Ночь, море, луна

Он шел совершенно без цели, полагая, что надо пройти положенные десять тысяч шагов, но более для того, что бы отойти от выпитого и прийти в себя. Так уж получилось, что вдруг и на это стало наплевать и он плюхнулся на одну свободную скамейку и уставился в море. Настал тот момент между  состоянием отсчета шагов и возвратом к тому состоянию, когда идти стало бессмысленно, поскольку мысли догнали его и бежать от них стало абсолютно нерационально. Он уставился в море, хрена себе, видят же люди эту полоску луны и описывают ее так красиво. Он усмехнулся, как же глупо умиляться тому, что обыденно и можно наблюдать без всяких сюсюканий. Чепуха это все, подумал он.

Что-то зашевелилось рядом, он недовольно посмотрел, сидела женщина и видимо думала о полоске луны,  он ее напугал.

« Я не кусаюсь, и абсолютно безвреден. Посоветовал бы уйти, но вы первая заняли скамейку»

«Вы мне не мешаете, только не надо пытаться говорить»

«Это хорошо, и вы смотрите в море и давайте молчать. Или я могу уйти, все права на скамейку у вас и это право первого»

Фраза его утомила, и не дожидаясь ответа, он замолчал. Подумал, решил было  подняться пойти домой, но и там было еще тоскливее, устроился поудобнее и прикрыл глаза.

«Вам плохо?»

«Совершенно нет, просто прекрасно. Но ведь договорились молчать?»

«Да, конечно, но мне показалось...»

«Не верьте первому впечлению, оно, обычно обманывает.»

«Я художник, я чувствую человека. Лучше бы вы не садились, у вас тяжелая аура. Вы перебиваете мои мысли»

«Так бывает, поэтому посоветовал помолчать. Впрочем, я сейчас уйду, а вы любуйтесь морем. Маринисты – они такие, дайте мне минут пять, и помолчите, и вам удастся написать эту лунную дорожку и вложить в нее всю красоту бытия»

Он захотел встать, потом подумал, какого черта, если бы она молчала, то он сам  ушел, но мысли были разбиты, и раздражение стало отвлекать его, это стало  нравиться  и он предпочел задержаться.

«Я не маринист, а у вас несносный характер, видимо поскандалили дома и решили сорвать свое настроение на первом попавшем»

«Про первого попавшего вы абсолютно правы, по скандалу дома вы ошибаетесь. Сидеть и смотреть в море не будучи маринистом для художника плохая примета. Видимо кризис жанра и картины не продаются. Понимаю, но не сочувствую, видимо лучше устроиться учителем рисования в школу, платят сносно и на пропитание хватает. Не всем ведь быть Дали или Пикассо, публика реагирует лишь на ужасное и непонятное»

«Так вы еще, кроме мешка желчи, еще носите в себе зачатки неудачного критика высокого искусства"?

«Абсолютно далек от искусства, более того, нет слуха и художественного вкуса. Но мне нравится непонятное, я влюблен в девушку с яйцами, которая по замыслу Пикассо, бросает камни в море. Впрочем, я, кажется уже вас не раздражаю».
 
«Кажется, что уже нет, в вас нет агрессии, и вы непонятны. Но по совести, может не стоило бы это говорить, но вы действительно... странный. Мне стало легче, вы меня отвлекли, хотя и наговорили гадостей»

«Я ухожу, я сел потому что.. сел. Не знаю почему, просто захотелось сесть. А вы красивая и умная, и видимо очень талантлива. Как все просто, мы поговорили, и мне стало легче. И я ухожу и спасибо вам»

«За что?»

«Не знаю, не могу объяснить, помните ту девушку, бросающую камни? Объяснить сложно, тем более понять.»