Сашка. Глава 4

Глава 4. Оккупация и освобождение 

                К 80-летию Курской битвы


       Зима 1943 года выдалась в Курской области снежной и морозной.

       Самодуровка уже почти полтора года находилась в оккупации.
Тогда, в первые месяцы войны, даже с учетом катастрофической ситуации на фронте, никто не мог предположить, что уже 11 ноября в деревне будут немцы! Многие жители Самодуровки просто не успели эвакуироваться…
       Да и не было ее, эвакуации, как организованного мероприятия. Колхозное имущество – да, вывозили, в полной неразберихе и сумасшедшей спешке. Транспорта не хватало, поэтому то, что не успевали вывезти, старались уничтожать…
       Сашкин отец, Дмитрий Стефанович, с другими механизаторами вывез колхозную технику, какие-то запчасти, ГСМ, скот, запасы семян. С ним уехали дети – старший сын Иван, маленькая Зина и Маруся.
       Сашка остался дома с матерью, Еленой Емельяновной…   
      
       Тогда, в ноябре 1941 года нашим войскам пришлось отступать очень быстро, выравнивая линию фронта. Уже выпал первый снег. По ночам подмораживало, а днем чернозем оттаивал, дороги становились непроходимыми.  Немецкие войска тоже были измотаны, требовалась передышка.
       Самодуровка досталась немцам без ожесточенных боев. Дома были целы, что позволило замерзающим фрицам разместиться для отдыха. Оставшихся в селе жителей выгнали на улицу, а в их домах спряталась от мороза посиневшая солдатня.
       В доме Елены Емельяновны разместился целый взвод, тесновато, конечно, для привыкших к комфорту немцев, но для них главное было – печь в доме! Топили одержимо, видимо, надеясь согреться впрок!
       Елена Емельяновна вместе с Сашкой ютились в закуте. Там раньше стояла корова, поэтому осталось достаточно сена, в котором можно было укрыться от холода.
       Гитлеровцы не обращали на них никакого внимания. Распаренные, в кальсонах выходили они на порог и отправляли естественные надобности прямо во двор. Но Елена Емельяновна больше всего переживала за огромные фикусы в кадках, стоявшие в хате: выдержат ли они температуру, в которой расслаблялась теплолюбивая немчура…          

       Оставшиеся в оккупации жители Самодуровки долгое время не имели никакой информации о событиях на фронте и в стране: в селах Поныровского района тогда не было ни электричества, ни радио…
       Только зимой 1943 года появился источник информации – листовки. Разбрасывали их наши самолеты по ночам, а то и днем, в плохую погоду, а собирали мальчишки, катаясь на лыжах по маршруту пролета. 
       Из этих листовок теряющие надежду люди узнали о важнейшем событии на фронте: под Сталинградом окружена и сдалась в плен группировка немецких войск! Обстановка на фронте изменилась в нашу пользу. Фронт повернул обратно, на запад, началось освобождение захваченных сел и городов…
       Снежная и морозная зима осложняла наступление наших войск. Стрелковые подразделения продвигались по снегу очень медленно. Артиллерия вообще не смогла двигаться по снегу, отстала от наступающих войск. Целые батальоны автоматчиков, разведроты были поставлены на лыжи. Боеприпасы, пулеметы и минометы подвозили на санях, благо удалось сохранить лошадей.
       Освобождение Курской и частично Орловской области продолжалось с 24 января по 13 февраля 1943 года.

       Что же происходило в это время в Самодуровке? Войдя в Ольховатку (5 км восточнее Самодуровки) 8 февраля, наши войска приостановили дальнейшее наступление. Немцы прошли еще немного на запад и тоже остановились… Самодуровка оказалась в нейтральной полосе.

       «Начиная с 8 февраля в Самодуровке стала появляться немецкая разведка. Как только немцы появлялись на западной окраине села, все взрослое население уходило на восток, в Ольховатку, к нашим войскам. Зрелище было тревожное. Увидев немцев, в начале села появлялись бегущие одиночки, к ним присоединялись десятки других жителей и село быстро пустело. Оставались лишь старые и дети.
       В село немцы входили через деревню Красавка на санях или на лыжах. Продвигались до центрального перекрестка Самодуровки около школы, осматривали следы на дороге. Тогда в селе не было ни саней, ни лошадей, а лыжи у подростков были самоделки, они не оставляли следа на снегу от шпунтованной дорожки.
       Немцы разговаривали между собой тихо, не стреляли, как это они делали раньше…
       С наступлением темноты немцы из села уходили, поздно ночью из Ольховатки возвращались беженцы. И так повторялось почти ежедневно, до прихода в Самодуровку наших войск». (Овсянников А.Д., «На Орловско-Курском направлении», 2003 г.)

       Утром 10 февраля Сашка встретился у школы со своим другом – они договаривались ехать на «тот бок» кататься с его высоких склонов на лыжах. Неожиданно на поляну с дороги въехала санная упряжка и остановилась под двумя огромными тополями. Из нее выбрались немцы, стали разминать ноги, поправлять маскхалаты и автоматы, в санях лежал ручной пулемет. Один из них махнул автоматом застывшим ребятам, предлагая им удалиться…
       Мальчишки быстро развернулись в обратную сторону и через несколько минут уже были на горке возле сельского клуба. Здесь они стали спускаться с крутой горы к замерзшей речке. Поднявшись в очередной раз на гору, Сашка увидел, как с восточной стороны села к ним приближается лошадь в санной упряжке. Она спустилась в лощину и стала подниматься к ребятам. По автоматам Сашка понял, что это наши и поехал им навстречу – надо предупредить! Выслушав его возбужденный рассказ о немцах возле школы, бойцы быстро развернули лошадь и вернулись в лощину, где уже расспросили подробнее…
       Два бойца встали на лыжи и отправились в сторону школы вдоль речки. Сашке велели вернуться на гору и продолжать с другом спускаться, в сторону школы не смотреть, чтобы не насторожить немцев…
       Через некоторое время бойцы возвратились, о чем-то поговорили и развернули лошадь в обратную сторону. Перед отъездом они жестами подозвали Сашку, спросили, как его зовут и подарили настоящие армейские лыжи!      

       Через три дня, 13 февраля, наши войска вошли в Самодуровку. Роты автоматчиков в маскхалатах шли по селу на лыжах. Уставшие бойцы едва передвигались. Отдельных бойцов везли на волокушах из лыж, таким же образом везли станковые пулеметы.
       Командиры торопили бойцов, не позволяли им заходить в дома. 
Сашка все-таки пригласил трех бойцов в дом, мать поставила им на стол теплое молоко и хлеб. Через минуту вошел их командир. Он отправил бойцов в колонну, а матери сказал, что нельзя давать им теплую пищу: они наступают третьи сутки и от обильной теплой пищи могут умереть…
      
       Освобождением Самодуровки завершилось освобождение Поныровского района.
В этот же день, пройдя Самодуровку, передовые части перешли по льду реку Свапа и вошли в Орловскую область, к южной окраине Красавки, догнав отступавших немцев…
Завязался бой. Услышав непрерывный рокот автоматных очередей и разрывы мин и гранат, Сашка с друзьями прибежали на окраину своего села и из-за покрытых инеем деревьев наблюдали бой на противоположном берегу реки.
       Бой длился около часа с большими потерями с обеих сторон. Немцев выбили из Красавки, но их главные силы были в двух километрах западнее, в селе Никольское.   
       15 февраля из Ольховатки в Самодуровку прибыли для зимнего расквартирования части 129 танковой бригады прорыва. Это автоматчики, десантники, в бой идут на броне танков. В доме у Елены Емельяновны разместился взвод младшего лейтенанта Шарпилова – 30 человек.
       Вскоре Сашка уже знал по фамилии многих бойцов: Афонина, Хабарова, Гладких, Попова, Семенова, Шульгина, Матказина, Литаш, Дусьярова, командира роты капитана Викулова…
       Больше других Сашка подружился с Афониным. Тот научил его разбирать и чистить автомат ППШ, заряжать автоматные диски патронами. Потом стал доверять ему чистить автомат после полевых учений, а позже – и стрелять разрешил. Командир роты Викулов как-то увидел Сашку с автоматом, вошел в дом и спросил, чей автомат. Афонин был рядом и командир, посмотрев, как ловко Сашка разбирает и собирает автомат, ушел, сказав только: «Ну-ну, может когда-нибудь пригодится…»

       После первомайского праздника бойцы стали часто подниматься по тревоге и уходить в поле на тактические учения. 10 мая они снова убежали по тревоге и больше в село не вернулись. Их бросили в бой севернее Кургана, в 5 км от Самодуровки… 

Курская дуга уже принимала свою форму, вошедшую в историю летом 1943 года…