Прогулка в прошлое - продолжение

    Вдруг местность резко изменилась. Мы оказались на окраине селения, на каком-то стане. Я понял - это проделка Лины.
    Мой конь вытянул шею, уши его встали торчком – ноздри, должно, раздулись. Он начал пофыркивать, потом раздалось глуховатое, но мягкое ржание.
    Перед моим конем стоял красновато-рыжий конь. Точная копия моего коня: тот же цвет, та же черная грива и хвост. Так же поднята голова, уши торчком и раздутые ноздри. Все одинаково: от челки до пясти и до копыт. Как и у моего коня были в наличии трензельные кольца, но удила отсутствовали. И ржали они в унисон.
   Казалось, что мой конь отражается как в зеркале, но без седока.
  Когда, присмотревшись, я увидел бельмо на левом глазу коня, то оглянулся вокруг и вспомнил это место. Это был стан
первокурсников во время уборки картошки, когда я руководил и разъезжал на гнедом. Сейчас мой гнедой встретился с самим собой, и они обнюхивали друг друга. Как? - Это надо видеть: они коснулись ноздрями, втягивая и вдувая воздух друг в друга, тыкались мордами, и прочие нежности.
     Невдалеке от нас (мы были невидимы и неслышны для них) беседовали двое, которых я знал очень хорошо. Один из них был я сам, в матросской форме, а невдалеке от меня - старшая второго курса физфака. Они работали в другом отделении совхоза, а Людмила часто навещала нас, должно, имея какой-то интерес ко мне…
А сейчас, прервав разговор, они недоуменно смотрели на гнедого, не понимая, с чего  вдруг он возбудился. Гнедой же видел и слышал нас...
     Мы постояли немного, и я качнул головой. Лина все поняла, и  вмиг удалившись на большое расстояние, мы снова вышагивали на конях.
- Что? Она тоже была влюблена в тебя? – спросила, улыбнувшись, Лина.
-  Я не спрашивал, но если интересно, спроси сама, - ответил я. - Ты это можешь. Скажу одно: Людмила была не самая стройная, но очень  милая. А какой голос? Она замечательно пела! К тому же, умнее девушки я не встречал.
 - Тебе надо было жениться на ней! - Лина снова улыбнулась.
- Тогда я был бы настолько благополучен, что «Небо» могло меня не отметить, и мы с тобой вряд ли бы встретились.
 - Нет, мы бы все равно встретились, но немножко в другое время.
 - Хорошо, я повторю свою жизнь и проживу с Людмилой, если она будет согласна.
 - Почему ты считаешь её самой умной девушкой?
 - Я знал её несколько лет, она жила в общежитии, в одной комнате, с моей близкой подругой, поэтому могу судить о ней. Вот пример:
   Как-то, здесь же на стане, возможно, даже сегодня, я задал ей логическую задачку - так она решила её секунд за 10-15. В свое время я продумал дольше. Задачка такая:
  - Под большим деревом сидят три мудреца и спорят кто мудрее.
Проходящий путник вытаскивает из мешочка всю наличность: две белые и три черные тюбетейки и просит мудрецов закрыть глаза. Надевает на голову каждого по черной тюбетейке, а белые прячет. И говорит: кто первый догадается, какого цвета тюбетейка на его голове - тот мудрейший. Вскоре один сказал, что на его голове черная тюбетейка. Вопрос – как он размышлял?
 - И как же?
- Он прикинул, что будь на его голове белая, то двое, напротив, по молчанию одного из них, в момент сказал бы, что на его голове черная тюбетейка. Но они молчали.
- Действительно умница и с быстрым мышлением. Куда же мы теперь? - Лина глянула на меня. - Ты загрустил от возвращения в прошлое. Может тебя поцеловать?
 - Давай чуточку позже. Мне припомнился Чеширский Кот из «Алисы». Кот исчез, а улыбка осталась. Ты без спроса доставила меня сюда, а теперь озаботилась. Почему?
 - Это в отместку за твои комментарии про мою кобылу. Успокойся - воды в ней нет. Не посматривай. По правде, я хотела взглянуть на тебя более молодого.  В кого влюблялись девчонки...
 - Сто раз прав Ниро Вулф, как я думаю.
 - В чем же?
 - Женщины – непредсказуемое скопище причуд, - сказал он.
  Лина слегка надулась, но я поправился:
 - Правда, он был женоненавистник. Я женщин люблю и считаю их самыми прекрасными созданиями во Вселенной, а твоему поцелую был бы очень рад. Вообще, как считаю, - весь смысл жизни в любви, а все остальное – это декорации к театральному действию, где главное тоже любовь. Поэтому предлагаю искупаться в Черном море, на сочинском побережье. Во время своих отпусков, после Кисловодска, я неизменно отдыхал в тех местах, и, конечно, часто купался в море. Кстати, там замечательно разбираются в вопросах любви!
   Когда Лина согласилась, я добавил, что в её гардеробе мне запомнился чудесный купальник, по её словам «бикини на косточках». Очень понравился цветочный принт на нем. Особенно, то, что бикини с кружевным поясом, а сбоку бант, который прямо умилил меня. Все будут любоваться ею, а женщины завидовать. Я же буду в восторге!
  - Когда в последний раз ты был на Черном море? - спросила Лина.
  - Более четверти века назад отдыхал в Геленджике, сняв номер в небольшой гостинице, - ответил я.
- Тогда, играя на пляже в карты, я делал частые заплывы в море, и, чуток обсохнув, снова нырял в воду. Так, раз за разом, и тело, от  испарения влаги с кожи, сработало как холодильник, и я заболел от  переохлаждения. Температура поднялась до сорока.
    Вылечил замечательный мужчина. Он делал настойку, смешивая коньяк с чем-то, а этот напиток действовал как чудесный бальзам. Ухаживал за мной, как за малым дитё. Он приехал из Кисловодска, где, как я узнал позже, был большим начальником в сети столовых, кафе и ресторанов. В Геленджик приехал к младшему сыну, который работал здесь спасателем на морском пляже.
     Он сообщил сыну, что выбрал для него невесту. Мол, догуливай последние дни холостяцкой жизни, а потом домой - будем играть свадьбу. Таков был в то время порядок у карачаевцев. Все решали родители.
    Вскоре к нему приехали представительные мужчины на черных «Волгах» из Кисловодска. Среди них был даже первый секретарь райкома партии – глава района. Они поздравили моего лечителя с днем рождения, устроили праздник…
   Оказалось, Лина хотела сказать, что Черное море теперь не очень чистое, а я со своими воспоминаниями.
   В последнее годы я стал частично замкнутым. Люди изменились – говорят много неправды. На словах одно, но микросигналы «докладывают» о другом. Человека видно даже по осанке. Конечно, неприятно, когда «держат за лоха». Но рядом с Линой я становлюсь болтлив, порой излишне. Двойная звезда «Сириус» переливается друг в друга, и в моем сознании происходит нечто схожее. Должно, меняются полюса.
  Я сказал Лине, что, как альтернатива, нет прекраснее места, чем Дальневосточное Приморье, где знаю чистый и уединенный пляж на берегу залива Петра Великого.
   И вот, на конях, с возвышенности, мы любуемся морем. Морской воздух освежает лица и дыхание, а глаза упиваются открытым пространством. Скалистый берег безлюден. В  центре небольшой бухты скалы расступились, высвободив место небольшому песчаному пляжу. Вдали, справа, у входа в бухту, рыбак возится в лодке, приткнутой к скале. Похоже, копается в моторе. Невдалеке от него скальный останец причудливой формы. Он напомнил мне золотой самородок, в котором мой Сергей усмотрел американскую статую Свободы, а я рождение богини красоты и любви.
   Замечательная природа! Корейские кедры, манжурские орехи, с рассеченными листьями. Есть лимонник, женьшень, элеутерококк, аралия и много других растений. Часть увита диким виноградом.
    Важно вышагивает фазан - он совсем непуганый. Возможно, амурские тигры не трогают их – брезгуют такой мелочевкой.
    А какие яркие мухоловки и дрозды? Яркие же, очень крупные бабочки. Лес волнует и говорит едва уловимыми голосами. К запаху моря примешивается пряный лесной запах. Здесь закрытая зона и подступы к ней охраняются.
     Окружающая природа, вместе с прекрасным видом на лазурное море, действуют благотворно и на наших коней. Гнедой начал покусывать холку арабки – та, похоже, млеет от удовольствия. Их покусывание, видимо, равноценно нашему поцелую. Но лошадка подвижна, у неё резвый аллюр – она редко стоит на месте.
    По пологому склону мы спустились к морю. Водная гладь блестела на солнце. Пенистые волны неспешно накатывались на песчаный пляж.
    Вскоре я и кони любуемся замечательным купальником Лины.
    Какая она молодчина: на ней именно тот купальник, который я  расхваливал и просил надеть! Бикини на косточках! А какой красивый принт! А бант! Все это, конечно, как результат свойственного мне великолепного остроумия!
   Но что это?! Купальник вдруг срывается с тела Лины. Лифчик, как птица замахал чашечками и полетел, а трусики, зацепившись за бретельки - вслед за ним.
    Этот тендем медленно и очень низко совершил несколько кругов надо мной, а потом набрал высоту и вскоре превратился в точку. Я успел раздеться и стоял голый, разинув рот.
   Один-ноль в её пользу. Вот что значит подкалывать женщину. Хорошо ещё - не напялила все это на меня. Кони обязательно бы заржали. Вот чукчи: они перестают считать мужчиной того, кто  надел женскую одежду. Не говоря уже о нательном белье.
   Лина стояла с гордым видом: - Как? Хорошая я ученица!?
   Отомстить я мог ей единственным способом и бросился в море догонять уплывающую проказницу. Для «мщения» море подходит не хуже, чем белый карлик - сосед «Сириуса»…
   На берег нас доставили кони. Они приплыли обеспокоенные нашим долгим отсутствием. Но медали за спасение утопающих я бы им не выдал.
  У берега Лина движением руки убрала с коней седла, а потом подняла из воды морского ежика и, полюбовавшись, осторожно опустила в воду. Здесь много трепангов, гребешков, мидий, морских звезд...
   Наши кони начали валяться на песке, чуть ли не кувыркаясь - наверно, так обсыхали. А потом устроили гонки друг за другом, даже взлетели наверх, к лесу, а потом обратно к нам. Должно, такая у них любовная игра.
    В этой бухте вода такая же чистая, как много лет назад. Отсюда недалеко до места, где я служил. Тогда, в свободное время, я любил заплывать в море и подолгу лежал на спине. Здесь это легче, чем Черном море, так как вода солёнее.
   Вскоре по команде Лины кони легли спина к спине, образовав угол, и мы расположились напротив друг друга, прислонив спины к их крупам, касаясь друг друга лишь ногами.
  - Я поняла: ты служил в этих местах на подводных лодках. Тебе нравилась служба?
- Я был специалист по вооружению. Даже в атомных подводных лодках нет ничего хорошего. Железные отсеки, реактор, спертый воздух, так как замкнутый цикл. В основном был на берегу, где проводили испытания и прочее.
 -  Здесь рядом нет поселков, а как же девушки?
 - Да, здесь запретная зона. На увольнение нас возили в поселок Промысловка. Позже его переименовали в поселок Тихоокеанский. Он у бухты Стрелок.
  Лина чуток задумалась и сказала:
  - Его переименовали еще раз, в Фокино – теперь это город.
 - Когда я служил, Тихоокеанским Флотом командовал вице-адмирал Фокин,  Был очень строгий. Когда со свитой приезжал в нашу часть, командиры трепетали. Учили здороваться, без частицы «вице». Надо было приветствовать: «Здравия желаем товарищ адмирал»!
  - Почему боялись?
 - Субординация. В России она принимает гипертрофированные формы. Был смешной случай, связанный с самим Фокиным.       Однажды, втроем, в специальном помещении, мы производили испытание на имитаторах одного сложного механизма, которое называли «изделие». Капитан-лейтенант и два срочника: я и Миша.
  Вдруг к нам подходит невысокий мужчина, а на плечах погоны маршала. Сразу за ним - высокий вице-адмирал Фокин. Наш капитан 1 ранга немного отстал. Мы и не заметили, как они вошли. Передвижения маршала не афишировались. Мы вскинули кисти рук к вискам и поздоровались:
  - «Здравия желаем товарищ маршал»! Я и Миша, сказав это, замолкли. Хотя вице адмирал Фокин активно жестикулировал нам рукой, как бы  дирижируя: мол, давайте же ребята, не подведите!   
  Оказывается, надо было здороваться:
- Здравия желаем товарищ маршал Советского Союза! А мы не знали. Благо, капитан-лейтенант произнес и два последних слова и выручил всех. Маршал сделал вид, что все нормально и душевно поговорил с нами. Это был командующий Главным военно-политическим управлением страны Голиков. Очень высокий чин...
  - Значит, были нормальные люди и среди начальников?
  - С одного краткого разговора ничего не скажешь. Я не знаю, насколько он был хорош.
- Вот ты рассказал, что мальчики насиловали маленькую девочку. Видимо, хороших начальников в вашей стране стало мало?
    Я промолчал: что толку толочь воду в ступе...

 Продолжение следует