Рождение и смерь

Философский опус.
"В этой жизни помереть не трудно. Сделать жизнь значительно труднее" В. Маяковский


Человек рождается, что бы через определенное, высшими силами, время умереть, покинуть этот мир. Оставив след или бесследно, оставив память о себе только среди родных или в масштабах города или  губернии, государства или всего мира. Оставив хорошую или не добрую память. Но само по себе нет никакой разницы, человек умер, его помнят или нет, плохо о нем вспоминают или хорошо.
Главное ни это, главное жизнь, как живет человек, чем дышит, как он воспринимает этот мир и чем наполняет свою душу. Вот это тот сосуд, с чем мы предстанем перед Аллахом, Господом миров.
Смерть это то, что ожидает каждого. И нет никакой разницы верит человек во Всевышнего, нашего создателя или не верит, все равно в определенное только им время,  смерть придет за каждым.
Но самое чудесное и непонятное для чего, это сама жизнь, жизнь со своими красками от белого до черного, со своими чувствами от возвышенного до низменных, ежедневные разнообразные события, переживания, как будто проигрываешь, кем то написанную роль, в большом сценарии - жизнь!
Начну с рождения человека
Рождение ребенка, в силу своей профессии приходилось видеть неоднократно, хотя я не акушер, а хирург, но работая в районной больнице приходиться сталкиваться со всеми разделами медицины, а иной раз самостоятельно проводить лечение, не имея соответствующей специализации, в виду отсутствия нужного врача.
Роды приходилось принимать, как через естественные пути, так и во время операции кесаревого сечения. Акушеры либо по дежурству, либо когда просто нужны были лишние руки звали на роды, а чаще всего как хирурга на операцию, а когда не было акушера гинеколога, умевшего оперировать, приходилось брать на себя ответственность и делать не сложную но очень напряжную операцию. Неоднократно держал новорожденного ребенка в руках первый, перерезал пуповину. Случаи торжественные, окрыляющие, чувствуешь свою причастность к чему то высшему, к чему то особенному, после чего еще некоторое время приятный осадок в душе, эйфория.
Когда этот маленький комочек человеческой плоти, внезапно издает писклявый крик, свидетельство что он живой, он пришёл в эту жизнь жить, расти и через продолжительное или нет время умереть. Все предопределено высшими силами

Но гораздо чаще, опять же в силу своей профессии,  видел смерть. Это ужасное, гнетущее состояние, если даже умерший не знакомый или вовсе не известный.
Очень модно стало говорить о отхождении души, об этих событиях описывают разные источники, об этом проводят научные изыскания.
Но момент смерти человека, пациента доктор переживает каждый по своему, посему опишу свои переживания и чувства.
 
В студенчестве подрабатывая в реанимации медбратом неоднократно видел как умирают тяжелые больные, принимал участие в реанимационных мероприятиях. Смерть меняет человека, если несколько минут назад он был еще Иваном или человеком с каким нибудь другим именем, дышал, говорил, то может пройти короткий период и уже это не человек, это труп бывшего человека.
Но и вокруг него возникает гнетущая атмосфера, наступает тишина, врач фиксирует время смерти, полушопотом, как будто боиться потревожить почившего, дает распоряжения и уходит с опущенной головой и согнувшимися от навалившейся усталости плечами. Этот момент как будто сдвигает время, до и после, был- жил и нет живого существа, есть труп, неживая масса. Но приезжают санитары и увозят труп в морг и жизнь возвращается, опять смех, шутки, опять обычная работа, выполнение назначения врачей, по реанимационной карте.
В реанимации большинство умирают либо находясь без сознания, либо медикаментозно загруженные, т.е сознание отключено с помощью препаратов.
Единичные случаи смерти, когда пациент по последнего в сознании и понимает, что с ним что то происходит плохое, непоправимое. Многие, которых в таком состоянии я видел, на удивлении спокойный, как должное принимают смерть. Но нередко видишь ужас в глазах, панику и страх. Смотреть на это очень тяжело, особенно, если ничего и никто с этим поделать не может.
Тяжелое потрясение, с каким я и вся страна столкнулась в 1989г,  это произошло в начале июня 1989г, когда заканчивал 5 курс, шла летняя сессия, сдавали экзамены.
 О том что произошла Ашинская трагедия, страшная катастрофа узнал на очередном дежурстве, в реанимации БСМП, где уже несколько лет, будучи студентом медиком  подрабатывал в качестве медбрата.
С нашей больницы в ночь трагедии, были сформированы бригады из врачей реаниматологов, медсестер и были направлены в г. Ашу, в самое пекло, где они занимались первичной сортировкой, эвакуацией, лечили на месте. Со слов участников этих событий, врачей и медсестер нашего отделения, они не спали целых несколько суток принимая и после оказания первой помощи, транспортировали в ближайшие города.
Но эти события описаны, записаны подробно показания участников и пострадавших и свидетелей.
Расскажу свою историю, про одну из 3 добровольных, неоплачиваемых дежурств в ожоговом центре г. Челябинск..
После сдачи экзамена по гинекологии, а экзамен проходил в 6 больнице, где был ожоговый центр и в связи с произошедшим все здание хирургического отделения было срочно перепрофилирован для оказания помощи ожоговым пострадавшим в страшной трагедии, которые с каждым часом пребывали с места катастрофы.
После успешной сдачи экзамена я и еще несколько моих сокурсников напрямую пошли в ожоговый центр, что бы предложить свою помощь.
В здание нас не пустили сотрудники милиции, все ушли, остались нас только трое, терпеливо дожидаясь хоть какого нибудь медика, что бы объяснить наше желание.
И наше терпение увенчалось успехом, мимо нас быстрым шагом проходила женщины, в медицинском халате, она оказалась главной медсестрой больницы.  На наши просьбы выслушать нас, она нехотя согласилась, ссылаясь на абсолютную нехватку времени с нами разговаривать.
Но когда мы объяснили своё желание помочь,  она заинтересовалась и попросила следовать за ней, в подвале, в раздевалке, мы переоделись в хирургические костюмы, которые дали по ее распоряжению.
Нас сразу распределили по отделениям, по палатам.
Меня отправили в реанимацию.
Привыкший за эти годы работы в реанимации видеть тяжелых больных, но эта картина повергла меня в шок.
В реанимации 6 палат отгороженных от коридора большими стеклянными окнами, в каждой палате плотно забитые функциональными и простыми кроватями, на которых лежат пациенты с тяжёлыми ожогами, большинство из них полностью обожженной поверхностью, большинство на искусственной вентиляции легких, с подключичными и другими катетерами, со множеством банок, щ различных растворов лекарственных препаратов. Многим на тот момент не хватало аппаратов ИВЛ, они лежали просто без сознания тяжело дыша, в ожидании аппарата.
Вначале к лечебным манипуляциям нас не допускали, мы были на подхвате, принеси- подай, убери, помоги перестелить, напоить, убрать грязное бельо или судно с испражнениями. Эта работа была бесконечной, не было минуты отдыха, но мы и не требовали отдыха и никакого внимания. Мы просто помогали.
Через некоторое время пришла старшая медсестра и упорядочила нашу помощь, так как иной раз вместо помощи получалась толкотня и неразбериха. Она закрепила за каждым, а нас было трое, как сейчас модно называть волонтера, по одной палате, а мне досталась палата где лежало 5 тяжелейших пациентов и одна не крайне тяжелая, но очень сильно обоженная  девушка, лежащая без ИВЛ.
Она была в сознании, периодически просыпалась или вернее выходила из забытьи, открывала свои огромные , от ужаса перенесенного во время катастрофы и ужаса понимания своего состояния, глаза. Глаза небесно- голубые, красивые несмотря на обоженную кожу лица, и явно умные, от чего ей было значительно хуже, так ка понимала свое состояние.
В этих красивых, несмотря на боль и страх, читалась жажда жизни, желание жить!
Она лежала на специально натянутой сетке, полностью оголенная, но сверху прикрытая простыней, под кроватью шумно работал тепловентилятор, обдувавший обоженные раны на ее худеньком теле.
Меня закрепили за ней и за двумя безнадежными, которых вентилировали на стареньких РО-2,
Девушка, в состоянии сознания испуганно озиралась вокруг, насколько ей хватало обзора от поворота глаз.
Я звал на помощь штатную медсестру, она выдавала мне успокоительные и обезболивающие для нее,  вводил их в/ венно, через катетер в центральной вене. Она вновь впадала в забытьи, дыхание становилось ровнее, губы, которые были потрескавшиеся и покрытые язвачками, немного розовели, что говорило о неплохом насыщении крови кислородом. Это как сейчас модно говорит, ввели в медикаментозный сон.
Примерно в полночь случился инцидент, из-за нехватки кислорода, техники заволокли в реанимацию дополнительные баллоны с кислородом. И вот примерно в полночь, у одного из множества стоящих в коридоре баллонов, к которому был подключен кислородный шланг, через редуктор, из под вентиля с шумом стал выделяться черный дым. Все и в том числе я растерялись, испугались и встали как вкопанные, некоторые самые сообразительные побежали к выходу. Но среди нас оказался медбрат этого отделения, тоже студент, который учился на курс младше, с железными нервами и хорошей сооброжалкой. Он взял первую попавшуюся плотную тряпку что бы не обжечь руку и закрутил вентиль, тем самым предотвратил возгорание и возможно взрыв. А это поменьшей мере спасение множества жизней. Но он так же невозмутимо выкатил баллон на лестничную площадку и позвонил диспетчеру, что бы забрали баллон, так как вентиль сифонит. Многие смотрели на него с восхищением, хлопали по плечу, благодарили, а он не обращая внимание на нас продолжил трудиться в своей палате.
Я никогда не считал себя трусом, но произошедшее перевернуло понятие смелости, отваги и настоящей скромности.
Перед глазами долго стояла эта картина, как молодой парень, такой же студент, смело идет в сторону явной опасности и невозмутимо закручивает уже горячий вентиль. Потом я узнал, что он спортсмен, альпинист, отличник учебы, родом из Кургана, из династии врачей.
Прошло немного времени, злосчастный баллон увезли, пришли техники, осмотрели все остальные баллоны, не нашли опасных и удалились восвояси.
А мы продолжили наш нелегкий труд.
Девушка вновь проснулась, сказала что хочет по маленькому, но я ей объяснил, что стоит катетер в мочевом пузыре, моча слава богу отходит, в достаточном количестве, что говорит от хорошей работе почек. Затем она попросила пить, напоил ее из специальной поилки, чашки с носиком как у чайника. Заодно дал Алмагель, и еще какие то таблетки.
Девушка вновь впала в забытьи, это не было похоже на сон, это больше напоминало бессознательное сопорозное состояние. Чувствовалось, что организм страдает, каждая клетка напряжена от боли и интоксикации. Не трудно было догадаться, что снилось ей в эти минуты, по периодически частому дыханию, по бегающим, под прикрытыми веками, глазными яблоками, по вздрагиванию и всхлипываню. Она продолжала переживать тот ужас, который случился с ней и тысячами других людей, некоторых из которых уже не было в живых. Она периодически звала своих маму и папу, но никогда не спрашивала о них.
Желание облегчить страдания ее и рядом лежащих пострадавших давало силы и несмотря на глубокую ночь полностью отсутствовала тяга ко сну.
Примерно к 3 часам умер первый пациент из палаты где я помогал персоналу. Меняется со штатным санитаром попросили через два часа унести труп в морг. К назначенному времени вызвали санитарную машину, труп прикрытый простыней, на железной каталке, на грузовом лифте спустили на 1 этаж и увезли в морг. Пока ожидали транспорт на крыльце у подьезда, курили с большим удовольствием. Уже практически рассвело, стояла гнетущая тишина, даже не было слышно обычного пения птичек или просто мозг отказывался принимать красоту летнего утра, после пережитого кошмара ночи в реанимации. Да и лежащий на каталке труп не придавал романтики в данной ситуации.
Не менее страшная картина была впереди, когда подъехали к зданию морга, нам сказали заносити в секционную и где найдете место туда и положите. Я не придал значения словам "где найдете место", а оказалось это в прямом смысле слова, мест не было. Трупы лежали везде, даже местами наваленные штабелями, на полу кругом лежали голые, обожженые трупы.
Мы быстро скинули, на лежащие на полу трупы, труп с носилок и быстро, практически бегом удалились из этого страшного помещения. Потом еще долго курили на крыльце, переживая ужас от увиденных наваленных штабелями тел.
Через несколько часов, закончили работу, и с первыми троллейбусами уехал домой, в общагу к семье, что бы выспаться, и вновь вернуться на помощь.
На третьем дежурстве, но уже дневном, меня поставили помогат армянским коллегам, которые приехали на помощь, со своей аппаратурой для острого диализа. Аппараты они привезли с собой, им они достались, как гуманитарная помощь после землетрясения в Спитаке. Аппаратура была современная, импортная, с аппаратурой были все современные расходные материалы, одноразовые, стерильные.
Ребята молодые, умные, интересные, прекрасно говорившими на русском языке, но между собой предпочитавшие изъясняться на родном. Вначале недоверчиво и с любопытством меня полностью осмотрели, как выставочный экземпляр неармянского происхождения, спросили мою национальность, на что я ответил, какая разница и где здесь связь. Они так добро улыбнулись, что мне все таки пришлось ответить. Один из них сказал, мы впервые в этих краях и никогда не видели казахов. Я тут же глупо пошутил сказав знаменитую фразу из сказки " вот ты какой северный олень", на что они не обратили внимание или из вежливости или просто не читали "Снежную королеву"
Меня к ним приставили уже как квалифицированного  медбрата, со всеми полномочиями. То есть я проводил инъекции, помогал при сборе системы для аппаратов, помогал при катетеризации вен и артерий. Мы проводили острый гемодиализ тяжелым пострадавшим, у которых отказывали почки.  И вот уже в конце работы, вечером, проходя мимо одной палаты, двери которой были открыты, я увидел знакомые большие глаза. Вначале прошел мимо, но все таки вернулся, заглянул. На первой от двери палаты на обычной кровати лежала та девушка, она вся была перебинтована, у ее кровати сидела пожилая женщина, в медицинской одежде. Спросила, вам что молодой человек, я сказал, мне кажется она лежала 5 дней назад в реанимации. Она сказала да, это моя внучка, ей стало лучше, но до сих пор температурит. Я как мог ее приободрил и не стал их больше тревожить. Ни фамилии ни имени я не знал, а если и знал то забыл, о дальнейшей судьбе так же не в курсе. Через неделю, нас перестали пускать в центр, в нас не стали нуждаться, да и самим надо было готовиться к экзаменам, которые ни кто не отменял. А после экзаменов  еще и военные сборы, к которым не допускали студентов с "хвостами" Наша работа волонтеров закончилась, мы, многие студенты института чем смогли тем помогли справиться с такой ситуацией. Ни наград ни почестей, мы об этом и не думали, нам даже в голову не приходили такие мысли
Сейчас другое время, любая такая работа фиксируется на видео и тут же выкладывается в СМИ.
Нам же было важно помочь, даже если это в ущерб себе, своему времени.