19 июня 2001 года, вторник

                Произошло только некоторое возрождение музыкальной мысли, но снова мне всё не нравится. Снова слушаю вещи, не мной написанные; приходится утешать себя пианистически.
                Дерзновенные помыслы овладеть ля-минорной прелюдией Рахманинова, видимо, не воплотятся. Разве что посидеть и поучить, выграться и не забыть.
                Вечером, после унылого сбора теоретиков-шпаргалочников (увы) я понял, что являться вовсе не стоило. Думал (зря) что чем-нибудь помогу, но очевидно (и очень видно) именно отсутствие нужды в чьей-то помощи. Тут все, оказалось, обособлены и единоличны. Им нет смысла бояться сделок с совестью из-за отсутствия как совести, так и этого же смысла. Могли бы тогда не оканчивать курса и немедленно провалиться на ближайшем из испытаний, раз собрались всё перечеркнуть перед консерваторией. "Как бесконечно трудно стало" - у страха не только "глаза велики", но есть ещё и великое "волшебство" по усмирению всякой воли.
                За курсовую так и не взялся, значит, время возьмётся завтра за меня.