Хроники Крылатого Маркграфа. Добрый пастырь

01 июля 1934 года

Мюнхен, Бавария, Германская империя

Закончив разовую работу неофициального палача в мюнхенской тюрьме Штадельхайм, Колокольцев решил, что его миссия в Операции Колибри выполнена. Причём выполнена в высшей степени успешно.

Ибо тридцать восемь расстрелянных лично им руководителей штурмовых отрядов СА, путавшихся под ногами руководства рейха и потому представлявших собой экзистенциальную угрозу, в конечном итоге, для всего человечества – это более, чем достаточный вклад в спасение оного. А также Германии, Европы, христианства… и так далее.

Он ошибался. Ибо, когда он открыл пассажирскую дверь новенького чёрного Mercedes-Benz W21, который (как он надеялся, доставит его на аэродром, с которого он на своём спортивном Klemm Kl 31 вылетит обратно в Берлин), то был просто несказанно удивлён.

Нет, не тем, конечно, что за рулём Мерседеса находился его заклятый партнёр, оберштурмбанфюрер СС граф Вальтер фон Шёнинг. Ибо Колокольцев нисколько не сомневался, что смотрящий Хранителей за Гиммлером и Гитлером обязательно примет участие в Ночи длинных ножей… хотя бы в роли смотрящего. Хотя, вероятнее всего, не только смотрящего. Далеко не только.

Удивило его другое – на заднем сидении автомобиля находился человек, которого он, пожалуй, менее всего ожидал увидеть. Ибо это был титулярный архиепископ (архиепископ без архиепархии, да и вообще без епархии) Чезаре Орсениго.

Апостольский нунций (чрезвычайный и полномочный посол Государства Ватикан) в Германии с 1930 года. На этом посту он сменил архиепископа (ныне кардинала) Эудженио Пачелли, отозванного в Рим и назначенного Государственным секретарём Ватикана, ответственным за внешнюю политику и международные отношения Святого Престола.

По слухам (которым Колокольцев имел все основания доверять), будущего Папу Римского. Верховного Понтифика. Викария Христа. Главу Святой Римско-Католической Церкви.

Колокольцев знал, что нунций весьма симпатизировал новой власти, несмотря на, мягко говоря, неоднозначное отношение оной к католичеству и вообще к христианству (хотя в официальной Программе НСДАП было однозначно сказано, что партия стоит на христианских позициях).

Симпатизировал не только (и не столько) потому, что аналогичным образом относился к итальянскому фашизму и считал национал-социализм его немецким «младшим братом». Хронологически младшим, разумеется.

Сколько потому, что был (не без оснований, ибо читал соответствующую аналитику Колокольцева) обеспокоен экзистенциальной угрозой, которую большевизм представлял для католической Церкви, христианства – и вообще всей христианской цивилизации.

И чётко понимал (также во многом благодаря аналитике Колокольцева), что спасти всех вышеперечисленных может только новая Германия. Национал-социалистическая Германия. Возрождённая новой властью – и превращённая в единственную Силу, способную как минимум остановить большевистские орды.

Кроме того, на нунция, разумеется, произвёл немалое впечатление тот факт, что первым международным соглашением, заключённым новой властью, стал рейхсконкордат с Государством Ватикан.

Определивший статус Римско-католической церкви в новой Германии и кое в чём даже улучшивший оный по сравнению с Веймарской республикой. Что говорило об очень и очень многом.

«Садись в машину» – спокойно приказал граф. Колокольцев подчинился, устроившись на переднем пассажирском сидении. Мерседес тронулся с места и направился… пока что было совершенно непонятно, куда.

«Ты должен сделать ещё одну работу» – не столько приказал (собственно, он и не имел права приказывать Колокольцеву, несмотря на то, что был старше по званию, ибо не был его начальником), сколько констатировал фон Шёнинг.

«Должен?» – саркастически улыбнулся Колокольцев.

На его вопрос – совершенно неожиданно – ответил нунций: «Как офицер СС и как добрый католик, верный сын Святой Церкви и верный слуга Его Святейшества…»

Колокольцев изумлённо уставился на него. Однако ответил на этот раз граф фон Шёнинг. Ответил молча, протянув ему фотографию… католического священника.

«Это отец Бернхард Штемпфле» – объяснил граф. «Его необходимо ликвидировать… да прямо сейчас, собственно…»

«Чтобы его считали случайной жертвой – побочным эффектом Операции Колибри» – пояснил нунций.

«Священника??» – изумился Колокольцев. Чезаре Орсениго кивнул: «Решение одобрено на высшем уровне. И кардиналом Пачелли, и Его Святейшеством…»

«… а приказ о ликвидации отдал твой непосредственный начальник – рейхсфюрер СС…» – закончил фразу фон Шёнинг.

«Кроме того» – спокойно добавил нунций, «Ещё десять лет назад Бернхард Штемпфле перестал носить монашескую одежду и служить священником. Да, он продолжает именовать себя отец Штемпфле, но с точки зрения Кодекса канонического права, его статус в Церкви… неопределённый»

«Почему я?» – наигранно-удивлённо осведомился Колокольцев. Ибо прекрасно зал, почему.

Граф пожал плечами: «Весной прошлого года ты выполнил практически аналогичную работу…»

Колокольцев бросил взгляд на нунция – и сразу понял, что архиепископ Чезаре Орсениго в курсе того, что в ночь с 24 марта на 25 марта 1933 года в Берлине Колокольцев ликвидировал личного еврея Гитлера – Эрика Яна Хануссена (он же Гершель Штайншнайдер). Ибо тот стал представлять собой нешуточную угрозу рейхсканцлеру – и потому всей человеческой цивилизации.

«И чем же наш, видимо, совсем не добрый, пастырь, так насолил сразу и Святой Церкви, и СС?» – в высшей степени заинтересованно осведомился Колокольцев.

«Досье Штемпфле в сумке под бардачком» – невозмутимо ответил граф. «Почитай, пока мы едем на место…»

Колокольцев добыл из неожиданно кожаной сумки папку с партийным орлом и надписью Совершенно секретно. Служба безопасности рейхсфюрера СС на обложке, раскрыл её и приступил к чтению.

Он, конечно же, знал, о существовании Бернхарда Штемпфле, хотя и никогда с ним лично не встречался – ибо они обитали в разных кругах. Видел пару раз в свите Гитлера ещё до прихода последнего к власти – но не более того.

Ему было известно, что священник входит в ближний круг Гитлера и что он консультировал фюрера НСДАП по христианским вопросам; что он (якобы) был связным между Гитлером и некими радикальными кругами в Ватикане, которые поддерживали фашистов в Италии и национал-социалистов в Германии…

Он знал и то, что отец Штемпфле был (наряду с Рудольфом Гессом) фактически соавтором Майн Кампф – некоторые части были полностью написаны именно им. Колокольцева это не удивило, ибо, будучи прирождённым лингвистом, он сразу понял, что у «библии НСДАП» было минимум два автора, а то и вообще три.

Знал он и то, что после выхода книги в свет отношения между Гитлером и (не факт, что добрым) патером заметно охладели. Охладели настолько, что Штемпфле был безжалостно изгнан из ближнего круга Гитлера (такое случалось) и отправился заведовать партийным архивом и руководить музеем НСДАП. А также – по слухам – заниматься фундаментальными исследованиями еврейского вопроса в Европе и не только.

Тем интереснее ему было читать досье отца Штемпфле – весьма обстоятельное, надо отдать должное информаторам и аналитикам Инланд-СД.

Бернхард Штемпфле родился в Мюнхене 17 апреля 1882 года. Классический Овен: амбициозный, нетерпеливый, независимый; обладает особенной харизмой первооткрывателя, инициативой и целеустремленностью.

Никогда не забывает про свои цели и, как правило, рано или поздно достигает желаемого… однако загореться идеей и зажечь ее огонь для других для него было важнее, чем довести дело до конца.

Абсолютно бесстрашный – с удовольствием займётся весьма и весьма рискованными… даже смертельно опасными делами. В общении прямолинеен, иногда даже слишком, но искренен как ребёнок.

Эта искренность часто граничит с бестактностью, может обернуться грубостью. Разочаровавшись в партнёре – любого рода – резко рвёт отношения, не сожалея о прошлом. Неисправимый идеалист, горячий, эгоцентричный, и абсолютно аморальный.

Цель оправдывает средства; хорошо то, что способствует достижению цели, а плохо всё, что препятствует; победа – это не самое важное; победа – это единственно важное – это всё о нём. Упрямство, переоценка своих сил, нетерпеливость, неумение слушать чужие советы, нежелание играть по установленным не им правилам – это тоже его.

Колокольцева совершенно не удивило, что досье начиналось с астрологического портрета объекта – несмотря на официальный запрет всего оккультного, эзотерического и паранормального, СД активно использовало и астрологов, и нумерологов. Которые нередко выдавали настолько точные портреты, что куда там профессиональным психологам.

Как и то, что с таким набором качеств для отца Штемпфле всё закончилось для него настолько плачевно, что по его душу пришёл наёмный убийца – причём сразу от двух организаций.

Неудивительно было и то, что беда к нему – как к типичному Овну – пришла, видимо, совершенно неожиданно, ибо он упорно не замечал своих ошибок и явно не чувствовал, как над ним сгущаются тучи. С неизбежным и закономерном последующим ударом молнии. Молнии СС, которая точно станет для него громом среди ясного – как ему казалось – неба.

Удивило его другое – как с таким психотипом его вообще занесло в Церковь. Причём не только в священники, но вообще в монахи – насколько было известно Колокольцеву, Штемпфле был членом какого-то монашеского ордена.

Он продолжил чтение.

Сразу после окончания средней школы и получения аттестата зрелости, Бернхард Штемпфле поступил на учёбу в католическую семинарию.

Как ни странно, в Риме, а не в Мюнхене… впрочем, наверное, не странно. Ибо амбициям ещё юного Штемпфле, столица католического мира соответствовала гораздо лучше, чем (с этой кочки зрения) провинциальный Мюнхен.

Сразу после окончания семинарии в 1904 году и рукоположения в священники он вступил в орден иеронимитов… что не помешало ему закончить престижнейший Мюнхенский университет имени Людвига-Максимилиана и даже защитить докторскую диссертацию в области богословия.

Несмотря на то, что на уроках в школе святой Бригиты рассказывали не только об истории, но и о современной структуре и деятельности Святой Римско-католической Церкви, об этом ордене Колокольцев слышал впервые.

Кое-что – но далеко не всё прояснила информация, содержавшаяся в досье.

Официально орден Иеронимитов был основан в Испании в середине XIV века. Его устав основан на уставе Святого Августина, адаптированном для жизни монахов-отшельников. Орден был назван в честь Святого Иеронима Стридонского – Учителя Церкви и одного из самых влиятельных деятелей Церкви за всю её историю…

Колокольцев, разумеется, отлично знала, кто такой Святой Иероним Стридомский. Ибо его перевод Библии (так называемая Вульгата, ибо он перевёл Библию на разговорную латынь того времени) был одиннадцать столетий спустя провозглашён Тридентским собором в качестве официального латинского перевода Священного Писания. И потому читался на каждой Святой Мессе в каждом католическом храме на нашей весьма грешной планете.

Устав ордена был утверждён папой Григорием XI в 1373 году. Иеронимиты довольно быстро распространились по Испании и Португалии – уже в следующем веке в XV веке у них было уже более двадцати монастырей.

После открытия Америки орден активно направлял в Новый Свет своих миссионеров… правда, не так уж чтобы особо успешно… ибо слишком уж серьёзными были конкуренты – иезуиты, францисканцы, доминиканцы…

Стараниями Наполеона Бонапарта и его богоненавистников, орден (как и многие другие) был почти полностью разгромлен. Согласно официальной истории, после того, как с корсиканским чудовищем было с огромным трудом покончено…

«… точнее, он сам с собой покончил» – усмехнулся про себя Колокольцев. Ибо – спасибо и маме, очень хорошо знавшей историю Европы, и монахиням, учительницам истории в школе святой Бригиты – знал историю наполеоновских войн точно не хуже таблицы умножения. «Угробил аж две великие армии, а потом совершенно бездарно сдал уже, по сути, выигранное сражение при Ватерлоо…»

…произошло частичное возрождение ордена, однако былое распространение и влияние он так и не вернул. Причём женская ветвь ордена безвозвратно канула в Лету.

Колокольцев насторожился. Ибо знал, что аналитикам СД свойственна некоторая театральность, которую неформально, но настойчиво насаждал основатель и начальник этой де-факто информационной службы СС Рейнгард Гейдрих.

Причём не просто насторожился, а почувствовал то ли некий подвох, то ли (более вероятно) приближение бомбардировщика с увесистой бомбочкой.

Он не ошибся. Ибо безымянный автор досье вдохновенно продолжал:

На самом деле, в результате гонений Бонапарта и его прихвостней орден полностью прекратил своё существование. А спустя несколько десятилетий на его месте возникли сразу две религиозные организации. Действительно реинкарнация ордена в монашеском, монастырском смысле – которая, увы, влачит весьма жалкое существование…

Что Колокольцева, хорошо знакомого с нынешними реальностями католических орденов, ну просто совершенно не удивило.

… и тоже в некотором роде орден. Который, правда, имеет гораздо больше общего даже не с Тевтонским орденом, не говоря уже, например, о бенедиктинцах…

Бомбочка оказалась действительно увесистой. Тонны так на две гексогена.

… а с мусульманским орденом ассасинов…»

Из лекций по истории ислама, которые Колокольцеву в детстве читал его учитель уйгур Алекс – мусульманин по вероисповеданию – он знал, что ассасины были тайной террористической организацией, которая весьма эффективно устраняла политических противников исмаилитов вообще и их Низаритского государства, в частности. Довольно своеобразной мусульманской секты, девизом которой, по слухам, было «Люби свою веру, но не осуждай другие…»

Причём настолько эффективно устраняла, что защититься от них не мог никто. Вообще. Никогда. Как только ассасины выбирали кого-то в качестве мишени, этот человек в тот же момент становился «живым мертвецом».

Он продолжил чтение.

Новые Иеронимиты представляли собой организацию, целью которой являлось физическое устранение политиков, госчиновников и прочих влиятельных персон, которые, по их мнению, представляют достаточную угрозу для Церкви

Колокольцев сразу понял, почему юного Штемпфле – с его-то набором природных качеств – понесло в монахи. Ибо вот такой орден соответствовал его психотипу чуть более, чем на все сто.

Видимо, у ордена была достаточно влиятельная крыша в Ватикане. Ультраконсервативное крыло Римской Курии, примкнувшие к ним кардиналы, архиепископы… и так далее… Ибо, судя по всему, Папы Римские терпели существование ордена минимум сотню лет.

Колокольцев уже догадывался, какая именно крыша. Ибо чрезвычайный и полномочный представитель оной (в недалёком прошлом вообще руководитель), похоже, сидел рядом с ним. За рулём Мерседеса W21.

«И Его Святейшество это терпел?» – удивилась Элли. Ибо это было как-то непохоже на весьма осторожного Пия XI. Профессионального юриста, дипломата и церковного бюрократа.

Он продолжил чтение.

 Штаб-квартира Новых Иеронимитов – которые очень эффективно маскируются под старых – находилась в Италии, в окрестностях Рима. Где в их ряды и вступил наш тогда ещё добрый и тогда уже патер.

Вступил по приглашению, ибо, как и исмаилиты-ассасины, Новые Иеронимиты очень тщательно подходят к рекрутингу… точнее, к хедхантингу – и потому ошибаются крайне редко. И в этом случае они не прогадали.

Ибо – хоть и почти два десятилетия спустя – отец Бернхард засветился в целом ряде политических убийств. А в 1926 году даже вынужден был бежать в Австрию, дабы избежать ареста по одному из таких дел.

В октябре 1926 года он был даже вынужден бежать в австрийский Зальцбург. Тем не менее, через некоторое время его дело было чудесным образом прекращено – и он смог вернуться в родной Мюнхен.

У Колокольцева возникли весьма обоснованные подозрения, что автор этого чуда в данный момент сидит слева от него за рулём Мерседеса.

В течение пятнадцати лет – до весны 1919 года – тогда уже отец Штемпфле принимал активное участие в убийствах и прочих акциях Новых Иеронимитов. Вряд ли он сам совершал политические убийства – менталитет несколько не тот.

С этим выводом безымянного аналитика СД Колокольцев был категорически не согласен. Ибо сам совершил не один десяток таких убийств – поэтому с его кочки зрения менталитет был очень даже тот.

Его оружие – слово и перо… в смысле, пишущая машинка. А не стилет – и не огнестрельный короткоствол. Так что, скорее всего он был частью группы поддержки и обеспечения. Информация, логистика, разведка, контрразведка, настоящие документы на вымышленные имена – последнее известно доподлинно – и так далее.

Функции очень важные, на самом деле, ибо на одного киллера необходимо минимум пять человек… обслуживающего персонала.

Колокольцев знал, что это было не всегда и не везде так… однако он никогда не был частью ордена ассасинов, да и профессиональным киллером не был, поэтому не стал оспаривать утверждение безымянного коллеги из СД.

Просто продолжил чтение.

Внешне отец Бернхард вёл довольно обычную жизнь католического священника и профессора – он получил степень доктора богословия в Мюнхенском университете. Разве что ещё и журналистикой занимался.

И это Колокольцева совершенно не удивило. Ибо он знал, что для мужчины-Овна боевая журналистика – когда к штыку приравняли перо – как и подпольная политическая борьба – одни из самых естественных профессий»

Овны часто выбирают своей профессией служение закону… или же находятся по другую сторону закона и правопорядка. Всё зависит от их отношения к власти – которое в случае Бернхарда Штемпфле явно было резко отрицательным, ибо власть была не в состоянии защитить Церковь от Её врагов.

Он продолжил чтение.

Бернхард Штемпфле печатался в весьма влиятельных и престижных газетах в Германии и в Италии. В частности, в знаменитой Corriere della Sera. Одной из старейших, самой читаемой и, пожалуй, самой влиятельной газете в Италии.

После создания Баварской Советской Республики ему – как и очень многим в Мюнхене и вообще в Баварии – стало очевидно, что появилась новая экзистенциальная угроза и католической, и вообще христианской Церкви, и вообще всей человеческой цивилизации.

Как и во всей Германии.

Причём угроза такого масштаба, что индивидуальный террор для неё как слону дробинка – ли вообще не более, чем комариный укус. Угроза большевизма. А поскольку радикальные католики, в частности, Новые Иеронимиты являлись и являются радикальными юдофобами, они совершенно справедливо считали эту экзистенциальную угрозу не просто большевистской… или не столько большевистской, сколько еврейско-большевистской.

Колокольцев был с этим решительно не согласен и много раз об этом говорил и даже писал своему начальству… только его никто не слушал.

Поэтому и отправили весьма талантливого журналиста Бернхарда Штемпфле заниматься антибольшевистской… в первую очередь, юдофобской пропагандой

«Логично» – подумал Колокольцев. И продолжил чтение.

С 1919 года Штемпфле –под псевдонимом Redivivus печатался в газетах V;lkischer Beobachter и Oberbayerische Landeszeitung»

Колокольцеву всё стало окончательно понятно. Ибо Redivivus переводится как заново родившийся. Или как восставший из мёртвых… или получивший новую жизнь. Или даже переродившийся.

Вероятнее всего, в юности Штемпфле пережил клиническую смерть – то есть, вернулся из промежуточного состояния между жизнью и смертью… в котором он что-то увидел. Увидел что-то такое, что определило всю его дальнейшую жизнь – и, в конечном итоге, привело его в орден католических ассасинов.

При этом Штемпфле начал печататься в V;lkischer Beobachter более чем за год до того, как газета перешла в собственность НСДАП. Если быть более точным, то вскоре после того, как газету приобрело Общество Туле…»

И это Колокольцева нисколько не удивило. Ибо и за Новой Инквизицией, отпрыском которой и были Новые Иеронимиты; и за Обществом Туле стояла одна и та же организация.

Общество Чёрного Солнца. Хранители человеческой цивилизации.

Представляется, что отец Штемпфле был партнёром – даже стратегическим партнёром – общества, но не вступил в него.

«Охотно верю» – усмехнулся про себя Колокольцев. Ибо ну просто совершенно не представлял себе помешанного на независимости пастора в компании баронессы, Марты Эрлих… и, особенно, графа фон Шёнинга.

«Потому, что он католик, а общество оккультное?». Вполне логичное предположение.

С августа 1922 до конца 1925 года Штемпфле был издателем и политическим редактором фанатически антисемитской газеты Miesbacher Anzeiger. В то время это была одной из самых популярных газет в Веймарской республике… причём не только и даже не столько по причине своего лютого антисемитизма. 

Газета придерживалась ультраправых позиций – если быть более точным, крайне националистических, антидемократических и клерикальных… точнее, традиционно христианских. Поносила на чём свет стоит версальских бандитов, восхваляла старое доброе имперское прошлое… в общем неудивительно, что газета была весьма популярна даже в протестантской северной Германии.

«Совершенно неудивительно» – подтвердил про себя Колокольцев. И продолжил чтение.

В результате добрый патер – и совсем недобрый журналист – приобрёл всегерманскую известность. Его даже прозвали главным епископом-антисемитом Мисбаха – по аналогии с князьями-епископами в средневековой Германии.

«Узнаю Овна» – усмехнулся про себя Колокольцев. «Впрочем, судя по масштабу личности, в его личном гороскопе и Лев нехило засветился…»

И продолжил чтение.

Но этого, конечно, Новым Иеронимитам было мало… даже очень мало. Поэтому теперь уже совсем не доброму патеру пришлось заняться политикой. Вступив в Организацию Канцлер»

Колокольцеву – к счастью – никогда не приходилось с этой организацией сталкиваться, ибо столкновение было опасно не просто для здоровья – для жизни. Ибо в своё время эта организация была широко известна… кстати, не в таких уж и узких кругах, под своим сокращённым названием Орка…

Касатка. Orcinus orca. Кит-убийца. Самый страшный, безжалостный, и просто убийственно эффективный морской теплокровный хищник… собственно, вообще теплокровный хищник…

Организация Канцлер была создана в конце 1918 года – вскоре после так называемой Ноябрьской революции и провозглашения так называемой Веймарской республики.

 Её официальным основателем и публичным лицом был некий Рудольф Канцлер – отсюда и название – отставной майор баварской армии, баварский политик, депутат земельного парламента, один из руководителей Фрайкора Кимгау, Гражданского корпуса охраны границы… и вообще так называемой гражданской милиции в Баварии.

По нашим данным, Орка была светским баварским филиалом Новых Иеронимитов, а её фактическим руководителем был отец Бернхард Штемпфле. Хотя официально он занимал должность всего лишь пресс-секретаря этой организации.

«Кто бы сомневался» – усмехнулся Колокольцев. И продолжил чтение.

«У Орки было две составляющие… возможно, даже три. С одной стороны, это была военизированная организация, которая обеспечивала фрайкоры и им подобные правые и ультраправые уже совсем военные организации оружием, людьми, документами и всем прочим… а в этом деле Штемпфле уже был профессионалом экстра-класса.

«Очень похоже на правду» – подумал Колокольцев. И продолжил чтение.

С другой стороны, это была такая же террористическая организация, как её итальянская мамаша. Сколько человеческих жизней на счету этой сухопутной касатки, неизвестно. Но счёт идёт на десятки точно. На многие десятки…

«И это очень похоже на правду» – мрачно усмехнулся Колокольцев.

С третьей стороны, это была нормальная… ну, почти нормальная политическая партия. Легальное, политическое крыло военной Орки и Орки подпольной, нелегальной, террористической

«Как Шинн Фейн для Ирландской Республиканской Армии» – подумал Колокольцев, по работе в ЕМК Гмбх хорошо знакомый с ирландской политикой. Совершенно естественная аналогия.

Политическая программа Орки была по-военному простой и прямолинейной – организация выступала за аншлюс Австрии… точнее, за добровольное вхождение Австрийской тогда уже республики в состав Германии. Точнее, Большой Германии. Великогерманского рейха»

Колокольцев довольно кивнул. Ибо, как и Адольф Гитлер, считал разделение немецкого народа искусственным и чрезвычайно вредным. Для обоих народов.

К сожалению, в первые послевоенные годы идея аншлюса… точнее, объединения двух немецких народов под эгидой Берлина была совершенно непопулярна – причём по обе стороны границы.

И те, и другие считали австрийцев и немцев разными нациями, хотя и говорящими на одном языке. Как англичане и американцы; или американцы и англоговорящие канадцы; или французы и французские швейцарцы.

Колокольцев вдруг понял, где всё началось. Всё началось в самом начале мая 1919 года. В Мюнхене, во время – или сразу после – ликвидации совершенно безумной и весьма кровавой Баварской Советской Республики… точнее, беспублики…»

В это время Адольф Гитлер находился в городе… правда, соблюдал какой-то странный нейтралитет… или просто не был готов стрелять в своих… в смысле, в немцев – пусть даже в красных.

«Ключевую роль в разгроме и последующей ликвидации коммунистического государства сыграл Фрайкор Оберланд. Созданный, профинансированный и управляемый Обществом Туле… формально его официальным основателем и президентом Рудольфом фон Зеботтендорфом и активно поддержанный Организацией Канцлер.

В этом фрайкоре проходил службу – правда на административной должности – кандидат в офицеры резервного батальона 11-го Баварского полка Генрих Гиммлер.

По слухам, перед решающим штурмом Мюнхена в ночь на первое мая 1919 года фрайкор получил благословение Апостольского нунция в Баварии архиепископа Эудженио Марии Джузеппе Джованни Пачелли. Ныне Государственного секретаря Святого Престола.

Который, вероятнее всего, был в курсе Операции ДАП – создания политической силы, способной остановить большевиков и, тем самым, спасти и Святую Римско-католическую Церковь тоже.

Вероятнее всего, именно для обеспечения максимальной поддержки Святого Престола – совсем не лишнее в насквозь католической Баварии – к реализации этого проекта и привлекли Орку и католического священника отца Штемпфле.

Колокольцев (пока ещё) не общался с кардиналом Пачелли – хотя почему-то был уверен, что всенепременно будет – но не сомневался, что после того, как тот своими глазами увидел большевизм в действии – а руководство Баварской Советской Республики было, по сути, марионеткой Ленина и компании, он понял, что одними молитвами спасти Церковь и человеческую цивилизацию от уничтожения большевистскими ордами не получится…»

Нужна была Сила, способная покончить с коммунистами вообще и со сталинским СССР, в частности. Ну или, хотя бы, остановить их… желательно на границах Советского Союза или, на худой конец, не сильно западнее.

А такой силой могла быть только мощная политическая партия и её фюрер – выдающийся политический предприниматель – поэтому Колокольцев не сомневался и в том, что Пачелли благословил операцию, план которой ему изложил, скорее всего, именно отец Бернхард Штемпфле… и добился поддержки со стороны и Ватикана тоже.

У Колокольцева появился весьма существенный – даже экзистенциальный – вопрос, на который в досье ответа не было и быть не могло. Точнее, даже два вопроса – участвовал ли добрый патер в Преображении Адольфа Гитлера летом 1919 года и если да, то зачем это понадобилось Обществу Чёрного Солнца?

Немного подумав, он пришёл к выводу, что ответ на оба вопроса, скорее всего, утвердительный. Ибо, с одной стороны, Адольф Гитлер был единственной кандидатурой на роль спасителя Германии и Европы – и вообще всей человеческой цивилизации, ибо был единственной реинкарнацией императора Фридриха I Барбароссы…

Но в нём была слишком сильная демоническая составляющая. Настолько сильная, что для успеха реализации экзистенциального проекта её нужно было хотя бы подавить.

А для этого нужен был особого рода экзорцист. Коим и оказался отец Бернхард Штемпфле. Который, скорее всего, получил соответствующие знания и навыки, а, возможно, и опыт в Ордене Новых Иеронимитов.

Колокольцева вдруг обдало арктическим холодом. Он вдруг понял… точнее, почувствовал, что этот, скажем так, очень специфический экзорцизм завершился не совсем удачно.

И поэтому через некоторое время задавленная в нём – но не изгнанная из него – демоническая сущность через некоторое время запросто может поднять голову. Что приведёт к таким последствиям… что коричневое лекарство запросто может оказаться не сильно лучше красной болезни. Если вообще не хуже…

Впрочем, у него было ещё время об этом подумать… по его оценкам, лет так пять. Пока что он понял, каким образом католический священник попал в ближний круг Адольфа Гитлера, хотя, если исходить из фактов, логики и просто здравого смысла это было принципиально невозможно.

Невозможно… но только если игнорировать Преображение – и участие в нём мирянина фон Шёнинга и католического священника отца Штемпфле. Которые в результате настолько духовно сблизились с Гитлером, что он спокойно либо подпускал к себе – и даже следовал рекомендациям (как фон Шёнинга), либо вообще принял в свой ближний круг (как отца Штемпфле).

Появилась и версия, чем добрый пастырь насолил сразу и СС, и Святому Престолу. Если он вдруг (а это запросто могло быть, учитывая хроническую проблему Овнов – им крайне редко удаётся держать язык за зубами) начал болтать насчёт Преображения, Общества Туле и вообще Операции НСДАП – в частности, участия в ней Апостольского нунция Святого Престола… то это очень серьёзное основание для ликвидации. Ибо с договороспособностью у Овнов проблемы, пожалуй, ещё бОльшие…

Эта версия Колокольцева вполне устроила, поэтому он не стал даже пытаться выяснить, соответствует ли она действительности. Ибо его политическое чутьё – которому он привык доверять и которое его ни разу не подводило – не просто говорило, а прямо-таки кричало ему, что ему вряд ли понравится истинное объяснение того, почему ему только что заказали отца Штемпфле.

Мерседес остановился возле небольшого дома в окрестностях почему-то Дахау. Города, не концлагеря – что занятно, основанного ещё в VIII веке.

«Это конспиративная квартира… точнее, дом гестапо» – прокомментировал граф фон Шёнинг.

«Я сейчас» – вздохнул нунций. Выбрался из автомобиля и бодро зашагал к дому.

«Назад пересядь» – приказал граф. «За пассажирским сиденьем…»

Колокольцев сразу всё понял – точно таким же образом он в ночь с 24 на 25 марта прошлого года в лесном массиве к югу от Берлина ликвидировал Эрика Ян Хануссена. Гершеля Штайншнайдера, если быть более точным.

Когда он пересел, граф протянул ему весьма профессионально сделанную гарроту – удавки, изготовленное из прочного шнура с полметра длиной с прикреплёнными к его концам очень удобными ручками.

Колокольцев уже больше года активно занимался преодолением торговой блокады Германии, организованной… правильно, евреями. И потому был вынужден иметь дело… правильно, с организованной преступностью всех цветов, фасонов и национальностей.

Итальянской, ирландской, китайской… и еврейской. Представители последней спокойно заявили ему, что будут торговать хоть с красными, хоть с коричневыми, хоть с синими, хоть с зелёными – лишь бы платили наличными долларами.

От своих партнёров из итальянской Коза Ностры в США он знал, что визитной карточкой их профессиональных убийц является именно гаррота. Которой его научили пользоваться инструктора Спецкурса 7 Иностранного отдела ОГПУ.

Нунций вернулся минут через пять в компании Бернхарда Штемпфле. Священник холодно поздоровался с графом, ещё более холодно кивнул Колокольцев, даже не представившись, после чего по-хозяйски уселся на переднее сиденье. Ему даже в голову не пришло, что жить ему осталось считанные секунды.

Если быть более точным, то четыре минуты – ровно столько потребовалось Колокольцеву, чтобы удавить совсем уже недоброго пастыря. После чего тело вывезли в лес близ Харлахинга – пригорода Мюнхена; затем Колокольцев – дабы запутать следствие – сломал шею уже мёртвого тела. И – для надёжности – всадил прямо в сердце три пули прямо в сердце из левого ствола, любезно предоставленного графом фон Шёнингом.

Тело, которое заговорщики и не подумали скрывать, было обнаружено лишь спустя две недели. И то только после того, как сестра священника почти две недели безуспешно пыталась разыскать брата, а отчаявшись, двенадцатого июля подала заявление о пропаже брата в мюнхенскую прокуратуру.

Гитлер был буквально взбешён, когда узнал о гибели священника. Настолько взбешён, что заорал: «Эти свиньи убили моего доброго патера Штемпфле!». И немедленно поручил Гиммлеру найти убийц священника. Тот поручил Гейдриху (в то время шефу СД и гестапо).

Гейдрих, который был ни сном, ни духом о произошедшем напряг своих подчинённых… которые выяснили, что 1 июля 1934 года пастор (к тому времени уже полгода как официальный член НСДАП) был арестован сотрудниками гестапо в своей квартире в Мюнхене.

После чего препровождён в расположенный неподалёку (20 км) концлагерь Дахау. Однако никаких следов ордера на арест в документах гестапо не было – как было совершенно неясно, кто именно произвёл арест.

Пожав плечами, Гейдрих передал материалы в прокуратуру, ибо решил, что дело таки чисто уголовное (отец Штемпфле много у кого основательно потоптался на любимых мозолях).

Прокуратура начала расследование… однако вскоре было прекращено по распоряжению баварского министерства юстиции. Которое уведомило прокуратуру, что убийство Штемпфле следует считать «правомерным» на основании шаблонного формуляра с от руки вписанным именем Штемпфле, использовавшегося для прекращения расследования убийств во время «ночи длинных ножей».

Убийство Штемпфле оправдывалось как «средство предотвращения государственного переворота» в соответствии с законом о «мероприятии государственной самообороны», принятым постфактум третьего июля 1934 года.

Как было принято решение о ликвидации Штемпфле и кто, собственно, его принял, ни гестапо, ни СД так и не выяснили – поэтому его просто списали на досадную случайность, не единственную во время Ночи длинных ножей. К счастью для них, фюрер быстро забыл об этом поручении – после Операции Колибри ему было несколько не до того.

Колокольцев не знал – и не мог знать – что разгадка тайны смертного приговора доброму пастырю находилась в портфеле, который тот взял с собой в автомобиль, и который после убийства священника забрал себе граф фон Шёнинг.

Ибо в этом портфеле находилась копия Меморандума Бернхарда Штемпфле – смертного приговора всем евреям Европы. Который он написал, когда убедился… точнее, приобрёл непоколебимую уверенность в том, что единственным способом спасти человеческую цивилизацию от полного уничтожения большевистскими ордами является полное уничтожение всего еврейского населения Европы.

Он был твёрдо намерен передать свой меморандум в руки фюрера, причём немедленно… что, с точки зрения Общества Чёрного Солнца, было бы ну просто совершенно не ко времени.

Ибо тогда никто не решился бы объявить о том, что необходимо уничтожить всё еврейское население Европы. Ни Гитлер, ни Геринг, ни Гиммлер… а сам факт существования этого меморандума был способен нанести просто чудовищный ущерб и лично фюреру, и НСДАП, и Германии – и, конечно же, Ватикану…»

Поэтому Общество Чёрного Солнца и приговорило «доброго патера» – а приговор исполнил… конечно же. Роланд фон Таубе. Который ещё почти семь лет о существовании Меморандума был ни сном, ни духом.

А «Меморандум Бернхарда Штемпфле» исчез в одном из тайников Общества. Чтобы всплыть на свет Божий в тот момент, когда, по мнению баронессы сотоварищи, наступит урочный час…

Урочный час наступил почти семь лет спустя – 23 марта 1941 года, на Второй Ванзейской конференции. Только тогда Колокольцев ознакомился с этим документом… и в пух и прах разнёс все аргументы инфернально недоброго пастора в пользу физического уничтожения евреев Европы.

Однако его никто не услышал. На этой конференции Гиммлер и Гейдрих приняли решение о выборе нулевого варианта для окончательного решения еврейского вопроса – в полном соответствии с рекомендациями Бернхарда Штемпфле.

Это решение было затем одобрено Герингом и Гитлером, а его реализация началась спустя всего несколько часов после первых залпов Операции Барбаросса.