Хроники Крылатого Маркграфа. Лавина Шоа

Окончательное решение еврейского вопроса на подконтрольных Германии территориях – точнее, его нулевой вариант – стало, по сути, лавиной. Лавиной, похоронившей под собой миллионы евреев – обитателей этих территорий. Лавиной, которая стала результатом накопления критической массы «пластов снега», которые, Колокольцеву были, разумеется хорошо известны. Очень хорошо.

Это и общая «накопленная масса» юдофобии в Европе (да и по всему миру); и изгнания евреев; и их насильственная ссылка в гетто; и периодические ограбления; и погромы (нередко сопровождавшиеся массовыми убийствами).

И первый геноцид ХХ столетия – армян младотурками в 1915 году. Наглядный пример для подражания – тогда армянское население Турции власти сочли (кстати, вполне обоснованно) пятой колонной Российской империи – противника Османской империи в Великой войне.

Тогда тоже было принят «нулевой вариант окончательного решения», только армянской, а не еврейской проблемы. Жертвами этого геноцида (массовых убийств по национальному признаку) стал миллион человек – половина тогдашнего армянского населения Османской империи.

Важным «пластом снега» стал геноцид, который немецкие колониальные войска осуществили в Намибии в 1904-08 годах. Жертвами стали сто тысяч местных аборигенов народности Гереро.

Впрочем, национал-социалисты и сами последовательно шли к «нулевому варианту», ибо их политика по еврейскому вопросу с течением времени становилась всё более радикальной.

Отправной точкой процесса преследования евреев национал-социалистами стало письмо, написанное Адольфом Гитлером своему сослуживцу и тёзке Адольфу Гемлиху 16 сентября 1919 года. Уже после Преображения, но ещё до того, как он вступил в ДАП (будущую НСДАП).

В этом письме Гитлер чётко определил евреев как нацию, а не религиозное сообщество; объявил евреев экзистенциальной угрозой («расовым туберкулёзом») германской нации и заявил о жизненной необходимости «зачистки Германии от евреев».

Однако в том же письме было ясно и недвусмысленно сказано, что «очистка» означает «изгнание» евреев; иными словами, путём принуждения евреев к эмиграции – максимум, насильственной депортации.

В этом же письме Гитлер, пусть и неявно, но осудил погромы, которые он назвал «эмоциональным антисемитизмом». Которому он противопоставил антисемитизм рациональный и заявил, что необходимо придерживаться именно рационального антисемитизма.

Национал-социалисты публично заявили о своих юдофобских намерениях почти за полтора десятилетия до своего прихода к власти – в апреле 1920 года, когда была принята и официально представлена Программа НСДАП («25 пунктов»).

В этой программе евреям были посвящены – прямо или косвенно – аж целых шесть пунктов:

4. Гражданином Германии может быть только тот, кто принадлежит к немецкой нации, в чьих жилах течёт немецкая кровь, независимо от религиозной принадлежности. Таким образом, ни один еврей не может быть отнесён к немецкой нации, а также являться гражданином Германии.

5. Тот, кто не является гражданином Германии, может проживать в ней как гость, на правах иностранца. Каждый иностранец обязан соблюдать требования законодательства об иностранцах.

6. Право занимать посты, связанные законотворчеством, а также управлением государством, может принадлежать исключительно гражданам. Поэтому мы требуем, чтобы все должности в любой публичной организации, любого уровня — общегосударственные, областные или муниципальные — занимали только граждане государства. Мы боремся против разлагающей парламентской практики занятия должностей только в зависимости от партийной принадлежности без учёта характера и способностей.

7. Мы требуем, чтобы государство в первую очередь обязалось заботиться о трудоустройстве и жизни граждан Германии. Если невозможно прокормить всё население государства, то лица, принадлежащие к чужим нациям (не граждане государства), должны быть высланы из страны.

8. Вся дальнейшая иммиграция в Германию лиц ненемецкого происхождения должна быть приостановлена. Мы требуем, чтобы все лица ненемецкого происхождения, которые иммигрировали в Германию после 2 августа 1914 года, были выдворены из государства.

23. С целью создания немецкой прессы мы требуем, чтобы:

а) все сотрудники, редакторы и издатели немецких газет, печатающихся на немецком языке, были гражданами государства;

б) не-немецкие газеты должны получать специальное разрешение государства на издание. При этом они должны издаваться на не-немецком языке [для евреев это был идиш];

в) лицам не-немецкой национальности законодательно запрещается иметь любой финансовый интерес или влияние на немецкие газеты. В наказание за нарушения данного закона такая газета будет запрещена, а иностранцы немедленно депортированы.

Тем не менее, несмотря на цели национал-социалистов, чётко и ясно изложенные и в 25 пунктах, и в Майн Кампф, и в бесчисленных газетных и журнальных статьях, и в брошюрах, и в листовках, и в выступлениях лидеров партии, восприняли приход к власти Адольфа Гитлера (и даже последовавшие за ним ключевые законы от 28 февраля и 23 марта 1933 года) на удивление спокойно.

30 января 1933 года, в день, когда Гитлер стал рейхсканцлером Германии, в берлинском кафе «Леон» состоялось совещание представителей еврейских организаций и движений Германии.

Повестка дня была посвящена развитию традиционных еврейских ремесел в стране. Известие о назначении Гитлера рейхсканцлером особенного впечатления не произвело.

Из присутствующих только раввин Ханс Трамер назвал это известие событием, которое может изменить судьбу всего еврейского мира, как в Германии, так и в других странах. Никакой дискуссии реплика Трамера не вызвала. Остальные участники продолжали спокойно обсуждать тему повестки дня.

Вечером того же дня Центральное объединение немецких граждан иудейского вероисповедания опубликовало официальное коммюнике по поводу назначения Гитлера рейхсканцлером: «Лозунг сегодняшнего дня — спокойно выжидать». Председатель правления объединения Людвиг Холландер заявил:

«Именно сейчас мы, немецкие евреи, должны сохранять спокойствие, залогом которого является сознание неразделимого единения нас, немецких евреев, с Германией и ее народом. Менее чем когда-либо наше личное отношение к Германии должно зависеть или быть подвержено влиянию извне в свете тех нападок на нашу страну, которые мы считаем несправедливыми и не нужными»

А извне «прилетели» не просто нападки – а первые залпы самой настоящей войны. Войны (пока) экономической, но весьма и весьма болезненной для Германии, ибо в результате Великой депрессии экономика страны находилась в, мягко говоря, плачевном состоянии.

Причём война «мировым еврейством» была объявлена Германии вполне официально. 24 марта 1933 года (на следующий день после принятия Закона о чрезвычайном положении, предоставившего Адольфу Гитлеру диктаторские полномочия) лондонская газета The Daily Express напечатала заголовок «Иудея объявляет войну Германии».

Который был дополнен прямым призывом: «Евреи всех стран, объединяйтесь для бойкота немецких товаров и массовых демонстраций!»

Содержание статьи было ещё хлеще:

«Израильский народ по всему миру объявляет Германии экономическую и финансовую войну. Четырнадцать миллионов евреев объединяются вместе, как один человек, чтобы объявить Германии войну.

Еврейский оптовик должен оставить свою фирму, еврейский банкир фондовую биржу, еврейский торговец свою торговлю, а еврейский нищий свою жалкую конуру для того, чтобы объединиться в священной войне против Гитлера»

Ещё до этого – пятого марта, после победы НСДАП на очередных (и последних) выборах в рейхстаг, евреи во всём мире организовали ряд акций протеста, митинги и марши протеста. В Европе и Соединённых Штатах стихийно начался бойкот немецких товаров.

20 марта товарам Германии объявили бойкот евреи Вильнюса, 26 марта евреи Варшавы. Вскоре бойкот германских товаров охватил практически всю Польшу (что нанесло колоссальный ущерб еврейскому же бизнесу в этой стране).

В конце марта 1933 года движение за бойкот немецких товаров распространилось на Румынию и Югославию и охватило со временем еврейские общины Египта, Греции, Марокко, Подмандатную Палестину, Латвии, Соединённых Штатов и даже некоторых государств Латинской Америки.

Это была именно война, ибо организаторы и вдохновители бойкота не скрывали своей конечной цели – вызвать экономическую катастрофу в Германии такого масштаба, которая неизбежно приведёт к отстранению (если нужно – насильственному) НСДАП от власти в стране. Причём навсегда. Цель оправдывает средства, в общем.

Правительство Германии предсказуемо ответило своим бойкотом – правда, всего лишь однодневным (!!). Десятки тысяч бойцов СА и СС и просто членов НСДАП блокировали по всей стране входы в магазины, рестораны, кафе, фирмы, принадлежавшие евреям, и требовали от покупателей ничего в них не покупать.

На стёклах витрин писали «Jude», на дверях рисовали жёлто-чёрную звезду Давида. В некоторых городах бойкот сопровождался насилием; так, в Киле был убит адвокат-еврей.

Объявление «мировым еврейством» войны НСДАП и вообще всей «нацистской Германии» (которая к тому времени была ещё далеко не совсем нацистской), разумеется, не стало причиной всех последующих репрессий и преследований национал-социалистов по отношению к евреям Германии (а затем – Чехословакии, Австрии, Польши и прочих оккупированных вермахтом стран).

Однако стало отличным поводом – и существенно облегчило задачу рейхсканцлера (впоследствии фюрера) Германии. НСДАП, СА, СС и прочих структур Третьего рейха по мобилизации поддержки анти-еврейских законов и действий со стороны и элиты, и ширнармасс Германии.

В частности, двух важнейших инструментов по реализации выбранного (в конечном итоге) метода «окончательного решения еврейского вопроса».

Которые были созданы как раз в то время – в промежуток времени от конца марта до начала апреля 1933 года (и стали весьма увесистыми «пластами снега для лавины Шоа»).

22 марта 1933 года неподалёку от Мюнхена был открыт первый официальный концлагерь – Дахау. Который стал «первым кирпичиком» в гигантском здании системы концентрационных лагерей Третьего рейха. И эталоном для всех последующих «заведений» такого рода.

А месяц спустя – 27 апреля – была создана тайная государственная полиция (гестапо). В котором через некоторое время появился реферат (подотдел) IV-B4, в обязанности которого входило «окончательное решение еврейского вопроса».

Евреи хотели войны с «нацисткой Германией» – они войну получили. А поскольку на войне как на войне, то анти-еврейские законы, декреты, указы и действия национал-социалистов посыпались как из рога изобилия сразу же после официального объявления войны «мировым еврейством».

В начале апреля был опубликован закон, запрещавший «мучить животных» и сделавший практически невозможным кошерный убой скота, из мяса которого готовилась ритуальная еврейская пища. Впрочем, закон был направлен не столько против евреев, сколько вообще против жестокого обращения с животными – огромная проблема того времени во всём мире.

7 апреля 1933 года был принят «Закон об упорядочении национального состава управленческого аппарата», направленный на изгнание евреев (составлявших 12% численности оного) с государственной службы рейха.

22 апреля 1933 года постановлением правительства евреи-врачи были уволены из всех медицинских учреждений Германии. 25 апреля 1933 года был принят закон об «устранении диспропорции в национальном составе учащихся в немецких средних и высших учебных заведениях».

Закон установил для евреев процентную норму в школах и университетах в 5% от общего числа учащихся (впятеро выше доли евреев в населении страны, надо отметить). Исключение было сделано только для детей ветеранов Первой мировой войны и для «полукровок от смешанных браков».

14 апреля 1933 года министерство образования уволило из высшей школы первую группу профессоров-евреев. 6 мая 1933 года последовало распоряжение о включении профессоров и нотариусов в категорию профессиональных чиновников, что означало немедленное увольнение евреев из этих профессий.

2 июня 1933 года из всех поликлиник были уволены евреи-стоматологи. 30 июля 1933 года в категорию профессиональных чиновников были включены адвокаты, что означало запрет для евреев заниматься адвокатурой.

14 июля 1933 года был принят имперский закон, лишивший евреев, выходцев из Восточной Европы, германского гражданства и запретивший им въезд в страну. 22 сентября евреям фактически запретили любую деятельность в области культуры.

Однако все эти меры (и последовавшие за ними в течение шести лет – до начала Второй Великой войны) были направлены только и исключительно для того, чтобы вынудить евреев к эмиграции.

Для облегчения которой было подписано Соглашение Хаавара. Соглашение было подписано Сионистской Федерацией Германии, Англо-Палестинским банком, действовавшим по поручению Еврейского агентства содействия репатриации и Министерством экономики Германии.

Агентство Хаавара работало по простой, понятной и очевидной схеме. Евреи, изъявившие желание эмигрировать в Палестину, сдавали все свои ликвидные активы представительству агентства в Германии, после чего сразу получали на руки сумму в тысячу палестинских фунтов (таковым было требование английских властей).

Агентство превращало активы евреев в рейхсмарки, которыми финансировалось производство немецких товаров. Товары экспортировались в Палестину, продавались там, а вырученные средства (за вычетом грабительского налога) выдавались репатриантам после их прибытия в Землю Обетованную.

Соглашение оказалось, скажем так, не особо успешным – за шесть лет оно переправило в Палестину всего около 50 тысяч евреев (10% от еврейского населения Германии).

Дабы принудить остальных к эмиграции… да куда угодно, на самом деле, национал-социалисты усилили меры принуждения. 5 сентября 1933 года были отменены пособия для молодожёнов, если один из них «не-ариец». В сентябре 1933 года был издан закон, запретивший евреям владеть крестьянскими земельными участками и вообще заниматься сельским хозяйством.

7 ноября 1933 года был принят еще один закон, в котором говорилось, что редактор арийской газеты должен быть лицом арийского происхождения.

В ответ евреи предсказуемо ужесточили воинственную риторику. В январе 1934 года влиятельнейший еврейский лидер Владимир Жаботинский разослал всем еврейским организациям в мире призыв:

«Все еврейские общины и каждый еврей в отдельности, все профсоюзы на каждом съезде и на каждом конгрессе уже в течении месяцев ведут во всем мире борьбу против Германии. Мы развернем против Германии духовную и физическую войну со стороны всего мира.  Наши еврейские интересы требуют полного уничтожения Германии»

Вот так – уничтожения Германии, ни больше, ни меньше. Что сделало Жаботинского отъявленнейшим провокатором антиеврейских мер со стороны национал-социалистов. Что и было целью одного из лидеров сионистов, ибо чем хуже евреям будет в Германии, тем больше евреев всеми правдами и неправдами доберутся до Палестины…

30 июня 1934 года произошло событие, которое стало очередным «пластом снега для лавины Шоа». Началась так называемая Ночь длинных ножей, которая длилась трое суток – до второго июля.

В эти дни национал-социалистическое руководство страны (силами своих охранных отрядов – СС) пролило первую кровь своих политических противников. Было убито около двухсот человек, что значительно облегчило психологически будущие массовые убийства.

15 сентября 1935 года были приняты два ключевых «расовых» закона в области отношений между германским государством и евреями (т.н. «Нюрнбергские законы»). Закон о гражданстве рейха и Закон о защите немецкой крови и немецкой чести, если быть более точным.

Согласно первому закону, гражданином рейха, обладающим всеми политическими правами, мог быть лишь подданный государства немецкой или близкой ей крови.

Ключевыми положениями второго закона были следующие:

Брачные союзы евреев с подданными государства немецкой или близкой ей крови запрещаются. Браки, заключенные вопреки закону, недействительны, даже если они зарегистрированы за границей для того, чтобы обойти закон.
Внебрачные связи между евреями и подданными государства немецкой или близкой ей крови воспрещаются.
Евреям не разрешается нанимать прислугу из подданных государства немецкой или близкой ей крови, моложе 45 лет.
Евреям воспрещается поднимать флаги рейха и земель и пользоваться цветами государственного флага.
3 апреля 1937 года был выпущен циркуляр Мартина Бормана (начальника штаба Рудольфа Гесса – второго человека в НСДАП) о недопустимости поселения руководящих функционеров партии в гостиницах, отелях и домах, принадлежавших евреям. Впоследствии этот запрет был распространён на работников служб безопасности.

8 сентября 1937 года он же подписал директиву, запрещавшую немецким гражданам-арийцам пользоваться услугами еврейских врачей, провизоров и похоронных обществ, принадлежавших евреям.

Арийцам разрешалось прибегать к помощи врачей-евреев только в исключительных, экстремальных случаях, когда жизни пациента угрожала непосредственная опасность, а вызов «арийского» врача из-за недостатка времени мог привести к необратимым последствиям для жизни «арийского» пациента.

Распоряжение касалось не только лиц, занятых в производстве, но и пенсионеров, несовершеннолетних и иждивенцев. Одновременно признавались недействительными любые свидетельства, включая свидетельства о временной нетрудоспособности в связи с заболеванием, свидетельства о смерти, справки об оказании срочной врачебной помощи, аптечные рецепты, и т. д., выдаваемые еврейскими врачами, провизорами, юристами и сотрудниками похоронных бюро.

13 сентября 1937 года рейхсфюрер СС Гиммлер (к тому времени шеф германской полиции) распорядился освободить из тюрем арестованных по разным причинам евреев, если существовала гарантия, что они эмигрируют в Палестину или в какие-либо страны «за океан» – но только не в соседние европейские страны.

В ответ на изгнание из СССР в 1937 году нескольких сотен немецких граждан (во время Большого террора) Гиммлер распорядился о высылке из Германии в СССР в течение десяти дней всех евреев, обладавших советским гражданством. Однако Советский Союз вовсе не был готов их принять. Исключительно редко им удавалось получить отсрочку, но уехать из Германии они не могли.

В итоге 28 мая 1938 года Гиммлер приказал всех таких евреев мужского пола отправить в концлагеря, а их имущество конфисковать. Освободили их только после подачи заявления с просьбой об эмиграции.

Через три дня после принятия решения о выдворении советских евреев была проведена дополнительная операция, так называемая июньская акция, в ходе которой были арестованы ’’антисоциальные элементы из числа евреев” (это позволял декрет, принятый на следующий день после поджога рейхстага).

15 декабря 1937 года было издано распоряжение об ограничении выдачи валюты и поставок сырья предприятиям, принадлежавшим евреям. В начале 1938 года для «еврейских» предприятий были отменены все льготы по налогообложению. В ресторанах, кафе, закусочных и в других предприятиях общественного питания, принадлежавших евреям, разрешалось обслуживать только евреев.

26 марта 1938 года был принят декрет о запрете регистрации еврейской собственности на сумму более пяти тысяч марок. 22 апреля 1938 года вышел указ Геринга, который ввёл уголовную ответственность для немцев, помогавших «сокрытию еврейского владения» посредством фиктивного руководства еврейскими предприятиями.

26 апреля евреям было приказано представить властям сведения о размере их собственности. 14 июня впервые было дано официальное определение «еврейского бизнеса».

Приказ обязывал всех евреев-подданных Рейха, а также лиц, состоящих в браке с евреями, зарегистрировать всю принадлежавшую им собственность как в Германии, так и за ее пределами.

На основании информации, полученной в результате исполнения этого приказа, был точно установлен объем еврейской деловой активности в Германии, что в дальнейшем послужило основой для конфискации еврейского имущества.

После регистрации началась насильственная «ариизация» еврейского бизнеса. В ее рамках разрешалось назначать “верного” управляющего для еврейской собственности и таким образом подготавливать ее передачу в “арийские руки”. Часть еврейских предприятий была таким образом полностью ликвидирована.

Уже в конце марта 1938 года (почти сразу же после аншлюса – точнее, добровольного присоединения – Австрии) в Вене было создано Центральное бюро еврейской эмиграции.

Его деятельность оказалась чрезвычайно успешной – до конца 1938 года, т.е. менее чем за восемь месяцев Австрию покинуло примерно 45 000 евреев – почти четверть австрийской общины. Всего с 15 марта по май 1941 года из Австрии эмигрировали две трети евреев.

В Германии же с момента прихода нацистов к власти и до того же времени, т.е. за пять с половиной лет, эмигрировало примерно 145 000 евреев, что составляло менее 30% еврейской общины.

А шестого июля в живописнейшем французском городе Эвиан-ле-Бан на южном берегу Женевского озера, у подножия горного массива Шабле в Савойских Альпах началась международная конференция, которая получила название Эвианской.

Конференция была весьма представительной – в ней приняли участие представители аж тридцати двух стран. Были представлены США (конференция была созвана по инициативе президента Франклина Рузвельта), Великобритания, Франция, Бельгия, Нидерланды, страны Латинской Америки, Австралия и Новая Зеландия; кроме того, в ней принял участие генеральный комиссар Лиги Наций по делам беженцев.

В этой международная конференция с участием представителей 32 стран, на которой решались вопросы помощи еврейским беженцам от режима Гитлера в Германии, Австрии и Чехословакии.

Руководители нацистской Германии (и лично Гитлер, Геринг, Гиммлер и Гейдрих) возлагали на эту конференцию очень большие надежды. Ибо искренне надеялись, что им удастся выпихнуть из Германии и Австрии всех евреев и запихнуть их всех (все восемьсот тысяч) в страны-участники конференции.

Через какой-нибудь аналог Соглашения Хаавара. Благо на каждую страну-участницу приходилось всего-то 25 тысяч человек. Капля в море.

Увы, не получилось – все участники, за исключением маленькой Доминиканской республики, наотрез отказались не только принять беженцев из Германии и Австрии, но и даже увеличить иммиграционные квоты для евреев (жуткая глупость с экономической точки зрения).

Подавляющее большинство стран-участниц конференции заявили, что они уже сделали всё возможное для облегчения участи около 150 тысяч беженцев из Германии, Австрии и Чехословакии.

Представитель США заявил, что по въездной квоте 1938 года для беженцев из Германии и Австрии США приняли 27 370 человек и исчерпали свои возможности. Аналогичную позицию заняли Франция и Бельгия.

Канада и страны Латинской Америки мотивировали свой отказ в приёме беженцев большой безработицей и экономическим кризисом. Нидерланды предложили помощь по транзиту беженцев в другие страны – и только.

Великобритания утверждала, что и так уже перенаселена и страдает от безработицы, поэтому предложила для размещения беженцев свои колонии в Восточной Африке. И отказалась пересмотреть квоту на въезд евреев в Палестину, которая была установлена в 75 тысяч человек в течение пятилетнего периода. А в мае 1939 года евреям было вообще запрещена иммиграция в Палестину.

Австралия отказалась впустить большое число беженцев, опасаясь возникновения внутриполитических межнациональных конфликтов, но согласилась принять в течение трёх лет 15 тысяч человек.

Только Доминиканская Республика согласилась принять большое число беженцев и выделить необходимые земельные участки, однако попросила за это огромные суммы денег.

Впоследствии удалось организовать одну «тропу эмиграции», но по ней удалось выбраться всего примерно шести тысячам евреев (и то из Литвы и Польши). Эта тропа была детищем голландского бизнесмена, представителя компании Philips и по совместительству консула Нидерландов в Литве с 1939 года Яна Звартендейка, который начал выдавать евреям свидетельства для въезда в голландскую колонию Кюрасао на нидерландских Антильских островах в Карибском море.

Советские дипломаты согласились пропускать людей с такими псевдовизами через СССР, но только при условии, что они получат и японскую транзитную визу, так как на Дальнем Востоке они могли выехать из СССР только через Японию. Японские транзитные визы выдавал в Литве консул Тиунэ Сугихара.

Партнёрами по организации проезда выступали с советской стороны «Интурист», с германской — Центрально-европейское туристическое агентство, которое курировало гестапо. Японским партнёром был контрагент «Интуриста» Japan Tourist Вureau. Все участники операции получали за это валютную выручку.

Германия по понятным причинам не была представлена на конференции. Однако Гейдрих (и Гиммлер) всё же отправили на неё своего эмиссара – штурмбанфюрера СС Роланда фон Таубе.

Разумеется, «под прикрытием» – он въехал во Францию с дипломатическим паспортом Государства Ватикан, выданного на имя Карлоса Льоренте. Согласно легенде, он представлял Бюро Информации Святого Престола.

Информация, которую привёз из Эвиана Роланд фон Таубе произвела на всех вышеперечисленных (кроме фюрера, которому решили не докладывать – пока) эффект если не разорвавшейся бомбы, то очень близкий к этому.

Ибо в приватных беседах руководители почти всех делегаций, не стесняясь, заявили «Карлосу Льоренте», что если Гитлер сотоварищи захотят всех евреев… ну, скажем, утопить в Северном море (да хоть в Балтийском), то они будут совсем не против. Эта информация стала ещё одним – причём весьма увесистым -пластом снега лавины Шоа.

Огорчённые отказом стран-участниц конференции решить еврейскую проблему Германии и Австрии «здесь и сейчас», национал-социалисты усилили давление на евреев с целью принуждения к иммиграции.

Летом 1938 года нацистские власти начали вводить опознавательные знаки для еврейских предприятий. 20 июля 1938 года евреям было запрещено участвовать в биржевых операциях. 23 июля евреев обязали всегда иметь при себе удостоверение личности (неплохая идея для всех граждан, вообще-то).

27 июля 1938 года было принято правительственное постановление о переименовании улиц, названных в честь евреев. 17 августа был издан указ, согласно которому, начиная с 1 января 1939 года, евреям запрещалось давать своим детям «исконно немецкие имена», причем к любому имени еврейского ребенка полагалось добавлять второе имя — «Израиль» для мальчика и «Сарра» —для девочки.

31 августа были введены ограничения на почтовые отправления для евреев; на обратной стороне почтовых отправлений, предназначенных для немцев, появилась позорная надпись: «Не для евреев». Пятого октября на заграничных паспортах евреев была вытиснена буква «J».

А потом разразился «Ноябрьский погром». Он же «Хрустальная ночь», он же «Ночь разбитых витрин».

Цепочка событий, результатом которой стала «Хрустальная ночь» началась в последний день марта 1938 года. И начали её отнюдь не немцы, а поляки. Которые по части антисемитизма не сильно отличались от своих соседей. Именно польское руководство и спровоцировало акцию, получившую впоследствии название Збонщинское выдворение.

К 1938 г. в Германии проживало 50 000 евреев, обладавших польскими паспортами, еще 10 000 проживало в Австрии. Антисемитская Польша оказывала во второй половине 30-х годов давление на своих граждан-евреев, принуждая их к эмиграции, вот они и эмигрировали… в Германию и Австрию.

Она опасалась, что антиеврейская политика Рейха принудит эти 60000 евреев переместиться на ее территорию. Поэтому 31 марта 1938 г. президент Польши Игнатий Мосцицкий подписал закон, который лишал гражданства любого польского гражданина, непрерывно проживавшего за границей в течение пяти лет непрерывно и прервавшего контакт со своей страной, а также того, кто не откликнулся на требование властей вернуться на родину в установленный срок.

15 октября 1938 года была опубликована новая поправка к закону о гражданстве, согласно которой все польские граждане за границей должны были предъявить свои паспорта в местные консульства и получить справку об их продлении.

Тайное намерение польских властей заключалось в аннулировании паспортов польских евреев, проживавших за границей, чтобы таким образом лишить их возможности легального въезда в страну. Окончательной датой явки было назначено 30 октября.

Правительство Германии предсказуемо решило принять превентивные меры. 28 и 29 октября двадцать тысяч польских евреев, находившихся на территории Германии, были арестованы и доставлены на польскую границу, которую им приказали пересечь. Польское правительство согласилось, в обмен на прекращение насильственной депортации, продлить срок регистрации паспортов до 31 июля 1939 года.

Тем временем, однако, германские власти (гестапо и пограничники) уже переправили в Польшу 17 000 евреев. Большая их часть попала в местечко на польской границе, под названием Збонщин, где в течение долгих месяцев они жили в крайне тяжелых условиях.

Збонщин превратился в символ наплевательского отношения к польским евреям со стороны как германских властей, так и властей польских. Даже хуже, чем наплевательского – категорического нежелания ни тех, ни других иметь этих евреев на своей территории.

Среди тысяч евреев, оказавшихся без средств к существованию на польско-немецкой границе, была семья Зенделя и Рифки Гриншпан, польских евреев, которые эмигрировали из Варшавского генерал-губернаторства Царства Польского в 1911 году и поселились в Ганновере.

Их семнадцатилетний сын Гершель жил в это время в Париже с дядей. 3 ноября 1938 года Гершель получил открытку от своей сестры из Польши, в которой описывались их страдания.

По общепринятой версии, Гершель Гриншпан решил в знак протеста против «Збонщицкого выдворения» убить германского посла в Париже. 7 ноября он явился в германское посольство и потребовал встречи с послом (ибо, в отличие от своих родителей, он родился в Германии и потому был гражданином этой страны).

Однако посла на месте не оказалось, и поэтому Однако в посольстве к Гриншпану вышел не посол, а секретарь посольства Эрнст фон Рат. Гриншпан тут же выстрелил из пистолета в фом Рата пять раз (от полученных ранений дипломат через два дня скончался).

Согласно протоколу французской полиции (составленному по показаниям убийцы), Гриншпан оскорбил Рата, назвав его «un sale boche» («грязным бошем») и выкрикнул, что он действует во имя двенадцати тысяч преследуемых евреев.

Схоже он выразился и в найденном при нём прощальном письме к родителям: «Моё сердце облилось кровью, когда я узнал о вашей судьбе, и я должен протестовать так, чтобы об этом узнал весь мир».

Гриншпан, даже не попытавшийся скрыться с места преступления, был арестован французской полицией и помещён в тюрьму для несовершеннолетних Фрэн под Парижем.

Однако Аусланд-СД (служба внешней разведки СС) быстро выяснила, что на самом деле Гриншпан состоял с погибшим дипломатом в гомосексуальных отношениях и выпустил в него большую часть обоймы то ли из ревности, то ли по какой-то схожей причине.

Поэтому германским властям пришлось отправить в Париж своего эмиссара – Фридриха Гримма – который умело затягивал начало процесса… и таки затянул до самого начала Второй великой войны. После начала которой всем стало, мягко говоря, не до Гершеля Гриншпана.

Ни Гиммлер, ни (тем более) Гейдрих были совершенно не в восторге от случившегося. Ибо стараниями доктора Геббельса сотоварищи уровень антисемитизма в Германии достиг настолько закритической отметки, что гибель германского дипломата от руки еврея была вполне способна вызвать спонтанный всегерманский погром такой силы, который неизбежно пустил бы под откос всю тщательно разработанную и отлаженную политику властей в отношении евреев.

Предотвратить такой погром ни Гейдрих, ни даже Гиммлер (которому, увы, штурмовики СА не подчинялись) были уже не в силах. Поэтому пришлось возглавить (а куда было деваться?).

Руководители региональных нацистских организаций получили инструкции СД и гестапо для своих отделений на местах. СД организованно вывезло все архивы тех еврейских организаций и синагог, которые были намечены для «стихийного разгрома народом», а те, откуда архивы вывезены не были, не пострадали (их негласно охраняли люди Гейдриха).

Во время «стихийных» погромов в соответствии с инструкциями СД не пострадал ни один иностранец, включая евреев-иностранцев. Подчинявшаяся рейхсфюреру СС полиция арестовала ровно столько евреев (молодых крепких мужчин), сколько могли вместить местные тюрьмы, — не больше и не меньше.

Всего было арестовано более 30 тысяч человек, которых отправили в концлагеря. Правда, вскоре выпустили – после обещания покинуть Германию. За десять месяцев после погрома эмигрировали 115 000 человек – почти столько же, сколько за пять лет до него. Их собственность в Германии, разумеется, была конфискована государством.

«Хрустальная ночь» стала ещё одним «пластом снега для лавины Шоа». Ибо во время этого «великого погрома» пролилась первая еврейская кровь – причём в «промышленных масштабах».

От рук погромщиков погибло около сотни евреев; несколько сотен скончались в концлагерях от побоев. Более шестисот евреев покончили с собой, не выдержав «погромного шока».

Еврейские дома, больницы и школы были разграблены. 267 синагог были сожжены или разгромлены, а более 7 000 принадлежавших евреям зданий и магазинов разрушены или повреждены.

Общий ущерб составил 25 миллионов рейхсмарок, из которых пять пришлось на разбитые витрины. Затраты на восстановление ущерба и разбор остатков разрушенных синагог были возложены властями на еврейские общины.

Правительство Германии не осталось в стороне от репрессий по отношению к евреям. На следующий день после смерти фом Рата правительство Германии объявило, что, за исключением еврейских детей, посещающих государственные начальные школы, на неопределённый срок приостанавливается всякая другая еврейская культурная и общественная деятельность и прекращается публикация еврейских газет и журналов, в том числе на немецком языке.

Также были аннулированы все гражданские права евреев, а на еврейское сообщество была наложена единовременная контрибуция в один миллиард марок. Шесть миллионов рейхсмарок страховых платежей за повреждённое или утраченное имущество евреев (движимое и недвижимое) были конфискованы в пользу государства.

Опасаясь, что ситуация выйдет из-под контроля СС и полиции, Гиммлер был вынужден обратиться напрямую к фюреру. Который 11 ноября публично приказал прекратить погром. Приказ был, разумеется, неукоснительно выполнен.

На следующий день Геринг провёл совещание с руководителями министерств и карательных органов, на котором довёл до сведения присутствующих приказ Гитлера о том, что «еврей должен быть быстро и повсеместно вытеснен из всех сфер немецкой экономики».

В одноимённом постановлении говорилось:

«Начиная с 1 января 1939 года евреям запрещается иметь магазины и лавки в системе розничной торговли, фирмы в системе посылочной или заказной торговли, а также владеть собственными ремесленными мастерскими.

С того же числа евреям запрещается участвовать в базарной и ярмарочной торговле всех видов, в торговых выставках, предлагать на них свой товар, рекламировать его и получать от кого- либо какие-либо заказы. Еврейские предприятия и мастерские, нарушающие этот запрет, должны закрываться полицейскими инстанциями.

Начиная с 1 января 1939 года еврей, в соответствии с духом закона об организации национального труда от 20 января 1934 года, не может быть руководителем производства.

Если еврей занимает руководящую должность на каком-либо предприятии или в какой-либо фирме, то он должен быть уволен с этой должности в течение 6 недель. С истечением этого срока все претензии еврея к нанимателю, вытекающие из содержания заключенных трудовых договоров, аннулируются и не рассматриваются, включая претензии по заработной плате, страховым и компенсационным выплатам.

Еврей не может быть членом кооператива. Евреи, состоящие в различных кооперативах, должны быть исключены из них в срок до 31 декабря 1938 года. Для этого не требуется специальная процедура исключения»

21 ноября 1938 года министр экономики В. Фукс подписал циркуляр «О регистрации еврейского имущества, которая подлежала ариизации». 3 декабря закон об обязательной ариизации еврейских предприятий вынудил евреев продавать предприятия – по бросовым ценам.

Средства, полученные от продажи, перечислялись на счета бывших владельцев, которыми они, однако, не имели возможности воспользоваться. Общая сумма отчужденной еврейской собственности составила 8 миллиардов 426 миллионов рейхсмарок. Из пятидесяти тысяч магазинов, находящихся в собственности евреев, существовавших в 1933 году, в 1938 году осталось только 9 000.

Евреев принуждали продавать драгоценности, ювелирные украшения, предметы старины и искусства по цене, значительно ниже их действительной рыночной стоимости. Евреи не имели права владеть ценными бумагами и акциями — их принудительно изымали и помещали на специальные банковские депозиты.

Еврейские преподаватели были исключены из отделений немецких университетов в таких городах, как Гамбург, Берлин, Бреслау, Гейдельберг, Бонн, Кёльн, Вюрцбург и Йена. Были уволены более 1 200 крупных учёных-евреев.

24 января 1939 года была создана Центральная имперская служба по делам еврейской эмиграции. В результате её деятельности процесс эмиграции пошёл значительно эффективнее – до 10 января 1941 года только из Германии выехали 347 183 евреев и членов их семей (почти 70% еврейского населения). Австрию покинули около 60%.

Руководство национал-социалистов не оставляла надежды решить еврейский вопрос путём эмиграции, как говорится, «одним махом». Германскому МИДу удалось убедить президента США Рузвельта «повторить попытку».

15 декабря 1938 года руководитель Межправительственного комитета по делам беженцев Джордж Рабли по поручению Рузвельта встретился в Лондоне с Ялмаром Шахтом –  президентом Рейхсбанка.

За спасение евреев Шахт потребовал три миллиарда немецких марок (1 млрд 200 млн долларов). В январе 1939 года Герман Геринг, сменивший Шахта на посту «царя германской экономики» поручил дальнейшее ведение переговоров с Рабли советнику Министерства экономики Гельмуту Вольтату.

В феврале 1939 года Вольтат заявил о готовности принять план эмиграции 150 тысяч трудоспособных евреев в течение 3-5 лет. За ними должны были последовать семьи и иждивенцы.

Финансирование эмиграции предполагалось провести из конфискованного у евреев капитала и дополнительной международной помощи. Однако из-за категорического отказа США и других странах в приёме беженцев (понятного после выходки Гершеля Гриншпана) план Рабли так и не был реализован.

А потом началась Вторая Великая война. Причём она началась вовсе не 1 сентября 1939 года, а двумя днями позже. 1 сентября 1939 года началась война между Германией и Польшей. Всего лишь локальная война между двумя соседними государствами.

Да, действительно, эту локальную войну развязала Германия, неуклюже попытавшаяся прикрыться, мягко говоря, некрасивым Гляйвицким инцидентом (операция была разработана и реализована под руководством Гейдриха).

Тем не менее, Германия имела полное право напасть на Польшу. Даже два права, на самом деле. Первое право было территориальным, ибо Польша получила германские территории в результате «Версальского бандитизма», который грубейшим образом нарушил самое элементарное международное право (Германию признали виновной и наказали за то, чего она не совершала).

Поэтому Германия имела полное право вернуть свои территории – если необходимо, то и военной силой. Второе право состояло в том, что польское правительство, стремившееся сделать страну моноэтнической и чисто католической, развернуло широкомасштабные преследования немцев на территории Польши.

Ровно с той же целью, которую национал-социалистическое правительство Германии преследовало по отношению к евреям – принудить немцев к эмиграции в рейх. Впрочем, в отличие от евреев в Германии, «польские немцы» могли остаться, согласившись на «полонизацию» («ополячивание»). Языковую, религиозную (немцы в Польше были в основном лютеранами) и культурную.

Иными словами, польским гражданам немецкой национальности был предоставлен малоприятный выбор – либо «ополячиться», либо покинуть страну. Масштаб самых настоящих этнических чисток был таков, что, например, немецкое население находившегося на польской территории города Бромберга с 1931 по 1939 год сократилось вдесятеро.

Как это обычно и бывает при этнических чистках, польские националисты не гнушались и поджогами немецких протестантских храмов (как и православных украинских и белорусских, кстати), а также убийствами (в целях устрашения меньшинств и облегчения этнических чисток).

Хотя масштабы преследований немцев в Польше не шли ни в какое сравнение с антиеврейскими репрессиями в Германии, с некоторой натяжкой они вполне могли сойти за casus belli. Пожалуй, даже, с большой натяжкой – иначе не было бы необходимости устраивать грязное «шоу в Гляйвице».

На самом деле, Вторая мировая война началась 3 сентября 1939 года, когда Великобритания и Франция объявили войну Германии. Поскольку обе эти страны владели огромными колониальными империями (а Британия была ещё и лидером тогда Британского содружества, включавшего Канаду, Австралию, Новую Зеландию, Южно-Африканский Союз и т.д.), объявленная ими война Германии автоматически приняла глобальный – то есть мировой – характер.

Поэтому Вторую мировую войну развязала вовсе не Германия (которая развязала локальный конфликт с Польшей), а Великобритания и Франция. Причём вполне осознанно развязали.

Ибо данные ими Польше гарантии обещали лишь военную помощь, но вовсе не обязывали их объявлять войну Германии в случае нападения последней на Польшу. Что занятно, только Германии – никаких гарантий на случай нападения СССР ни одна, ни другая Польше не дали…

Если бы Великобритания и Франция не объявили войну Германии, а «сдали» Польшу Германии, как годом ранее Чехословакию (в практически аналогичной ситуации), то никакой Второй мировой войны и не было бы – неизбежной была лишь ещё одна локальная война (между Третьим рейхом и СССР).

Ибо Гитлер – по его неоднократным публичным и приватным заявлениям – никогда не хотел воевать с Великобританией, а территориальный вопрос с Францией («проблема Эльзаса и Лотарингии»), в принципе, был вполне решаем политическими средствами. Например, путём плебисцита – референдума – на этих территориях.

К тому времени все руководители рейха (и Гитлер, и Геринг, и Гесс, и Геббельс, и даже Гиммлер) уже настолько убедили себя в реальности «мирового еврейского заговора», что публично обвинили евреев в том, что именно они сподвигли правительства Великобритании и Франции объявить войну Германии.

На самом деле, это было не так совсем, ибо у евреев просто не было достаточно политического влияния… уже нигде. Они и спасение евреев Большой Германии не смогли пролоббировать (подтверждено провалом Эвианской конференции), что уж говорить о том, чтобы зажечь пожар «мировой войны»…

К сожалению, следуя уже шестилетней традиции полной безответственности, еврейские (в первую очередь, сионистские) лидеры сделали два заявления, которые в будущем имели самые катастрофические последствия для евреев Большой Германии и оккупированных ею территорий.

С 16 по 25 августа 1939 года в Женеве проходил XXI съезд сионистского движения. На этом съезде глава Всемирной сионистской организации Хаим Вейцман сделал крайне неосторожное (точнее, просто дико безответственное) заявление. Которое было опубликовано в ряде газет 21 августа.

Неосторожное и безответственное потому, что оно могло быть (и было) истолковано – причём не только руководством Третьего рейха, как объявление евреями войны Германии. Причём войны не «холодной» – экономической и финансовой – а вполне себе «горячей».

Ибо ещё за несколько лет до того не самые последние люди в «мировом еврействе» позволяли себе публично заявлять, что «мы принесём Германии войну», «мы принудим Гитлера к войне» и всё такое прочее.

Дальше всех пошла издававшаяся в США еврейская русскоязычная газета «Наша речь», опубликовав следующее заявление вышеупомянутого Жаботинского:

«Война с Германией ведется всеми иудейскими религиозными общинами, всеми еврейскими конференциями, всеми евреями по всему свету. Мы возбудим войну всего света против Германии, войну духовную и материальную…»

К сожалению, Вейцман («вроде малый не дурак – но дурак немалый», прости Господи) позволил себе ещё одно публичное заявление, которое не только подтверждало восприятие его заявление на сионистском съезде.

6 сентября 1939 года он опубликовал в ведущих британских газетах открытое письмо премьер-министру Великобритании Невиллу Чемберлену, в котором содержалось обещание, которое Вейцман дал от имени всех евреев мира – в том числе, и евреев Большой Германии (и оккупированных вермахтом территорий):

«Евреи поддерживают Великобританию и будут сражаться на стороне [западных] демократий»

И, тем самым фактически объявил всех евреев на контролируемых Германией территориях «пятой колонной» противников Германии во Второй Великой войне. Даже и не вспомнив, чем закончилось аналогичное объявление для армян в Османской империи – даже не армянами, а их религиозными противниками.

Это заявление, хоть и не привело к немедленным катастрофическим последствиям для евреев Германии, Австрии, Чехии, Словакии и Польши, но заставило руководство Третьего рейха всерьёз задуматься о «нулевом варианте» окончательного решения еврейского вопроса. И, таким образом, стало ещё одним «пластом снега в лавине Шоа».

А тот факт (на самом деле, не более, чем случайное совпадение), что евреи всего мира устами Хаима Вейцмана объявили войну Германии за две недели до того, как это сделали Великобритания и Франция, стал мощным аргументом для сторонников «еврейского следа» в этом судьбоносном решении. Да, Вейцман не имел никакого права вещать от имени всех евреев… но кого это тогда интересовало?

30 января 1939 года в своей речи в рейхстаге Адольф Гитлер заявил:

«Если международному еврейству в Европе и вне ее удастся еще раз ввергнуть народы в мировую войну, то результатом войны будет не большевизация мира и победа еврейства, а уничтожение еврейской расы в Европе!»

В то время это было всего лишь очередное эпатажное заявление, на которые фюрер (и не только он) был горазд весьма. Однако после заявлений и обещаний Вейцмана это заявление Гитлера (пока что подсознательно) начало формировать убеждение руководства Третьего рейха в том, что оптимальным методом «окончательного решения еврейского вопроса» будет именно «нулевой вариант».

Тем более, что к тому времени сформировался соответствующий (и очередной) «пласт снега для лавины Шоа» – был выбран и уже начал воплощаться в жизнь «нулевой вариант» решения другого социального вопроса.

Вопроса о том, что делать с неизлечимо психически больными, которые (не без оснований) считались балластом для нации. важнейшей составляющей инфраструктуры (и огромным «пластом снега») стали специально созданные в рамках программы Т4 центры эвтаназии

Прообразы будущих фабрик смерти, необходимых для уничтожения миллионов человек. Таких центров было создано шесть – пять в Германии (Графенек, Бранденбург, Зонненштайн, Бернбург и Хадамар) и один в Австрии (Хартхайм).

Понятно, что для умерщвления десятков тысяч людей в течение нескольких месяцев смертельная инъекция решительно не годилась. Требовалась гораздо более эффективная технология, в качестве которой было выбрано быстрое и безболезненное удушение моноксидом углерода (угарным газом).

В мобильных (газвагены – что занятно, изобретённые евреем, офицером НКВД Исаем Бергом) и стационарных газовых камерах. Которые стали ещё одним из важнейших «пластов снега» для Лавины Шоа.

Поскольку Акция Т4 началась практически одновременно с Второй Великой Войной, под неё чуть ли не сразу же попали и обитатели оккупированной вермахтом Польши.

Параллельно с распространением программы Т4 на территорию оккупированной Польши, эйнзацгруппы СС приступили (буквально с первых дней войны между Германией и Польшей) к формированию очередного – едва ли не самого тяжёлого – «пласта снега лавины Шоа».

В формирование которого немалый (хотя и не определяющий) вклад внесли… поляки. Которым принадлежит инфернальная «честь» совершения первого военного преступления Второй Великой войны. В мировую историю это преступление вошло как «Бромбергская резня» или «Кровавое воскресенье».

Третьего сентября 1939 года (на третий день после начала войны между Польшей и Германией и в первый же день Второй мировой войны) в окрестностях польского города Бромберга колонна отступавшей польской пехоты была обстреляна из засады боевиками из местных фольксдойче.

Обошлось без жертв, но польских военнослужащих это взбесило. И так на фронте одни поражения, так ещё и в тылу покоя нет. В общем, бравые паны развернулись и – при полной поддержке местных жителей польской национальности – огнём и мечом прошлись по немецким кварталам города, безжалостно убивая встретившихся по дороге немцев.

Причём зачастую методами, которым позавидовал бы и самый страшный серийный убийца. По разным данным, погибло от 100 до 500 фольксдойче. Командование вермахта было настолько шокировано «бромбергской резнёй», что в тот же день сформировало особое Бюро по расследованию военных преступлений против Германии и её союзников.

Сотрудниками бюро стали исключительно военные врачи и юристы (что автоматически исключало их принадлежность к нацистской партии, ибо военнослужащим вермахта состоять в НСДАП было запрещено законом), которые просто честно делали свою работу.

Возглавил бюро Герхард Бутц, специалист с мировым именем и безупречной профессиональной репутацией, профессор университета Бреслау, видный судебно-медицинский эксперт, директор Института судебной медицины и криминалистики.

Как и в случае объявления войны евреями национал-социалистической Германии, Бромбергская резня не стала причиной массовых убийств представителей польской элиты эйнзацгруппами СС. Однако существенно увеличило масштабы этих убийств.

Которые происходили в три этапа «умиротворения»: Операция Танненберг, Акция АБ и Акция «Интеллигенция». На подготовительном этапе был сформирован громадный список из 60 000 представителей польской элиты (общественных и политических активистов, интеллигенции, государственных деятелей и др.), которые должны были быть нейтрализованы в целях предотвращения (или, как минимум, ослабления) польского Сопротивления оккупантам.

Изначально «нейтрализованы» вовсе не означало «убиты»; с ними планировалось поступить по «закону от 28 февраля 1933 года». Иными словами, просто интернировать в концлагеря. Именно так (сначала) и поступили с двумя тысячами активистов организаций польского меньшинства в Германии (за несколько дней до вторжения вермахта в Польшу).

Всё изменила «Бромбергская резня» – причём изменила радикальнейшим образом. Узнав об этом (действительно чудовищном) преступлении, Адольф Гитлер буквально осатанел – и приказал отомстить полякам (которых и без того после Версаля в Германии ненавидели просто люто) жесточайшим образом.

В результате ликвидированы были не небольшая часть потенциальных лидеров Сопротивления (как изначально планировалось) – а вдвое больше, чем изначально предполагалось интернировать.

В общей сложности в результате трёх вышеперечисленных операций были расстреляны 120 000 человек в течение примерно одного года. Расстрелы осуществили эйнзацгруппы СС при активном участии фольксдойче из военизированных «отрядов самообороны».

Как это нередко бывало, «под раздачу» угодили и евреи. Угодили потому, что эйнзацгруппы в Польше (как и во всех прочих странах, оккупированных вермахтом во время Второй Великой войны) решали гораздо более широкую задачу, чем аресты и даже расстрелы «по спискам».

Они отвечали за «умиротворение» вверенных им оккупированных территорий. И (в соответствии со знаменитым «фюрер-принципом») обладали широчайшими полномочиями по селекции лиц, подлежащих интернированию или ликвидации. Селекции, которая стала ещё одним «пластом снега лавины Шоа».

Время было военное, поэтому эйнзацгруппы действовали по стандартному принципу «лучше перебдеть, чем недобдеть». А поскольку (стараниями Вейцмана, Жаботинского и прочих еврейских лидеров) евреи воспринимались эйнзацгруппами как «пятая колонна» (в первую очередь, способные носить оружие мужчины, хотя и не только)…

В общем, неудивительно, что слишком ретивые (или слишком параноидальные) командиры эйнзацгрупп по собственной инициативе расстреляли на оккупированной польской территории около тысячи евреев (при активном участии солдат и жандармерии вермахта). Причём не только мужчин, но и женщин с детьми.

Что сделало эйнзацгруппы ещё одним «пластом снега для лавины Шоа». Ибо Гейдрих нисколько не сомневался, что эти «эскадроны смерти» неизбежно сыграют важную роль в окончательном решении еврейского вопроса – на оккупированной территории СССР.

С началом вторжения германской армии в Польшу поток еврейских беженцев из этой страны предсказуемо устремился на восток. Вначале СССР не препятствовал польским евреям, однако затем закрыл границы и евреев-беженцев высылал обратно на территорию, занятую вермахтом.

Что является убедительным доказательством того, что к тому времени СССР перестал быть еврейским предприятием и превратился в Сталин-штаат. Государство Сталина, который был отъявленным антисемитом.

Примерно половина (около 200 тысяч) евреев, избежавших высылки в польское генерал-губернаторство (на территорию оккупированной вермахтом Польши) были признаны НКВД «социально опасными элементами» и сосланы вглубь СССР (в Сибирь и прочие малокомфортные места). Ещё одно убедительное свидетельство антисемитизма тогдашних советских властей.

В результате оккупации вермахтом части территории довоенной Польши (другая часть отошла СССР) количество евреев на подконтрольной Германии территории выросло вдесятеро – до более чем двух миллионов человек. Кроме того, после начала войны эмиграция евреев с этих территорий (и до того проблематичная) стала уже совершенно невозможной.

Поэтому руководству рейха пришлось срочно искать другие варианты окончательного решения еврейского вопроса («очищения» подконтрольной им территории от евреев).

Первым таким планом, который был не только разработан, но и начал осуществляться, стал «План Ниско-Люблин». Этот план, разработанный уже в сентябре 1939 года Адольфом Эйхманом и Вальтером Шталекером (начальником полиции безопасности и СД в Богемии и Моравии) предусматривал создание «еврейского государства под германским управлением» к востоку от Кракова.

В самом конце сентября для этой еврейской резервации (давайте называть вещи своими именами) была выбрана территория между Вислой, Бугом и Саном с административным центром в Люблине.

План был поддержан Гейдрихом и утвержден Гитлером. Основой резервации должен был стать лагерь для евреев в окрестности города Ниско (отсюда и название плана) на реке Сан вблизи границы оккупированной Польши с СССР.

Из этого лагеря евреев должны были расселять по Люблинскому региону генерал-губернаторства. Организация переселения осуществлялась под эгидой гестапо и началась с распоряжения шефа гестапо Генриха Мюллера от 6 октября 1939 года о переселении 80 тысяч евреев из катовицкого региона.

Тогда же начали составлять списки евреев Германии, Протектората и бывшей Австрии для последующей депортации. Непосредственным руководителем операции был назначен Адольф Эйхман, который выбрал для базового лагеря место у селения Заречье на противоположном от Ниско берегу реки Сан.

Однако отправить в резервацию удалось всего около пяти тысяч евреев, после чего процесс пришлось приостановить, а затем и вовсе прекратить. Одной из ключевых причин было противодействие генерал-губернатора Ханса Франка, не желавшего увеличивать количество евреев на «своей территории».

А поскольку Франк был человеком очень близким к фюреру (как-никак в прошлом его личный юрист), тягаться с ним не мог даже Гиммлер. Не говоря уже о Гейдрихе и Мюллере (и уж, тем более, об Эйхмане).

В октябре 1939 года в Ниско прибыло четыре с половиной тысячи евреев. Однако лагерь был рассчитан всего на 500 человек, и потому с конца ноября большую часть прибывших изгнали из лагеря в направлении советской границы, запрещая возвращаться назад и оставляя в лагере лишь наиболее ценную рабочую силу.

Многим из изгнанных удалось попасть в СССР через еще не обустроенную новую границу, некоторые возвращались и пытались выжить на территории Генерал-губернаторства. Лагерь в Ниско был окончательно закрыт в апреле 1940 года, а остававшиеся там евреи были возвращены в Остраву и Вену.

Руководству рейха пришлось срочно искать альтернативный вариант для размещения «еврейской резервации» (на данном этапе в качестве окончательного решения еврейского вопроса был выбран именно такой вариант).

Выбор пал… на остров Мадагаскар у восточного побережья Африки. В первую очередь потому, что к тому времени план по депортации евреев из Европы на остров Мадагаскар существовал уже более полувека – его нужно было только адаптировать к современным реалиям.

Впервые «очищение» Европы путём принудительного выселения евреев на Мадагаскар предложил в 1885 году Пауль де Лагард – немецкий историк-востоковед, профессор Геттингенского университета. И один из главных идеологов расового антисемитизма в Европе – наряду с Хьюстоном Чемберленом.

Занятно, что горячую поддержку этот план нашёл ещё до Второй Великой войны… в Польше. Точнее, среди радикалов-антисемитов в польском руководстве, которые даже выдвинули лозунг «Евреев – на Мадагаскар!».

Эти весьма горячие головы призывали депортировать вначале от 40 до 60 тысяч евреев, а затем и всё еврейское население Польши, на Мадагаскар, чтобы «освободить страну от еврейского влияния». Все три с лишним миллиона лиц еврейской национальности.

Депортировать в рамках неожиданно популярного в те годы проекта по польской колонизации этого африканского острова. Этот план появился перед Второй мировой войной после того, как французский министр заморских территорий Мариус Муте предложил… передать Польше Мадагаскар, который в то время являлся французской колонией (и явно был не особо нужен метрополии – мягко говоря). И даже оказать Польше помощь в колонизации острова.

Идею переселения евреев на Мадагаскар поддержал польский министр иностранных дел Юзеф Бек, который ещё в 1935 году создал рабочую группу по окончательному решению еврейского вопроса в Польше (в этом желании немецкие национал-социалисты были не оригинальны).

23 декабря 1936 года эта группа вынесла на правительственное обсуждение меморандум под названием «Еврейская эмиграция и колониальные вопросы», в котором подчёркивались еврейская перенаселённость Польши, превышение еврейской рождаемости над польской, преобладание евреев в промышленности и их более высокое материальное положение, чем у польского населения и прочие нежелательные элементы «еврейской ситуации» в стране.

В качестве метода решения этих проблем предлагалось поголовное выселение евреев на Мадагаскар… которое, как ни странно, поддержали некоторые еврейские общественные деятели (даже депутаты Сейма).

1 мая 1937 года на Мадагаскар прибыла польская правительственная комиссия под руководством майора Мечислава Лепецкого, в состав которой входили польский натуралист Аркадий Фидлер, а также еврейский юрист Леон Альтер.

Последний был руководителем польского отделения международной Ассоциации еврейской эмиграции, которая занималась расселением евреев-беженцев из нацистской Германии. Кроме того, в составе комиссии был и инженер по сельскому хозяйству Шломо Дык из Тель-Авива,

Комиссия должна была оценить возможность переселения евреев на остров. Мнения членов делегации разделились: Мечислав Лепецкий полагал, что вполне реально переселить на Мадагаскар от 40 до 60 тысяч евреев-колонистов (хотя, конечно, не три с лишним миллиона). 

Евреи — члены комиссии придерживались иного мнения. Леон Альтер полагал, что на Мадагаскаре реально расселить не более двух тысяч евреев-эмигрантов, а Шломо Дык считал, что ещё меньше.

В декабре 1937 года вышло официальное сообщение польского правительства, в котором говорилось, что вопрос еврейской эмиграции на Мадагаскар «перешёл из области теоретических дискуссий на путь существующих возможностей».

Однако дальше дело застопорилось (обычное явление в польской политике того времени)… ну а после вторжения вермахта польское правительство де-факто перестало существовать. И потому окончательным решением еврейского вопроса в Польше занялись совсем другие инстанции. Руководители Третьего рейха.

Перемирие которого с Францией летом 1940 года дало им возможность потребовать у побеждённой державы предоставления Мадагаскара для создания своеобразного «супергетто» – точнее, даже мега-гетто.

Главным «мотором» мадагаскарского плана выступил дипломат Франц Радемахер. Преимущество этого решения, по мнению Радемахера, состояло в возможности превратить евреев в заложников, чтобы в случае необходимости шантажировать их судьбой еврейские круги США и Великобритании.

США – чтобы исключить вступление оных в войну на стороне Великобритании (обеспечившее победу Антанты в первую Великую Войну); Великобритании – чтобы добиться от неё мирного договора на приемлемых для Германии условиях.

Инициатива Радемахера муссировалась верхушкой рейха на протяжении всего лета. В обсуждении участвовали Гитлер, Гиммлер, Гейдрих, и Риббентроп. Доработкой плана было поручено заниматься (кто бы сомневался) «главному по евреям» в гестапо Адольфу Эйхману.

В проекте от 15 августа он предложил переселять на Мадагаскар по миллиону европейских евреев в год. Управление колонией Эйхман планировал передать в руки СС… точнее, взять в свои собственные.

Дело было за малым – заключить мир с Великобританией, ибо в противном случае ВМС Его Величества просто не позволили бы отправить на Мадагаскар даже один корабль с евреями.

Однако с этим вышла промашка – Битва за Британию была с треском проиграна люфтваффе. Поэтому план пришлось отложить на неопределённое время… а пока что заняться (в соответствии со старой недоброй европейской традицией) созданием гетто на польской территории.

8 февраля было создано первое еврейское гетто – Лодзинское, в которое согнали двести тысяч человек. 16 октября 1940 года было создано Варшавское гетто, в которое загнали более 450 тысяч евреев – всё еврейское население Варшавы (более трети жителей города). Третьего марта 1941 года было создано Краковское гетто, а всего было создано пять таких «мест изоляции евреев».

Создание гетто сопровождалось «традиционными» этническими чистками – 21 сентября 1939 года началось изгнание евреев с польских и других территорий, присоединённых к Германии.

С октября 1939 года по март 1940 года из Гданьска, Западной Пруссии, Познани, Верхней Восточной Силезии, Вены и Моравска-Остравы в район Люблина было выселено почти сто тысяч евреев.

Политика по «еврейскому вопросу» в оккупированной Чехии была практически аналогична политики в Германии и Австрии. Сразу же после Мюнхенского соглашения в Судетах в результате погрома было сожжено 35 синагог.

После создания протектората все евреи были изгнаны с государственной службы. 27 июля 1939 года Адольф Эйхман открыл в Праге отделение Центрального бюро по еврейской эмиграции.

С эмигрантов взимали очень большой эмиграционный сбор, фактически означавший конфискацию имущества. Общая стоимость собственности, реквизированной нацистами у евреев Чехии, составила около 12 миллионов чехословацких крон. Политика принуждения к эмиграции оказалась не особо успешной – до запрещения эмиграции страну покинул всего лишь каждый четвёртый еврей.

Аналогичная политика проводилась и в новообразованной независимой Словакии (правда, уже местными властями). С провозглашения автономии и особенно после провозглашения независимой республики и подписания союза с Германией в 1939 году были начаты широкомасштабные преследования евреев.

Еврейская собственность была конфискована и передана словакам и немцам. 9 сентября 1941 года был утверждён «Еврейский кодекс» — аналог Нюрнбергских законов. Однако принуждение к эмиграции оказалось ещё менее успешным, чем в соседней Чехии – подавляющее большинство евреев предпочло остаться в стране.

Преследования евреев имели место и в Венгрии, которой с 1920 правил диктатор Миклош Хорти. Этот режим начал осуществлять антисемитскую политику в 1938 году, когда был принят «Первый еврейский закон», устанавливавший квоту на максимальную долю еврейского населения в трудовой занятости в 20%.

В 1939 году был принят «Второй еврейский закон», ещё более урезавший квоты еврейского населения в трудовой занятости и предпринимательстве. К тому же принятый закон (по примеру Нюрнбергских) определял еврейство как расу, а не как религию, что меняло статус евреев, принявших ранее христианство.

В Румынии картина была очень похожей. В 1937 году к власти в стране пришёл антисемитский «Национал-христианский союз», при котором развернулась полномасштабная кампания на ограничение прав евреев.

Были закрыты еврейские корчмы, отобраны лицензии у еврейских журналистов, лицензии на право торговать монопольными товарами, закрыты «еврейские» газеты. Были запрещены браки между румынами и евреями (даже за рубежом). 27 марта 1941 года был издан декреты-законы о национализации городской еврейской собственности и о запрете евреям приобретать такую собственность.

Венцом этой кампании стал королевский декрет о пересмотре гражданства евреев, который подписали король, премьер-министр и министр юстиции. Таким образом, перед сороковыми годами XX века, евреи Румынии потеряли большую часть основополагающих человеческих прав.

В союзной рейху Италии поначалу, как говорится, ничто не предвещало преследования евреев. Ибо Муссолини поначалу отвергал идею главенствующей расы как «отъявленную чепуху, глупую и идиотскую».

В 1923 году в беседе с главным раввином Рима Анджело Сачердоти он заявил, что итальянское правительство не намерено следовать антисемитской политике — ни сейчас, ни в будущем.

В официальном коммюнике по этому поводу было сказано, что «итальянское фашистское движение никогда не встанет на путь антисемитизма. Своими поступками антиеврейские организации порочат саму фашистскую идею».

Что было совершенно неудивительно, учитывая принципиальное отличие фашизма от национал-социализма. Первое – общность людей по принципу гражданства (вне зависимости от крови), второе – по принципу крови, которая и определяет гражданство.

В 1932 году Муссолини публично заявил, что «в Италии не существует еврейского вопроса, поскольку он не может существовать в стране с разумной системой государственного правления».

Однако сближение с Германией привело к началу и эскалации антисемитской кампании в стране. Начало этому было положено 6 ноября 1937 года, когда Муссолини встретился с Гитлером и подписал Антикоминтерновский пакт.

14 июля 1938 года был опубликован «Расовый манифест», под которым подписались многие учёные и преподаватели Италии. Составители манифеста декларировали заботу о чистоте итальянской расы и утверждали, что евреи представляют для неё опасность.

6 октября 1938 года Большой фашистский совет выпустил ряд постановлений, отнеся к еврейской расе и евреям-полукровкам. В сентябре – ноябре 1938 года расовый антисемитизм стал законодательной нормой.

Были приняты расовые законы, аналогичные Нюрнбергским. Евреи были изгнаны из армии и других государственных организаций, были запрещены браки евреев с «арийцами», а еврейское имущество подлежало конфискации.

Евреям запрещалось участвовать в конференциях, печататься в газетах и журналах (хотя бы и под псевдонимом), ставить свои пьесы в театрах. Были уволены 98 профессоров итальянских университетов, а книги еврейских авторов были изъяты из общественных библиотек. 7 сентября 1938 года иностранным евреям, приехавшим в Италию после 1919 года, было приказано покинуть страну.

Антиеврейские меры правительств союзных Германии стали существенным «пластом снега лавины Шоа». Ибо убедили власти Новой Германии, что руководство союзных им государств поддержит и окончательное решение еврейского вопроса.

После оккупации Франции 27 сентября 1940 года было опубликовано постановление оккупационных властей о проведении переписи еврейского населения. Всего было зарегистрировано 287 962 еврея, из которых 60 % находились на оккупированной территории и 40 % под юрисдикцией коллаборационистского режима маршала Петэна («режима Виши»).

2 октября 1940 года Петэн подписал первый «Декрет о евреях», ограничивающий их передвижение, доступ в общественные места и профессиональную деятельность. Вскоре был принят второй декрет, ещё более ухудшивший положение евреев.

Сразу после оккупации Бельгии немцы ввели ряд антиеврейских законов и постановлений. Вначале было запрещено исполнение иудейских религиозных обрядов. Затем власти ограничили гражданские права евреев, конфисковали их предприятия, а также ввели запрет на ряд профессий.

Евреи были направлены на принудительные работы. Они работали в основном в строительстве военных укреплений в северной Франции, а также на ряде бельгийских объектов.

Оккупационные власти в Голландии ограничили участие евреев в экономике и общественной жизни и планомерно преследовали их в течение 1940-1941 годов. В августе 1940 года появилось постановление, которое запрещало «жестокую практику забоя скота», направленное против религиозных требований иудаизма.

В сентябре евреям запретили жить в ряде районов и заниматься некоторыми профессиями. В октябре всех госслужащих обязали пройти «арийскую аттестацию», в которой евреи учитывались отдельно от прочих служащих.

В это же время вышел указ о регистрации еврейской собственности, ставший первым шагом к его экспроприации, а в ноябре все государственные служащие и учителя еврейского происхождения были уволены.

Оккупированная вермахтом Дания формально сохранила политическую самостоятельность. Поэтому еврейская община, в том числе 1700 еврейских беженцев из других стран, находилась под защитой датского правительства и не подвергалась ограничениям и преследованиям как в других оккупированных Германией странах.

В оккупированной Норвегии в октябре 1940 года евреям было запрещено заниматься свободными профессиями. Затем евреи были уволены с государственной службы, адвокаты лишились лицензий. Был принят закон о запрете смешанных браков.

В удостоверениях личности евреев полиция начала ставить специальную отметку. Рейхскомиссар оккупированной норвежской территории Йозеф Тербовена наложил ограничения на еврейскую собственность.

С весны 1941 года репрессии против евреев усилились. В марте 1941-го в Тронхейме были расстреляны четыре еврея, а в апреле немцы конфисковали здание Тронхеймской синагоги. Далее всё продолжалось в том же духе… до самого схода Лавины Шоа.

Как известно, спровоцировать сход лавины может достаточно громкий выстрел. Для Лавины Холокоста таким выстрелом стали первые залпы Операции Барбаросса 22 июня 1941 года…