наша р

Наша славная Пураша

 

Выкопал картошку, слава Богу!
Сижу, обмываю…
Так, заодно и крапаю.
Чесс слово, делать не хрен, однако, чтобы мозги не мягчали и пальцы не отвыкали…
Итак!

Кусочек притоманной российской действительности в «рамке» лубочного натурализма на виду у огромного леса всякой хвойной и лиственной древесины с подлеском перед ним и симпатичной девственной опушки. И мужик на лошаденке с убогой тележкой. В тележке – на всякий случай – соха доисторической работы и мешок семян нашенской расейской репы. Ведь на дворе весна, а весна, она – того!
- Эге! – сказал мужик и лошаденка машинально остановилась. И принялась щипать свежую зеленую травку.
Кругом чирикали птички, всякая насекомая мелочь жужжала и мельтешила над лугом в виде вышеупомянутой девственной опушки, и – ни души!
- Эге! – повторил мужик. – Это я здорово попал!
Он имел в виду не то, что попал к соседу-мироеду на проценты за взятый в прошлом годе кулек мучицы, а…
Ну, вы сами понимаете.
Я имею в виду тех понятливых компатриотов, которые разбираются в сельском хозяйстве. Ведь и соха, и мешок с семенами репы не для того были придуманы в начале повествования, а… Ну, и мужик не зря на лошаденке с тележкой по нашей пасторально-лубочной действительности шастал.
Короче говоря.
Спустил мужик на землю соху, распряг лошаденку, вправил её в предмет доисторического сельского инструментария и, еще раз оглядевшись по сторонам, сноровисто вспахал аппетитную опушку перед могучим русским лесом. Так, треть десятины, не более. И не менее сноровисто засеял её репой. Отер пот со лба и насторожился. И то! В лесу ужасно затрещало, раздался подозрительный рык и в подлесок вывалился здоровенный медведь. Он в три секунды преодолел почти непроходимый кустарник и ещё спустя две тормозил перед мужиком.
- Э! – разинул рот мужик и, машинально сняв шапку с головы, присел перед хозяином нашенской самой замечательной в мире русской красоты. Хозяин, надо отдать ему должное, выглядел ужасно: взъерошенный, с остаточными клоками линялой шерсти по всей шкуре, и с оскаленной мордой. А ещё он жутко вонял.
- Ну чо ты трухешь, падла? – неожиданно добрым голосом и самым человеческим образом поинтересовался медведь.
Мужик, надо отдать и ему должное, не удивился ни доброму голосу, ни человеческой речи. Поелику давно привык, что живет он в сказке. Сказка не отличалась гуманностью сюжета, в ней водились всякие упыри, лешие и ведьмы. Но так это ж его, мужика, родная сказка. А от Родины отказываться по-всякому негоже…
- Да я, это… тово… как бы… ваше степенство!
- Чево – тово? – скорчив совсем уже добродушную морду, спросил медведь.
- Ну… дык… еду я… значитца, по этой стороне и – глянь – лужок на опушке леса! И как бы совсем ничейный. Ну, я и – тово. Засеял его репой…
- Ничейный, - пробурчал медведь. – Туточки тебе не за тридевять земель у черта на рогах, тута уже полная цивилизация. И поэтому тута уже давно нет ничего ничейного. Потому что все здесь мое. Понял?
- Понял, - понурился мужик.
- Да не бзди ты раньше срока! – отечески рявкнул медведь. – Ну, засеял и – засеял. Пользуйся.
- Как? Вот так взял и – пользуйся? А какой положите оброк, ваше степенство? – заегозил мужик.
Да никакого! – барски отмахнулся медведь и убрался обратно в лес.
- И-эх! – брякнул шапкой оземь мужик. – Вот тебе и отец родной! А не такой, каким его всякая антипатриотическая сволочь описывает…

Прошло лето. Или почти что. Потому что репу лучше копать, пока осенние дожди не начались. Ну, мужик и выкопал. И навалил ею полную тележку. И про ботву не забыл, потому что в хозяйстве таки имелось несколько свинюшек, которые всякой зеленью не брезговали. И уж собрался домой, как – откуда ни возьмись – перед лошадью оказался давешний медведь. Шуба за прошедшее время на нем оправилась, но морда выглядела крайне подозрительно. Настолько, что бедная мужицкая лошаденка, не держи её оглобли, хлопнулась бы в обморок.
- Куды? – зарычал медведь. И, не успел мужик ответить, как хозяин нашенской расейской красоты заломал и сожрал лошаденку. Затем от так грамотно встряхнул тележкой, что мужик сверзился с кучи собранного урожая на землю. Куча же осталась в тележке.
- Ваше степенство! – жалобно взвыл мужик.
- Чо – ваше степенство?! – огрызнулся медведь. – Ходют тут всякие, содют разные овощи на моей земле и – чо? Ни аренду не оформил, ни комиссионного сбора не заплатил, ни лицензией не обзавелся, попользовался на халяву, собрал урожай и – тю-тю? А ну, вали отседова, пока вслед за лошадью не поехал… А это все…
Медведь показал на тележку.
- …Я забираю себе.
«Плохи дела»,  подумал мужик и решил, не вступая в дальнейшие пререкания, драпать домой. Пока шкура с костями целы. Он подтянул портки, невольно при этом повертев задом и, только собрался делать ноги, как услышал:
- А ну-ка, погодь чуток!
Говорил медведь каким-то подозрительно вкрадчивым голосом.
- Чево это погодь? – плаксивым голосом поинтересовался мужик и посмотрел на медведя. И сразу понял, что рожа его не нравится мужику ещё больше.
- А ну пошли вот туда! – паскудным голосом велел медведь и указал на кусты.
- Это ещё зачем?! – ещё больше перепугался мужик.
- Пошли… не боись… все будет пучком! -  продолжил гнусно елейничать медведь. Он приобнял мужика, одетого в старую посконную рубаху, за плечи и почти силой потащил в вышеуказанные кусты. И спустя минуту оттуда раздались характерные звуки. Медведь любострастно ухал, мужик, соответственно, верещал.
- Чо ж ты орешь, аки злыдень на горячей сковороде? – отечески увещевал мужика медведь, не переставая ухать.
- Так чо ж мне не орать?! – завывал мужик. – Когда… оно… такое дело!
- Дело… оно… да! Только ты не просто ори, но ещё и нахваливай меня. А то, гляди и помни про лошаденку…
- Уй-ю-юй! – продолжил верещать мужик, но, памятуя об участи своей бедной клячи, через силу разнообразил свои вопли и орал на всю округу: - Хорошо-то как, гос-с-поди-и-и… Ай-я-яй! Слава нашему медведю! И лесу нашему гип-гип ура! И, ваще, житуха наша полная малина в шоколаде… Ой-ё-ёй! Ух, блин…

30.08.2023 года