Весенний день год кормит

 
    После окончания школы я не сразу попал в институт. Пришлось поступить на работу в Локомотивное депо станции Ершов.

    Вот там я и понял, что эта работа не по мне. Коллектив цеха в общем-то был неплохой. Но интересы у окружающих  имелись свои, отличные от моих…
    Это был народ со своим уровнем образования, культуры, воспитания. Не всегда и не со всеми я находил общий язык, их грубоватое поведение и «шутки» часто коробили меня. Но с наиболее образованной и эрудированной частью рабочих у меня сложились прекрасные дружеские отношения. Откровенно говоря, мое воспитание, образование – я окончил школу с золотой медалью – делали меня «белой вороной» на этом месте.
    Сама жизнь мне подсказывала, что мне необходимо учиться дальше, теперь это было вполне осознанное решение.

    Деповские специалисты получали свое образование обычно заочно, учась и работая. Многим таким студентам техникума я выполнял контрольные работы по физике и математике, в том числе и  заместителю начальника нашего цеха (!?), который учился в техникуме.

    В конце апреля, как это иногда бывает в это время, начался кратковременный жаркий  период.
    Наше районное сельскохозяйственное начальство всполошилось – надо начинать и быстрее заканчивать посевную. А в то "прекрасное время" всегда посылали на сев  всех городских трудящихся с различных промышленных и чиновничьих контор.
    Впрочем, последних, я не видел никогда. Или места были другие, более прикормленные, или концентрация управленцев была столь мала. Да и как оставишь беззаботных работных людей без бдительного наблюдающего (издалека) глаза.
    В депо решили обойтись малой кровью. Собрали зеленую молодежь, без который сложный процесс ремонта локомотивов не пострадает, и – вперед, в деревню Лобки.
    Согласия нашего никто и не подумал спросить, и вот уже мы в степи, в вагончике полевого стана. Это сооружение из тонких досок, продуваемое всеми ветрами, но с большой железной печкой в середине.
    Сама деревня стояла на холмистой степи, без единого кустика или дерева, по которой свободно  гуляли уже пыльные ветры. И хотя солнце жарило, как в июле, но земля была холодная, не прогретая. Мы при температуре воздуха в 20 градусов одевались в телогрейки и ватные штаны.
    А вот кроватей нам никто не припас, спальными местами были нары со старыми засаленными матрасами. Постельное белье также не предусматривалось.
    По приезду мы поужинали, помузицировали, благо гитару кто-то прихватил. Выпили что-то,  прихваченное из дома, и завалились спать уже глубокой ночью.
    Первая же ночь показала все особенности нашего жилища, с которыми мы потом встречались еженощно. С вечера мы протопили буржуйку докрасна. До такой степени, что лежать на наших простейших спальных местах можно было только в трусах и майке. В том и заснули.
    Но огонь в печке быстро прогорел и она остыла. Потом  стал быстро остывать и воздух в нашем балагане. И мы, постепенно, по мере замерзания,  начали одеваться.
    Утро я встретил в телогрейке и теплом белье, свитере и штанах, в зимней шапке и под одеялом.
    Поели мы что-то и повезли нас, бедолаг, на машине в поле. Мы должны были выполнять роль сеяльщиков при сеялках. Отрегулировали агрегаты, а в емкости сеялок засыпали мы зерно специальной «мерной» вываркой. И начали!
    Наши обязанности были вроде несложные  - проволочными крючками прочищать каналы сеялки при их засорении. По ним зерна пшеницы спускались вниз.
    Сеяли мы стоя на специальных подножках и опасливо поглядывая назад, где волочились стальные бороны. Не дай бог нам было бы упасть, бороны вмиг бы разорвали все тело. Положение усложнялось тем, что сидеть на железных сидениях сеялок было и некогда, да и невозможно. Их неимоверно трясло и мотало при движении. Колеса являлись железными, а поле было не выровнено. Пыль при этом поднималась столбом. Апокалипсис просто.

    Поужинав вечером мы, чуть живые, сразу завалились спать, благо печь протопили, а другие "сеятели" поехали в ночную смену.

    Утром нас разбудили. Надо было опять засевать просторы нашей любимой родины. Работали мы в две смены по 12 часов. Но после трех дней такой невыносимой работы мы от нее отказались. Объясняю – третью, обещанную нам смену, нам так и не прислали.  Утром бригадир поднял нас на работу, а мы, заранее договорившись с вечера, от продолжения работы отказались.

    Плюнул он на все это дело и уехал в контору. Докладывать руководству колхоза и нашему начальству в депо.

    А мы решили двинуться всем коллективом назад, в Ершов. Искать справедливости и защиты наших законных прав. Вышли мы на дорогу к родным пенатам и остановили попутный грузовик. И скоро уже ехали на нем домой, весело распевая уличные и дворовые песни под гитару.

    Надо сказать, что я оказался в лучшем положении, чем остальные – мне прислали замену с моего цеха , и никаких последствий этого деМАРША я не ощутил.
  А вот другим беднягам сеятелям дали отдохнуть день, а потом снова отправили в  колхоз, до окончания посевной.


          Фото из интернета.