Загорянка, 18. Часть пятая -16

  Начальник Областного Управления Внутренних Дел генерал Лазарев прибыл с утра в Приморск и отправился в первую очередь в Оперативный Штаб военного городка. Там в кабинете у начальника по совместной деятельности экстренных служб города Пискунова он провёл небольшое совещание.
- Не буду скрывать, что я работой вашей службы в этот раз не доволен, - прохаживаясь по кабинету, говорил генерал. - Рейды ваши по злачным местам провалились, шурпетовцев взяли УВДэшники и теперь нет никаких подвижек по выявлению лиц, причастных к распространению этой заразы среди молодёжи.
- Никто, ничего дельного нам не предложил, - ответил на это Пискунов, - хоть бы план какой разработали, а то у них там на Загорянке, никогда не бывает доступа к материалам, пока дело не закрыто. И потом этот марафет в портовом городе - не новость.
- Во первых - это не просто марафет, как вы выразились. Если бы был просто кокаин, а то это страшный синтетический наркотик, о последствиях которого молодые люди даже не догадываются. Принимают его, как лекарственное средство в виде порошка, для бодрости и поднятия настроения, засыпают в бутылки с напитками или в виде жевательных таблеток, - генерал остановился рядом с Пискуновым. - А во вторых - вместо того, чтобы налаживать подлинное взаимодействие между вашими службами и в частности с полковником Султановым, вы, извините, сплетнями занимаетесь... Я понимаю, что одна из ваших задач контролировать кадры, но вы, Пискунов, просто за рамки выходите с таким вот контролем.
  Генерал обошёл вокруг стола и недовольно осмотрел присутствующих.
- Но вы ведь приехали сюда по делу, - возразил Пискунов. - Значит уже с вами взаимодействуем!
- Ваша наглость не знает границ, - Лазарев вздохнул и загладил ладонью волосы на висках. - Конечно по делу!.. Васфилов взят в Красном Сулине и сейчас мы в Ростове проводим с ним следственные действия. На первом же допросе он стал сотрудничать и не скрывал того, что в Приморске распространял эту гадость. О последствиях, видимо, не знал сам, до тех пор, пока не скончалась от приёма этого порошка его девушка Тамара. Рассказал так же, что получал посылки через главпочту города с этим веществом в начале месяца. На Должанке есть автотурбаза "Прибой". Туда прибывал курьер, как правило в конце месяца, знакомился с отдыхающими, приглядывал среди них надёжные семейные парочки, почему-то старался работать только с семейными, и просил их о передаче посылки на главпочту, что они и делали за небольшое вознаграждение. В конце месяца они такие отправления приносили на почту, а в начале их там же получал Васфилов. Курьер всегда, по словам того же Ибрагима, обращался к разным людям, поэтому ни он, ни другие распространители его в лицо не знают. В связи с этим ставлю вам задачу - в ближайшее время наметить семейные пары, которые поедут на Должанку во второй половине месяца и будут этого курьера там пасти. Возможно, на кого-то из них и выйдут. Такую же задачу поставлю сейчас перед работниками УВД, так как дело Васфилова у них в производстве. И прошу ещё раз, - Лазарев снова посмотрел на Пискунова, - теснее налаживайте взаимодействие с Султановым и его командой. Ясно? А теперь обговорим детали...

  Коломийцев, запыхавшись, забежал в кабинет к Егорову:
- Андрей, - крикнул он с порога, - кому передать последние результаты экспертизы от Платонова по препарату, тебе?
  Жигулин вышел из-за стола и подошёл к Игорю, протянув руку к папке с бумагами:
- Давай мне, к "Делу" подошью, - он пролистал справки и окинул Игоря ядовитым взглядом. - Вы из Шатрово сегодня утром приехали? - как бы невзначай, спросил он.
- Да, а что?
- И Наташа там с вами была?
- Была, это же дом её родной бабушки, было бы странно, если бы её там не было, согласись... А, что?
- Ничего, - я просто спросил.
- Где Егоров? - Игорь окинул глазами кабинет. - Нас, почему-то на планёрку не зовут, а уже времени достаточно, - и Коломийцев посмотрел на свои ручные часы.
- Лазарев там с ними, сидят у Султанова, что-то серьёзное обсуждают... Не бойся, ещё позовут! - и он хлопнул Игоря по плечу.
- Тогда я побежал и всё остальное, уже без меня! - Игорь выскочил в коридор, но Жигулин удержал его за рукав.
- Как это, без тебя? А ты куда отправляешься-то?
- В музыкальную школу с Наташкой едем по нашим делам. Нужно опросить личного педагога одного талантливого парня... Ладно, некогда, - и он освободился от рук Андрея и бросился бежать в конец коридора.
"Такие же шальные, как и их начальник", - подумал про себя Андрей и заперся в кабинете.

  В музыкальной школе их уже ждали. Педагог Аркадия Демидова встречала их у кабинета директора и провела в музыкальный класс. Нина Григорьевна Романова была женщиной худощавой, высокого роста с гладкой причёской и очень приятным, добрым лицом. Она усадила Егорову и Игоря за свой рабочий стол и села напротив у окна, раскрыв школьный журнал.
- Аркадий у меня занимается третий год, до этого его вёл другой педагог Проценко Леонид Львович. Он занимается с другой категорией ребят, а возрастных, как правило, передают мне, - говорила она, отвечая на вопросы про Демидова.
- Вы на конкурсе этом Краснодарском, были? - спросила Наташа.
- Конечно, я возила туда наших ребят, и не только Аркадия. Наша школа пользуется большим авторитетом в Области. Там проходил отборочный тур перед всероссийским конкурсом, который будет проходить в Москве в конце этого года, - ответила Нина Григорьевна.
- И шансы у всех одинаковые туда попасть? - спрашивал уже Игорь.
- Нет, не у всех, но все хотят. Есть так называемые фавориты, как в скачках, - и она рассмеялась. - Но это образно говоря, вы же понимаете... А у Демидова такие шансы есть, несомненно. Мы приехали назад, а результаты, пока не известны. Комиссия и жюри продолжают свою работу, потому что кроме скрипачей, там сейчас выступают и другие категории инструментов.
- Скажите, а на конкурсе ребята играют на своих скрипках или же им что-то выдают по ходу, как это положено? - спросила Егорова.
- Сразу видно, что вы новичок в таком деле. Объясню: все ребята привозят с собой свои инструменты, которые сразу же заявляют в конкурсном каталоге. В течении длительного времени они репетировали и привыкали к игре на них, и вдруг, какая-то замена - это невозможно и пагубно скажется на результате. Так что, коней на переправе не меняют, это тоже образное выражение! - и учительница мило улыбнулась.
- Можно узнать, на каком инструменте играл Аркадий там на конкурсе? - спросила Наташа. - Это для нас очень важно!
- Понимаю, - Нина Григорьевна сняла с полки толстую папку и раскрыла её. - Вот каталог музыкальных инструментов, на которых играют наши ребята-скрипачи. У Аркадия уже несколько лет одна и та же скрипка. Родители серьёзные люди и его отец специально ездил за ней в столицу. Это скрипка Московского производства, 1965 года выпуска, пожалуйста, можете ознакомиться с её характеристиками, здесь они подробно описаны, - и она протянула ребятам каталог для ознакомления. - Кстати, сегодня Демидов вечером придёт на занятия к пяти часам, можете с ним переговорить лично. Занятия будут проходить в актовом зале, потому что мы сегодня репетируем совместно с фортепиано одну классическую композицию.
- Очень хорошо, мы придём, - Наташа подняла глаза от каталога. - Скажите, а возможна подмена на конкурсе музыкального инструмента исполнителя? Например, им самим, незаметно от комиссии. Кто это должен проверять?
- Проверки проходят в первые дни, по каталогу смотрят, что заявлено и с каким инструментами выступают ребята. А потом, зачем проверять? Конкурс уже идёт и замена, я говорила уже об этом, не логична, - ответила учительница и вопросительно посмотрела на Егорову.
- Не удивляйтесь моему вопросу, я хотела узнать ваше мнение. Ведь не все скрипки звучат одинаково и многое зависит именно от её звучания... Или я не права? - Наташа отложила каталог в сторону.
- Правы. На скрипке Страдивари можно выиграть любой конкурс, но при одном условии - необходимо иметь огромный талант и большое трудолюбие, а без этого никакая скрипка, даже с самым изумительным звуком, вам не поможет, - Романова победоносно обвела глазами молодых следователей.
- Хорошо, Аркадий обладает таким талантом? - спросил Игорь.
- Обладает. И я думаю, скорее всего так и будет, что именно его и пошлют в Москву. Ждём результатов конкурса и я уверена, что именно Демидов его выиграет в этот раз, - ответила Романова.
- А, что, у него есть конкуренты? - Наташа насторожилась.
- Конечно. Прошлый конкурс выиграл Руслан Лабутин. И в этот год, он готов был изумительно, но... Как говорится, именно на конкурсе стало видно, что он в игре не дотягивает, его инструмент... Ой, а вы знаете, да, насчёт звучания! Только сейчас мне пришло в голову, что у Аркадия в этот раз на последнем конкурсном дне он звучал, как-то иначе, - и педагог напрягла свою память. - Я ещё заметила, что мелодичность и тональность изменились в лучшую сторону. Подумала ещё, что Аркадий его настроил по другому...
- И выиграл этим самым конкурс? - переспросила Егорова.
- Возможно! - ответила учительница и снова вопросительно взглянула на ребят. - Я чего-то не знаю?
- Пока вы это знать и не должны, - ответила Наташа. - Но в целях личной вашей безопасности, не говорите пока с Аркадием про это... Вы меня понимаете, про что?
Нина Григорьевна кивнула головой и побледнела. Она была умная женщина и разбиралась не только в вопросах музыки. Если Аркадием интересуется милиция, значит он дал для этого повод.
- Я ничего у него спрашивать не буду, - подтвердила она. - Только вряд ли, если с его стороны и была такая подмена, он принесёт сегодня из дома на занятия ту скрипку. Ну, вы понимаете, какую?!
- И всё-таки, нам с ним нужно будет побеседовать, - ответила Егорова.
- Да, я буду ждать вас в актовом зале к пяти часам, - и педагог встала из-за стола, чтобы попрощаться с ребятами.

  На столе у Султанова лежала карта станицы Должанская, куда были нанесены основные недвижимые объекты в том числе пансионаты и турбазы для отдыхающих. Все трое: Лазарев, Егоров и Султанов внимательно её изучали.
- Ведь это же не только "Прибой" может быть задействован, там ещё турбаз всяких много. Вот и рядом "Казачий курень", например, - говорил Евгений Петрович, стоя над картой.
- Согласен, но пока нам известен лишь один адрес, по которому приходил курьер, но перекрывать нужно все имеющиеся подобные адреса, - Лазарев тоже сквозь очки смотрел на карту. - Фонды на поездки для вас будут. В чём сомнения?
- Сомнения в подборе семейных пар, - ответил Егоров. - Им военным, там проще рассуждать и действовать. Вон их сколько при военном ведомстве и все, почти, семейные! А у нас? Тоже, конечно есть сотрудники, которые могут выполнить такое, я бы сказал, непростое задание.
- Вот и вызовите их всех сюда в кабинет и поговорите, объясните ситуацию, - генерал недовольно посмотрел на Егорова. - Но весной же у вас такие пары нашлись, когда вы песочную "Ниву" искали, докладывали тогда...
- Это верно, нашлись. Мы такие пары ещё искусственно формировали из наших сотрудников. Поездки были однодневные в Высоково, а тут другой вариант. Нужны только настоящие семейные пары, ведь изобразить семью будет при всех не просто, хоть у нас и артисты хорошие имеются, - Егоров снова наклонился к карте. - Есть четыре пары, которые смогут наверняка туда поехать, а остальные - подберём, но хотелось бы, чтобы они сработали чётко и ни у кого не вызвали там подозрений, относительно целей пребывания.
- Желательно, опытных людей посылать, это ещё и следственные действия, - говорил Лазарев, стоя у стола.
- Ну, следователи у нас кто? - Султанов стал перечислять на пальцах. - Из второго отдела Зайцев с женой может поехать, но там трое детей в семье и жена вряд ли согласиться ехать из дома на долго, она не работает у нас.
- Из тех, кто у вас работает, - произнёс генерал.
- Тогда ещё меньше получается. Павлов тоже женат, но жена не из наших, вот Панины только, Сухановы, Зимины и Велембовские. А больше - кто? - Султанов поправил очки.
- Значит эти четыре пары, и то уже хорошо, - генерал сел рядом на стул. - Они опыт имеют подобных заданий?
- Панины - да. Он оперативник, жена на пульте у нас сидит. Зимина уже домохозяйка, дома она с детьми, но в милиции прежде работала; Суханов у нас в гараже механиком, а жена его Тамара в архиве работает, Велембовские оба тут, он помощник Зайцева, а она в экспертной бригаде, - перечислил всех Султанов. - Мы то своих пошлём, вы там на военных поднажмите, и тоже, чтобы не расшифровались.
- Вот, это самое главное, потому я к вам и приехал сегодня, вам доверия больше. Хоть у военных есть людские ресурсы, но опыта в таком деле не много, - генерал ещё раз окинул взглядом карту. - Ну, а если всё же сформировать такие пары, а? Тогда перекроете все турбазы в конце месяца, - он вопросительно посмотрел на обоих следователей.
- Ну, тогда давайте откровенно, - вздохнул Егоров. - Вот вы бы, свою жену отпустили на неделю, например, со мной на турбазу к морю, да ещё в один номер - семейный, где будет одна большая кровать? - полковник буравил генерала ироничным взглядом.
- Да, чёрт возьми, задали вы мне задачку? - Лазарев улыбнулся и вытер вспотевший лоб ладонью. - Всё не так-то просто, получается... Я бы не отпустил, хоть и цели высоки!
- Вот видите, так же и у нас. Следователи имеются, и очень шустрые, активные ребята, но - кто с ними отпустит своих жён, или дочерей? - Егоров усмехнулся.
- Ладно, что же, эту тему ещё требуется проработать как следует, а теперь к другим делам, по молодёжным танцплощадкам. Как у нас там? Давайте срочно высылайте туда людей, пусть присматриваются, ищут среди этой пёстрой публики подозрительных. Васфилов говорил, что по крайней мере ему известно ещё несколько лиц, кто распространяет все эти жвачки и порошки среди молодёжи. Точнее - ему известно, что они есть, но кто они и когда приходят, а главное куда - не ясно. Такие же как и он, мастера дармовой наживы, - генерал с брезгливостью об этом говорил.
- Значит в первую очередь - цель, это нажива? И сколько он с этого имел? - спросил Султанов.
- Не мало. В Ростове уже взяли его подельника, кому он раз в месяц привозил деньги за товар, а тот передавал их по назначению. Сейчас там наши следователи с этим разбираются. Курьер приносил на Должанку, там передавал разным семейным парам для отправки по почте или до востребования, сам не рисковал, а только деньги получал, и Васфилов за продажу такого одного пакетика порошка брал с ребят по две стипендии, - Лазарев при этом передёрнул плечами.
- Да, хорошо устроились мальчики, работать на тяжёлом заводе не надо, учиться тоже, - Султанов тяжело вздохнул. - И откуда они такие берутся, не понимаю! Вроде бы все учатся в нашей советской школе... Ну, откуда?
- Ну?! - генерал посмотрел на коллег вопросительно. - А как там со скрипкой дело обстоит? Что есть у следствия, какие наработки?
- Вот, сейчас Наташа должна с Игорем уже быть в музыкальной школе. С утра они с учительницей там разговаривали, а теперь на очереди Демидов. Я думаю, если там что-то с ним серьёзное связано, и ребята это расшифруют, он у них не сорвётся с крючка, будьте уверены. Ребята своё дело знают, - Султанов при этом улыбнулся и посмотрел на часы.

  В музыкальной школе был привычный рабочий шум, когда Наташа с Игорем проследовали в актовый зал. У доски стоял высокого роста парень и разговаривал со своим педагогом.
- Аркадий, это к тебе пришли, - обратилась к нему Романова, а сама тихонько вышла из зала, уводя за собой девочку-пианистку.
  Когда Демидов узнал о причинах его посещения работниками милиции, то стал очень разговорчивым.
- Вот эта скрипка, на которой я играл на конкурсе, - достал он из футляра свой музыкальный инструмент. - Нет, вы взгляните, чтобы потом не было вопросов. А по звучанию, вот хоть мой педагог подтвердит. Она там на конкурсе присутствовала. Она сразу скажет, эта вещь звучала или нет. У неё абсолютный музыкальный слух, можете не сомневаться... Да, звучание изменилось, другие настройки я подобрал. Они, именно к той композиции, что я исполнял в последний день конкурса, и подходили.
  Аркадий был спокоен и сидел перед Наташей и Игорем на стуле совершенно в раскованной, непринуждённой позе. Егорова достала из кармана фотографию, где они рядом с Ребровым были сфотографированы в его квартире в доме на Морской. Демидов взял эту карточку в руки.
- Да, я тут с дядей Колей, - он ничуть не смутился этому факту и продолжал: - Мы с ним познакомились на даче у Соломатиных, моих и дедовых родственников.
- Что у вас за спиной в футляре на фото? - спросил у него Игорь.
- Скрипка, - спокойно ответил парень. - После пожара на даче Ребров поехал туда помогать разбирать завалы и нашёл её на чердаке. Потом показал мне. Соломатиным она была не нужна, подумали, что это просто хлам. А я знал, кому раньше эта дача принадлежала и посоветовал дяде Коле попробовать эту скрипку восстановить.
- У него получилось? - спросила Егорова.
- Да, но только он её мне показать отказался, после реставрации. Говорил, что ещё специальный лак не просох. Он в какой-то лаборатории его заказывал у своих знакомых, - ответил парень.
- Не сказал у кого? - поинтересовался Игорь.
- Нет, об этом речи не было... Мы с ним разговаривали о том, чтобы он мне дал этот инструмент, хотя бы для выступлений на конкурсе. Я знал, что это была скрипка Лемана, но очень уж она была разбита. Чехол, в котором она была, сильно прогорел, а вместе с ним и гриф был сильно обожжён, потом корпус надтреснутый. В общем, дело было тухлое. Я не знаю, насколько она теперь восстановлена, - парень ничего не скрывал, это было видно по его эмоциям и ответам и Наташа решила показать ему последнюю улику.
- Узнаёшь эту обувь? - спросила она, выкладывая на стол летние сандалии с кровавыми отпечатками на каблуках.
- Да, это моя вторая обувь, - ответил парень не без удивления, - а где вы её нашли?
  Наташа с Игорем переглянулись.
- Во дворе в мусорном контейнере в ночь убийства дяди Коли Реброва, - был ответ Коломийцева.
  Демидов открыл рот, но следующий вопрос у него не получился. Он сидел и ошарашено смотрел на Егорову и Коломийцева.
- Вот это да, - наконец произнёс он в удивлении, - а я их в школе потерял.
- Как это было? - спросила Егорова.
- Я на физкультуру пошёл, переоделся в кеды, а их оставил в специальной ячейке. Пришёл с урока, полез в шкафчик, а там только сумка из-под обуви пустая. Вот и всё, мне нечего тут добавить, - ответил парень.
- Это мы проверим, - произнёс Игорь и, тут же спросил: - Скажи, Аркадий, у тебя в твоём окружении нет знакомых фармацевтов?
  Парень на минуту задумался, потом покрутил головой и ответил:
- Нет, фармацевтов нет... Хотя, постойте, - вспомнил он и даже подпрыгнул на стуле. - Правда, он не мой знакомый, просто знаю этого человека, но в моём, считайте, окружении...
- И, кто же это? - торопил его Игорь.
- Это дядя Витя Шаболин, родной брат Юрия Шаболина, соседа моего деда, за стеной у него живут, тоже на первом этаже. Вот он фармацевт. Только он тут не живёт, а приезжает к брату часто, - ответил парень.
- Так, это интересно, - наклонилась к Аркадию Наташа. - Ты с этой семьёй, как-то поддерживаешь отношения?
- Я с сыном дяди Юры общаюсь, приятели мы. Серёжка учиться со мной в одной школе, только мы в разных классах, мне шестнадцать лет, а ему четырнадцать. Сестра у него ещё имеется, девятилетняя Аня Шаболина. Матрёна Фёдоровна очень любила этих детей, так как своих у неё не было, - Аркадий насупился при этом.
- Ты вспомнил, что-нибудь? - переспросила у него Егорова. - Настроение у тебя изменилось, как только про жену деда упомянул.
- Мама моя её не любила и ограничивала меня в общении с их семейством, хоть к деду я старался чаще захаживать. Не могла ему простить, что он после фронта в семью из-за неё не вернулся, - ответил парень и опустил голову.
- Ты был на её похоронах? - зачем-то спросил Игорь.
- Нет, мама не пустила, - откровенно ответил Аркадий.
  Ему дали расписаться в протоколе, пригласили в класс учителя и прослушали при ней скрипку Аркадия. Нина Григорьевна подтвердила, что на конкурсе в последний день она слышала именно её звучание. Это была скрипка образца 1965 года и отношения к изделиям Лемана не имела.

  Игорь шёл всю дорогу, опустив голову вниз:
- Ну, и что будем теперь делать? - спросил он, уже когда садились в трамвай.
- Ничего. Доложим результаты начальству, а там уж пусть сами решают, что?! - Наташа села у окна и продолжала размышлять. - Он сам сказал, что видел этот инструмент у Реброва, не отказался, что для подозреваемого не уместно. Либо слишком хитрый ход у этого парня, либо говорит правду. Но, мне показалось, что не врёт.
- Мне тоже так показалось, но всякое бывает, - Игорь при этом глубоко вздохнул. - Ты с Андреем нормально общаешься в последнее время? - неожиданно для Наташи, спросил он.
- Нормально. Замуж меня зовёт, - мрачно ответила она.
- А ты?
- Что я?! Получается, что я себе не хозяйка, - она сложила руки на коленях.
- Почему ты так говоришь? Что ты не человек, что ли? - Игорь поднял на неё глаза, сидя рядом с ней на соседнем сиденье.
  Вагон был полупустой в этот вечерний час и им не мешали спокойно переговариваться, Наташа произнесла в ответ:
- Это желание моего отца, а я очень боюсь его огорчить, к тому же - мне всё-равно теперь... Пусть будет, как будет, - она отрывисто вздохнула. - Свататься ко мне на этой неделе придёт вместе с какой-то родственницей своей Соней. Очень настырная особа. Представляешь, она сама вызвала меня на улицу и завела разговор о нашей с Андреем свадьбе. Говорила при этом, что мы обязательно должны с ним уехать в Москву. Как тебе такое, а?
  Игорь даже рот открыл от удивления, но промолчал, помня, что обещал Славику.
- Но я не знаю, как быть? У меня есть одна проблема, и Андрей о ней не в курсе - это очень личное и по медицинской части... Я уже обсуждала этот вопрос с мамой, она рассказала отцу, но они думают, что это вполне поправимо, если с парнем есть взаимные контакты и понимание. Я боюсь только, что Андрей... Нет-нет, не будем об этом, - Наташа оборвала себя на полуслове и покраснела, взглянув на Игоря, который слушал её со вниманием и делал для себя определённые выводы.
- Значит, ты выходишь замуж без любви, что ли? Но разве так можно в наше время? - Игорь не понимал такой несправедливости, но зная напористый характер Егорова, совсем не сомневался, что он может на Наташу надавить так, что она уже потом не выкрутится. Он вспомнил историю с Фёдоровским монастырём и теперь уже не сомневался в словах Егоровой. Он понимал, что её, если и не заставляют, но почему-то понуждают выходить за Андрея. А кто именно - он сам, или всё же отец?
  Трамвай приполз к Загорянке и они вышли из вагона. Было почти семь часов, стемнело. В свете уличных фонарей у ворот УВД замаячила знакомая фигура Елены Сергеевны, похоже, что она ждала майора Терещенко. Наташа с Игорем остановились и пригляделись к темноте.
- Ну, конечно это она, - медленно произнёс Коломийцев.
- Что ты удивляешься? - переспросила Егорова. - Он Массальской очень понравился... Не мог не понравиться.
- А она ему?
- Тоже. Думаю, что здесь всё взаимно... А ты, что же, не хочешь ему нормального, настоящего человеческого счастья? Что ты так надулся? - Наташа улыбнулась.
- Просто я обратил внимание, что в последнее время Терещенко к женщинам подобного рода вовсе не влечёт, он к ним сильно остыл. Его уже, почему-то, не тянет на приключения, - ответил парень и снова посмотрел на ворота где прохаживалась взад и вперёд Массальская.
- Потому что его личная трагедия всё изменила, и его самого тоже, - Егорова качнула головой, - а вы все его по-прежнему воспринимаете, как десять лет назад, а он уже не тот, сильно изменился, а многим этого, к сожалению, не понять.
- Почему, я понимаю, и Славка тоже, вот и ты... А, как ты к нему относишься? - неожиданно для себя самого, спросил Коломийцев и покраснел при том.
- Я?! - удивилась Наташа такому вопросу. - Как к начальнику и опытному следователю. Очень его уважаю и ценю деловые и человеческие качества. С ним интересно и легко общаться, он... просто нормальный человек, вот и всё. Что мне ещё тебе ответить?
- Ничего больше не нужно... Пойдём, нам с тобой ещё отчёт писать о нашем визите в музыкалку, - Игорь взял Наташу за плечи и повёл к воротам.

  Шёл двенадцатый час ночи, а Терещенко всё ещё лежал поперёк постели без сна, глядя в потолок. Ночник освещал дальний угол комнаты с письменным столом и комодом с фотографией сына. Тени от облетевших тополиных веток за окном метались по стене взад и вперёд. И на душе были такие же метания. Скрипнула дверь, из коридора в его комнату тихонько вошла Надежда. Она присела на краешек кровати и погладила его по руке.
- Не спишь-то чего? - спросила она и склонилась к его голове.
  Он порывисто притянул к себе сестру и она прилегла рядом под его рукой.
- Где гуляли-то до поздна? - спросила Надежда и подняла голову к его лицу.
- В парке. Сперва смотрели кино в "Зелёном театре", а потом сидели у аттракционов, - был ответ.
- Она... она тебя к себе позвала?
- Да, приглашала, - Александр лежал в прежней позе.
- А ты? - Надежда напряглась.
- А я - не пошёл, - и он повернулся к сестре, а потом той рукой, на которой она лежала, прижал её к себе покрепче. - Слушай, Надёк, давай лучше вдвоём жить, а? Ну, что нам плохо, что ли?! Нам всегда было хорошо вместе, правда?.. Не хочу больше никого третьего, не надо...
  Надежда приподнялась и села рядом.
- Эх ты, герой! - потрепала она его по голове. - Это мне уж скоро сорок, это для меня тот третий не сыщется, а ты ещё слишком молодой, чтобы так вот рассуждать... Настроение плохое, да?
- Я не знаю, - он закрыл глаза.
- Погасить свет? Спать-то собираешься? - она хотела было встать с его кровати, но он удержал за руку.
- Посиди ещё немного, ладно?
  Она коснулась ладонью его лба, температуры не было, но её парень, явно был не в себе.
- Что-то на работе произошло, да? - спросила Надежда и снова присела на уголок постели.
  Он отрицательно замотал головой.
- Я всё думаю, - начал он, не спеша подбирая слова, - вот если сегодня ночью умру, что после меня на земле останется? Ведь ничего... - и он повернул голову к портрету сына. - Получается, что я бесполезный и никому не нужный человек?
- Эко, куда хватил!.. Молодой ещё и дети тоже будут, если ты об этом. Нашёл о чём думать на ночь глядя?.. Может, болит у тебя чего? Рёбра-то? - Надежда с тревогой в голосе стала осматривать его со всех сторон.
- Рёбра заживают, срастаются постепенно, а вот душа ещё не срослась... Не хочет! Тяжело ей... - он медленно повернул голову и посмотрел на сестру.
- Тебе с утра на работу или в поликлинику пойдёшь? - спросила она, вставая.
- В поликлинику на осмотр и рентген, своих уже предупредил. Моих ребят там готовят в большое путешествие на заезд в сторону танцплощадки. Получится ли? - он улыбнулся и почему-то вспомнил Наташку рядом с собой на диване, когда она ему фильм пересказывала.
  Он глубоко и сладко вздохнул, улёгся поудобнее, а через несколько минут уже спокойно спал.

  После того, как Истомин вернулся со своих розыскных мероприятий, а он с утра выяснял всё о Викторе Шаболине, его в кабинете осматривал со всех сторон Султанов.
- Ничего себе прикид, прямо на танцах будешь нарасхват, - говорил полковник и поправлял на Славке джинсовую куртку с торчащей над карманами бахромой. - Это твоё, или у родителей в костюмерной выпросил?
- И у родителей, тоже кое-что подобрали, для Наташки, например. Сейчас она явится, оцените! Там коротенькая кожаная куртка и джинсики, моя Маринка передала, ей маловаты.
  Вошла Егорова уже переодетая для дальнейших подвигов в очередном танцевальном кафе, куда они сегодня вечером отправлялись с Вячеславом.
- Ну, как? - спросила она. - Правда, джинсы велики, я их подшила покороче, а так, вроде, всё в норме.
  Султанов принялся и её раскручивать с разных сторон, потом снова обратился к Истомину:
- Слава, мотоцикл в порядке?
- Да, исправлен и готов к подвигам на поприще борьбы с бандитизмом, - рассмеялся он. - Когда на собственном транспорте едешь, оно, как-то солиднее получается! - не без гордости ответил он.
- Ну-ну, не подведёт твой личный транспорт? А то, ежели какой прокол, из промзоны далеко вам добираться придётся, - и Султанов вопросительно взглянул на Истомина.
- На промзону мы? - Наташа растерянно захлопала глазами.
- А, что, страшно? Не была никогда? - Евгений Петрович усмехнулся. - Поезжайте сегодня туда, генерал нас торопит с оперативными мероприятиями, а танцы каждый день лишь в одном месте проходят не организованно и с одной и той же шпаной. Это промзона, где спорткомплекс ремонтируют. Но ребятам разрешили, вот они там под вечер и собираются, и вас туда сегодня отправляем. Ясно?
Наташа утвердительно кивнула головой.
- Отец в курсе, ты не думай, что ничего не согласовано, все разрешения имеются на этот счёт, - произнёс Султанов и ещё раз осмотрел наряд своих сотрудников. - Выделяться не будете из молодёжной толпы? Так сейчас все одеты?
- Так-так, ручаюсь! - Славка довольно посмотрелся в зеркало, что висело за шкафом в кабинете. - Начальник наш уже на месте? - спросил он.
- Нет ещё, в поликлинике сидит в очереди. Только что звонил оттуда, говорит, народу много, - ответил Султанов и посмотрел на часы.

  В половине шестого вечера во дворе УВД их провожали почти все оперативники, которые были на местах. Наташа сидела на заднем седле мотоцикла в белом шлеме и получала последние указания своего родителя. Игорь бегал вокруг, суетился, что-то спрашивал у Вячеслава, который стоял рядом с Егоровым и слушал его наставления. Терещенко осматривал мотоциклетное снаряжение, напоследок поправил Наташке шлем, опустил пониже его козырёк, подвернул ей джинсы, выпрямил отвороты карманов куртки и, подойдя к Егорову, произнёс:
- Ну, ничего, для младшей сестрёнки сгодится!
- Конечно, только сестра, - ответила она с мотоцикла. - А то сперва девушку Славкину хотели из меня вообразить... Какая я ему девушка? С его-то ростом метр девяносто два, я рядом просто лилипут. А сёстры ведь разные бывают, и такие как я, правда?
- Ты отличная актриса Наташка, у тебя получиться, - подбодрил её Игорь.
- Ладно, езжайте! - Егоров хлопнул Славку по спине.
  Истомин запрыгнул в седло, надел шлем, надавил на газ, и мотоцикл, взревев своим мощным мотором, развернулся и проехав в ворота, помчался по многолюдной вечерней улице вдоль Центрального парка.

  На промзоне было весело, можно сказать, горячо было. Славка, помня о том, что он сегодня за водителя, старался много пива не пить, но всё-равно не удержался и несколько перебрал.
  Наташа танцевала весь вечер в кругу молоденьких девчонок и парней, рассказывала какой у неё заботливый и сильный брат, что в Приморске они живут недавно и никогда прежде не были здесь в той весёлой компании. Но пить спиртные напитки она отказывалась, помня, как ей было плохо однажды на Новый год после выпитого пива и шампанского. Её задачей на сегодняшний день, было наблюдение за молодёжью и фиксация чего-то необычного, но в первый вечер их успешного внедрения в молодёжную среду, к счастью ничего криминального не произошло.
  На утро они вместе писали отчёт об этом мероприятии в кабинете у Егорова. Он прохаживался вдоль сдвинутых столов и смотрел на, равнодушного ко всему, своего старшего помощника Жигулина. Тот даже не спросил, как съездили вчера его сослуживцы, было ли что-нибудь интересное, как их там встретили, не опасно ли снова будет там появится. Да, поведение Андрея последнее время Егорова настораживало, но он отгонял от себя всякие крамольные мысли, тем более, что у Наташи с Андреем, как ему казалось, что-то уже разрешилось в личном плане, а это не могло не радовать полковника.
- Ну, вот ребята, а сегодня в кафе "Чайка", что на Отрадной. Съездите туда, а завтра - перерыв! В субботу с Игорем поедешь, - он кивнул на дочь, которая сидела и молча писала за столом свой отчёт.
  Наташа собиралась сразу же отправиться к Шаболиным за объяснениями по поводу их родственника фармацевта, но Терещенко ей это делать одной запретил. Он послал их с Игорем в библиотеку, ещё раз поговорить с завсегдатаями шахматного кружка и они вернулись оттуда с результатами. А под вечер вместе с майором и оперативниками, взяв ордер на обыск, поехали на квартиру к Виктору Шаболину.

  Перед тем, как появиться на его квартире, была проделана большая оперативная работа. В восьмом часу вечера в одном из узких переулков Почтовой улицы рядом с частным сектором, остановилась оперативная милицейская машина.
  Виктор Шаболин был дома и явно не ожидал такого скорого визита по его душу. Терещенко с оперативниками и своими помощниками прошёл в его просторную квартиру на первом этаже, где фармацевт проживал с сыном от первого брака и второй женой.
Его сын Василий, худой паренёк болезненного вида сразу бросился убегать, но его задержали в коридоре и вернули в квартиру. Он забежал в кухню и стал прятаться за холодильник, что указывало на его психическое отклонение.
- Ты чего так испугался? -спокойно спросила его Наташа, но парень закрыл лицо ладонями и стал вздрагивать, как от ударов.
- Этого к медикам, на освидетельствование, - приказал майор, а сам пошёл с экспертами по комнатам.
  Вскоре на столе выросла гора из предметов, которые могли послужить уликами и доказательствами в деле погибшего Николая Реброва, а также Матрёны Фёдоровны Ильиной. Александр взял один из них и покрутил в руке. Это была маленькая, гранёная баночка с остатками художественного лака. Рядом на столе стояла такая же, но только лак в ней был уже бурого цвета.
- Для Реброва изготавливали? - спросил Терещенко у молчавшего и сразу поникшего Шаболина. - Нам удалось выяснить на вашем месте работы, что прежде вы были сотрудником химлаборатории в одном из посёлков под Краснодаром. Потом выучились на фармацевта, так как хорошо владеете химическими формулами. Вам не составило труда очень талантливо применить ваши прежние навыки, не так ли? Особенно, когда вы подбирали отраву для соседки вашего брата, Ильиной.
  Шаболин вскинул голову, но снова промолчал.
- А доказательства теперь есть, и молчать не в ваших интересах, - продолжал майор. - Наташа, расскажи, что вам с Истоминым удалось сегодня выяснить, когда пришли в библиотеку?
- Там нам дали подробное описание человека, с кем в последнее время часто играл в шахматы Ребров и показали совместное фото на доске почёта, где по итогам прошлого года Виктор Шаболин был признан лучшим шахматистом кружка. Потом нашли адрес человека, у которого Шаболин несколько дней работал в гараже, это художник Заславский, свой гараж он использовал, как мастерскую, Художник подтвердил, что помогал достать Шаболину по его просьбе специальный декоративный лак, который можно было использовать в качестве покрытия скрипичной деки, - Наташа с раскрытым блокнотом в руках, стояла возле стола рядом с подозреваемым.
  Шаболин опустился на стул и посмотрел на разложенные на столе предметы.
- Снова молчите, ну что же, - Трещенко достал из папки протокол допроса Сергея Шаболина. - Вот показания вашего племянника Сергея. Мальчишка очень испугался последствий и сознался, что по вашей просьбе ещё в самом начале сентября месяца выкрал из школьной раздевалки вторую обувь своего приятеля Аркадия Демидова... Хотели все стрелки на этого скрипача перевести? - Александр наклонился к Шаболину и посмотрел ему в глаза.
  Тот отвернулся и закрыл лицо ладонями.
- Ну, понятно, что Ребров к вам обратился с просьбой сам - помочь лак изготовить. Показал скрипку и отметил при этом, что она сделана знаменитым мастером. Даже подшивки показал из старых газет, которые добыл в библиотеке. И значит, вы из-за этого старого инструмента, который даже невозможно было восстановить до конца, и алмаза, что был приделан на грифе в два карата, необработанного и не огранённого, которому сейчас красная цена десятка, и то в лучшем случае, убили не в чём неповинных людей? Так получается? - Терещенко пристально смотрел на Шаболина. - И где она теперь эта скрипка, успели сплавить какому-нибудь коллекционеру? И сколько он вам за неё заплатил? Не менее тысячи, надо полагать... И это был предел всех ваших мечтаний?
- Он отказался мне её продать, хотя я нашёл выгодного скупщика для Таганрогского музея. А когда узнал её истинную стоимость, то... Не удержался. Подготовился, как следует и... - разлепил губы и неохотно произнёс Шаболин.
- Ну, и чтобы подумали на внука Ильиных, которому Ребров тоже показывал этот инструмент, вы подбросили его обувь в контейнер, - дополнил Терещенко общую картину преступления. - А, за что вы убили Матрёну Фёдоровну?
- Они соседи были с моим братом, могли о чём-то догадаться, тем более, что Ребров сказал им однажды, что может эту вещь мне продать.
- Он не сказал им конкретное имя, просто упомянул в разговоре, о продаже. Значит, вы убили женщину, которая даже ничему и свидетелем не была? Просто погибла из-за ваших домыслов? Или тут опять грубый расчёт, по поводу перевода стрелок подозрения на их внука? - переспросил майор.
- Можно и так, - ответил Шаболин. - А скрипку я не продал ещё, искал более выгодные предложения. Она у меня в гараже.
Когда инструмент извлекли из большой картонной коробки и принесли в комнату, то эксперт чётко разглядел на нём следы горения.
- Вот на грифе видно, - показал он обработанный участок новым слоем лака. - Значит, это та самая скрипка из дома Соломатиных, - уточнил эксперт. - Нет сомнений.
  Терещенко взял её в руки и рассмотрел со всех сторон.
- И как же это, всё-таки, у вас получилось? - спросил он у фармацевта.
- Я не собирался его убивать в ту ночь, просто шёл поговорить, а он стал упираться. Мы поспорили, а потом подрались. Я выхватил у него скрипку из рук, он стал тянуть её обратно, так, что струна оборвалась, а потом... вбежал Василий и ударил его молотком. У меня не совсем здоровый сын... И он, как заведённый, бил его до тех пор, пока Ребров не умер. Во всяком случае, мы так подумали, когда выходили оттуда.
- Не здоровый сын? Но вам это не помешало впутать парня в дело, ведь именно он влез в квартиру к Ильиным, надо полагать, и оставил там в тумбочке, на которую вы ему указали, эти самые убийственные лекарства, верно? - Александр положил скрипку на стол и снова навис над Шаболиным. - И потом я не верю, что вы шли просто поговорить. Когда идут поговорить, не берут с собой молотки и сумасшедшего ребёнка для страховки, и тем более, заранее не готовят такую улику, как обувь Демидова. А ведь именно в эту ночь, после преступления, вы и оставили в мусорном баке эти туфли. А, как же чехол? Его зачем скинули во дворе, где совершили убийство?
- Вася, когда скрипку у меня выхватил, после того, как Реброва молотком по голове добил, сбежал во двор, и там пытался на ней играть. Я прибежал, инструмент у него отнял, но уже без чехла. Он его выкинул куда-то, а мне некогда было искать.
  Шаболин вздохнул и отвернулся от следователя. Всем стало ясно, что больше он не скажет ничего в своё оправдание.

  Когда вернулись на Загорянку, было уже десять часов вечера. Составляя отчёт, Наташа обратила внимание, что отца на работе нет и, к тому же, было уже поздно ехать в кафе "Чайка".
- Значит, отложим эту птичку на субботу, - проговорила она про себя и вспомнила, что в этот день поедет туда уже с Коломийцевым.
  Егоров был дома. Ровно в девять часов вечера он открыл дверь своей квартиры на настойчивый звонок. И первое что он увидел, это был огромный букет цветов, красных роз в прозрачной подарочной обёртке. Рядом смеющееся лицо тёти Сони, а потом немного растерянного Андрея.
- Одень улыбку на свою физиономию, - напутствовала она его уже стоя у двери Егоровской квартиры, но у Жигулина это плохо получалось.
Они прошли в двери, дальше в большую комнату, ужасно удивили своим приходом маму Наташи и её бабушку, но не дав сказать никому и слова, Соня тут же вступила в свои права свахи.
- Уже в их возрасте пора вить своё гнездо, - говорила она, сидя за столом. - Одним словом, даём Наташе время на раздумье до утра. Утром я заеду за ней и к девяти часам нас будут ждать в ЗАГСе. Подадим заявку и попросим, чтобы скорее их расписали. Чего тянуть? Жить надо и радоваться, а не ждать у моря погоды!
- Да, разве же мы против? - отвечала на это Елизавета Юрьевна. - Раз любят друг друга, то мы своему дитя не враги. А жить могут тут, квартира трёхкомнатная и места всем хватит.
- Нет-нет, будет своё жильё, - возразила на это Соня. - А пока в квартире Андрея, а мама его ко мне переедет. Но можно и наоборот, это уж как они сами решат. У меня хата тоже не лыком шита. Сталинский дом с высокими потолками, есть балкон и большая комната 25 метров! Кухня тоже приличная, могу уступить, а сама перееду к его матери.
  Когда Андрей вышел в коридор, чтобы проводить Соню, которая вдруг резко заторопилась домой, она шепнула ему на ухо:
- Теперь веди атаку на полковника насчёт Москвы и не мешкай, давай, как только я уйду, - и она, распрощавшись со всеми, быстро ретировалась.
Жигулин отозвал Егорова в кухню для делового разговора, а Светлана Ивановна, оглушённая таким пышным визитом, сидела за столом и разговаривала со своей матерью о предстоящем событии в жизни их семьи.
- Алексей Михайлович, - начал Андрей. - Мы с Наташей решили уехать в Москву на постоянное место жительства и работать там же. Можно с вами сейчас обговорить все эти наши условия? У вас есть там возможность устроить нас на работу, чтобы это было как-нибудь престижно? Ведь Наталья закончила такой серьёзный ВУЗ и ей не мешало бы вырваться на оперативный простор, что называется. Вы одобряете? - и он впервые за этот вечер улыбнулся.
- Что так срочно? Или есть ещё причины для отъезда? - Егоров насторожился.
- Есть причина, и вы знаете какая... Это майор Терещенко. Я не хочу, чтобы Наташа с ним вместе работала, - ответил Андрей и залился ярким румянцем.
- Просто ты тупо её ревнуешь, - Егоров поднялся из-за стола. - И для этого нужно непременно уезжать? Переведём её к нам в отдел, какие проблемы?
- Нет, уж! Пусть она будет от него подальше, я так решил!
- Хорошо, мы это ещё обсудим, - Алексей Михайлович был явно не доволен таким поворотом в ходе разговора. Он не был готов сейчас ответить Андрею положительно и захотел потянуть время, но всё остальное Егорова устраивало.

  Когда Наташа пришла домой в одиннадцать часов, всё уже было решено и замётано. Отец сиял от счастья, мама плакала, а бабушка смотрела на неё как-то очень строго и с сомнением в искренности её чувств к этому синеглазому парню. Девушка сперва не поняла, что произошло, но ей быстро рассказали всю историю сегодняшнего вечера и декоративного сватовства. Она увидела стоящий в вазе пышный букет и вся, почему-то, похолодела, как и в прошлый раз в кабинете у отца. Она не могла сейчас сказать ничего в своё оправдание, слушала доводы отца о возможном переезде в Москву и ловила себя на мысли снова сбежать, но тут же отбросила эту чушь, как оскорбительную затею, прежде всего, для любимого папочки. Наташа не хотела ему делать больно, она понимала, что значили для Егорова слухи и сплетни относительно её свободной жизни. Он хотел видеть её счастливой, замужем за достойным парнем, каковым Жигулин и являлся, а любовь, ну что же, стерпится-слюбится! Тем более, что полюбить по-настоящему, она считала, после Коли уже никого не сможет. А с Андреем, возможно всё и наладится. Она медленно опустилась возле стола и этого пышного букета, молча обвела всех глазами и закусила нижнюю губу.

  В девять утра, как и было уговорено, они с Андреем с паспортами уже стояли в приёмной ЗАГСа и разговаривали о подаче заявления. Тётя Соня хлопотала во всю:
- Можно через две недели уже оформиться? - спрашивала она у секретаря по регистрации и подачи заявлений.
- А что, есть повод? Невеста уже беременна?
- Нет, но люди работают в милиции понимаете?
- Всё-равно, не положено, - ответили ей. - Можем лишь на месяц сократить, пусть покажут свои служебные удостоверения.
  С этим и вышли на улицу в это солнечное и тёплое, словно весной, утро.
- Вот, ребята, вам назначили на 10 ноября регистрацию брака, - радовалась Соня. - Это для вас символично! А как же, распишитесь на день милиции, - и она зашлась в громком смехе. (Знала бы тогда Наташа, чем обернётся для неё этот день?)

  Андрей был с самого утра вежливым и предупредительным. Он часто входил к ней в кабинет, поздравил с успешным окончанием дела Реброва, даже улыбнулся Александру пару раз, проходя мимо него. И напомнил, так же, что вечером они все вместе пойдут в театр.
- И мама моя тоже будет. Там и договоримся об ответном визите уже к нам домой твоих родителей, - тихонько проговорил он ей на ухо, когда Истомин принёс последние сводки из дежурки.
  Она кивнула в ответ и, когда он ушёл переспросила:
- Можно сегодня уехать на танцы по заданию и до самого поздна не возвращаться? - она смотрела большими глазами на Терещенко и Славу.
- Тебя же, вроде в театр пригласили? - Слава с каким-то сожалением смотрел на неё.
  Она отрицательно замотала головой.
- Я поздравляю тебя, Наташенька, - вошедшая эксперт Велембовская подошла к Егоровой и поцеловала её в щёку, потом обняла за плечи и увела с собой в коридор.
  Истомин и Терещенко переглянулись, но промолчали на это.
- Поезжайте! - скомандовал Александр и стал готовить план работы на сегодняшний вечер по оперативному мероприятию.
- А может быть, и ты с нами, а? - лукаво спросил его Истомин уже перед отъездом в портовое кафе "Диана".
- Да, куда я попрусь-то, на ваши танцульки? Совесть-то у меня есть? - Александр мило улыбнулся на это. - А ты за Наташкой сегодня пригляди, что-то она не нравится мне совсем. Понял?
- Слушаюсь и повинуюсь! - Славка взял под козырёк и пошёл готовить свой мотоцикл.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

 На фото актёр Олег Кветковский,(из школьного альбома, здесь ему 17 лет) - исполнитель роли Андрея Жигулина.