Художник

После окончания средней школы Роман Ткачук поступил учиться в Ленинградский строительный техникум. Сначала он подал документы в Ленинградский финансово-экономический институт, но не прошёл по конкурсу.
- Не пропадать же году! - подумал он и перенёс документы на соседнюю улицу, где располагалась дирекция техникума.
Результаты экзаменов по математике и русскому языку ему зачли согласно ведомости из института, пришлось сдавать только рисунок.
- Я же учился в музыкальной школе, а не в художественной! - мучился Рома, когда абитуриентов рассадили в круглом зале с мольбертами вокруг композиции из геометрических фигур. - Как мне нарисовать эти проклятые пирамидки и цилиндры?
Около него симпатичные девушки карандашами уверенно переносили на бумагу силуэты композиции. Девушки ему понравились, захотелось с ними учиться, и Ткачук воспроизвёл что-то подобное на своём листе и получил заслуженную «тройку».
- Когда начнутся занятия, - успокаивал он гордость, после зачисления на первый курс, - я научусь рисовать не хуже их!
Однако вскоре выяснилось, что это не такое простое дело, как, кажется. Курс рисунка «Графика» у них вела преподавательница с необычной фамилией Мурмалко. Имя отчество тоже имела странное - Жанна Фридриховна.
- Наверное, её предки из обрусевших немцев… - решил Роман. - Или из хохлов!
Она честно рассказывала студентам про перспективу, получение света и тени на листе бумаги с помощью графитового карандаша, но у него получались какие-то грязные, размытые пятна.
- Смотри у всех твоих товарищей, какие чёткие линии! - стыдила Жанна Фридриховна нерадивого ученика.
- Они все закончили художественные школы, - оправдывался Ткачук. - Тысячи раз рисовали эти чёрно-белые рисунки!
- После окончания нашего техникума вам присвоят специальность художник-оформитель! - напомнила она аудитории. - Поэтому моему предмету попрошу уделять особое внимание!
Он старался, но получалось плохо. Да к тому же было много других сложных предметов, забирающих много времени: черчение,  высшая математика, геодезия, сопромат.
- Зачем я поступил в этот проклятый техникум?! - злился Роман, целыми днями вычерчивая разрез вазы чёрной тушью.
Стипендию он не получал, родители денег присылали мало, поэтому он решил использовать свой единственный талант. Ткачук жил в общежитии на реке Мойка, рядом с местом учёбы. Вечерами, гуляя по Невскому проспекту, познакомился с уличными музыкантами, которые играли на гитарах у выхода станции метро на канал Грибоедова.
- А не хочешь подработать? - однажды спросил его гитарист Толик.
- В смысле? - удивился он.
- Это мы вечерами играем здесь, - пояснил музыкант. - Но много не заработаешь, менты нас гоняют. А живём мы на деньги с похорон...
- Как это? - не понял Роман.
- Играем на похоронах! - усмехнулся он. - У нас трое парней учились в музыкальном училище на «духовых». Труба и кларнет придают похоронам нужную тональность!
- Я закончил по классу тромбона… - признался Ткачук.
- Тем более давай с нами! - воодушевился Толик. - Чем больше инструментов, тем больше дают рублей…
Роман начал пропускать занятия в техникуме, пропадая на кладбищах. В день иногда обслуживали до двух похорон.
- На поминках кормят и поят! - радовался он удаче. - Десять рублей, как с куста каждый день выходит! Что ещё надо бедному студенту, наследнику Раскольникова?
Однажды пришли на заказ. Когда собрались в полном составе безутешные родственники и разнообразные венки с траурными лентами украсили ступеньки подъезда, возникла маленькая техническая заминка.
- Ребята! - подбежал к музыкантам распорядитель похорон. - Поможете нам вынести гроб?
Покойный был мужчиной высокого роста, гроб соответственно больше. Квартира располагалась наверху старого дома на Невском проспекте. Её переделали из бывших подсобных помещений. 
- Невыносимых людей нет, есть только узкие двери, - заметил Толик с улыбкой и согласился помочь. - Родственники потерпят, а у музыкантов время лимитированное.
Коллективом подняли на руки, но гроб не проходил по винтовым лестницам. Народ не знал, что делать, вдова нервничала. После неудачной попытки выноса тела музыкантам в утешение выдали спиртное из поминочного запаса. Оргкомитет похорон лихорадочно обсуждал, что делать. Лифт отсутствовал, было подъёмное устройство для доставки угля и продуктов. Учитывая, что медлить нельзя, приняли верное решение:
- Взять усопшего под ручки и спустится с ним в подъёмнике!
- Только родственникам нельзя прикасаться к покойнику… - уточнил кто-то. - Примета плохая!
- Значит, пускай опустит посторонний.
Обратились к оркестрантам, которые наслаждались жизнью, усевшись во дворе под детскими грибочками. Медики и музыканты самый циничный народ, но услышав просьбу, даже они опешили. Ткачук, будучи самый пьяным, сжалился над бедными людьми и за вознаграждение согласился спуститься со жмуром в лифте. Он бодро сказал:
- Делов-то на три минуты!
Гроб понесли вертикально по лестнице. После получасового ожидания растерянные гробоносцы вышли с гробом на улицу и предались панике:
- Покойный с верха не спустился!
Подъёмник застрял между этажами, Роман просидел внутри полтора часа. Установить, где именно находится подъёмник с драгоценным грузом, найти человека, способного его починить, всё это заняло немало времени.
- Поехали! - крикнул ему Толик, когда нашли причину неисправности.
Чтобы замять скандал и излечить от душевной травмы, в студента влили щедрую порцию горючего. Он сообщил, что не имеет никаких претензий, и готов честно выполнить обязанности тромбониста.
- Крепкий парень! - раздался восторженный голос коллеги. - Я бы нипочём не согласился…
Когда процессия тронулась, выяснилось, что от стресса и водки тромбонист отставал ровно на два такта от остального оркестра, что привнесло в траурную мелодию авангардный оттенок.
- Интересный ритм, получается… - удивлялся Толик. - Может мы нащупали новое музыкальное направление?
Пьяным оркестрантам удавалось сдерживаться от смеха, пока на кладбищенской дороге им не повстречалась сухонькая старушка, которая, утирая слёзы кончиком платка, сказала дребезжащим голоском:
- Хлопци, вы так гарно граете!
Во время опускания гроба в могилу Ткачук, будучи совершенно невменяемым, поскользнулся на мокрой земле и упал в соседнюю яму. Постепенно все инструменты один за другим растерянно умолкли.
- Где Рома? - огляделся Толик. - Тромбониста нет, а тромбон играет, причём звучание у него явно замогильное…
Столпившись вокруг ямы, где, скорчившись на дне, Ткачук продолжал увлечённо заниматься тромбонизмом, бесстыжие циники огласили обитель печали дружным бодрящим хохотом, от которого несчастный, забытый всеми покойник, наверное, неоднократно перевернулся в гробу.
- Значит, я неправильно делаю, что забросил учёбу! - понял Роман, когда протрезвел. - Просто так живыми в могилу не падают…
Он вернулся в техникум, успешно сдал зимнюю сессию. Накопленных занятием музыкой денег хватало, чтобы сосредоточиться на учёбе. Ему давались все предметы, кроме рисования. Во второй половине учебного года после рисунка карандашом начался курс живописи акварелью.
- Если я не смог научиться рисовать карандашом, - мучился Ткачук, - то красками и подавно у меня ничего не получится!
Чтобы найти мотивацию он начал ходить в Эрмитаж. Благо студенческий билет учащегося творческих профессий давал ему право бесплатного прохода. Роман неоднократно рассматривал знаменитые работы всемирно известных мастеров живописи.
- Не понимаю, - размышлял он, - почему люди так восхищаются этими полотнами? Нарисовано, как на фотографии, но видно, что изображения не живые, без души…
Однажды Роман забрёл в неприметный зал, где впервые выставили работы французских импрессионистов.
- Вот это игра красок! - застыл он от культурного шока.
Начал интересовать художниками, узнал их имена и историю творчества. Возвращался в зал неоднократно. Расспросил сотрудников галереи, откуда появились поразившие его воображение работы.
- Это картины из собрания русских коллекционеров Щукина и Морозова, - по секрету сообщили ему. - Их после революции национализировали. Часть работ после Победы мы забрали в Германии в виде трофеев!
- А чего не выставляют их в центральных залах?
- Начальство стесняется показать ворованное…
Вернувшись в общагу Ткачук, решил сделать домашнее задание по рисунку. Положил на стол белое махровое полотенце, с цветными полосками. Расположил на нём банан, апельсин, зелёное яблоко и сливу. Быстро нарисовал композицию акварельными красками и утром отнёс работу Мурмалко.
- Давайте разберём ваши работы! - сказала она после начала занятий.
Преподавательница дежурно похвалила лучших учеников и достала рисунок Романа. Неожиданно женщина застыла, внимательно вглядываясь в лист бумаги.
- Точно ругать будет… - вздохнул он.
- Это ты нарисовал? - спросила Жанна Фридриховна.
- Да! - признался студент.
- Невероятно! - воскликнула она. - Это чудо! У тебя стиль и чувства красок, как у Ван Гога…
Мурмалко показала рисунок учащимся, ставя его в пример. Прицепила на стенд лучших работ и начала уделять обучению Ткачука особое внимание.
- У тебя талант живописца! - убеждала она ученик. - Его нужно развивать и лелеять…
Роман был счастлив, поверил в свои силы, но весной ему исполнилось восемнадцать лет. Пришла повестка из военкомата.
- Хотя бы дали окончить первый курс… - сказал он военкому.
- Окончишь через два года, - ухмыльнулся офицер. - Родине нужны солдаты.
Шла война в Афганистане, но Роман туда не попал. Вернувшись после службы он приехал в Питер и забрал документы из техникума.
- Тебе нужно учиться рисовать! - попыталась отговорить его Жанна Фридриховна.
Ткачук уехал и обосновался в Донецке. Следующие двадцать лет занимался бизнесом. Советский Союз развалился, он жил в независимой Украине. Заработал на безбедную жизнь и в начале «нулевых» годов привёз в город на Неве дочь-подростка.
- А вот здесь я когда-то учился! - сказал он ей, проходя мимо здания техникума на улице Герцена, вновь переименованную в Большую Морскую.
Они зашли внутрь, навстречу шла старенькая, седая женщина. Ткачук поздоровался и повёл дочку в круглый зал, где обучался рисунку.
- А вы меня не помните? - услышал он голос за спиной.
- Нет! - признался он, оглянувшись.
- А я вас помню, - сказала женщина. - Я Жанна Фридриховна! Хотите посмотреть ваш рисунок?
Она провела сгоравшего от стыда Романа в свой кабинет, где на стене висел его рисунок, обрамлённый в рамку со стеклом.
- Через мои руки прошли сотни учеников, - призналась она. - Тысячи рисунков, но этот самый любимый… Рисовали после этого?
- Времени не было, - оправдался он. - Работа, семья, дети…
- Жаль! - вздохнула Мурмалко. - Талант зарывать в землю грех…
Они попрощались. Ткачук вернулся в Донецк, иногда подумывал взять в руки кисть, но никак не решался.
- То была просто случайность, - убеждал он себя. - Ну, какой из меня художник?
На пятидесятилетний юбилей сестра подарила ему в числе других подарков большой набор масляных красок и хорошие кисти.
- Я знаю, что ты всегда хотел рисовать, - уточнила она. - Но всё не решался. Теперь у тебя есть время, возможности, так что дерзай!
Роман пообещал, но до следующего дня рождения даже не притронулся к подарку. Вернувшись домой из ресторана, где семья поздравляла его, он взял в руки газету.
- Не могу избавиться от привычки читать местную газету, - расслабленно размышлял Ткачук. - Интернеты всякие не для меня…
В глаза ему сразу бросился гороскоп. Он нашёл свой знак зодиака и прочитал:
- Сегодняшний день максимально подходит для воплощения в жизнь давних мечтаний. Особенно подходит для творческих людей. Если вы давно хотели рисовать, самый удобный момент для этого настал сегодня!
Не раздумывая ни минуты, Роман вытащил краски, кисти и лист бумаги. Быстрыми и смелыми мазками он выплёскивал на ватман накопившеюся в душе красоту.
- Почему я не начал рисовать раньше? - удивился он полученным результатом. - Не мог никак решиться, но гороскоп помог... 
Ткачук увлёкся живописью, перешёл на холст. Выработал собственную технику рисования, применяя акриловые краски. Он стеснялся увлечения, но пришедший в гости знакомый, увидев его работы, заверил художника:
- Тебе нужно выставлять эти прекрасные картины!
- Да кому они нужны… - отмахнулся Роман. - Я рисую пятнами красок, без детализации, не как на фотографии! У нас они никому не нравятся, кроме Жанны Фридриховны.
- А это кто?
- Не важно…
- Такой стиль очень популярен на Западе! - убеждал знакомый. - Хочешь, я выставлю их в интернете?
- Если продашь хоть одну, - легкомысленно предложил Ткачук. - Половина от полученной цены отдам тебе!
Знакомый с радостью согласился и развил бурную деятельность. Уже через пару месяцев он продал его оригинальных картин на десятки тысяч долларов.
- Никогда бы не подумал, что живопись может кормить художника… - признался Роман предприимчивому знакомому.
- Причём хорошо кормить, - засмеялся он. - И не только тебя одного!
Роман на шестом десятке лет почувствовал себя абсолютно счастливым человеком, занимаясь любимым делом.
- Не стоило столько лет откладывать… - думал он. - Ведь мне столько раз подсказывали, куда надо двигаться, но я не слышал подсказок Бога! Только вовремя попавшийся на глаза гороскоп убедил меня начать рисовать.
В порыве благодарности Ткачук нашёл в стопке старых газет нужный экземпляр, снова перечитал благоприятные предсказания на его недавний день рождения. Перевернул газетный лист на титульную сторону и обомлел. Газета оказалась прошлогодней, гороскоп описывал как лучший для начала творчества, день, выпавший на его пятидесятилетие…



.