесточённый огонь, Караваев повёл свою роту. Наступать приходилось на превосходящего количеством неприятеля, сильно укрепившегося на высоте «650». Миг – и кучка наших героев, под командою Караваева, выбила неприятеля и заняла его позиции. За это дело Караваев был предоставлен к ордену св. Георгия 4 степени.
На третий день, под командою Караваева, рота, продолжая наступление, заняла д. М. и окопалась в ней. За это Караваев был произведён в фельдфебеля.

2. В апреле месяце, во время отхода наших войск, на Карпатах, одна из наших славных дивизий была окружена неприятелем. Все считали, что дивизия взята в плен. Пять дней билась дивизия с превосходящим неприятелем, отражая тучи неприятеля. Бились без перерыва. Неприятель наседал всё большими и большими силами. Наконец, после пятидневного боя, дивизия пробилась буквально через стену неприятеля, к нашим войскам. Как отличившийся в этих ожесточённых боях, Караваев был предоставлен к ордену св. Георгия 3 степени.

3. Выбравшись из пятидневного плена, пополнили свежими силами и задали им – задержать наступившего неприятеля. Несмотря на усталость, доблестные герои с успехом справились с заданной задачей, не только удерживая неприятеля, но и оттесняя его назад атаками. При выполнении этой задачи, Караваеву пришлось, за выбытием командиров, командовать двумя ротами. За это Караваев был представлен к ордену св. Георгия 2 степени.

4. Первую степень Георгиевского креста Караваев получил за лихое дело у реки Л., где он, командуя двумя ротами, атаковал неприятельские окопы и занял их.»[3]

Второй герой, Н. А. Воцько, - крестьянин, участник русско-японской кампании, награждённый за открытие японской засады орденом св. Георгия 4 степени. родом из Таврической губернии, Бердянского уезда, с. Новопавловского, но вскоре выселился оттуда со своими родителями на благоприобретённый участок земли в районе с. Тахты Медвеженского уезда Ставропольской губернии, где и был мобилизован из запаса. [4]

В настоящую войну получил следующие степени Георгиевского ордена за следующие дела:

1. 20 августа 1914 года под С. взял в плен германского штабс-офицера. Награждён орденом св. Георгия 3 степени.

2. На следующий день, чтобы облегчить наступление роты, ротный командир вместе с Воцько и ещё одним нижним чином, втроём, бросились на неприятельский окоп и заставили замолчать неприятельские пулемёты. Благодаря этому, неприятель был выбит из окопов. За это дело Воцько был награждён орденом св. Георгия 2 степени.

3. Первой степени св. Георгия Воцько награждён за проведение роты через болото и занятие деревни В.

26 ноября 1915 г., в день праздника кавалеров ордена Великомученика Георгия победоносца, в Кафедральном соборе после торжественной литургии состоялся благодарственный молебен, а затем, на соборной площади, - парад.
Во время парада, старейший Георгиевский кавалер ген. Стефановский вручил ордена св. Георгия находящимся, из-за ранений, в Ставрополе героям Г. А. Караваеву и Н. А. Воцько. [5]

   Алексей Дмитриевич Дьяченко.

Алексей Дмитриевич Дьяченко – бывший учитель Ставропольской дирекции, сотрудник газеты Северокавказский Край. До начала войны работал в хотоне Бюдермис-Кюбетова рода (нынешнее название – Амур-Санан), там же по своему горячему содействию открыта была общественная библиотека и вторая школа. [6]
Прибыл на фронт прапорщиком. Вскоре был награждён Георгиевским крестом. [7]
При исполнении воинского долга, Алексей Дмитриевич Дьяченко погиб на турецком фронте. [8]
Прах Дьяченко был перевезён в станицу Баталпашинскую. [9]
Как вспоминали его знакомые, Алексей Дмитриевич был скромным, добрым, никогда не афишировал свои заслуги:

«Урождённый кубанец он все свои молодые годы отдал нашей губернии, учительствуя в продолжении более десятка лет в наших калмыцких захолустьях, внося жизнь и свет в тёмную атмосферу этих степей.
Кто знал покойного Алексея Дмитриевича, тот с глубокой скорбью встретит это известие. Да, нет его больше в живых. Он пал смертью храбрых за честь и славу родины, которую он так горячо любил.
Будучи тружеником на ниве народной, он не ограничивался только узкой сферой своей профессии – школьной учёбой. Это был идейный учитель, он вникал в нужды народа, в его жизнь, изучал его светлые и тёмные стороны и во многих случаях, оказывал ему незаменимые услуги….. Многие его ученики и из взрослых внешкольных учеников – калмыков простолюдинов теперь в средних учебных заведениях или на тех либо других специальных курсах. И этим, как сами заявляют, обязаны Алексею Дмитриевичу Дьяченко…. Алексей Дмитриевич был одним из лучших сотрудников-корреспондентов нашей газеты с момента её образования. Инородческие степи нашей губернии замуравлены под семью замками всевозможных секретов и запретов. И когда степные властители установили, что Алексей Дмитриевич состоит корреспондентом нашего издания, он был поставлен в унизительные условия или отречься от одного сообщения или озаботиться переводом на службу из Ставропольской губернии. Сообщение было безусловно верным. Отречение было равносильным отречению от собственных достоинств и чести. Алексей Дмитриевич страшно мучился перед поставленной ему дилеммой. И нашёл выход: оставил совершенно учительскую, полную таких зависимостей, профессию и ушёл на частную службу всё в тех же, так горячо любимых им степях, но смежной Астраханской губернии.
Покойный никогда не афишировался, никому не говорил о своих заслугах. Он был в высшей степени скромен в этом отношении. Как сослуживец и товарищ, это был золотой человек. Когда один из его товарищей сослуживцев, раскрывший в печати гнусное отношение к делу врачевания одного из улусных врачей, подвергся гонению со службы, то Алексей Дмитриевич из чувств солидарности тоже оставил службу.
Отличаясь большой начитанностью он был интересным собеседником в обществе и незаменимым работником в школе. Калмыцкие дети любили его как отца родного.
Те сведения, которые мы имеем об Алексее Дмитриевиче как о воине, дают нам право утверждать, что и на фронте, будучи прапорщиком, он оставался таким же светлой личностью, как и на ниве народной, другом и братом солдату и храбрым офицером». [10]

Другой же знакомый Алексея Дмитриевича вспоминает следующее:

«Упорный труд и непоколебимая вера нужны были, чтобы заслужить доверие и снискать уважение калмыков и чтобы труд не пропал бесследным полымем в этих степных улусах…. Хорошим, ярким результатом сопровождалось его учительское служение и не один учитель может позавидовать.
В Бюдермес-Кюбетовом роде, на месте своего последнего учительствования, при его непосредственном участии и содействии, была открыта общественная библиотека и даже новая школа.
Тепло относились к нему не только дети, но и взрослые. Никто не жаловался на него, никто не был обижен им и калмыки его оценили это. Там где был Алексей Дмитриевич за что стоял он – не встречал противников». [11]

      Пётр Петрович Иванов
       и его брат Николай.

Пётр Петрович Иванов – подпоручик 261-го пехотного Ахульгинского полка. Сын фельдшера Петра Александровича и Елизаветы Ильиничны, урождённой дворянки Братковой, имеющих много лет жительства в сел. Ново-Дмитриевском Ставропольской губернии.[12]

Был убит на турецкой границе 13 декабря 1914 года.

О его жизни и подвигах информацию собирал протоиерей Симеон Никольский. Опубликован материал был в Ставропольских епархиальных ведомостях за 1916 год:

«У нас под руками письма матери убиенного.

«Сын мой Пётр с детства жизнь провёл самую тяжёлую. И я верю, что Господь за его терпение в награду ему дал славную смерть за Царя и Родину. Лучше этой смерти я не нахожу, - пишет мать. – Первое ученье Пётр получил в министерской школе; учился 3 года и в награду за успехи и прилежание получил книгу «Жизнь Христа Спасителя». По окончании первой начальной школы самостоятельно готовился во второй класс. Бабушка Александра Васильевна Браткова отправилась с ним в Тифлис и там при протекции протоиерея Восторгова Петя был подвергнут экзамену и выдержал на пятёрках и учился весь год на таких же баллах. Чрез год был принят здесь в духовное училище – во 2-й класс по тифлисским отметкам и в своё время перешёл в духовную семинарию и учился также хорошо, получал баллы 4 и 5. Жил всегда у беднейших обывателей города вдали от семинарии. Начальство, спасибо, всегда снисходило к нашей бедности. А бедность была так велика, что когда синие канты переменили на малиновые, то Петя перекрасил прежние малиновым карандашом. Когда Петя перешёл в 5-й класс семинарии, подоспел у нас в духовное училище четвёртый сын. Стало содержать их трудно. Петя поступил в военное училище в Тифлисе, приняли его без экзамена по отличным семинарским отметкам, и здесь учился он прекрасно: получил в награду серебряные часы с золотым вензелем и с буквами его имени «П.П. И.», медальон по стрельбе,серебряный чернильный прибор, портупею и старшинство в классе; его портрет с тремя товарищами напечатали в газете — ловят штыки на лету. Но на 3-ем году ученье было прервано. Открылась война. Сформировали полк и послали в райскую долину р. Евфрата».

Подробности полковой боевой жизни Петра Петровича описывает после его смерти его товарищ по службе, тоже офицер, настолько близкий, что одновременно этот был ранен, тот убит:

«Я взят на службу в Ростове-на-Дону и назначен был в г. Владикавказ, где был сформирован наш Ахульгинский 201 пехотный полк. Из полка Апшеронского выбрали по 1 офицеру и 8 солдат в каждую роту и затем пополнили запасными мобилизованными солдатами все 16 рот, так что полный состав полка получился 5000 человек. Ваш брат, — писал Г. А. К. сестре П.П. Иванова, Лидии Петровне, в Екатеринодар, — был младшим офицером во 2-й роте, а я — в 1-й. Наши роты, — прибавляет Г. К., — всегда были вместе. В начале октября мы выступили в Эривань. 17 октября было получено приказание выступать к турецкой границе... В конце передвижений мы достигли Кара-Килисса и затем через перевал переход в Ханык. Шесть раз были в бою, — и благополучно. Роковым оказался бой 13 декабря 1914 года. 12 декабря была перестрелка с неприятелем. Вечером этого дня стали собирать охотников по нескольку человек из роты. Петр П. Иванов вызвался охотником, а рано утром 13 декабря под его командой, чуть свет, охотники выступили. Скоро двинулся и весь наш полк. На казацких лошадях переправились через реку Евфрат. Тут начался отчаянный бой. Много было ранено. Раздался крик: «Убит командир 3-й роты штабс-капитан Вайцыров». Петр Иванов командует: «Взвод, пли! Рота, пли!.. Пулеметы — сюда!» Густые колонны наступают... Стрельба сильная, орудия гудят. «Осторожней, — говорю, — может шальная пуля задеть…» А турки стали сильно наступать. Но он открыто командует: «Пулеметы. Патронов!» Выхватил шашку, бросился вперед, оглянулся, а пуля попала ему в затылок и вылетела в рот, — и герой упал, как скошенный цветок! Смотрю: убит еще товарищ — офицер 1-й роты. Я выстрелил и сейчас же был ранен в руку. Но было не до себя. Тоска, слезы по убитым друзьям. Поздно вечером привезли на пункт три тела. Потом нас отправили в Эривань, а тело хотели похоронить в Кара-Килиссах, но так как нас там турки теснили, то решили отправить их в Тифлис. Да, Ваш брат, — заключает письмо свое г. К., — такой молоденький, не успел еще опериться, вышедший из юнкерского училища; каких-нибудь 4 месяца побыл офицером и вдруг, в цвете лет, умер. Но слава ему: умер героем!».

В январе месяце 1915 года родители получили официальное уведомление о смерти сына от полкового адъютанта 261 Ахульгинского полка, поручика Зайцева, а в марте — от командира полка о награждении героя Георгиевским крестом. Вот эти бумаги: «Многоуважаемый П. Иванов. С глубокой грустью сообщаю Вам о смерти вашего славного сына и нашего лучшего боевого товарища. Сын Ваш убит наповал 13 декабря сего года после ряда совершенных им служебных подвигов. Пуля попала ему в голову в затылочную часть и прошла в рот. Смерть наступила моментально. В этот день перешли в наступление на турок. Вызвавшись охотником, он с 20 человеками смело направился вперед, выбил противника и занял село Дутах; затем, когда одна из наших рот, перешедши реку Евфрат, очутилась в тяжелом положении, он с охотниками быстро поспешил на помощь и своими действиями способствовал общему успеху — наши продвинулись вперед, турки были разбиты. К глубокому сожалению и огорчению, он был сражен вражеской пулей в то время, когда своим огнем наносил туркам сильный урон. Тело его перевезено в Кара-Килиссу, где и предано земле. В лице его наш полк потерял одного из самых лучших боевых офицеров, и его утрата крайне тяжело повлияла на всех нас. С большой грустью сообщаю Вам это известие. Дай Вам Бог стойко перенести незаменимую утрату. Пусть в утешение Вам будет сказание, что сын Ваш свято исполнил долг свой перед родиной, заслужив общую любовь в полку как офицеров, так и нижних чинов. До сего времени полк наш несколько раз разбивал значительно превышающие турецкие силы. Сын Ваш своими смелыми и решительными действиями поддерживал славу полка, за что и будет награжден, хотя награды для него теперь не нужны.Имя же его в полку останется навсегда. Дай Вам Бог силы перенести это горе. Уважающий Вас, готовый к услугам полковой адъютант 261-го Ахульгинского полка, поручик Зайцев. 15/ХІІ 14 г.»

Командир 261-го пехотного Ахульгинского полка в отношении своем от 7-го февраля 1915 года пишет: «Милостивый Государь, Петр Александрович. Весьма сожалею, что благодаря разбросанности полка долго не мог навести справки о Вашем адресе, чтобы лично известить Вас о смерти дорогого Вам сына и нашего славного товарища Петра Петровича, почему и принужден был поставить Вас в известность официально через Тифлисское военное училище, которому, полагал, адрес Ваш должен был бы быть известен. Теперь же, выяснив Ваше местопребывание и зная, что Вам известна печальная весть, вполне сочувствуя Вашему горю, спешу хоть несколько утешить Вас, засвидетельствовав, как командир полка, что подпоручик Иванов пал смертью героя, принеся себя в жертву за Царя и Родину, чем вполне заслужил награждения орденом Св. великомученика победоносца Георгия 4-й степени, к которому мною и представлен. Да послужит Вам утешением в Вашем глубоком горе сознание, что эта великая жертва принесена в обстановке героизма. Примите уверение в искреннем почтении и уважении от глубоко сочувствующего Вам Ф. Потто».

Летом 1915-го года тело юного героя, подпоручика Петра Петровича Иванова было привезено в село Ново-Дмитриевское Медвеженского уезда Ставропольской губернии и здесь с воинскими почестями предано земле на вечное упокоение в церковной ограде под сенью храма Божия. Священство и народ со святостью встретили тело за селом. Старшина от общества возложил великолепный венок, о. Иоанн Иванов сказал надгробную речь. Народ плакал. При опускании тела в могилу были сделаны залпы из ружей. Музыка исполнила погребальный гимн «Коль славен наш Господь», а церковный лик и народ в умилении пели: «Вечная память». [13]
В семье Ивановых, помимо Петра, было ещё два сына Николай, который также погиб при исполнении воинского долга. Третий сын, на момент 19 мая 1916 г. жив. Он артиллерист Сибирского полка, один из защитников Варшавы.

Горе семьи слишком велико, чтобы подробно остановиться на нем. О смерти своего второго сына — поручика отец узнал от полкового командира, который сообщил, что тело убитого доставлено в Саракамыш. Отец отправился туда, чтобы предать земле труп сына у себя, на родине, где погребен брат убитого. [14]

       Сёстры милосердия.

Во время Первой Мировой войны проявляли отвагу и доблесть не только мужчины, но и женщины. В Ставропольской губернии были случаи, когда женщины добровольно уходили на войну, чтобы помочь своей Родине в борьбе с неприятелем. Например, в сел. Воронцово-Александровском, в Святокрестовом уезде дочь местного крестьянина П. П. Косенко, Анисия, 19 лет, поступает добровольцем в действующую армию в качестве сестры милосердия. Необходимые знания по уходу за ранеными солдатами Анисия Косенко приобрела в одном из владикавказских госпиталей, где она знакомилась с медицинской деятельностью, направленной на облегчение страданий русского солдата. [15]

К сожалению, о дальнейшей судьбе А. Косенко ничего неизвестно.

   Дмитриева Елизавета Николаевна.

Окончив первые курсы сестёр милосердия, Елизавета Николаевна поступает в земский госпиталь номер 9 в Ставрополе и работала здесь более года. Не удовлетворяясь деятельностью в глубоком тылу, Елизавета Николаевна отбыла в начале января 1916 г. на турецкий фронт. Здесь её деятельность протекала сначала в Персии, а затем под Эрзерумом, в местности Хнысе-Кале. По словам вышестоящих лиц Елизавета Николаевна «самоотверженно ухаживая за больными» заразилась сыпным тифом. [16]
3 мая 1916 г. в газете Северокавказский Край выходит извещение, что Елизавета Николаевна Дмитриева скончалась в военно-дивизионном госпитале, в Хныс-Кале. Панихида пройдёт 2 и з мая в 4 ч. дня в Кафедральном соборе.[17]
Вскоре об этом случае узнала Государыня Императрица Мария Фёдоровна, Августейшая Покровительница Российского Общества Красного Креста, по всепреданнейшему докладу Председателя Главного Управления Р. О. Красного Креста гофмейстера Ильина о кончине 19-го апреля сего года от сыпного тифа Елизаветы Николаевны Дмитриевой, сестры милосердия Тифлисской Надеждинской общины, самоотвержено ухажевавшей за больным врачом 2-го Передового отряда Красного Креста Виленкиным, Всемилостивейше соизволила выразить своё соболезнование матери погибшей Вере Кононовне Дмитриевой. [18]
Похоронена была на Успенском кладбище 1 июля, в пять часов дня, 1916 г. По прибытии поезда в Ставрополь, гроб был вынесен на руках из вагона и на перроне станции отлужена Панихида (по скончании которой Епископом Михаилом была произнесена прочувственная речь. Процессия с оркестром музыки двинулась к Успенскому кладбищу, где и состоялось погребение). На могилу были возложены венки: от городского самоуправления, от уполномоченного Красного Креста, от госпиталей, родных и друзей. [19]

    Ставропольские дети-герои.

Война, согласитесь, имеет не детское лицо, но именно неравнодушные, молодые детские жизни всегда стремились и стремятся помогать своему народу во время войны. Ребёнок, ещё не загрязнённый человеческими пороками, всегда стремится к светлому, более тяжело и отзывчиво переживает события, чем взрослый человек.

Тяжёлое это явление, которое обострилось во время Первой Мировой войны, особенно когда видишь перед собой ребёнка в военной форме, причём с наградой, которую явно заслужил на поле битвы. Каждый город России явно дал Родине своих детей «беглецов-героев».

В нашем Ставропольском Крае были и отважные дети, которые бежали из дома, дабы попасть на фронт и как-то помочь солдатам в приближении победы в войне. Так, из родительского дома скрылся 14-летний Борис Логачёв, ученик 4 класса городского образцового училища; родители предполагают, что ребёнок ушел с одним из эшелонов на театр военных действий. [20]
Позже, дети уже возвращались уже с Георгиевскими крестами, как это было с 14-летним В. И. Елфимовым, уроженцем с. Белая Глина. Был награждён Георгиевским крестом 4 степени. [21]

В г. Ставрополе 15-летний воспитанник духовного Ставропольского училища Иван Алексеевич Панков убежал на фронт вместе с эшелоном солдат, отправляющихся на позиции. Спустя почти год он прибыл на побывку домой уже настоящим, заправским солдатом. Он уже приобрел звание ефрейтора, и он представлен к медали за храбрость и к Георгиевскому кресту за очень удачные разведки. 9 июня Панков снова отправился на фронт и совершил новый подвиг. Вот как описывает его в своем письме к отцу Панкова фельдфебель роты, где служил мальчик Панков.
«1916 года в бою 28-го июля при наступлении на укр. поз. неприятеля под сильным огнем противника ваш сын И. А. Панков своим мужеством и храбростью ободрял своих товарищей и в трудную минуту со взводом кинулся в атаку на неприятельские пулеметы, 7 австрийцев заколол, а остальных взял в плен, кроме того, захватив четыре неприятельских пулемета, причем был контужен и сейчас находится в строю». [22]

Мне удалось установить местожительства семьи Панковых в Ставрополе:

Согласно «Алфавитному списку владельцев недвижимых имуществ расположенных в г. г. Ставрополе, составленному по сведениям на 1-е июля 1911» за 1911 год указан порядковый номер дома отца мальчика и его адрес:
«4308. Панков Алексей Семёнович, Соф., 39». [23]

Согласно «Списку недвижимых имуществ в г. г. Ставрополе, подлежащих оценочному сбору в 1904, 1905, 1906 и 1907 годах» за 1903 год указано следующее:
Софийская улица от Воробьёвской ул. На западной стороне по Шипкинской улице живёт Панков Алексей Семёнович, имущество которого оценено в 200 рублей. [24]

Вероятнее всего, именно в этом доме жил Иван Алексеевич Панков вместе со своим отцом Алексеем Семёновичем Панковым.

          Заключение.

Как бы люди не относились к Первой Мировой войне, они должны помнить её героев, отдавших свои жизни для победы над врагом, наравне с героями Великой Отечественной войны. Список имён и фамилий ставропольцев, участвующих в Первой Мировой войне огромен, поэтому, я уверен, Ставропольский архив скрывает более тысячи неизвестных нам личностей, которые совершили те, или иные подвиги на поле боя. И только мы, неравнодушные люди, которые ищут правду, способны найти и рассказать остальным жителям нашего Края про героев, которые были несправедливо забыты…

Сноски:

1.Советская военная энциклопедия. - М., 1975. Т. 19, с. 342.

2. https://www.stavmuseum.ru/news/?ELEMENT_ID=10412

3. Северокавказский Край. – 1915. – 26 нояб. – С. 3.

4.
5. Северокавказский Край. – 1915. – 26 нояб. – С. 3.

6. Журба М. Светлой памяти А. Д. Дьяченко. // Северокавказский Край. – 1916. – 2 июля. – С. 2.

7. Там же. С. 2.

8. Полярный Б. Учителю гражданину. // Северокавказский Край. – 1916. – 2 июля. – С. 3.

9. Местная жизнь. Учитель А. Д. Дьяченко. // Северокавказский Край. – 1916. – 29 июня. – С. 2.

10. Журба М. Светлой памяти А. Д. Дьяченко. // Северокавказский Край. – 1916. – 2 июля. – С. 2.

11. Полярный Б. Учителю гражданину. // Северокавказский Край. – 1916. – 2 июля. – С. 3.

12. Подвиг во имя России: библиогр. указ. с дайджестом / ГБУК «СКУНБ им. Лермонтова»; сост. В. В. Залевских, С. В. Колесова, Т. Ю. Кравцова. — Ставрополь: Дизайн-студия Б, 2015. С. 318.

13. Ставропольские епархиальные ведомости. — 1916. —№49, 11 дек. — С. 1618–1623. — Отд. неофиц.

14. Северокавказский край. — 1916. — 19 мая. — С. 3.

15. Северокавказский Край. – 1914. – 24 окт. – С. 4.

16. Светлой памяти сестры Е.Н. Дмитриевой. // Северокавказский край. – 1916. – 4 мая. – С. 2.

17. Северокавказский край. – 1916. – 3 мая. – С. 1.

18. Местная жизнь. Высочайшее соболезнование. Северокавказский край. – 1916. – 24 мая. – С. 2.

19. Местная жизнь. Погребение. Северокавказский край. – 1916. – 3 июля. – С. 2.

20. Северокавказский край. – 1915. – 31 окт. – С. 3

21. Северокавказский край. – 1915. – 25 апр. – С. 3

22. Северокавказский край. — 1916. — 20 авг. — С. 3.

23. Алфавитный списк владельцев недвижимых имуществ расположенных в г. г. Ставрополе, составленному по сведениям на 1-е июля 1911. – Ставрополь: Типография Т. М. Тимофеева, 1911. – 164 с.

24. Список недвижимых имуществ в г. г. Ставрополе, подлежащих оценочному сбору в 1904, 1905, 1906 и 1907 годах. – Ставрополь: Типография Т .М. Тимофеева, 1903. – 266 с.